Да, ему достался не худший представитель этого племени. Несмотря на низкий рост, силы ему было не занимать, да и боевой сноровки тоже. Так что, получилась патовая ситуация, оба противника были при ножах, и оба успели заблокировать вооружённую руку поединщику. И теперь они катались по земле, кряхтя и пытаясь достать врага своим клинком. Лишь бы страж не догадался закричать… Но благодаря частым тренировкам, Юрец смог подловить противника, и с силой ударил своей головой в лицо. Затем воспользовавшись тем, что был сверху и небольшим послаблением блокирующей руки у противника: медленно вдавил в его грудь, свой нож. Тот захрипел, несколько раз дёрнулся в конвульсиях и затих.
Юрке казалось, что в этом поединке, прошла целая вечность, но это было не так. Не успел он вытереть свой нож от крови, как к нему подбежали его орлы. И молча, остановились, осматриваясь по сторонам. Странное дело: он считал, что сработал хуже всех - долго возился со своим противником. А они, его товарищи, только из уважения молчат. Но тогда бы, по логике, или он покончил бы с врагом, когда они были бы рядом. Или они - друзья, первым делом добили бы кочевника. Всё должно делаться быстро, без лишних телодвижений.
- Ну что? Всё тихо? - Поинтересовался Юрий, подымаясь и одновременно оглядевшись вокруг.
- Всё идёт по плану, в ауле спокойно командир. - Юрий так и не понял, кто это говорил - балаклава скрывала лицо. А голос говорившего бойца было не узнать из-за его осиплости.
- Работаем дальше.
Толи виной была ночная тьма, толи неопытность "загонщиков". Но когда табун погнали в степь, то небольшая группа лошадей отбилась от стада и ускакала прочь. Еле удержали остальных животных, чтобы они не разбегались. Но гоняться за отбившимися было некогда, поэтому, "налётчики" гнали оставшихся гнедых, не останавливаясь. Стремясь, как можно быстрее оказаться подальше отсюда.
К моменту, когда начало светать, несмотря на то, что старались беречь лошадок, были потеряны ещё несколько скакунов. Эти потери были из-за того, что некоторые кобылки, спотыкаясь, падали и сильно травмировались… Когда уже рассвело, то Гаврилов решил остановиться и приготовить засаду для возможных преследователей. Логика этого решения, была проста. Часть скакунов откололась от табуна почти рядом с селением, и наверняка уже вернулись в родное стойбище. И он, на месте кочевников, посадил бы на них лучших охотников и воинов: чтобы, или вернуть украденное имущество, или хоть проследить, кто на него позарился. И при первой возможности, наказать наглеца.
- Кокоря, Гончаров, Марьин. Отведите табун немного подальше, и не давайте лошадям сразу останавливаться. - Стал распоряжаться Гаврилов, соскочив со своей сивки на снег. - Остальные, готовим здесь засаду для ногайцев, которые нас будут преследовать.
Всё-таки он хорошо муштровал своих воинов: они, молча, спешились и, сняв баулы с вьючных лошадок, приступили к подготовке "гнёзд" там, где им было указанно. Не забывая время от времени, контролировать горизонт, для своевременного обнаружения преследователей. Те же надо отдать им должное, тоже не заставили себя долго ждать. Ещё не все огневые точки были доделаны, когда наблюдатель доложил, что видит в бинокль группу всадников, идущих по нашему следу".
- К бою! Подпустим на расстояние эффективного огня! Некому не стрелять, пока я не начну!
В следующую секунду все попадали в свои лёжки, сливаясь со снегом. И только было слышно, как взводились затворы, затем наступила тишина. Время шло, и скоро можно было разглядеть, что в преследование ночных налётчиков, отправилось человек десять - тринадцать. И они, заметив остановившийся табун, ускорились, стараясь поскорее его нагнать. Расстояние сокращалось, а охотники так и не заподозрили, что теперь они сами являлись "добычей". А несостоявшееся жертва затаилась, выжидая время для своего броска.
Километр, семьсот метров, пятьсот… Юрий "на глаз" прикидывал расстояние…, вот и триста. Резко приподнявшись, наводит свой ППШ. в толпу скачущих всадников и даёт первую очередь. Ей вторят автоматы остальных бойцов, "поливая" кочевников свинцом. Те начали падать; пытаясь понять, что происходит, крутить своих скакунов на месте; некоторые даже сориентировавшись, успели по несколько раз выстрелить из луков. Но это, уже ровным счётом, ни чего не решало. Через минуту, все всадники лежали вперемешку со своими лошадьми. И только две лошади, стояли возле своих поверженных седоков. Было непонятно, каким чудом они смогли уцелеть в этой мясорубке и даже не быть ранеными.
Пора было "прибрать" следы своей западни…
- Командир, этих красавиц берём с собой? - Поинтересовался боец, так и не открывший своего лица, и проверявший степняков на предмет оставшихся в живых.
- Нет, Олег, если вы ещё не трогали всадников. То усадите их в седла, всадите по паре "наших" стрел и, сымитировав, что их ноги запутались в стремени, отпустите лошадок, в нужном направлении, они не дуры, сами домой пойдут, заодно доставят туда нашу "дезу".
Боец, только пожал плечами и, взяв в помощь двух товарищей, принялся выполнять приказ.
- Командир! - Неожиданно закричал Тимофей. - Василя убили!
Эта фраза, заставила всех замереть на месте. В пылу скоротечного боя, никто не заметил, как это произошло, и не обратил внимания на то, что после окончания схватки, Этот очень молодой воин, так и не поднялся со своей огневой точки. Никто кроме Тимони.
- Как?! Как это произошло?! - Юрий кинулся к тому месту, где скорбно стоял Тимофей. Будто это, хоть чем-то могло помочь.
- Не знаю. Его достал кто-то из всадников, попав стрелой прямо в глаз.
Боец наклонился к телу товарища и аккуратно вытащил стрелу.
- Стрела с калёным наконечником, против кольчуги. - Осмотрев её, дал он своё заключение. - Я умею с луком обращаться, на дичь ходил… Поэтому, их лук возьму, и колчан, а на следующем ауле, отходя, выпущу по жилищам.
Он говорил глухо, ни к кому не обращаясь. Вроде как размышляя с самим собой.
- И я…
- И я…
- И я…
Прозвучало несколько голосов.
- Хорошо, я согласен. - Юра понимал, что у него разрешения никто не спрашивал, но он считал. Пусть и формально, но он должен дать на это своё согласие. - Пустим эти стрелы в следующее селение, а тело Василя заверните. Доставим его домой, и предадим земле: по-человечески…
Через неделю, отряд, как и намечалось, возвращался назад в крепость. Шли с низовья Дона, по правобережью, гоня перед собой трофейный табун, и в довесок к нему пять верблюдов, не считая трёх волокуш с трофейным оружием и бронёй. Единственное, что портило впечатления от похода это тело погибшего товарища, лежащее в отдельных санях.
Поход подходил к завершению. Караван, прошёл по льду через Темерник, немного растянувшись и, поднимаясь по склону: нежданно наткнулся на выскочивший из засады отряд татар. Элемент неожиданность была на стороне нападавших кочевников, поэтому егеря не смогли сразу дать должный отпор. Но хорошая реакция передовой группы и достигнутая плотность огня, и вовремя подоспевшая подмога, быстро переломили ситуацию. ППШ. сильно выручили, егерей - не зря "пожирали боеприпас" выкашивая атакующих. Но так получилось, что в этом бою, Тимофей получил серьёзное ранение. Стрела всё же нашла прореху - бронник не везде закрывал тело. Поэтому Юрий, взял пару бойцов и, не вытаскивая стрелы, погрузил юношу на сани и не жалея лошадей, понёсся в крепость. Поручив остальным собрать трофеи и самостоятельно довести весь караван до места назначения.
Глава 6
- Не положено пущать! Тута это - полковой госпиталя!
Кричал какой-то ряженный в стрелецкую форму идиот, держа свой мушкет наперевес и перекрывая доступ к госпитальным воротам.
- Любезный, пшёл вон! - Рявкнул Гаврилов, на неизвестно откуда взявшегося "шута". - У меня товарищ сильно ранен, ни приведи господь, из-за тебя помрёт, я ж тебя….
- Не положено! - Снова возразил часовой. - Неча, всякому казацкому отрепью, дохтора беспокоить!
С этими словами, незнакомый вояка потянул свою руку к сабле. Юрия это сильно взбесило, приблизительно две недели его здесь не было, а кто-то, уже установил новые правила. И по чьей-то прихоти, у него мог умереть боевой товарищ, так и не дождавшись помощи, которая вот - радом, только протяни руку, но в данный момент, она ему недоступна. Поэтому, не дожидаясь, когда часовой достанет своё оружие из ножен, Юра слегка присев, быстро переместился ближе к часовому и нанёс сильный удар в челюсть. Тот, отлетев, упал на землю, раскинув руки в стороны и, больше не шевелился. Двое других егерей, не дожидаясь команды, оперативно обезвредили подмогу: спешащую на помощь своему сослуживцу. А Гаврилов, подхватив мушкет, лежащий рядом с поверженным часовым, сбил им замок с ворот.
Когда он, въехав на территорию, уже подъезжал главному входу госпиталя, на его пороге появилась Ульянка с Елизаветой Семёновной. Они, сразу поняв, что происходит, окриком остановили выбегающую из караулки дежурную смену. Затем, Лиза кинулась к саням, а Уля исчезла за дверью.
- Юра, что стряслось? - На бегу поинтересовалась она.
- Тима при смерти, стрелой достало.
Врач бегло осмотрела раненого.
- Хорошо, что стрелу не трогали. - Резюмировала она. И когда подбежали Ульяна с четырьмя санитарками продолжила. - Быстро подготовить к операции. Уля, передай Паране, она мне ассистирует.
Затем повернувшись к Юрию, только и сказала с упрёком.
- Умеешь ты нам проблемы создавать. У него сильная кровопотеря, в наших условиях, он, скорее всего не жилец.
- А ты попробуй донора крови поискать. - Ляпнул Гаврилов.
- Ты издеваешься?! А как определить, что она подойдёт, а не вызовет агглютинации? - Лиза с тоской и небольшим отчаянием посмотрела в глаза собеседнику.
Юрий задумался, ему было так противно осознавать, что он не может ни чем помочь. И в этой ситуации, он только и может, что наблюдать со стороны.
Бывшая леди Грин, видимо и не ожидая ответа на свой вопрос: развернулась и быстро зашагала в госпиталь.
- Вот так и уходит надежда на спасение друга, шаг за шагом, капля за каплей. - Пессимистично подумал Юра, смотря ей в след. - Капля за каплей; капля к капле; … что-то знакомое… когда-то про эти капли что-то читал… стоп!
- Элизабет! Стойте, я кажется, придумал! - Он даже не заметил, что назвал её старое имя, которым к ней обращались ещё в "прошлой жизни".
- Что вы придумали? - Поинтересовалась она, остановившись и почти безучастно обернувшись к нему.
- Лиза я слышал, Карно удалось сделать для ваших опытов с кровью некую центрифугу. Это правда?
- Да, но это пока ни к чему не привело. - С грустью ответила она.
- Попробуй так. - Юрий постарался вспомнить точнее то, что когда-то прочитал. - Из вены Тимони, возьми где-то десять миллилитров крови, пропусти её через центрифугу, одну каплю сыворотки крови наносят на пластину. Рядом помести каплю крови донора примерно в соотношении от 5:1 до 10:1, перемешай уголком предметного стекла или стеклянной палочкой и наблюдай в течение 5 мин, после этого добавь 1 каплю изотонического раствора хлорида натрия и с помощью лупы, оцени результат по наличию или отсутствию агглютинации. А на резус фактор, бери каплю полученной сыворотки, нанеси на чашку Петри. Далее, добавь в 3–5 раз меньшего размера каплю крови донора, перемешай, накрой крышкой, чашку помести плавать на водяную баню при температуре 42–45 °C где-то на 10 минут. Затем, просмотри чашку на свету и определи наличие или отсутствие агглютинации. Исследование лучше проводить с помощью лупы. Пробы делай, сразу на несколько человек одновременно, предварительно пометив их чашки.
- Так Юра, живо иди, мойся, переодевайся: будешь подсказывать, что ты придумал и как это нам делать….
Это абсурдно, но из всех проверенных доноров, (всех людей находящихся в госпитале) подошли только Юрий и тот упрямый охранник. К сожалению, Гаврилов ему сломал челюсть: и того решили использовать лишь в крайнем случае.
Пока шли приготовления к операции, пациенту успели влить примерно двести миллилитров изотонического раствора. А теперь, предстояло начать переливание крови, ввели первые 15–20 миллилитров крови, и остановились на 3 минуты. В это время сестра милосердия наблюдала за состоянием больного. Не участился ли у него пульс, не появилась ли одышка, затруднение дыхания, гиперемия лица, снижение артериального давления: указывающие на несовместимость крови донора и реципиента. Но всё было в порядке….
Крови, которую отдал Юрий, конечно же, не хватило. Поэтому в процессе спасения жизни Тимофея, пришлось поучаствовать и пострадавшему охраннику. Ему уже объяснили от кого и почему он пострадал. Поэтому, тот с радостью согласился участвовать в спасении раненого бойца.
- Барин, вы не щерщайте на меня, я не шнал што это вы. - Когда его вывели из операционной, подошёл он с извинениями, при этом говорил сильно шепелявя.
- Ладно, братец. Я тоже погорячился, но пойми, мне некогда было тебя уговаривать. Да и ты к сабельке потянулся, а мой солдат умереть мог. - Юрий устало посмотрел на стоящего перед ним в стрелецкой форме воина. - Извини брат.
- Да чего уш… - Воин улыбнулся настолько, насколько позволяли перелом и наложенная шина. - Ты ведать, хороший воевода. Ты, о своих раненых воях так печёшься….
- Ты это чего сук… н сын творишь?! - Сотряс госпитальные стены голос Петра. - Тебе кто позволил бить охрану, мною поставленную?!
Царь влетел в коридор, и устремился к Гаврилову. Тот резко встав, повернулся во фронт к входящему и отрапортовал, не опуская взгляда:
- Государь, не мог я иначе - на волоске весела жизнь, моего друга и твоего верного солдата.
- Да я бы сам, таких как ты… даже в город не пустил! - Пётр кричал, окинув взглядом Гаврилова, но в его взгляде читался не гнев, а юношеский азарт. - Видел я твоих разбойников, сидят у входа! Грязные, оборванные, бородатые! Неужели не знаете, что я с таким пережитком как бороды, борюсь! А-то вбегает мастерскую Алексашко и начинает причитать: дескать, ты против моих решений пошёл. По возвращению госпитальную охрану перебил, и бунт против меня затеваешь, только в набат не бьёшь. А ведь я чуть не поверил.
- Государь грех мой, что побил людей тобой на охрану поставленных. Но на кону стояла жизнь моего друга. Так же знаю про указ, относительно бород. Но в зимней степи, негде бриться и стиркой заниматься. Как явится основная группа. В течение часа все мы будем и, гладко выбритыми, и аккуратно одетыми.
- Да знаю я, прибыли твои орлы. И поведали про раненного товарища. Я им уже баньку приказал организовать, а погибшего воина, уже к отпеванию и погребенью готовят. - Царь говорил спокойно, а в его взгляде читалось сострадание и понимание. - Как друг твой, что лекари говорят? Там один из стрельцов, приставленных для охраны госпиталя: говорит, что видел рану твоего товарища, и думает что, не жилец он.
- Пётр Алексеевич, я нашим медикам верю. - Постарался возразить как можно дипломатичнее Юрий. - Рана на самом деле серьёзная, но скоро закончится операция и Елизавета Семёновна сообщит, удалось ли ей спасти Тимофея ….
Дверь операционной распахнулась: и из неё две медсестры аккуратно вывезли каталку с пациентом. То, что его везли не вперёд ногами, Юре показалось хорошим знаком. Буквально следом за ним, вышли и усталые врачи.
- Ну что Лиза? Как Тима? Жить будет? - Засыпая её вопросами, Юрий сорвался к ней на встречу. Позабыв о царе.
- Мы сделали всё что могли. Нынче одна надежда - на его молодой организм. - Устало, еле слышно проговорила доктор.
Юрий еле сдержался, чтобы от радости не заключить её в объятья. И уже даже сделал для этого ещё полшага в её направлении. Но вовремя опомнился - этим можно сильно скомпрометировать Элизабет: на дворе сейчас, не тот век.
- Невероятно Мисс! - К разговору подключился Пётр - Доктор, если этот раненый выживет, то я, сделаю всё необходимое, чтобы при моих Преображенском и Семёновском полках, тоже были такие госпиталя…
На панихиде по погибшему Василю, присутствовал весь город. Старший клирик отец Серафим отслужил службу: и после неё, по направлению к кладбищу, шла большая траурная процессия. Первыми в ней, шли одетые по форме боевые товарищи погибшего, которые несли гроб на руках. Именно гроб, а не закутанное в саван тело - на этом настоял Гаврилов. За ним, в окружении, стенающих навзрыд плакальщиц, одетых в синие траурные наряды, шла сразу постаревшая от горя мать и три младших сестры Василя. (Юрий, выпросил у царя разрешение, выкупать родню своих егерей и давать им вольную). Медленно шагали, отрешённо, как будто ничего не видя и не слыша. Мать, даже никак не отреагировала, когда возле могилы бойца, Юрий выражал ей свои соболезнования. А только смотрела на потемневшее лицо сына, точнее на повязку, прикрывавшую смертельную рану и навязчиво пыталась поправить вихор на его голове. И только, когда стали закрывать гроб крышкой, она как подкошенная упала без чувств. К ней сразу же кинулись медики… Тризну справляли до утра…
На следующую ночь, Гаврилову приснился странный сон. Перед ним стоял Тимофей и, ударяя себя по ноге ножом, который не мог ей причинить никакого вреда, и вопрошал:
- За что командир?! Зачем ты так со мной поступил?! Лучше бы, ты дал мне умереть! Ведя я теперь не человек!
А за спиной егеря, стоял скелет трансгена и сотрясался от смеха, тыкал своей четырёхпалой рукой прямо в голову Тимофея….
Юрий проснулся от собственного крика: рядом в постели сидела испуганная жена, а по его спине, струился холодный пот.
- Любый, что случилось? Ты так кричал. - Ульяна обеспокоенно смотрела на мужа.
- Прости любимая, дурной сон приснился.
- Тогда не рассказывай. Пусть будет - "куда ночь туда и сон". Философски заключила она.
- Конечно радость моя, нечего всяким там снам потакать….
Поутру, Юрий первым делом пошёл в госпиталь, справиться о здоровье своего товарища. Там его встретила дежурный доктор Ефросинья Рябенькая. Она как раз выходила из палаты, где лежал Тимофей. И на немой вопрос сбивчиво ответила:
- Юрий Витальевич, всё в порядке ваш друг будет жить. Поближе к утру, он пришёл в сознание и сейчас, попив бульон, уснул. Понимаете, сейчас я вас к нему не пущу, он ещё очень слаб, и пока температура держится немного повышенная. Но сильно не переживайте, угрозы жизни больше нет.
- Спасибо доктор. Только, пожалуйста, если что-то произойдёт, не забудьте и меня позвать. - Юрий понимал, что не в его силах было скрыть его озабоченность состоянием здоровья друга. Поэтому решил, что сейчас, на самом деле резонней будет уйти.
Молодая врач посмотрела в след уходящему мужчине. И немного постояв, (будто вспоминая, зачем вышла в коридор) пошла по своим делам….
Юрий уже шёл по улицам крепости и его мучили догадки и нехорошие предчувствия. Если он "заразил" через свою кровь этого юношу, то теперь он несёт за него полную ответственность. Как только он увидит у него первые признаки слияния с симбионтом. То, чтобы не происходило, не отойдёт от него ни на минуту. Пока он не придёт в себя. А затем, расскажет Тимофею всё, что он должен знать. И предостережёт его от ошибок, которые наделал сам, ощутив в себе новые способности. Заодно объяснит, что это всё надо скрывать от людей. И стараться, по возможности не увлекаться синтезом нужных вещей.