До черного входа, находящегося в конце коридора, они дошли сравнительно быстро, но оказавшись на улице, наткнулись на одного из немногих курящих. Отчаянно рыдая, бывшая заложница прыгнула на траву и растворилась среди деревьев. Монстр попытался побежать за ней, но Ханна вытолкнула его с крыльца точным ударом в челюсть. Они обменивались "любезностями" в тишине на протяжении нескольких минут, пока Ханне не удалось отскочить подальше. Вытащив пластину под напульсником, она метнула её в монстра и рванула к парковке. Повезло, все находились внутри клуба, а среди автомобилей удалось временно затеряться. Буквально влетев в машину, Ханна сделала резкий разворот, отчего преследовавший громко стукнулся с боковым стеклом, а затем попытался забраться на крышу, но девушка нажала на газ и крутанулась посреди дороги, отбрасывая тварь обратно.
Пронесло, но теперь, когда не стало шестерки, вычислить босса не представлялось возможным. По крайне мере, прямым путем. Крутя руль, Ханна вспоминала лицо того качка. Все твари со светящимися глазами могли временно мутировать в страшных чудовищ и отличались исключительной физической силой. Как враг, такой несомненно представлял угрозу, но их минусом была медлительность и сравнительная глупость, так как после частых обращений мозг не выдерживал и начинал разрушаться. Обычно они занимали должности не связанные с умственной работой, а этот впаривал клиенту товар. Подозрительно, но не играет роли. Ведь он не станет рассказывать о ней, сначала попробует решить проблему в одиночку, как делали все.
Удар.
Перед глазами всплыло продолговатое лицо. Светлые длинные волосы, уложенные на одном плече. Бледная кожа. Мужчина средних лет с золотыми кольцами в ушах стоял над ней в слабом свете электрических ламп, укутанный в белый костюм. Сзади - обширный купол и два расписных ангела с пергаментами в руках возводили взор к небу. Помещение с первых секунд пробуждения показалось Ханне богатым. Пожалуй, насколько, что могло бы вместить в себя несколько хорошо одетых анорексиков. Круглая комната, в которой они находились, напоминала оригинальную спальню. Посередине располагалась очень низкая кровать с жёстким матрасом, покрытая тонкой, почти прозрачной простыней, вдоль стен, изысканно исписанных, располагались десятки кресел и стульев. Объект стоял у окна, развязывал галстук. Его голос звучал неровно, изменчиво, но в то же время мелодично, будто поломанный инструмент:
- И так, вас послали за мной. Я не стану убивать вас. Вы не сможете найти Стивена, будучи мертвой.
Едва подумав о ругательстве, Ханна ощутила, как сила твари крепко сжала челюсти, вызывая сильные спазмы мышц лица. Он заставил её согнуть ноги в коленях, пока расстёгивал рубашку. Так торопился, будто опаздывал на важную встречу. Телепат, какая досада. Этот вид тварей доставлял больше всего хлопот, убивать их было сложно, так же как пройти стороной, оказавшись слишком близко.
При мысли об одежде, собственные кожаные штаны, показались чересчур жесткими. Удобные когда-то, сейчас их покрывала бардовая корка, берущая начало откуда-то сверху. Ханна схватилась за шею, едва монстр ослабил ментальное влияние. К счастью, гладкая кожа вокруг старого шрама осталась нетронутой.
- У ворот стоит машина. За вами следят, - оказавшись рядом, он запустил руку в волосы Ханны и запрокинул ей голову. - И долго они там, спросите вы. Пару часов. Перестаньте думать, будто все мы - друзья детства и еженедельно пропускаем по стаканчику в баре. Я понятия не имею, зачем они здесь, но вы, синьорина Дайрон, предполагаете, что именно это задание и есть последнее. Вас подставили и наверняка это профи, может не такие как вы, но бороться или бежать бесполезно. У нас свои методы наказания, свои палачи. Человек, коим вы являетесь, - это в лучшем случае еда.
Ханна с болезненной периодичностью проматывала в уме то, что могло случиться с ней в случае неудачи. Не всегда смерть, чаще пытки или обращение. И хотя она так и не смогла понять, как именно происходил процесс трансформации, действие ей виделось мучительным, его финалом мог быть только суицид.
С каждой новой каплей, путались мысли, переплетались ощущения, то забегая вперёд, то тормозя и растягивая события. Где-то там ночь подходила к концу, тёмное небо прорезали оттенки грязного жёлтого, кричали птицы. До рассвета оставалось меньше часа, эта мысль периодически всплывала среди какофонии чувств сидящего на чем-то мягком тела. Первый гладкий лист в руках, не вызвал интереса, Потрошитель нападал по странной схеме, целыми цепочками убийств. Действовал умело, холодным оружием и полуавтоматическим дробовиком лишая жизней десятки человек. Постоянного гостя этих мест, этой утопающей в мраке комнаты, смешило всё связанного с анонимной чумой. Взгляд потянулся к часам, в то время как ум снова вспомнил о надвигающемся дне. Приближался рассвет, а милый друг так и не показался. Должно быть, погряз в притворной творческой депрессии, пытаясь раскрыть очередную загадку мироздания. За свою долгую жизнь этот патриций проездил весь мир и познакомился с таким количеством экстраординарных личностей, что вряд ли кто-то имел удачу выделиться на их фоне. А выделиться хотелось.
Перед глазами всплыла фотография. Расписной интерьер комнаты со стоящими вокруг низкой кровати мягкими стульями. Редкая коллекция Адреа Брастолон, видеть её сожженной было неприятно. В шикарном загородном доме стоял запах гари и гнили, открыли все окна, но избавиться от него так и не удалось. В обширном месиве мяса и крови посреди обугленного матраца, едва читалось продолговатое лицо с клочком светлых волос у основания черепа.
- Чёрт.
Ханна поднесла часы к лицу и открыла глаза. Прошли сутки, а ей продолжали мерещиться кошмары. Родная спальня с голыми бетонными стенами и холодным мраморным полом казалась чужой и неуютной, кровать - жёсткой, температура воздуха - слишком высокой. По меркам пробегающих в голове мыслей, квартира на третьем этаже приличного дома не содержалась на должном уровне. Слишком чистая, безликая, она всегда пахла всеми видами моющих средств. Смотря на свой вместительный шкаф, укрывающий строгую коллекцию одежды тусклых цветов, Ханна видела странный, полупрозрачный силуэт.
Двадцать четыре часа и семнадцать минут назад она проснулась в этой постели, в этой самой позе. Раздетая, вымытая, слабая, к слову, в ужасном состоянии, не имеющим ничего общего с последствиями припадков: нечто среднее между бодрствованием и неподвижностью кокона. Она не была уверена, что чувствует ноги. Пальцы рук казались отмороженным и едва сгибались, во рту пересохло, было сложно сглотнуть - все силы уходили на то, чтобы сделать очередной вдох. Тело, медленно теряющее жизнь, словно плавало в ледяной воде. И Ханна прекрасно осознавала причину аномалий - кровь монстра в организме, холодная, густая субстанция.
Сосед сверху зашёл к себе в квартиру и включил воду в ванной. Послышались громкие шаги и, девушка погрузилась в подушки глубже, прячась. Ещё никогда ей не доводилось слышать так ясно, сейчас она различала каждый звук, как открывалась дверца холодильника сверху, включалась газовая плита. Сосед поставил на ровную поверхность нечто стеклянное. Неужели стакан?
- Жажда будет расти, побороть её вы не сможете. Нравится картинка? Красивый мужчина. Прекрасный запах, здоровое тело. И как вас угораздило подойти так близко? Его аромат и внешность совершенно не то, что привлекает нас. Его кровь - это ключ. Он должен быть чертовски аппетитен, не правда ли? Вы просыпаетесь, сытая и невредимая в своей постели. Солнце ещё не пугает вас. Вы здоровы, молоды и сильны… Эта кровь не даст вам бессмертие. Лишь боль, и… воспоминания о брате. Рады? Попробуйте пожить с этим. Если вы действительно хотите найти его, а вы хотите, вас ничего не остановит. Придерживайтесь моей линии. Только их кровь приведет вас к Стивену.
Полупустая гостиная находилась именно в том состоянии, в котором Ханна оставила её перед сном. Голые бетонные стены, старый серый ковёр, круглый столик посередине. Девушка перевела взгляд на входную дверь, удивляясь, как до сих пор может двигать шеей. Кусок скотча был прилеплен между дверью и стеной - никто не входил и не выходил, а сосед по-прежнему орудовал на кухне. Нет, это не могло быть галлюцинацией или грёбаным сном. Прошлой ночью она убила телепата, забрала его кровь и… проснулась у себя в квартире.
- Вы сожжёте мое тело до того, как эти люди войдут в дом. Но сначала спуститесь вниз и возьмёте три пластиковые бутылки из-под воды в комнате прислуги. Поднимитесь наверх и наполните их до краёв…
Ханна набрала в грудь воздуха и заковыляла на кухню. В холодильнике, будто в подтверждение, ждали несколько грязных бутылок с тёмной жидкостью. На столе лежала матерчатая куртка - единственный свидетель её мистического побега из загородного дома. Слишком большая чтобы быть женской, она явно принадлежала тому монстру.
Девушка смахнула со стола все ненужное и высыпала содержимое карманов на стол. Бумажник убитого, выделанный из крокодиловой кожи перламутрового оттенка, сильно пах мужским одеколоном, в первом же кармашке томилась визитная карточка и водительские права. Массимо Верги. Площадь Барберини. Дом первый… Массимо Верги… восемьдесят второго года рождения: Ханна попыталась рассмешить саму себя, но только ещё сильнее нахмурилась. Со звоном монет на стол опустилась скомканная серая бумажка.
- "Пятница", - прочла. - День задания - пятница.
На обратной стороне красовалась замысловатая надпись "твой верный друг Д.". Мысль о том, что у того телепата был верный друг, не радовала.
Перешагнув через край ванны, Ханна опустилась в углубление и резанула по запястью бритвой. Смешиваясь с водой, кровь быстро стекала вниз, образуя размытые красные дорожки. Иногда приступам предшествовала аура - определенное состояние сознания длиной в несколько секунд, порой заключавшееся лишь в беспокойстве и головокружении. Увидев надвигающихся к центру фокуса белых червей, Ханна тут же перевернулась на бок и закусила кулак. Тело тут же намокло, свело судорогой и мир провалился во все оттенки белого. Страшно не было, здесь пахло озоном.
- Убьёте себя? Не смешите. Пока не найдёте Стивена, будете жить. И здесь любые средства хороши. Подумайте немного, разве вы не рады перспективе получить больше способов разыскать брата?
Глава 2. Кокон
Она всегда представляла головной мозг взрослого человека так, как тот был описан в книгах - килограммовая губчатая масса, состоящая из белого и серого веществ. Первое, составляющее наибольшую часть мозга, представляло собой нервные волокна, которые соединяли нейроны, второе - являлось тонким слоем коры полушарий из самих нервных клеток. Как было известно, основными функциями мозга являлось получение, обработка и хранение информации. При нормальной работе по миллиардной цепочке нейтронов неустанно распространялись электрические импульсы. Они обеспечивали человеку жизнь, развитие, рост, к слову, функциональность. Для многих это была норма, что уж там, нейроны как нейроны. Однако для некоторых происходящее в голове чаще напоминало молчаливую борьбу за независимость. Становилось не до шуток, когда сила электрического импульса превосходила рамки дозволенного. Люди превращались в рабов случайности, были готовы побросать всё в любой момент, забыть детей, ради одной молитвы о выключенном газе.
- … Префект не удовлетворится.
В отличии от приступов парциальных, когда патологическая электрическая активность возникала на ограниченном участке мозга, при генерализованных приступах электрические разряды брали начало в одном месте и немедленно распространялись на оба полушария. Во время приступа человек всегда находился в бессознательном состоянии. Дыхание временно останавливалось, конечности сначала замирали в напряженном состоянии, затем начинали подёргиваться. Остановка дыхания никогда не приводила к удушью, как и прикусывание языка - к смерти, но во время судорог могла идти пена изо рта или произойти непроизвольное мочеиспускание, что, по сути, не было таким уж приятным событием.
Длился такой приступ, как правило, не более трех минут. После прекращения судорог постепенно восстанавливалось дыхание и наступал глубокий сон. Ханна почувствовала потребность в этом переходе, едва придя в себя.
- Да, нам надо найти Потрошителя до рассвета…
- Но разве след не привел сюда?
- Идиот, ты видишь здесь ещё комнаты?
Время тянулось медленно, будто вонючая резина. Девушка не могла пошевелить пальцами, но ощущала пространство вокруг и могла его видеть: спальня находилась ниже уровня моря, среди мутной воды. Мебель вокруг сильно искажалась, частично теряясь в полутьме, притупилось обоняние, но обострился слух. В определенный момент она разобрала скрип двери и голоса нескольких мужчин. Они определенно зашли в квартиру и сейчас были в гостиной, но отчего-то не торопились продвигаться дальше по коридору, где находилась спальня.
- Разве тут не должно быть больше комнат?
- Ты видишь ещё одну, придурок?
- Нет.
По мере того как длился диалог, Ханне было все сложнее различать слова. Вода начала убывать из комнаты, но не выливалась через открытое окно, а будто впитывалась в пол и стены, оставляя сухие поверхности.
Едва воды не стало, стеклянную составную двери выбели. Послышался специфический хруст: вскочившая с кровати Ханна проткнула мужскую стопу стилетом, вспорола шею и потянула за волосы. Голова покатилась внутрь комнаты, в проем которой с ужасом уставились трое других гостей. Два европейца, один индус.
- Потрошитель!
Один зверь пискнул и повалился на пол, другой упал на стойку для обуви, зажимая вспоротую пластиной артерию. Третий попытался утащить товарища с собой, но лишь обронил бутылку и, шипя, скрылся в коридоре. В гостиной не осталось чистого места, вся мебель и одежда были повалены в общую кучу. Пересилив боль, Ханна перетащила одного умирающего на кухню и связала верёвками на стуле.
- Что вы здесь делали? Почему не убили, когда спала? - тишина, - Кто вас послал?
Мужик попытался улыбнуться, за что получил по зубам. Пошарив по ящикам, Ханна взяла кухонный нож и воткнула твари под левое ребро, затем, надев солнцезащитные очки, выглянула в окно. К подъезду пачками подтягивались гости, образуя полукруг рядом с черной фигурой, предположительно сбежавшего монстра.
Закинув в рюкзак две бутылки и фотографию Стивена, Ханна выбежала на лестницу и дождавшись, когда твари начнут шумно ломиться в квартиру, поднялась на четвертый этаж. В этом доме коридоры смахивали на галереи: двери выполняли роль предметов искусства, в то время как позолоченные таблички с номером квартиры походили на аннотации. Не было звонков, одни металлические ручки. Твари без труда могли определить её местонахождение по запаху, а на крыше спасения не было: рядом отсутствовали дома, на которые можно было спрыгнуть. Выход был один и девушка подула в одно из замковых отверстий.
Дверь открылась бесшумно, но стремительно. На пороге силуэт худого потного парня в пижамных штанах просканировал взглядом непрошеную гостью. На лице Ханны отражался весь набор выражений связанных со страхом и готовностью биться до смерти. Она посильнее сжала нож за спиной, зная, что и эта тварь может атаковать. Вместо этого, однако, болезненно худой сосед нагнулся и взял у неё рюкзак. В гостиной было темно: он действительно спал.
- Слушай, Габриэль, прости, что врываюсь посреди ночи…
Парень велел замолчать. Ухо, с серьгой в форме спирали, нервно дёрнулось, когда в дверь постучали. Из коридора донёсся басовитый неразборчивый говор. Сосед жестом велел Ханне пройти вглубь, а сам пошёл встречать гостя. Если бы не определенные обстоятельства, девушка никогда бы не расслышала диалог за толстой стеной. Незнакомец из банды недоброжелатей раболепно расспрашивал о высокой брюнетке, посчастливившейся жить в апартаментах третьего этажа, не указывая причин своих поисков.
- Квартира сдаётся, - подвёл итог Габриэль, - Ты и твои люди разбудили меня.
После послышался шум закрывающихся замков и быстрые шаги по лестнице. Сосед вошёл в спальню и медленно опустился на кровать:
- Поговорим, когда проснусь, - через пару минут он уже спал.
Как все-таки забавно - её подставили и натравили на какого-то древнего Мастера-телепата-суицидника, который перед смертью накачал её своей кровью! Бутылочки с этой парашей почти смотрели на неё из рюкзака, эмоциональный отклик был нулевым: запах не манил и не вызывал отвращения, но Ханна не могла не обнять их через толстую ткань, в попытке защитить от чужого влияния. Твари покинули квартиру сразу после разговора за дверью, но она не слышала шум мотора, что наводило мысли о том, что машины все ещё стояли на улице. Жаль. Она не оставила ничего ценного снизу, но квартира принадлежала не ей, это был дом Стивена, его святилище, его могила. Любая скверна должна была обходить стороной это место.
Под утро её разбудил запах домашней готовки. Первые лучи солнца пробивались через цветные занавески кухни. На соседе был белый фартук с рисунком ромашки, волосы он зачесал назад и надел поверх белый обод. Смотрелся уютно на фоне кухонного гарнитура. Ханна пропустила его слова мимо ушей, хотя сосед определенно поздоровался и теперь смотрел на девушку, облокотившись на холодильник. Его взгляд был скорее буднично наблюдающим, чем испытующим или удивлённым, поэтому, взяв в правом ящике стола вилку, оголодавшая от стресса Ханна начала жадно поглощать приготовленную соседом яичницу. В этом было что-то неправильное, она никогда не готовила яичницы.
- Как ты узнала?
Пожалуй, это был самый популярный вопрос у тварей, которые думали, будто загнали врага в угол: независимо от принадлежности им следовало выведать источник, чтобы не пустить проказу дальше. Ханна понимала, что возможно зря рассчитывала на беседу. Любой на его месте сдал бы убийцу, но Габриэлю, не потребовалось и минуты, чтобы выбрать вектор действий - это мог быть показатель гибкого ума, а не доброжелательности. Однако изнемогая от неприязни к внутренней сути соседа, девушка отдавала себе отчет, что рисковала поднять руку на друга, память которого хранила ценные воспоминания о брате. Сосед присел на табурет напротив, достал пачку сигарет и закурил, выдыхая дым на поверхность стола:
- Если отбросить мистические обстоятельства, по которым тебе передалось знание, то меня удивляет, что на тебя охотятся, что не часто происходит, среди нашего народа. Серебряные ножи и полуавтоматический дробовик?
- Сдаёшь меня?
- Нет.