Прошло всего несколько минут, но Джеку показалось, что минула целая вечность. Марша тихо сидела в гостиной, обхватив руками колени, и отрешенно смотрела куда-то в пространство. Когда Джек оказался рядом, она не подняла глаз.
- Милая… - позвал он.
- Кончено?
- Кончено. Он умер. Можно только радоваться, он теперь недосягаем.
Никто больше не причинит ему боли.
- Даже завидно. За нас-то она еще не принималась.
- Она ведь кошек ненавидит, а к нам, надеюсь, подобных чувств не питает. Марша повернулась к мужу.
- Вспомни, что ты ей сказал тогда ночью! Ты испугал ее. И она это наверняка запомнила.
- Да, верно. Она ничего не забывает.
Джек вернулся на кухню и сам приготовил кофе. Он уже разливал его по чашкам, когда тихо вошла Марша и стала доставать сливки и сахар.
- Вот в этом и заключается ответ, - проговорила она.
- На какой вопрос?
- На вопрос, можно ли нам жить. И. ответ - отрицательный. Хуже чем отрицательный.
- Хуже отрицательного ничего не бывает, - вяло возразил Джек, сам прекрасно понимая, насколько неубедительно звучат его слова.
- Она нездорова, да?
- По-видимому. Паранойя плюс мания преследования. Все, что зацепит ее лягушачий взгляд, тут же становится звеном в цепи всеобщего заговора.
- Но теперь, - вздохнула Марша, - ей не о чем беспокоиться. Потому что она, впервые в жизни, может сокрушить любой заговор.
Прихлебывая обжигающий кофе, Гамильтон рассуждал:
- Думаю, она действительно верит, что создала копию истинного мира. По крайней мере своего. Боже правый, ее истинный мир запросто переплюнет самый лютый бред алкоголика или наркомана!
Он с минуту помолчал, затем продолжил:
- То, что она сотворила с котом… Маньячка, очевидно, решила, что с ней проделали бы то же самое, попадись она в лапы воображаемых врагов. Натуральная фобия. Она свято верит, что все решается именно таким способом.
Поднявшись, Джек обошел комнаты и занавесил окна. Солнце уже село.
Пустынные улицы окутала темнота.
Джек открыл ящик стола, достал пистолет 45-го калибра и принялся набивать обойму.
- Она глубоко заблуждается в собственном всевластии.
Он сунул оружие во внутренний карман пальто. Пальто оттопырилось бугром на груди.
Марша грустно улыбнулась:
- Ты похож на бандита.
- Я частный детектив.
- А где твоя секретарша с шикарным бюстом?
- Это ты, - улыбнулся Джек.
Марша застенчиво подняла руки.
- А я все гадаю: заметит муженек, что жена… в норме?
- Уже заметил.
- И как?.. - лукаво спросила она.
- Придется терпеть. Как в старые добрые времена.
- Так странно… Чувствую себя почти толстухой.
Плотно сжав губы, Марша прошлась по кругу.
- Тебе не кажется, что я снова привыкну? Но все равно ощущение странное… Эдит Притчет здорово заморочила мне голову.
Гамильтон с иронией ответил:
- Это в прошлом. Теперь нас несет по другой колее.
Стыдливо пряча свою радость. Марша предпочла не расслышать последнюю фразу.
- Давай, Джек, спустимся вниз! В нашу музыкальную комнату. Там можно… расслабиться и послушать музыку.
Подойдя вплотную к Джеку, она положила свои маленькие ладошки мужу на плечи:
- Пойдем?
Джек резко отстранился:
- В другой раз.
Оскорбленная и удивленная. Марша опустила руки:
- В чем дело?
- А ты не помнишь?
- О!.. - Она кивнула. - Та девица, официантка… Но ведь она исчезла! Когда вы с ней были там.
- Она не официантка.
- Вероятно, да.
Лицо Марши посветлело:
- В конце концов она же вернулась! Так что все в порядке. Разве нет? И знаешь, Джек… - Она с надеждой заглянула ему в глаза. - Я не обижаюсь из-за нее. Я понимаю…
Джек так толком и не понял, раздражает или забавляет его это странное признание.
- Что же именно ты понимаешь?
- Ну, как… ты чувствовал себя тогда. В том смысле, что к ней это не имело никакого отношения; она была всего лишь предлогом. Ты выражал протест.
Гамильтон привлек Маршу к себе:
- Ты невероятно широко мыслящая натура!
- Я считаю, что на вещи надо смотреть по-современному, - важно заявила Марша.
- Рад это слышать.
Высвободившись из объятий. Марша игриво потянула Джека за ворот рубашки.
- Ну, пойдем?.. Ты так давно не крутил для меня пластинки… Я жутко ревновала, когда вы вдвоем отправились вниз… Давай послушаем что-нибудь из наших любимых!
- Ты имеешь в виду Чайковского? Ты всегда ставишь его, когда говоришь о "наших любимых".
- Иди включи свет и отопление. Чтоб было светло, тепло и уютно. Тогда я и приду. Джек склонился и поцеловал ее в губы.
- Все будет просто излучать эротику, - пообещал он.
Марша наморщила носик.
- Излучать? Эх, вы, физики!..
На лестнице было темно, тянуло холодом. Осторожно ступая, Гамильтон спускался во тьму. Хорошее настроение понемногу возвращалось к нему вместе с предвкушением привычного ритуала любви. Беззвучно напевая про себя, он спускался медленным шагом, по долгому опыту прекрасно зная, куда поставить ногу, где сделать поворот…
Вдруг что-то жесткое и липкое задело за штанину и прицепилось к ней. Тяжелое, волокнистое, сочащееся слизью. Джек бешено отдернул ногу. Внизу, с последней ступеньки, нечто большое и волосатое метнулось в музыкальную комнату и затаилось там.
Застыв на месте, Джек прислонился к стене. Вытянув руку, он нащупал внизу выключатель; резко шаркнув ладонью по стене, включил освещение и поспешно разогнулся. Лампа замигала и вспыхнула желтоватым светом… Над лестницей висела паутина: множество нитей, грубо сплетенных и перепутанных, бесформенное кружево какого-то уродливого монстра. Ступеньки покрывал толстый слой пыли; потолок испоганен пятнами бурой слизи, будто чудовище ползало повсюду, забиралось во все углы, в каждую щель. У Джека задрожали колени. Он со стоном опустился на ступеньку. Нет сомнений, тварь там, внизу, поджидает его в затхлой темноте. Ворвавшись в неоконченную сеть, Джек спугнул гадину. Паутина еще недостаточно крепка, чтобы удержать взрослого человека. Значит, можно попробовать вырваться… Джек стал высвобождаться - медленно и тщательно, стараясь как можно меньше тревожить гнусные тенета. Нити и волокна кое-как распутались и отлипли, нога высвободилась из плена. Штанина оказалась загажена тягучей клейкой массой, словно по ней прополз гигантский слизняк. Дрожь омерзения сотрясла Гамильтона; он вцепился в перила и стал медленно подниматься наверх.
Джек успел одолеть только две ступеньки, как вдруг ноги отказались повиноваться. Тело уже поняло то, что еще не мог признать разум. Он возвращался не наверх, а вниз. В музыкальную комнату. Охваченный ужасом, Джек развернулся кругом и стал карабкаться в противоположном направлении. И вновь произошло нечто чудовищное - он двигался по-прежнему вниз… туда, где корчились зловещие тени и блестела ловчая сеть паутины.
Он был в западне.
Согнувшись, Джек вглядывался в тягучую, неотвратимо-влекущую тьму. И тут услышал посторонний звук; сзади, на верхней площадке, появилась Марша.
- Джек?… - раздался голос жены.
- Не ходи сюда! - прорычал он, выворачивая шею, пока не увидел очерченный светом женский силуэт. - Держись от лестницы подальше!
- Но…
- Оставайся на месте, я сказал!
Схватившись за поручень, как утопающий за соломинку, Джек кое-как перевел дух и собрал расползающиеся мысли. Надо двигаться медленно, не поддаваясь соблазну вскочить повыше или отчаянно ринуться к ярко освещенному дверному проему, где виднелась фигурка жены.
- Скажи, что там? - резко спросила Марша.
- Не могу.
- Скажи немедленно, или я спускаюсь! - В голосе Марши звучала решимость.
- Послушай, - Джек сорвался на хрип, - я, кажется, не могу подняться.
- Ты ранен?
- Нет, цел пока. Но что-то случилось… Когда я хочу подняться… - он судорожно перевел дух, - оказывается, что я спускаюсь.
- Что же мне делать? И почему ты спиной ко мне? Повернись, пожалуйста!..
Смех Гамильтона напоминал больше похоронное карканье.
- Конечно, я повернусь к тебе!
Держась за поручень, он осторожно повернул голову… и продолжал видеть только нижний конец лестницы.
- Джек, прошу тебя! - умоляла Марша. - Повернись, пожалуйста, посмотри на меня!
Гнев поднялся горячей волной… Невыразимая ярость полного бессилия. Подавив готовое вот-вот сорваться грязное ругательство, Джек съехал ниже еще на одну ступеньку.
- Проклятие! - выпалил он. - Проклятие!.. Из глубины дома послышалась трель дверного звонка.
- Кто-то пришел! - в страхе закричала Марша.
- Ну, иди впусти!
Джек тяжело вздохнул и поморщился, всем видом показывая: от судьбы не уйдешь. Получается так, что он малодушно капитулировал… Несколько секунд Марша раздумывала, принимая решение. Затем, молниеносно развернувшись, исчезла. И только свет из прихожей отбрасывал на лестницу длинную тень. Его, Джека, собственную тень - дурную, искаженную…
- Боже праведный! - зазвучал где-то рядом резкий мужской голос - Что ты делаешь там, Джек?
По-обезьяньи раскорячившись и выгнув до боли шею, Джек рассмотрел долговязую фигуру Билла Лоуза.
- Помоги мне, - тихо проговорил Гамильтон.
- Конечно!
Лоуз обернулся к Марше:
- Оставайтесь здесь и держитесь покрепче за что-нибудь. Схватив ее руку, он показал Марше, как надо ухватиться за угол стены.
- Удержитесь?
- Думаю, что да, - кивнула Марша.
Взяв женщину за другую руку, Лоуз стал на цыпочках спускаться по ступенькам. Спустившись как можно ниже, он присел на корточки и протянул открытую ладонь вниз.
- Ну как, дотянешься? - спросил он Гамильтона.
Джек, не в силах обернуться, вывернул руку назад, навстречу Лоузу. Видеть-то он его не мог, но чувствовал, что негр где-то рядом, слышал даже его хриплое частое дыхание.
- Ничего не выйдет, - после нескольких тщетных попыток констатировал Лоуз. - Ты слишком далеко.
Джек опустил онемевшую от напряжения руку и с обреченностью висельника присел на ступеньку.
- Жди и не двигайся! - крикнул Лоуз. - Я сейчас!..
Он с грохотом побежал наверх, увлекая с собой Маршу.
Когда он вернулся, с ним был Дэвид Притчет.
- Держись за руку миссис Гамильтон, - велел он мальчику. - Не спрашивай ни о чем - делай, как говорят.
Ухватившись за угол на верхней площадке. Марша другой рукой сжала ладошку мальчика. Лоуз отвел Дэвида чуть ниже по лестнице, затем спустился сам. Получилась своеобразная живая цепочка.
- Я иду, - буркнул Лоуз. - Ты готов, Джек?
Держась за перила, Джек вновь вывернул руку назад. Хриплое дыхание Лоуза раздавалось совсем близко; Джек ощущал, как дрожит лестница под сильными шагами негра. Затем - о, чудо! - жесткая потная ладонь обхватила руку. Мощным рывком Лоуз сорвал Гамильтона с места и натужно потащил наверх. Задыхаясь, они оба вывалились на площадку. Дэвид в испуге убежал;
Марша, подымаясь с коленей, потянулась к спасенному мужу. Джека бил озноб.
- Что произошло? - спросил Лоуз, немного отдышавшись. - Какая пакость там внизу?
- Я… - Джек едва мог говорить. - Я не мог выбраться наверх. Как ни изворачивался… Оба направления вели туда же - вниз.
- Там кто-то прячется, - хмуро заметил Лоуз. - Я видел.
Гамильтон кивнул:
- Она все это время поджидала меня.
- Она?
- Мы расстались на том месте… Она стояла на лестнице, когда Эдит Притчет упразднила ее.
Марша издала болезненный стон:
- Он говорит об официантке.
- Она вернулась, - пояснил Гамильтон. - Но она не официантка. Во всяком случае не в этом мире.
- Мы можем заколотить лестницу, - предложил Лоуз.
- Да, - согласился Джек. - Обязательно заколотите. Чтобы она не добралась до меня.
- Мы это сделаем, - заверил его Лоуз. Он и Марша тесно обступили Джека, пока он стоял на площадке, глядя в затянутый паутиной полумрак лестницы.
Глава 13
- Нам надо поймать мисс Рейсс, - заявил Гамильтон, когда остальные "странники по мирам" появились в гостиной. - И прикончить. Быстро - и в полном смысле этого слова. Без колебаний. Как только она окажется в наших руках.
- Она сама нас прикончит, - проворчал Макфиф.
- Не всех. Но, возможно, многим из нас достанется…
- Все равно так будет лучше, - заметил Лоуз.
- Это точно, - кивнул Джек. - По крайней мере, намного лучше, чем просто сидеть и ждать. Этому миру надо положить конец.
- Есть несогласные? - обвел собравшихся ястребиным взором Артур Сильвестр.
- Нет, - пискнула Марша. - Никто не спорит.
- А как вы, миссис Притчет? - спросил Гамильтон. - Что скажете?
- Конечно, ее надо усыпить, - откликнулась миссис Притчет. - Бедняжка!
- Бедняжка?!
- В этом мире ей приходится жить. Ужасный, безумный мир. Представьте себе… Год за годом. Мир, полный иллюзорных врагов, каждодневный, непрекращающийся кошмар.
Не сводя глаз с заколоченной двери в полуподвал, Дэвид Притчет жалобно спросил:
- А та штуковина не доберется до нас?
- Нет, - успокоил его Лоуз. - Не сможет. Она останется там, пока не подохнет с голоду. Или до тех пор, пока мы не прихлопнем мисс Рейсс.
- Значит, все согласны! - подытожил Гамильтон. - Это уже хорошо.
Единственный мир, в котором не хочет оставаться никто.
- Решить-то мы решили, - сказала Марша, - но как задуманное осуществить?
- Неплохой вопрос, - хмыкнул Артур Сильвестр. - Это будет непросто.
- Ничего невозможного нет, - пожал плечами Джек. - Ведь справились же мы с вами. Да и с Эдит Притчет разобрались в конце концов.
- А вы обратили внимание, - задумчиво произнес Сильвестр, - что всякий раз выбираться становится труднее? Теперь мы не возражали бы вновь очутиться в мире миссис Притчет…
- Когда мы были у нее в гостях, - мрачно заключил Макфиф, - то хотели вернуться к вам.
- К чему вы клоните? - с беспокойством спросил Гамильтон. - Не исключено, что у нас опять возникнет подобное желание, - ответил старый ветеран, - когда попадем в следующий мир.
- Следующий будет настоящим! - воскликнул раздраженно Джек. - Рано или поздно мы выскочим из этой крысиной гонки.
- Но только не сейчас, - покачала головой Марша. - Нас всего восемь, а мы побывали лишь в трех… Значит, нам предстоит еще пять раз окунаться в безумие?
- Да, мы в самом деле три раза прогулялись по Дантову аду, - вздохнул Джек, искоса глянув на жену. - Это три герметических мира, никак не соприкасающихся с действительностью. До сих пор нам не везло, мы были не больше чем пленники. Однако не все же из нас шизоиды? Надеюсь, остальные не блуждают по темным лабиринтам своих фобий и кошмаров. Или, по крайней мере, не возводят их в абсолют.
После долгой паузы Лоуз заметил:
- Ну и ловкий же ты сукин сын!
- Я попытался обрисовать примерный расклад, не более того…
- Возможно.
- Это, кстати, касается и тебя.
- Ну уж нет!
- Ты, - бросил ему Джек, - невротик и циник, но в то же время - реалист. Как и я, как Марша, Макфиф, Дэвид… Все мы существуем вне пределов собственных иллюзий, не переносим их на окружающую реальность.
- О чем вы говорите, мистер Гамильтон? - обеспокоенно заерзала миссис Притчет. - Я не понимаю.
- Я и не ждал, - отмахнулся Джек. - Это не обязательно.
- Интересно, - оживился сидевший до этого с видом упившегося удава Макфиф. - Ты, возможно, и прав. Я соглашусь насчет тебя, себя и Лоуза, а также мальчишки. Но что касается Марши - нет. Простите, миссис Гамильтон. Марша побледнела.
- Вы ничего не забыли, да?
- Я представляю себе мир ваших фантазий.
- Я, заметьте, тоже!
Побелевшие губы Марши дрожали, вместо слов с них срывались нечленораздельные звуки:
- Вы… человек… вроде… грязи..
- О чем они? - резко спросил у Гамильтона Лоуз.
- Не важно, - дернул плечом Джек.
- Может, и важно! В чем дело?
Марша посмотрела на мужа:
- Я не боюсь - пусть уж все знают. Если Чарли так хочется поднять всю муть со дна.
- Называйте как угодно. Пусть даже и "муть". Все равно надо обсудить, - упрямо гнул свое Макфиф. - От этого зависят наши жизни.
- Маршу обвинили, что она якобы коммунистка. - Голос Джека дрогнул.
- Донос обнародовал Макфиф. Разумеется, абсурд полный.
Лоуз поскреб подбородок, пожевал губами, раздумывая.
- Вещь довольно серьезная. Нет особого желания очутиться в очередном кошмаре.
- А ты и не очутишься, - заверил его Гамильтон.
Гримаса исказила темнокожее лицо Лоуза, будто ему только что врезали под дых.
- Однажды ты уже подставил меня, Джек.
- Я сожалею.
- Не стоит. Наверное, ты был прав. Я недолго бы наслаждался ароматами мыловарни. Но… - Он пожал плечами. - Но в принципе ты редкостная сволочь. Прежде чем мы выберемся… - Он оборвал себя:
- Ладно, хватит о прошлом. Надо думать о том, где мы сейчас. Нас тут явно не клубникой собираются кормить.
- Погоди, осталась одна вещь…
- Что еще?
- Спасибо, что вытащил меня.
Лоуз кисло улыбнулся:
- Все в порядке. Вид у тебя был неважный, когда ты там сидел на ступеньке. Я в любом случае спустился бы, даже если б точно знал, что меня ожидает. С той мерзостью внизу одному не справиться.
Марша поднялась и направилась в кухню, бросив на ходу:
- Я поставлю кофе. Кто-нибудь хочет есть?
- Я здорово проголодался, - сразу отозвался Лоуз. - Мчался сюда прямо из Сан-Хосе, когда исчезла мыловарня.
- Что осталось на ее месте? - не без сарказма спросил Джек, когда все побрели на кухню вслед за Маршей.
- Что-то непонятное. Похожее на инструментальный завод. Щипцы, пинцеты, все звякает и блестит, как в хирургическом кабинете. Я прихватил пару штук посмотреть на досуге, но так ничего и не понял.
- Несуществующие изделия?
- По крайней мере, несуществующие в подлинном мире. Вероятно, мисс Рейсс видела нечто подобное издали, но не смогла толком разглядеть.
- Орудия пыток, - предположил Джек.
- Очень может быть. Я бежал оттуда, как кот с наскипидаренной задницей. Пока не догадался сесть в автобус.
В это время, встав на невысокую стремянку, Марша открывала кухонный шкафчик над раковиной.
- Что скажете насчет консервированных персиков?
- Чудесно! - ухмыльнулся Лоуз. - Все что пожелаете.
Когда Марша: сунула руку в шкафчик, оттуда вывалилась банка и острым ребром ударила ей по ноге. Задохнувшись от боли, Марша соскочила со стремянки. Загремела вторая банка, на миг задержалась на краю шкафчика и упала… Выгнувшись в сторону, Марша едва увернулась от импровизированного снаряда.
- Закрой шкаф! - закричал Джек, бросаясь на помощь. В каком-то невероятном прыжке он умудрился одним махом захлопнуть обе дверцы. Стало слышно глухое биение металлических банок о деревянные створки; и стук этот прекратился не сразу.
- Случайность, - бездумно высказалась миссис Притчет.