- Если вы о финансовой стороне вопроса, то мы готовы удвоить сумму, обещанную вам за нападение на Кальвин. Кстати, вам, надеюсь, понятно, что Ковальский реально не намерен был вам платить ни юнита. Мы же… ну, пусть не сразу… то есть, пятьдесят процентов сразу, остальное - в течение полугода.
Полгода значит. Полгода меня хотите на крючке подержать. И, впоследствии взять, что называется "в оборот". То есть, мне предлагают сменить одного хозяина на другого, который пока еще заинтересован во мне. Пройдет несколько лет и история повторится. Я стану опасен и для нового хозяина, он захочет от меня избавиться. Не выйдет, господа.
- Какие мы щедрые, - хмыкнул я, - за счет налогоплательщиков.
- Вы еще учтите, - продолжал "Главный", - что мы можем вас убить прямо здесь и сейчас. Или взять под белы руки и отвести на скамью подсудимых. Возможно, ваши подчиненные окажутся посговорчивее.
- Я тоже кое-что могу, - парировал я, положив руку на бластер.
- Не сомневаюсь, - согласился "Главный", - вы, главное, не увлекайтесь. Не надо этих воплей отморозка и угроз "залить кровью космопорт". Мы же понимаем, что вы нормальный человек, а тот имидж создан медиа-службами с нашей подачи. Обывателю нужны герои и злодеи. Когда он сам не может их себе придумать…
- …вы приходите на помощь, - довершил я, а "Главный" одобрительно кивнул. Согласен, мол.
- Так что вы решили, Орлов? - спросил он.
- Ничего я еще не решил, - сказал я почти виновато, - подумать надо. И еще кое-что, насчет подчиненных. Я велел им напоследок, чтобы в случае опасности сваливали, не дожидаясь меня. Вы можете мой корабль хоть в облако атомов превратить, но разве это вам нужно.
- Вы правы, Орлов, - согласился "Главный", - совсем наоборот. Что ж, думайте. Двенадцать часов вам хватит?
* * *
После того как я выполнил первое задание солидных людей, другие заказы, кровопролитные и разные, посыпались на меня как из рога изобилия. Убрать, найти, добыть, выяснить. Мое материальное положение улучшалось, причем я по-прежнему считал себя по эту сторону закона. И мало-помалу понял, что зря тратил время, горбатясь на дядю или на Конфедерацию. Пришла пора работать на себя. И, для начала, обзавестись собственным кораблем.
Космический корабль в моем деле - не просто средство передвижения. Это - орудие труда, фактор, повышающий мою эффективность. То, что я не смогу выполнить один и с бластером, при наличии боевого звездолета становится почти развлечением. Если, конечно, звездолет соответствующий - по калибру, количеству и качеству вооружения. И, главное, если он у тебя, а не у тех, кого тебе заказали.
Я прославился - своеобразно и совсем не так, как мечталось мне в детстве. У меня не брали интервью, не просили автографы, и, уж тем более, меня не найти среди музейных экспонатов. И родителям, которых я навестил после Академии всего один раз, не суждено было греться в лучах моей славы. Я подкинул им деньжат, а о работе своей не произнес ни звука. И все-таки слава была. Слава человека, у которого не бывает провалов, а также хватает ума держать язык за зубами. Слава в узком кругу избранных или посвященных, нужное подчеркнуть. На всех остальных, для кого были писаны, злостно нарушаемые мной, законы, мне со временем стало плевать. И была уверенность в одном - пока я нужен Им, всем этим посвященным и избранным, у меня остается право на эти плевки.
Глава восьмая
Со школьной скамьи мне, да и не только мне, вдалбливали, что худшее в жизни - это когда ты никому не нужен. Что есть ты, что нет - всем остальным людям без разницы. Из этого напрашивается простое, на первый взгляд, умозаключение: чем больше в тебе нуждаются, тем для тебя же лучше.
Умозаключение вроде бы простое, но это не мешает ему быть спорным. Потому что я, как показали последние десять лет, востребован, причем на все сто. Совсем недавно я был нужен Конфедерасту Ковальскому, а, как только стал для него скорее опасен, чем полезен, нашлись люди, для которых я наоборот, ни фига не опасен, зато пользы от меня - выше крыши. И надо бы мне по идее плясать от счастья, осознавая свою нужность. Да только не пляшется мне.
Те, кто посеял во мне это, может и вечное, зато не шибко доброе и ни с какого боку не разумное, просто не догадались заглянуть, что называется, с другой стороны. Со стороны не человека, "который не нужен", а человека, "которому не нужен". Кто не нужен? Я, ты, он и все остальные. Мне, к примеру, на хрен не нужен Конфедераст Ковальский. Другие Конфедерасты, заинтересованные в том, чтобы свалить Ковальского - тем более. Так нет же, прицепились, как паразиты: "можем вас убить", "отвести на скамью подсудимых", "команда будет посговорчивее" и, конечно же, "двенадцать часов вам хватит?". Я нужен - а кому-нибудь интересно, что нужно мне? Чтоб миновали меня пуще всех печалей и гнев ваш, конфедерастский, и ваша любовь, да и вы в придачу. Дайте, что мне причитается и забудем о существовании друг друга. Другими словами, я мечтаю о том, что наши наставники считали худшим в жизни.
Такие мысли от нечего делать терзали меня в такси, что везло меня из космопорта в город. Дожил, занимаю у своих подчиненных на проезд из зарплаты, которую сам же им выплатил. Ну ничего, в случае сговорчивости Конфедераста у меня будет, из чего вернуть долг. А на сговорчивость его я сильно надеюсь, учитывая имеющийся у меня на руках козырь. Если же с Конфедерастом выйдет облом - я возвращаюсь в космопорт и сдаю этого кидалу с потрохами. Получу с них хоть какие-то деньги и отправляюсь в Анклав. А эти тут пусть пыхтят и меж собой разбираются. Я выхожу из их игры.
Дальность пути и вид из окна такси способствовал размышлениям подобного рода. В этой части Земли был вечер. Солнце уже скрылось за горами, но небо еще сияло кровавым заревом. Что-то было в этом сиянии зловещего, агрессивного, но не лишенного своей мрачной красоты. Хоть картину пиши - на тему Конца Света и Страшного Суда. Жаль, что я не умею рисовать, и очень, очень жаль, что рисовать самому в наше время нет смысла. Запустил программу - и она выдала тебе любую картинку. На большее просто нет времени и, тем более, спроса.
Я встряхнулся. Ясное дело, не привык я ничего не делать потому и раскис. А это недопустимо, учитывая мою ситуацию. Что же делать, чтобы времени не терять? И не киснуть? Голова заработала и выдала одно изящное в своей простоте решение.
- Извините, - обратился я к таксисту на распространенном в этих краях дойче. Удивительное дело, казалось бы, чего стоит при нынешнем уровне развития техники, особенно систем автоматического управления, извоз тоже автоматизировать? Как полицейские флаеры. Так нет же - чиновники этим не занимаются, а водилы-частники просто не заинтересованы в замене их компьютерными программами.
- Да? - таксист повернулся ко мне.
- У вас ведь есть коммуникатор. Вы не могли бы одолжить мне его? На минутку?
- На минутку? - на мгновение задумался таксист, не отвлекаясь от дороги, - ладно, на минутку можно.
С этими словами он на ощупь достал из кармана джинсов плоскую коробочку и протянул ее мне. Я набрал номер, который Конфедераст дал мне лично - для общения с ним, минуя всяких секретарей и помощников.
- Я слушаю? - сказало объемное изображение рожи Ковальского, возникшее над коммуникатором. Голос был знакомо брезглив и презрителен, однако спасибо на том, что Конфедераст ответил на звонок. Видимо понимает - на этот номер кто попало не позвонит.
- Добрый вечер, господин Ковальский, - поприветствовал я его, - вас беспокоит кальвинский мясник. Это ведь под таким прозвищем меня теперь медиа-службы представляют?
- Я вас не знаю, - бросил Конфедераст, - какого черта вы отвлекаете меня от важных дел?
- Важных дел? - переспросил я, - протереть стол секретаршей - это важное дело? Или запасы коньяка уничтожать? Очнитесь, у вас есть дела поважнее. Если вы не поняли - это я, капитан Орлов, которого вы подставили, сообщив, будто Кальвин собирается выйти из Конфедерации. Но Кальвин и не думал делать это, а крайним оказался я, убивший не один десяток жителей этой планеты.
- Я вас не знаю, - упрямо повторил Ковальский.
- Зато я вас знаю. И знаю про вас немало интересного. И еще знаю людей, готовых за это интересное дорого заплатить, - я увидел, как вытягивается и бледнеет голографическая рожа, понял, что попал в точку, и продолжил наступление, - вы что же, думали, что в вашем кресле, мягком и с высокой спинкой, вы в полной безопасности? Или, что вы в рай при жизни попали? Увы, должен вас разочаровать. Вас хотят свалить, причем довольно давно.
- Хотеть не вредно, - хмыкнул Конфедераст.
- Я не договорил - не просто хотят, но и могут. Дали мне на размышление двенадцать часов, из них уже прошло около часа. Я вот и думаю, ждать мне еще одиннадцать часов или… Ведь, в конце концов, эти ребята не окунали меня в кровь и дерьмо.
- Кто? - снова бледнея, спросил Ковальский.
- Агентство Конфедеративной Безопасности, - брякнул я, не будучи уверенным в правильности ответа. Все-таки, хреново я разбираюсь во всех этих спецслужбах, расплодившихся на уровне Конфедерации и отдельных планет. Чем они в таком количестве занимаются? Компромат друг на друга собирают?
- И много предлагают? - поинтересовался Конфедераст.
- Вдвое больше чем вы мне за Кальвин. Ну так что вы советуете? Ждать еще одиннадцать часов или…
- Ждать! То есть, нет, - от волнения Конфедераст буквально плевался словами и фразами, - никого ждать не надо. Давайте так…
- Как? - спросил я, чувствуя и празднуя в глубине души, хоть промежуточную, но победу.
- Для начала - вы где?
- На Земле. И уже на подходе к Женеве.
- Тогда встретимся через час, в ресторане "Шварцмонд". Знаете, где это?
- Узнаю, - ответил я и отключился, - спасибо.
"Спасибо" я говорил уже таксисту, когда возвращал коммуникатор. Водила посмотрел на меня хмуро и недовольно.
- Не надо осуждающего взгляда, - сказал я ему, - то, о чем мы разговаривали - это наше лично дело. Тебе платят - ты везешь. А подслушивать, а потом зыркать осуждающе…
- А я и не спорю, - перебил меня таксист, - вот только вы просили коммуникатор на минуту, а проговорили минимум, минуты три. Так что придется доплатить.
- Хорошо, - вздохнул я, - тогда тебе придется везти меня к ресторану "Шварцмонд". Знаешь, где это?
* * *
Никогда за всю свою жизнь я не был в ресторане. Не в кафешке "быстрого питания", что наполняют желудки большей части моих собратьев по биологическому виду, а именно в ресторане. Где все натуральное - пища из натуральных продуктов, живая музыка, мебель из настоящего дерева, а не из пластика. Даже цветы, в некоторых растут: живые, в горшочках. Так вот, в подобных местах я не бывал ни разу. Ни в детстве, с родителями, ни, тем более, в юности, во время учебы в Академии и службе на Флоте, ни даже в последние годы, когда я вроде бы прочно встал на ноги. Встать-то встал, но все равно вынужден был считать каждый заработанный юнит. Уж поверьте, иметь собственный боевой звездолет - дорогое удовольствие. Клиенты же раскошеливаться не спешили, предпочитая заключать со мной сделки в местах, наподобие космопортового туалета - общедоступных и при этом укромных. Чего вдруг на Конфедераста нашло - не знаю. Может, отравить хочет?
Можно конечно спросить, а откуда я тогда такой осведомленный относительно ресторанного сервиса? А осведомлен я об этом не меньше, чем любой, кто более или менее регулярно смотрит медиа-систему. Там, среди прочего рекламного мусора нет-нет, да и сверкнет такая вот жемчужина для избранных. С картинками, смакованием всех услуг, иногда - с описанием блюд с экзотическими названиями. Все это подается с блеском, каким-то налетом праздничности, но лично у меня вызывало лишь жгучее желание переключить канал. С малых лет до сего дня я так и не врубился, какой смысл гнать эти ролики по каналам для всех, то есть, для тех, кому такой вид отдыха не по карману, а слово "ресторан" звучит как название другой планеты.
Таксист, которого, кстати, звали Йохан, тоже ни разу не был в ресторане. И название "Шварцмонд" для него несло не больше смысла, чем слова "спектральный класс звезды" или "закон Ферхюльста". Поэтому не один десяток минут кружил он по центру города, пока я сам лично не заметил вывеску с соответствующим названием. Будучи честным человеком, Йохан не взял с моей (вернее, взятой взаймы у Равиля) карточки лишнего, в смысле, за то время, что он безуспешно пытался найти ресторан. Зато за три минуты пользования его коммуникатором сдернул по тройному тарифу.
Оставив Йохана дожидаться новых клиентов, я направился к парадному входу в "Шварцмонд", где и был остановлен сакраментальным "ни в таком виде!" от швейцара. Мысленно взглянул на себя со стороны - и внутренне согласился. Как посмел я, сутками не снимаюший свою летную форму, небритый и неумытый (на Кальвине было не до того), даже надеяться попасть за эти врата рая. Бластер, торчащий из кармана штанов, тоже не внушал доверия. Он мог бы послужить пропуском внутрь только в одном случае - если бы я вздумал прорываться силой. Во всех остальных вариантах он только мешал, довершая имидж обитателя "дна". Вон, вон отсюда, читалось во взгляде швейцара. Вали обратно в свою преисподнюю.
Эх, Ковальский, ты так, значит?! Видимо, не осознал, голубчик всю тяжесть своего положения. Ну ладно. Срок, данный людьми в черном на раздумье, не истек; опять же таксист поблизости. Я уже хотел развернуться и ехать в космопорт, когда у парадного входа в ресторан приземлился неестественно длинный, какой-то вытянутый, лимузин с номерами Конфедерации. Вышедший оттуда "шкаф" с глазами, открыл дверцу в задней части, выпуская моего старого знакомого.
На голову ниже меня, с обширной лысиной на шарообразной голове, и сам похожий на шар, Рейнхольд Ковальский важной и неспешной походкой прошествовал внутрь. По пути заметил и узнал меня, и, мгновенно поняв ситуацию, заявил швейцару: "Этот - со мной". "Этим", понятное дело, был я.
- Его внешний вид не соответствует… - начал было швейцар, но его аргумент, казавшийся таким весомым, разбился об Конфедераста как прибой о скалы.
- Не соответствовать можно только санитарным нормам, - отрезал тот, - или давно у вас инспекций не было?
- Проходите, - вздохнул швейцар, обращаясь ко мне. Молодец, профессионал, умеет сохранять спокойствие, - только, пожалуйста, оружие сдайте.
- Куда? - спросил я.
- В гардероб. Налево пройдете и увидите.
Я не возражал, тем более что Конфедераст вроде бы намерен был играть честно. По крайней мере, эту партию. Охрану свою - полдесятка "шкафов" с бластерами и парализаторами он оставил возле лимузина.
- Чур, вы платите, - шепнул я Ковальскому, когда мы входили в зал, - в конце концов, это выйдет за счет налогоплательщиков, а значит и меня тоже.
Мне хватило нескольких минут сидения в ресторане, чтобы понять - господа, это не рай. И не сказка. И, уж точно не тянет на предмет мечтаний. Моему организму оказалось все равно - сидеть на стуле из дерева, или из пластика, есть натуральное мясо или синтетическую котлету. Живая музыка? Ну да, это имело место, да только звучала она таким образом, чтобы не отвлекать на себя внимание. И, по крайней мере, в случае со мной, эта задача была выполнена. Я не отвлекался. Что еще осталось? Растения? Да только на детей асфальта и бетона, не видавших первозданной природы на неиспорченных цивилизацией планетах, могли произвести впечатление эти чахлые кустики.
- Слушайте, Орлов, - недовольным голосом обратился ко мне Ковальский, расправившись первым со своей порцией, - вы что, сюда жрать пришли? Давайте, кончать с этим.
- Не вопрос, - согласился я, дожевав кусок и запив его вином, тоже, наверное, натуральным, - слушаю вас.
- Это я слушаю вас, - сказал Конфедераст раздраженно, - говорите прямо, что вам от меня нужно?
- А вы не поняли? - улыбнулся я, - тогда слушайте. Прежде всего, отдайте мне деньги за операцию на Кальвине. Что ни говорите, а было четко сформулированное задание, и я его выполнил. Остальное - лирика, и, скорее, на вашей совести. Если она у вас, конечно, есть.
- Так, - произнес Ковальский без энтузиазма, сплетая лежащие на столе пальцы рук, - это все?
- Ага, щас, - хмыкнул я, - еще я хочу, чтобы вы по-хорошему ушли.
- Не понял?
- А что тут непонятного? Подайте в отставку, отправляйтесь на заслуженный отдых, пропивать неправедно нажитое добро. Главное, держитесь подальше от правительственных структур. У вас есть возможность сделать это тихо, мирно и без скандала. Все равно, человек вы уже немолодой, и до пенсии не успеете наворовать намного больше, чем уже наворовали. Так зачем вам этот геморрой?
- Ну, вы наглец, Орлов! - со смесью восхищения и ненависти воскликнул Ковальский, - насчет денег, это я еще могу понять. Но какое к чертям собачьим вам дело до моей должности?
- Да я больше о вас забочусь, - ответил я, - или вы забыли? На вас открыт сезон охоты. Ваши же коллеги, но из параллельного ведомства, и открыли. Не хотите уйти по-хорошему - уйдете по-плохому. В лучшем случае - выгонят с вашей должности с позором, в худшем - отправитесь в места не столь отдаленные.
- Милый мой, капитан Орлов, - с выражением сытого кота на лице и соответствующими интонациями протянул Конфедераст, - вы, в своем космосе, совсем оторвались от наших земных реалий. Чтобы упрятать за решетку, и даже, как вы говорите, с позором и скандалом снять с должности, нужны доказательства. Так и передайте вашим так называемым охотникам.
- Доказательства? - я показал на себя пальцем, - они перед вами. Сидят с вами за одним столом и ужинают за ваш счет.
- Неужели? - Ковальский расхохотался, чуть не подавился, отхлебнул вина, после чего обратился ко мне без тени улыбки, на полном серьезе, - и это все? Замечательно! Именно это я и хотел знать. Капитан Орлов, должен заметить, вам очень подойдут ослиные уши.
- Попрошу без оскорблений, - буркнул я, - так что вы решили, господин Ковальский?
- Что решил? Вы очень-очень хотите это знать? Так слушайте! Прежде всего, насчет денег. Деньги Конфедерации, да будет вам известно, предназначены на цели, полезные и нужные для Конфедерации. А на всяких подонков, что расстреливают мирных граждан, в казне денег нет. Не вставайте из-за стола, я еще не закончил! Доказательство вы мое ходячее, я дал вам поужинать за мой счет только с одной целью - чтобы вы были в пределах моей досягаемости. Да, с оружием в ресторан нельзя, и ребят своих я оставил снаружи. Но вы подумали о том, что будет, когда вы выйдем отсюда? Ребята у меня имеют право стрелять на поражение при наличии угрозы для меня. Да, о ваших "подвигах" на Кальвине я тоже наслышан. И не только на Кальвине. Не сомневаюсь, вы крут как яйца, но на моей стороне численный перевес. И ребята мои - тоже не мальчики для битья. Вы, конечно, можете попробовать скрыться, на дно залечь, но я тогда буду действовать другими способами. Я знаю, друзей у вас не было, но уж родители-то есть у каждого… Вы понимаете меня, капитан Орлов?
Я кивнул. Куда уж понятнее. А Конфедераст продолжал.
- У вас, правда, есть шанс, маленький, но есть. Если вы назовете имя и фамилию хотя бы одного из тех людей, что вербовали вас…
- Они мне не представлялись, - сказал я глухо, - а вы не оставили мне других вариантов. Мне придется вас убить.
- Что-о-о?! - круглое лицо Ковальского вытянулось, став скорее овальным, - вы в своем уме? Я же вам только что сказал… про охрану.