– Примерно шестьдесят процентов от намеченного количества.
Ещё разговоры. Али огляделся. На пройденной им дороге отзывались исчезающие импульсы, но он не стал ими заниматься. А несколько яиц там ещё могут найтись. Он сказал об этом, и Штотц согласился.
– Работаем ещё полчаса, потом уходим, – предложил инженер.
Снова Лоссин перевёл это своим, потом донёсся его низкий голос:
– Согласовано.
От прилива адреналина разум Али дёрнулся, будто пытаясь что-то достать, но упёрся в ватный барьер, и Али засмеялся про себя. Фиг тебе, эсперит, подумал он, огибая зубчатый край обломанной скалы.
Тщательная триангуляция обнаружила, наконец, приличную кладку яиц в заполненной водой глубокой трещине. Когда Штотц подошёл со сборщиком яиц, Али помог ему втащить машину по круче. Даже на своих восьми ногах машине трудно было передвигаться вокруг слишком растресканных и крутых куполов.
Эти полчаса прошли как полдня – ноющие синяки и замутнённое сознание. Потом был обратный путь, медленный и осторожный, – цоканье ног сборщика яиц по скалам, задающее ритм сосредоточенности Али. Он почти полз – не было времени, чтобы падать и собирать всё снова. Они со Штотцем не разговаривали, поскольку ветер был так силён, что даже крика не было бы слышно.
Али вздохнул с облегчением, увидев наконец лодку для погрузки руды. Он добрался до неё одновременно со Штотцем. Штотц загнал сборщик яиц в лодку и включил его на реверс. Аппарат начал выгружать яйца в контейнер, а Штотц вышел обратно на пандус и сказал:
– На этом склоне есть работа как раз на двоих. Ты нашёл что-нибудь побольше?
– Нет. Я почти всё собрал, остались только мелкие крупицы. Наверное, те, что упали на камни и разбились.
У них за спиной частое звяканье рудных яиц, выпадающих из хобота сборщика, замедлилось и затихло. Штотц вывел машину обратно и направил прочь от лодки.
– Вот сюда.
Они двинулись.
– А где Викинг? Я его не видел, – заметил Али.
– Пошёл дальше в поле с татхами. При таких помехах мы его вряд ли услышим, пока он не подойдёт ближе. Но там что-то много – больше, чем может заглотать один сборщик.
– Нам их надо бы ещё дюжину.
– Нам надо бы ещё сборщиков, ещё машин и дополнительный корабль, а когда всё это будет, не помешает хорошая погода, ясное солнышко и красавицы для развлечения одичавших Вольных Торговцев, чтобы танцевали вокруг бассейнов с горячей минеральной водой и кормили нас очищенными фруктами.
Штотц редко снисходил до острот, и Али нравилось, когда это происходило. Они старались двигаться как можно быстрее – однажды Али подхватил старшего инженера, когда тот споткнулся. В другой раз Штотц поймал Али за воротник, когда у него нога соскользнула с покачнувшегося камня, который был с виду надёжен, и он чуть не нырнул в лужу грязи.
Они добрались до кладки.
– Кажется, мы здесь сможем взять три груза, – сказал Штотц. – Вот тут склад, в этой трещине.
Он направил сборщик яиц к указанному месту, и тот сунул хобот в трещину, труба его тревожно напряглась, и Али повернулся и начал загружать наплечные мешки яйцами из штабеля, сложенного в V-образном кармане в скале. Четыре пары наплечных мешков он успел загрузить раньше, чем вернулся Штотц со сборщиком, у которого мешок оттопыривался от рудных яиц.
Штотц послал общий вызов:
– Нас кто-нибудь слышит? Тут ещё не меньше двух дополнительных грузов.
Али слушал его вполуха, наклоняясь, чтобы положить последнюю пару наплечных мешков. Замеченное краем глаза движение заставило его выпрямиться.
– Иоган, смотри!
Он показал на огоньки-ракушки, которыми была отмечена кладка. Они мерцали: не вспышками в ответ на поисковые пистолеты, а слабыми световыми переливами.
Вдруг его наплечные мешки и даже тартановый коллектор сборщика засияли, когда рудные яйца внутри них засветились, но Али со Штотцем не успели среагировать, как земля под ногами вздрогнула, раздался рокочущий рёв, и со страшной быстротой усиливающиеся рывки сотрясли остров.
Али тяжело упал, но мелькнувшая перед глазами вспышка красного никак не была связана с болью в ушибленном колене. Ментальная вспышка воспринялась как боль, но на самом деле это не было больно, и её смягчило ватное одеяло. Али сообразил, что вспышка эта не его, и разозлился так, что страх исчез раньше, чем затих грохот. Земля вздрогнула последний раз и застыла. Али поднял глаза и чуть не ослеп от широкой полосы молнии, разорвавшей небо над головой.
Он проморгался и выругался, выговаривая слова так быстро, как только мог, не думая, что его кто-то слышит. Остановился он только тогда, когда упал и ударился боком о скалу с такой силой, что дыхание перехватило. Пока Штотц помогал ему подняться, Али понял, что канал связи забит вопросами и ответами по крайней мере на трёх языках.
Через несколько минут Али разобрался в голосах. Дэйна и ещё одного татха не было слышно, значит, они вне пределов связи. Тем временем остальные решили продолжить работу по доставке на лодку дополнительной руды, ожидая, пока эти двое о себе доложат.
Когда Лоссин отключился, из темноты возникла массивная тень, вышедшая в свет налобного фонаря Штотца.
– Это Тасцин.
Она наклонилась грузить руду и подобрала вдвое больше, чем Али мог бы унести. Али про себя вздрогнул, подумав, не считают ли татхи терран бесполезными, как детей, и когда наступила его очередь, схватил больше, чем ему было бы удобно.
Следующие двадцать минут были тяжёлыми. Каждый шаг требовал осторожности, и идти надо было согнувшись и боком, как ходит краб, и зная, что, если упадёшь, вряд ли сразу остановишься, а уж рудные яйца точно раскатятся во все стороны. Мышцы бёдер вскоре заболели так, что пересилили влияние лекарства на нервную систему, а ветер выл в скалах и трепал одежду, жестокий и надменно-безразличный.
Наконец они дошли до лодки, и от получаса осталось всего двенадцать минут – слишком мало для ещё одного выхода. Али, у которого ноги подкашивались, испытал честно заработанное облегчение; он знал, что второго похода ему без отдыха не выдержать. И даже с отдыхом, подумал он, когда порыв ветра припечатал его к корпусу лодки. Хотя основной удар принял на себя шлем, в голове зазвенело, и несколько минут он не мог понять смысл голосов, зазвучавших в рации.
Но тревога этих голосов пробила дымку забытья, и Али понял, что что-то случилось. С внезапным ощущением вины он подумал, что забыл о Дэйне и бывшем с ним татхе.
Тут же он заметил мигнувший сигнал, сообщавший, что Джаспер хочет поговорить с ним по закрытому каналу. Али нажал кнопку приёма вызова, и Джаспер сказал:
– Ты чувствовал ментальную вспышку в момент землетрясения?
Али заскрипел зубами. Это было нарушение обещания, капитуляция!
– О чём ты говоришь?
Джаспер вздохнул:
– Значит, только я? Я боюсь, что Дэйн попал в беду. Я принял сигнал боли, острейший.
Али огляделся, но высокой фигуры Торсона среди татхов, стоящих возле погрузчика, не было видно.
– Ты не слышал? Он не отвечает. Али отключил Джаспера и набрал частоту Дэйна. Ничего. Он попытался ещё раз. Опять ничего. Он поднял глаза, оглядывая горизонт во все стороны. Лоссин и Дэйн Торсон исчезли.
В тревоге Али снова связался с Джаспером.
– Он не докладывал?
– Нет. Вросин потерял его из виду за десять минут до землетрясения. У него повредило рацию, и он не мог доложить.
– Они знают его местонахождение?
– Не передали. У меня есть его местоположение на момент последнего контакта. Туда направляется Лоссин – ждём сообщения.
Али переключился на общий канал и услышал доклад Лоссина:
– Лоссин рапортует. Я вышел на последнее положение Дэйна. Здесь ничего. Ответа нет.
Али снова переключился на закрытый канал:
– Что будем делать?
Али услышал, как Джаспер набрал побольше воздуху, и потом сказал:
– Ты взял – то есть ты можешь взять – его местонахождение?
Али хотел огрызнуться, что у него с собой нет никаких приборов, но он знал, что имеет в виду Джаспер. Ситуация была слишком серьёзная, чтобы вякать насчёт обещаний.
– Нет, – ответил он. – А ты?
– Я не воспринимаю место, – извиняющимся тоном пробормотал Джаспер. – Только эмоции.
"Я воспринимаю, – подумал Али. – Торсон и я воспринимаем местоположение. Чёрт, чёрт, чёрт!"
Он зажмурился, впервые пытаясь открыть себя связи. Только – как? Он пытался вообразить, где находится Дэйн, и мозг услужливо воспроизводил образы: Дэйн, падающий в яму, цепляющийся за склон, придавленный скалой. Но Али знал, что это всё воображение, подстёгнутое страхом.
Он попытался очистить мозг от всех мыслей и просто ждать… но ощущал только мягкое ватное одеяло поверх разума, заглушающее всё.
– Али?
– Джаспер.
– Я прошу прощения…
– Ничего, всё нормально. Но я ничего не могу воспринять.
Джаспер отключился.
Примерно через минуту появился Лоссин, пригибаясь от пронизывающего ветра.
Тасцин подошла к нему, заговорила. Али видел, как Лоссин махнул рукой, и они стали оживлённо переговариваться, потом Тасцин повернулась к Штотцу и махнула ему, тот сообразил, что у него отключён общий канал, и быстро нажал кнопку.
– …рискнём искать? Ты должен решить.
Напряжённый и суровый, прозвучал голос Иогана:
– Я думаю, что мне не пройти против такого ветра. Послушайте, мы можем прочесать последнее место на флиттерах?
– Мы это сделаем.
– По машинам! – крикнул Штотц. – Быстро!
Они залезли в свой флиттер, забыв о грязи и слякоти. Лодка поползла обратно в прибой, а Штотц привёл в действие управление флиттера. Крылья машины были прижаты к корпусу, подставив ветру минимальную поверхность. Даже несмотря на муть в мозгу, Али понял, что у них очень мал запас горючего. В тяжёлом молчании два флиттера пролетели над островом, сделали над ним круг. Снова круг, на этот раз шире, и третий раз, хотя индикатор уровня горючего уже замигал красным.
Наконец Штотц сказал:
– Мы не можем рисковать жизнью всех. Нужно возвращаться.
Никто ничего не сказал.
Джаспер вышел из кружения и начал долгий и опасный полёт домой.
Али сорвал с себя шлем и перчатки и уронил голову в ладони.
Глава 16
Дэйн встрепенулся от рёва ракетных двигателей. "Убирайся с дороги! Убирайся со стартовой площадки!" Он не мог двинуться. "Уходи! Корабль стартует!" Корабль? Он, ребёнок, пробрался подглядеть, как уходят к неизвестным мирам огромные корабли Торговцев…
Нет, это была "Королева Солнца", его дом… Теперь его дом – "Северная звезда". Образы мелькали и уходили, вертясь, оставляя мрак, и рёв, и ощущение холода и боли.
Дэйн открыл глаза, увидел слабое свечение приборов шлема. Бегущими красными, зелёными и жёлтыми полосами отражалась в них текучая вода. Что случилось? Он был без сознания, и хорошо, что лицевая пластина была закрыта. Он хотел прочесть время, но лишь ударила молнией боль, когда он попытался сфокусировать зрение.
Теперь – оценить повреждения. Он включил нашлемный фонарь, и тот послушно зажёгся, но тут же сдох, оставив лишь слабое мерцание. Дэйн потянулся к запасной батарее и охнул от боли, перекрутившей всё тело. Он упал на спину, ловя ртом воздух. Голова – пошевелить из стороны в сторону. Болит, и шея болит. Сотрясение? Наверное, здорово стукнулся о камень, если удар дошёл сквозь шлем. Руки – правая, левая. Локтевые суставы. Плечевые. Плечи. Спина – но какое-то подёргивание от… Правая нога. Левая двигалась нормально. Правая ступня цела, но предупреждающее подёргивание в колене. Дэйн понял, что упал, вывихнул ногу и стукнулся головой. Он был травмирован, но жив.
Значит, теперь доложить и сообщить, где он.
Он включил рацию на общей частоте.
– Джаспер?
Он ждал. Огонёк горел оранжевым, но ответа не было.
Он переключился на персональную линию Джаспера; когда это не помогло, попробовал вызвать Иогана, потом Али.
Ответа не было.
Голова гудела болью, мыслить ясно было трудно. Уровень энергии показывал, что шлем наполовину переключился на аварийное питание, но его должно было хватать на сигнал рации.
Тем не менее Дэйн осторожно поднялся, стараясь не двигать ногой, и отсоединил вспомогательную батарею от пояса. Несколькими движениями пальцев он подключил её к шлему.
Теперь он мог включить нашлемный фонарь. Он осмотрелся, увидел, что лежит в ветровой тени большой скалы, которая, вероятно, и спасла ему жизнь. Он снова услышал рёв, комбинацию шума ветра и дождя. Выглянув, он увидел полосы ливня, сдуваемого почти горизонтально. Он лежал на небольшом возвышении, и вода, стекающая по обеим сторонам скалы, сбегала вниз и скрывалась из виду.
Он упёрся спиной в скалу и сантиметр за сантиметром выпрямил ногу. От этого усилия он весь дрожал и покрылся потом. Сделав это, он снова попытался связаться с Джаспером на лодке.
И снова не получил ответа. И тогда он решил посмотреть на время. Сначала он тупо глядел на цифры, думая, не остановились ли часы из-за севших батарей, но потом понял, что до рассвета остался всего час.
Всего час до рассвета. Он знал, что случилось: остальным пришлось вернуться в лагерь. Его оставили как погибшего.
И через час, когда взойдёт солнце и поплывёт над островом туман, он и будет погибшим.
Дэйн откинулся на спину и закрыл глаза.
* * *
– Я возвращаюсь.
Голос Али был тих и ровен, но Рип только взглянул на мерцающие гневные глаза и понял, ощутив, как всё внутри скрутилось в узел, что ему предстоит ещё одно невыносимое решение.
"Здесь не будет победителей", – подумал он с отчаянием.
И вслух:
– Этого нельзя.
Али взметнул руку, и все мышцы её были напряжены.
– Я не прошу приказа. Или разрешения. Я сообщаю тебе, куда я направляюсь.
Рип ждал – глубокий вдох, глубокий выдох. Когда он заговорил, голос его был ровен и абсолютно лишён гнева или злости.
– Ты можешь выбросить свою жизнь. У нас не армия – твоя жизнь принадлежит тебе. Но выбрасывать флиттер ты не можешь.
Эффект своих слов Рип увидел во внезапно сузившихся тёмных глазах, в краске гнева, залившей скулы Али.
– Ты не веришь, что я верну флиттер обратно? – спросил Али, насмешливо скривив рот. – Так подумай. Я умею летать на любом атмосферном экипаже, а если он сломается, сделать его лучше, чем он был задуман конструкторами.
– Я не оспариваю твоё умение, – ответил Рип. – Не надо перечислять, на чём ты умеешь летать и куда тебе приходилось летать. Дело не в этом – шторм слабеет, и полететь туда мог бы любой из нас. Но мы не знаем – а вдруг эти проклятые твари могут убить тебя через обшивку флиттера. Если тебя поджарят внутри, разве ты сможешь починить флиттер, когда он хлопнется?
– Я от них уйду…
И здесь был ключевой момент. Рип ударил быстро – раньше, чем Али успел подумать.
– И спасёшь мертвеца? Ты будешь во флиттере. Дэйн – пешком.
– Торсон не мёртв! – выстрелил в ответ Али. И вдруг его губы разъехались, и он засмеялся – прерывистым, невольным смехом. – Он не мёртв. Неужели ты не чувствуешь? Я это знаю ещё с тех пор, как эта дрянь из меня выветрилась пять часов назад.
– Да, – тихо сказал Рип. – Чувствую. Али отвернулся, шагнул, вбил кулак в переборку каюты Рипа.
– Адское пламя! Это я виноват. Я ненавидел эту проклятую штуку так, что мозги себе вывихнул, так, что… – Он потряс головой и снова повернулся к Рипу, сжав губы в белую линию. – Я мог бы его найти. Джаспер не воспринимает местоположение. Тау даже предупреждал меня принимать минимальные дозы, но я наплевал. Конечно. Я мог бы найти Торсона… – Он оборвал речь. – Я хочу вылететь сейчас.
– Дэйн жив, но почти наверняка уже не будет, когда ты туда попадёшь. И Дэйн сам не стал бы рисковать жизнями и машинами – ты это знаешь.
– Но он жив, – сказал Али. – И пока есть шанс, я обязан им воспользоваться – или его смерть будет у меня на совести всю оставшуюся жизнь.
Рип вздохнул, чувствуя, как растёт давление в глазах.
– Я могу его найти, – повторил Али. – Подозреваю, я также буду знать, если он не будет больше жив.
Рип знал, что и это правда. Он поднял глаза:
– Ладно. Иди. Но никому не говори. Особенно Джасперу. Он захочет разделить с тобой опасность, а мы не можем себе позволить терять ещё людей. Я открою грузовой люк.
Али развернулся и исчез за дверью.
Рип метнулся за стол и включил компьютер. Главные приборы управления ходовой рубки подчинялись его компьютеру и выдали бы на него сигнал тревоги, случись что-нибудь, когда Рип спит.
Теперь он вызвал программы управления шлюзом и включил экраны внешнего обзора. Рассвет наступил, и шторм уже стихал. Не было никаких признаков тумана, но это могло измениться с пугающей скоростью. Тау считал, что странники не генерируют туман, но как-то им управляют.
– К взлёту готов, – раздался голос Али по закрытому каналу из флиттера.
– Горючее? – спросил Рип.
– Более чем достаточно для пути туда и обратно.
Рип не ответил. Он ощущал настроение Али, изменчивое, как магма под тонкой коркой. Лучше пусть сделает, что хочет.
"А будто я мог бы его остановить!"
Рип нажал кнопку открытия шлюза, мельком подумав, мог бы Джеллико остановить Али и что ему докладывать Старику, когда придёт время.
Флиттер вылетел из люка, вильнул в сторону и исчез за деревьями.
Рип закрыл внешний люк, отключил консоль, устало встал и пошёл на камбуз за горячим кофе. Горячим и крепким, и побольше.
В камбузе сидел Джаспер и молча ждал. С одного взгляда на его бледное лицо Рип понял, что Джаспер просчитал всё или, по крайней мере, почти всё. Джаспер молча протянул ему дымящуюся кружку – такую же, как держал сам.
Потом, всё ещё в молчании, они поднялись в ходовую рубку, где Рип одним рубящим движением ладони включил все сигналы рации. Потом он сел, а Джаспер занял место радиста.
Вахта ожидалась долгая.