За спиной у Рипа вырос Джаспер, и его бледное лицо было напряжено.
Рип выскользнул из каюты, оставив Дэйна уговаривать свою ученицу.
– Как она? – спросил Джаспер.
– Сейчас пошлю туда Тау, – ответил Рип. – Хотя она настаивает, что встанет и будет стоять свою вахту, так что она не умирает. А что?
Джаспер состроил гримасу.
– Ничего такого, что не могла бы вылечить доза свободного падения. Интересно, почему с ней ничего не случалось во время гравитационных перегрузок в гипере?
– Тау это выясняет. Пойди поспи, – сказал Рип. – Мы не знаем, что будет дальше – или сколько времени это будет, когда будет. Должен быть на борту кто-то свежий.
Джаспер кивнул и исчез, потирая шею. Рип пошёл за ним, но медленнее, а в мозгу крутилась мешанина разных мыслей, требующих немедленного внимания. Вспомнив, что однажды говорил ему Джеллико, он заставил себя остановиться в камбузе. У Муры уже был готов кофе – неписаный завет для снятия стрессов приземления.
Рип взял кружку, следя, чтобы она не пролилась. Минуту он смотрел, как ведёт себя жидкость: как и полагается жидкостям, только это было непривычно.
"Половина твоей команды знает, как расположить все срочные вопросы по порядку важности", – сказал ему тогда капитан.
Рип отпил полкружки, пытаясь упорядочить мысли. Потом поставил кружку и вышел.
У грузовой палубы он столкнулся с Крейгом Тау, выходящим из каюты Туи.
– Я думал, что она выходит из шока, – сочувственно произнёс медик. – Но её метаболизм гибрида перешёл от гомеостаза к форсажу, пытаясь в ответ на гравитационное напряжение накачать ей в кости кальций. Резкое обеднение кальцием ударило по синапсам и дестабилизировало нервную систему. – Он потёр виски. – Кажется, что тренировочные смены гравитации длились недостаточно долго, чтобы реально переключить её на метаболизм высокой гравитации, и потому всё обрушилось на неё сразу.
– Прогноз? – спросил Дэйн.
– Она выживет, – ответил Тау. – Я положил её под капельницу для вливания кальция, а затем мы её сможем переключить на жидкое питание, потом и на твёрдое. – Он досадливо поморщился. – Мне надо было предвидеть. Её тело старается слишком сильно и слишком быстро.
– Туи – она такая, – сказал Рип.
– Кстати, о перегрузках, – повернулся к нему Тау. – Твой совет Уиксу был хорош – и тебе тоже стоит ему последовать. Я не думал, что до конца ночи что-нибудь случится, но если да, тебе сообщат первому.
Рип открыл рот, чтобы возразить, но мозг не мог найти слов. Он сообразил, что глупо было бы заставлять себя бодрствовать, как какого-нибудь героя видеомакулатуры. "Если я так сделаю, в моих командах будет столько же смысла, сколько в командах этих героев", – подумал Рип, рассмеявшись про себя.
– Ладно, тогда я отрубаюсь. Спасибо.
Через пару минут он блаженно растянулся в своей койке и заснул.
Кажется, всего через пять минут в его сны ворвался звонок. Усилием воли Рип стряхнул с себя сонную одурь. Как будто выплыл со дна колодца, вытаскивая якорь. Нет, не якорь, а навалившийся на грудь звездолёт, не дающий всплыть из-под воды.
С трудом он заставил себя открыть глаза. Звездолётом на его груди была гравитация. Он остался лежать, выполняя расслабляющее дыхание. Постепенно он собрался с силами и осторожно сел, потом встал на ноги. Колющий горячий душ помог прийти в себя, и он оделся со всей возможной быстротой, решив прежде всего выпить что-нибудь стимулирующее.
Дэйн и Фрэнк Мура были в камбузе, вид у обоих был усталый. Стюард кивнул ему на свежий чайник джекека, рядом с которым стояли кружки. Никаких питьевых пузырей. Рип налил себе кружку, ощущая её вес. Кое-что ощущалось приятно естественным, и прежде всего – кружка горячей жидкости.
– Шторм ослаб, – сообщил Дэйн.
– Но идёт густой туман, – добавил голос Иогана Штотца. – Зато пятибалльный ветер хотя бы стих.
– Хорошо, – отозвался Рип, делая ещё один глоток горячего джекека. – Давайте осмотримся.
– Кэп хотел бы, чтобы ты был прикрыт.
Рип кивнул.
– Вы двое – в главный шлюз со слипродами. Мы их тоже с собой возьмём. – Он допил кружку и посмотрел на Дэйна, который явно ждал продолжения. – Давайте действовать.
Вскоре они с Торсоном стояли в главном шлюзе, и Рип включил открытие наружного люка. Они смотрели, как опускается пандус, потом волна холодного и влажного воздуха окатила лицо Рипа. Он ощутил запах соли, и растительности, и странный след запаха, сильно напомнившего мокрую шерсть. Рип чихнул. Рядом с ним чихнул Дэйн. Они так давно привыкли к стерильному воздуху корабля, что Рип забыл, как густы запахи планет – хотя он их и так не слишком много вдыхал. У него сразу заложило нос, и он решил про себя – если они вернутся целыми – первым делом зайти к Тау и взять у него какой-нибудь спрей от аллергии.
Пандус мягко стукнул по мокрой земле. Корабль за ними молчал: ему хватило многих часов после спуска, чтобы остыть. Огни пандуса горели в слабо освещённом густом тумане. Рип заметил переплетение массивных деревьев, таких высоких, что их вершины терялись в тумане. Он поёжился: к погоде он тоже не привык.
Они с Дэйном двинулись вниз, и Рип услышал быстрый шелест помех в интеркоме. Он остановился, и голос Али произнёс:
– Шеннон! Торсон! Я думаю, вам стоит это послушать.
Рип с Дэйном переглянулись, и Рип отошёл назад от пандуса. Дэйн молча последовал за ним.
В шлюзе Штотц стукнул кулаком по клавише интеркома и доложил:
– Они здесь.
Но вместо голоса Али донёсся треск помех, будто кто-то вручную искал их частоту, и голос с сильным акцентом сказал на языке Торговцев:
– Не выходите! Выжидайте в своём транспорте, пока не уйдёт солнце!
Штотц нахмурился:
– Тау прогнал тесты воздуха и никаких известных токсичных для людей веществ не обнаружил.
Будто в ответ снова раздался взрыв помех, на фоне которого еле слышна была скороговорка голосов. Рип невольно сжал слипрод, вглядываясь в туманный ландшафт.
– Опасность! – донёсся голос с акцентом. – Монстры!
Глава 5
– Твари – чудовища, – повторил голос. – Опасно только при солнце. Двигаются в тумане. Вакуум-скафандры их не останавливают.
Дэйн Торсон всматривался в туман, но не видел ничего. Он повернулся к Рипу, который прислонился к переборке рядом с интеркомом, будто близость этого устройства приближала его к неведомому говорившему.
– Значит, вы хотите, чтобы мы до выхода подождали темноты, так? – спросил Рип.
– Подождать темноты. Подождать темноты.
И интерком замолчал.
В двери шлюза появился Крейг Тау.
– И что ты думаешь? – спросил его Рип Шеннон.
– Отложим дискуссию и загерметизируемся. Дэйн с облегчением отступил, когда Рип закрыл и загерметизировал внешний люк. Вдруг густой туман снаружи показался ему чужим и враждебным. Не то чтобы он поверил в монстров, но эти таинственные люди могут оказаться там с оружием.
Иоган Штотц спокойно сказал:
– Может быть, у наших неизвестных друзей есть причина какое-то время нас не выпускать.
– Например, успеть организовать засаду? – спросил Рип.
– Именно так я и думал, – признался Тау.
Рип кивнул:
– Тогда снова включаем датчики и сканируем периметр со всей возможной тщательностью. Если они заметят и спросят – мы тестируем аппаратуру.
– Если они заметят и спросят, то они почти наверняка готовятся к бою. – Голос Али донёсся за минуту до того, как он появился во внутреннем люке. Он небрежно прислонился к переборке и улыбнулся одной из своих иронических улыбок. – Вспомните: здесь нет никаких признаков другого корабля. Джаспер сейчас сидит на связи, – добавил он. – На случай, если наши таинственные друзья почувствуют потребность послать какое-нибудь более определённое сообщение.
– Если то, что ты говоришь, правда, то эти люди должны понимать, что единственный их способ выбраться с планеты – это "Королева". С нами или без нас, – сказал Тау.
И снова все посмотрели на Рипа. Ему надлежало отдать приказы, но Дэйн подумал, знает ли Рип, что сказать. Что сказал бы Джеллико?
И будто из памяти всплыл чёткий голос капитана:
"Достать слипроды и установить вахты наблюдения".
Остальные явно думали о том же, потому что Рип повторил те же слова вслух, и Дэйн с удовлетворением увидел, как Штотц слегка кивнул, а с лица Тау исчезло напряжение. Тот самый приказ, которого они ждали. А какой же ещё?
Рип повернулся к Али.
– Я знаю, что ты на ногах уже много дольше своей вахты, но ты не мог бы побыть ещё немного? Ты хорошо умеешь разговаривать – посмотрим, что ты сможешь от них узнать. Даже если всё это будет ложь, мы сможем по крайней мере узнать, где они. Может быть, их численность тоже.
Али слегка театральным жестом дёрнул плечом. Дэйн вспомнил время, когда эти актёрские жесты Али его раздражали. Сейчас они странным образом успокаивали.
Штотц сказал:
– Хотел бы я, чтобы Старик был сейчас в пределах связи.
Али потянулся, посмотрел на время и сказал:
– Ещё шесть часов семнадцать минут. И к тому же надо помнить, что любое сообщение, которое мы пошлём, наверняка будет подслушано. Мы просто сообщим капитану, что нашли здесь других, и подождём его инструкций.
– Без сомнения, тщательно сформулированных, – усмехнулся Рип. – Ладно. Через шесть часов мы всё это вывалим Старику на колени. А до тех пор постараемся собрать побольше данных.
Али переплёл пальцы что хрустнули суставы, и потёр руки.
– Даже по клавишам стучать больно. Слишком долго были в невесомости. Я тяжёлый, как дирвартианский грозоящер.
Рип рассмеялся – то есть начал смеяться, но его смех оборвался жестоким, выворачивающим челюсти зевком. От этого Дэйн тоже зевнул так, что глаза заслезились.
Тау улыбнулся.
– Я вам обоим прописываю отдых. Вы знаете, что если кому-то придётся устанавливать контакт, то это вам, и лучше будет, если вы не будете с ног падать.
Дэйн кивнул, чувствуя, что никогда ещё не выполнял приказ с таким удовольствием.
Проспав тяжёлым сном несколько часов, он вдруг проснулся, сел – и чуть не свалился с кровати. Одно мгновение тело было одним большим узлом, лёгкие изо всех сил пытались засосать воздух, но он лёг обратно, успокаивая дыхание, и встал уже медленнее.
От горячего душа он проснулся настолько, что мозг заполнился вопросами. Но раньше чем начать искать на них ответы, он посетил Туи, которая слабо отозвалась на его стук. Она лежала в койке, и цвет её кожи был всё ещё серым, а не нормальным зеленовато-синим. Гребень её опал, и глаза были грустными.
Дэйн нахмурился, увидев возле её изголовья полный стакан.
– Ты ела? – спросил он. – Пила?
– Нет, – ответила она. – Моя внутренность не хочет. – Она сплела пальцы. – Оно меня душит. – Она почесала бинт на локтевом сгибе. – Иглу не люблю, привязанная.
– Вот то, что в стакане, – настаивал Дэйн. – Это лечебный состав, Тау составил. Выпила бы – это тебе поможет.
– Нет, – ответила она свистящим голосом. – Еда – жидкая. Душит моё горло.
Дэйн подавил импульс подойти и заставить её выпить. Он только кивнул и сказал:
– Потом зайду. – И вышел.
Он надеялся, что она заставит себя выпить то, что дал ей Тау.
Всех остальных, кроме Иогана Штотца, он застал в тесноте кают-компании. Перед каждым стояли еда и питьё. Фрэнк Мура кивнул головой в сторону камбуза, и через минуту у Дэйна была тарелка свежей горячей еды в одной руке и кружка хорошего крепкого кофе в другой. Садясь, он заметил, как в каюту прокрался Синбад – мелькнуло пухлое и рыжее.
– Что нового? – спросил Дэйн, берясь за вилку.
– Они связались со мной недавно, – ответил Джаспер Уикс. – Они точно с "Ариадны".
– Это плохо, – присвистнул Дэйн.
– Кроме очевидных, есть ещё одна проблема. – Рип поставил кружку на стол и откинулся на спинку кресла. – Они уже не владеют заявкой…
– Конечно, – перебил Али, наклоняясь погладить Синбада, который свернулся у его ног и довольно мурлыкал.
– …а это значит, – продолжал Рип, будто и не заметил, – что всё, добытое ими с момента передачи заявки нам, – наше. Чтобы они с этим согласились, потребуются довольно щекотливые переговоры.
Дэйн Торсон закатил глаза с мучительным выражением лица:
– А ван Райк на другом корабле.
Тау улыбнулся:
– Что означает, что эту проблему решать тебе.
Дэйн отхлебнул кофе и заявил:
– Мне нужно знать, что это за люди, с которыми я имею дело, чтобы выработать подход.
Рип сказал:
– Я бы предложил вот что. На закате мы с тобой выходим и смотрим, не подойдут ли они к световому периметру нашего корабля. План тот же, что и утром: остальные вооружаются и стоят наготове за люками. Если мы установим разумный контакт, это будет началом.
Мура кивнул:
– Можем приступить к переговорам сразу. Всё равно нельзя начинать добычу, пока мы не утрясём дело с этими людьми.
Али добавил:
– Сначала вызов принял Джаспер, но я попытался с ними поболтать. Насколько я понял, они не акционеры, просто экипаж, так что законные претензии на этот корабль у них вряд ли будут.
– Этого мы знать не можем, – возразил Дэйн. – Считалось, что весь экипаж погиб при нападении пиратов Флиндика. Кто наследники?
– Это было записано, – уверенно заявил Мура. – Мы проверили. Наследниками считались родственники капитана, и поскольку здешние ребята себя таковыми не объявили, мы можем спокойно считать, что они – просто наёмный экипаж.
– Я не знаю всех входов и выходов Закона Торговли, – спокойно сказал Джаспер, – но никогда не слышал, чтобы претензии заявлял наёмный экипаж. А вот что я слыхал – это как людей высаживали на планеты, если они устраивали неприятности.
– Я тоже об этом подумал, – вставил Али, чуть криво улыбнувшись. – Я уверен, что мы защищены законом любой системы. Согласятся ли с этим те добрые люди снаружи и подчинятся ли решению Совета Торговли – это как раз то, что должны выяснить Дэйн и Рип. Хотя я и не завидую их работе.
– Пойди отоспись, – сказал Тау, ткнув пальцем себе за спину. – Когда проснёшься, опять будет что-нибудь интересное.
Али вышел фланирующей походкой.
Рип вздохнул.
– Посмотрю я, не услышал ли чего-нибудь Штотц, а потом мы с тобой, Торсон, займёмся этим делом, когда доешь. Солнце только что село.
Дэйн кивнул, и Рип вышел – с осторожностью, как отметил про себя Дэйн.
Фрэнк Мура ушёл к себе на камбуз и загремел там посудой. Дэйн повернулся к медику, который как раз допивал кофе.
– Туи не хочет есть, – сказал он.
Тау нахмурился:
– Ты ей сказал, что если не будет есть, не восстановит силы?
– Она знает. Она говорит, что еда её задушит. Даже жидкость её душит.
Лицо Тау вдруг прояснилось, и он чуть не засмеялся.
– Вес!
Дэйн посмотрел на него озадаченно.
– Что? – И вдруг понял: – Я же никогда не видел, чтобы она ела в периоды гравитационной адаптации к Гесперидам! Конечно! Её горло привыкло к массе, но не к весу. Я никогда не спрашивал, но могу поставить своё жалованье за будущий год, что Туи только работала в зонах гравитации, но никогда там не ела. Я сам точно ничего не ел на шверской территории Биржи – не мог привыкнуть, что еда весит на шестьдесят процентов больше обычного. А она должна перейти фактически от нуля до ноль восемьдесят пять – до восьмидесяти пяти процентов терранской гравитации!
– Я знаю, что делать, – сказал Тау. – Будем приучать её постепенно. Я поговорю с Фрэнком, и мы будем аэрировать для неё жидкости. Тогда она сможет глотать – а может быть, снова играть с едой. Если я правильно понимаю, ей понравится, как ведёт себя вода в условиях гравитации. А когда она как следует проголодается, то перестанет брызгать себе в рот и начнёт экспериментировать с маленькими кусочками.
Дэйн с облегчением посмотрел на часы, и медик сказал:
– Вы с Рипом собирайтесь на свою встречу. А это дело оставьте мне.
Дэйн с удовольствием послушался. На самом деле, хоть он только что проснулся, он бы не отказался вернуться к себе в койку и растянуться ещё на пару часов. Неослабная тяжесть вызывала постоянную боль в суставах, но по-настоящему болела голова. То ли это его воображение, то ли Рип действительно, напрягаясь, выкачивал из него энергию? Такого раньше он никогда не чувствовал, и это было подозрительно. С тех самых пор, как Тау им сказал о возможной пси-связи, сны Дэйна стали шутить с ним шутки вроде извлечения воспоминаний о виденном в дурацких трёхмерных фильмах насчёт пси-возможностей и сил разума.
Он знал, что Рип нервничает. Все это видели. Все нервничали не меньше.
Когда они с Рипом встретились возле узкого коридора к шлюзу, астрогатор-пилот молча протянул ему слипрод.
– Этого хватит? – спросил Дэйн.
– Надеюсь, мы этого не узнаем, – ответил Рип. И показал на шлюз: – Пошли.
Они снова опустили крышку-пандус. Дэйн понюхал наружный воздух, такой же холодный.
Потом он забыл о холоде, запахах и всём остальном, когда увидел четыре фигуры, стоящие плечом к плечу на краю светового круга. Дэйн привык, что нависает почти над всеми людьми, с которыми встречается, но при виде этих четверых он почувствовал себя коротышкой.
Он услышал, как Рип чуть набрал воздуху и посмотрел на него. На смуглом и приятном лице Шеннона было только выражение дружелюбия. Он остановился, пройдя несколько шагов от пандуса, и Дэйн тоже остановился.
– Я Рип Шеннон, астрогатор-пилот корабля Вольных Торговцев "Королева Солнца", – сказал Рип. – Рядом со мной мой грузовой помощник, Дэйн Торсон.
Они ждали. От четырёх фигур донеслись звуки, которые можно было бы назвать рычащим шёпотом; звуки частично были заглушены громким шелестом порыва ветра в могучих деревьях. Издали, еле слышно, взлетели и затихли голоса, поющие в миноре мелодию, от которой у Дэйна зашевелились волосы на затылке.
Потом один из четырёх выступил вперёд. Глубоким голосом, который мог исходить только из такой широкой груди, он сказал:
– Я есть Лоссин, локутор судна Вольного Торговца "Ариадна", которая была.
– Я есть Тасцин.
– Вросин.
– Камсин.
По этим глубоким и низким голосам ничего нельзя было понять. Они гневаются, боятся, равнодушны? Он снова осмотрел их, подавляя желание коснуться слипрода. Ему не нравилось, как они стоят в ряд, плечом к плечу, соприкасаясь руками. Эта поза казалась агрессивной, хотя у них не было оружия, и открыто угрожающих жестов они не делали.
Дэйн прикинул, как давно должна была улететь "Ариадна", и подумал, не кончаются ли у её команды припасы.
Рип поколебался, но потом спросил самым мягким голосом:
– Нас беспокоят те монстры, о которых вы говорили сегодня на рассвете. Можете нам про них рассказать?
Вдалеке снова взлетели голоса, выводя высокую странную ноту. Дэйн подумал, не траурный ли это плач.
– У нас есть записи из наших архивов. Обмен: на ваши данные про "Ариадну", которая была.
Остальные трое сделали какой-то знак рукой, и двое что-то проворчали низкими голосами. Для Дэйна это прозвучало ритуальной фразой, о значении которой он догадаться не мог.
Рип медленными шагами подошёл к Лоссину и протянул руку. Лоссин что-то положил к нему на ладонь и сказал: