Из журнала "Если", 1997 № 11
Содержание:
Джонатан Летем - Хозяин снов 1
ГЛАВА 1 1
ГЛАВА 2 6
ГЛАВА 3 7
ГЛАВА 4 9
ГЛАВА 5 9
ГЛАВА 6 11
ГЛАВА 7 12
ГЛАВА 8 15
ГЛАВА 9 17
ГЛАВА 10 20
ГЛАВА 11 21
ГЛАВА 12 22
ГЛАВА 13 23
ГЛАВА 14 26
ГЛАВА 15 26
ГЛАВА 16 28
ГЛАВА 17 29
ГЛАВА 18 30
ГЛАВА 19 31
ГЛАВА 20 32
ГЛАВА 21 33
ГЛАВА 22 36
ГЛАВА 23 37
Примечания 37
Джонатан Летем
Хозяин снов
Посвящается Карлу Руснэку и Джиан Бонджорно.
ГЛАВА 1
Вся скоростная трасса досталась Эджу. Его собственность, его любимая игрушка. Асфальт, ограждение, краска - все, на что ни падал взгляд. Спасибо Келлогу и его новому закону о приватизации. "Тебе достаточно решить, что это - твое". Эдж уже обзавелся привычкой вспоминать изречения Келлога слово в слово: "Что видишь, то имеешь".
Качая по артериям адреналин, он давил на акселератор. Мимо проносились унылые пейзажи пустыни. Он свернул налево, похрустел мертвой травой разделительной полосы и очутился на белых линиях, что убегали на запад. "Сам себе хозяин, - думал он. - Шпарю не по той стороне автострады. Моей автострады".
Он наращивал скорость, пока не завихляла, не затряслась видавшая виды колымага. Дорожные знаки смотрели не на него, а в противоположную сторону, но он знал дорогу. И знал, что никто больше не мчит сейчас по этой трассе. Потому что Эдж - гонец. "Гонцов не убивают". В его голове собственные мысли перемешались с мыслями Келлога, и подчас мысли Келлога заметно брали верх. Ибо таяли не столь быстро, как свои. Да, Эдж знал наверняка: никто другой не едет по этой магистрали, потому что с войны Шляпвилк - зачумленный город. Полнехонько мутантов и прочих выродков. Время от времени Келлог подбрасывал туда продрейнджеров с едой, но сам не появился ни разу. Он ненавидел Шляпвилк, называл его пиявкой на своей ягодице, занозой в своей лапе и своим выкидышем. А Эдж прозвал Шляпвилк Волосатым Городом. У каждой местной бабенки, которую он видел раздетой (а он повидал-таки голых баб на своем веку), волосы росли там, где не полагается. Все шляпвилкские мужики носили бороды. Кроме Хаоса.
Под визг покрышек Эдж проскочил мимо поворота, остановился и дал задний ход. Шляпвилкское шоссе круто шло на подъем, да еще петляло: вести машину оказалось посложнее, чем он ожидал. Его даже раза три занесло на обочину, но это был пустяк. Бровки дороги замело песком, трудно было определить, где кончается асфальт и начинается пустыня.
Эджу чудилось, будто он гонит по самой пустыне. Дорога на Шляпвилк пестрела брошенными машинами. "Да что дорога, - подумал Эдж, - эти олухи под носом у себя и то не приберут. На улицах и во дворах растут кучи мусора, и всем на это начхать. Что ломается, не чинят. А новая техника… - Эдж напряг мозги, выискивая подходящий оборот. - Новая техника с неба не падает, - удовлетворился он наконец. - Даже Келлог не сказал бы лучше, ну да и хрен с ним. Келлога тут нет".
Он ехал по городу, то и дело замечая прохожих. Большинство обитателей Шляпвилка прятались в домах и глядели на чужую машину из окон, занавешенных простынями. Но Эдж знал: чтобы передать весть, лучше всего ехать в Комплекс, где живет Хаос.
Для того-то и прибыл Эдж - передать весть. Он пронесся через центр города, обогнул высохшее озеро и выскочил к парку, где стоял Комплекс.
Эдж не завидовал шляпвилкцам, презирал их мышиную возню и жалких отпрысков-мутантов. Но иногда он завидовал Хаосу. Тот держался в стороне от происходящего и вдобавок поселился в недурственном местечке - живи, не хочу. Да что там недурственном - шикарном, если уж на то пошло. Въезжая в парк, Эдж снова восхитился изобретательностью Хаоса, разукрасившего Комплекс своим именем. Там и сям, в основном вместо вывесок бывших киношек, алели громадные пластмассовые буквы. Над входом в Первый сияло солнечными бликами - "ХаОС", над Вторым - "хАОС", над дверью Кинозала Номер Три - "ХАос". И так далее. Подкатив к подъезду Комплекса, Эдж дважды просигналил, затем вышел и нарочито громко хлопнул дверцей автомобиля.
Он не увидел машины Хаоса. Он был один. Во мраке под черепом копошились планы. Он приблизился к двери и погремел ручкой. Как же! Хаос не такой дурак, чтобы пускать к себе в дом кого ни попадя. Еще сопрут чего-нибудь.
Эдж обогнул громадное здание и остановился в переулке, который отделял Комплекс от разоренного, разграбленного универмага. В переулке стояли три зеленых мусоровоза, все в выбоинах, снизу доверху забрызганные краской из аэрозольных баллончиков. Кривясь от вони, которой был перенасыщен неподвижный воздух, Эдж подумал, что тут можно найти кое-что интересное. Он влезал на каждый контейнер и заглядывал внутрь, и в третьем обнаружил свой приз. Жужжащие мухи облепили кучку птичьих костей и зеленовато-фиолетовой гнили.
Эдж съехал по борту контейнера на пыльную землю. "Не стоит оно того", - подумал он. "Старайтесь употреблять только консервированные продукты" - вот точные слова Келлога. "Не расходуйте калории на охоту за отбросами". Эдж припомнил, как Келлог рассказывал о пище, в которой меньше калорий, чем требуется на ее разжевывание. "Такая еда способна уморить тебя голодом". Но ретроспективно Эдж заключил, что это изречение - из тех очень немногочисленных высказываний Келлога, которые можно смело классифицировать как собачий бред. "Во всем есть калории", - сказал себе Эдж. Дерево, бумага, гниль - все калорийно. Он в этом убедился на собственном опыте. Установил, что за словечко употребил как-то раз Келлог? - "эмпирически". "Классное словечко. И классно, что я его запомнил, - подумал Эдж, - и его смысл".
У него даже настроение поднялось. Я не тупой, решил он, просто нервничаю, когда пытаюсь с кем-нибудь говорить. Забываю, что хотел сказать. Надо быть терпеливым, когда разговариваешь с нервным человеком.
Солнце сделало вылазку из утренней дымки, бросило на тротуар хилые тени. Эдж поглядел на свинцовые космы наползающей тучи. "Господи Боже, - подумал он, - а я-то надеялся, пройдет стороной. Дождь лучше переждать под крышей, а не мокнуть, то и дело выскакивая из машины. У этой пакости "кумулятивный эффект"!"
Рассеянно копаясь в карманах брюк, Эдж двинулся по синусоиде назад к подъезду и вдруг опешил - впритык к его колымаге стояла машина Хаоса. Хаос выбирался из автомобиля, бережно прижимая к животу тяжелый пластиковый пакет, и зло смотрел на Эджа. Эдж подбежал к нему чуть ли не вприпрыжку.
- Здорово, Хаос! Ты не против, если я к тебе загляну?
- Эдж, ты бы лучше на стоянке запарковался, - произнес Хаос с кислой миной.
Он подкинул ношу, чтобы перехватить поудобнее, порылся в карманах, достал ключи, отпер дверь Комплекса и шагнул во мрак. Прошел через тесный тамбур в темный коридор с низким потолком. Коридор, точно крысиная тропа в трюме сухогруза, вел к огромному, устланному коврами вестибюлю Комплекса, к проекционной кабине.
- Вроде дождь намечается, - виновато произнес Эдж, давая понять, почему поставил машину так близко к подъезду. А еще чтобы сменить тему.
Хаос хмуро молчал, Эдж шагал следом за ним. Пока глаза не привыкли к темноте, он видел лишь крошечные светящиеся наклейки на задниках кроссовок Хаоса. Он слегка обиделся - автомобильная стоянка, пустующий акр бессмысленных желтых стрелок и полос, лежала в доброй четверти мили от дверей Хаоса.
Проекционная кабина являла собой бесформенное, разрезанное перегородками пространство; каждое из шести окошек смотрело на свой кинозал. Кинопроекторы Хаос выбросил, но в кабине осталось еще немало раскуроченного оборудования - оно было привинчено к стенам.
Эдж стоял у двери и ждал, когда Хаос зажжет свечи. В помещении остро и фальшиво пахло сластями: освежитель воздуха, свечи с фруктовым ароматизатором. У Эджа забурчало в желудке. В свечах тоже есть калории.
- Ладно, Эдж, - сказал Хаос, - выкладывай, зачем пожаловал. - Он сел на ветхий диван и закурил сигарету.
Эдж опустился на стул и выжидающе подался вперед. Хаос подвинул к нему пачку "Лаки", Эдж вытянул сигарету.
- Келлог говорит, нам предстоит слияние с миром животных, - как мог, спокойно и весомо произнес Эдж, затем чиркнул спичкой и поднес ее к концу сигареты. Он знал, что Хаос ждет пояснения. - В основном, с китами и дельфинами. Вот что сказал Келлог.
Хаос рассмеялся.
- С миром животных? - переспросил он. - Эдж, мы в пустыне. Животные вымерли. Келлог просто-напросто пудрит тебе мозги.
Эдж глубоко втянул дымок "Лаки". Он хотел заговорить, но вместо речи в защиту Келлога вырвалось спазматическое перханье.
- Не трать на кашель мое курево, - сделал замечание Хаос.
- Извини, приятель. - Эдж уловил в своем голосе лебезящую нотку, но уж тут он ничего не мог с собой поделать. - Я правда не нарочно. - Он смотрел, как затягивается и выпускает дым Хаос, л пытался подражать. Вдруг он вспомнил о своем задании. - Да, в основном, с китами и дельфинами. Келлог говорит, это разумные расы нашей планеты в латентном состоянии.
- Чего?
Что-то не так с этим мудреным словечком, заподозрил Эдж. Чертовски не хотелось возвращаться и выяснять, что к чему.
- В летаргическом? - предположил он.
- Возможно, - проговорил Хаос, ничуть не стремясь ему помочь. Он пижонски раздавил о блюдо длиннющий окурок и спокойно выругался: - Засранец он, твой Келлог.
Эджу прискучило сосать "Лаки", но он не позволил себе погасить окурок по примеру Хаоса. Чутье подсказало, что это будет тактической ошибкой. "Слишком ценная штука, - подумал он. Все кругом без курева шалеют, вот он и понадеялся, что словит кайф от сигаретки. - Ни черта, ежели честно". Но все-таки он решил докурить до пальцев.
- Он-то, конечно, может и получше растолковать, - сказал Эдж Хаосу. - Когда мне объяснял, я вроде просек. Знаешь, Хаос, я маленько волнуюсь, ну, в башке такая чушь…
- Ничего, все нормально, - в первый раз проговорил Хаос без холодка, даже сочувственно.
- Не-а, - возразил, приободрясь, Эдж. - Ты все-таки выслушай, ага? У Келлога по гороскопу выходит, что скоро мы сольемся с высшими расами. С Рыбами, ну, с рыбами-близнецами. По гороскопу выходит… - В отчаянии он испещрил тираду рваными цитатами из Келлога.
- Я за гороскоп Келлога и дерьма собачьего не отвешу.
- Нет, ты послушай, - шепотом настаивал Эдж. Он приберег самый важный факт, самый решающий довод напоследок: - Ты вот скажи… Ты слыхал, что дельфины когда-то ходили по суше?
Хаос ничего не ответил, и Эдж подумал, что нашел-таки к нему подходец.
- Келлог это доказал, - заявил он с жаром. - Дыхала - во! На земле случилась катастрофа и загнала дельфинов обратно в воду. Ну, прямо как нас, просекаешь? Планетарное бедствие. - Выдержав многозначительную паузу, он снова спросил: - Ну что, просекаешь?
- Угу, - сухо отозвался Хаос. Должно быть, он вспомнил, что означает слово "дыхала".
* * *
Через час Эдж был в пути, выжимая из машины все силы, - спасался от дождя. Хаос погасил половину свечей, вытянулся на диване, скрестил ноги на спинке. В вентиляционной системе негромко подвывал ветер, на потолке нервно подрагивали тени. Он сморщил нос: Эдж оставил запашок, точно визитную карточку.
Хаос ощущал некий внутренний дискомфорт еще до встречи с Эджем: неуловимая мысль царапала разум. "В сумке", - вспомнил он наконец. Заставил себя сесть, подтащил по столу полиэтиленовый мешок, раскрыл. В мешке лежали коробки из вощеной бумаги, заклеенные сверху черным скотчем. На одной коробке он увидел черно-белую фотографию девушки, над ней надпись: "РАЗЫСКИВАЕТСЯ". "Нет больше молока, - подумал Хаос. - Ни молока, ни воска, ни бумаги. Но она все еще разыскивается".
Прижимая к груди коробку, он снова растянулся на диване. Сорвал ленту, расширил отверстие с рваными краями и уверенно приник губами, глотая неразбавленный спирт, позволяя ему течь по подбородку и шее, чувствуя, как он жгучим водопадом низвергается в сморщенный пустой желудок. Глоток, другой… Утолив на время жажду, он предоставил спирту обживаться в желудке и глотнул воздуха - на закуску.
Первый же храп разбудил его. Выволок из сна наполовину, но достаточно для того, чтобы Хаос опустил молочный пакет на пол и заметил, что свечи еще не погасли. Однако недостаточно для того, чтобы Хаос встал и задул огни. Он двое суток не смыкал глаз, надеялся, что выпивка удержит его от провала в сон. Но теперь его силы иссякли. Иная реальность всегда бывала такой четкой, такой осязаемой, что Хаосу казалось, будто он окунается в нее раньше, чем успевает заснуть.
На этот раз он очутился на соляных равнинах. Голыми руками копал яму в плотном сухом песке. Там, под песком, таилось что-то важное. Над Хаосом багровело от радиации небо. Он с отчаянным упорством вычерпывал ладонями слежавшийся песок. Хаос и сам не ожидал, что земля так скоро растрескается под пальцами и откроется каверна под пустыней.
От черного отверстия по песку разбежались канавки, Хаос попытался отпрянуть, но было слишком поздно. Его неудержимо затягивало во мрак. Он сорвался. Плюхнулся в студеную воду и открыл глаза. Подземная река! Почувствовав, как влажная ткань сковывает движения, Хаос слегка успокоился. "Поплыву под землей", - решил он. Своему чувству направления он вполне доверял.
Он заработал руками, чтобы принять вертикальное положение. Может, по этой реке удастся доплыть аж до Шайенна.
Но тут впереди возник силуэт, перегородив собой всю реку. С горьким разочарованием Хаос узнал в громадной туше, нелепо плещущейся в воде, Келлога с неизменной сигарой в улыбающихся губах. Он нависал над Хаосом - ни дать ни взять подводный дирижабль. Келлог изменился. Вместо рук - плавники, ноги обернулись широченным веслообразным хвостом. Он ухмыльнулся Хаосу, а того разобрал страх.
Келлог распухал, ширился, как туча, преграждая доступ воздуха. Хаос поглядел вниз - там глубины перетекали в мглистую бездну.
О, черт! Он - на диване, весь в поту. Как будто в очередной раз сработало реле времени, и келлоговы навязчивые идеи излучились вовне, вторглись в сны Хаоса. "Хуже времени для сна я, пожалуй, выбрать не мог, - решил он. - Уж если Келлог так возбудился, что послал Эджа… ибо почуял, что я не сплю".
Хаос снова подумал: не завести ли машину, не удрать ли к черту на кулички? Сколько надо проехать, чтобы хорошенько выспаться наконец? И можно ли вообще выбраться за пределы досягаемости Келлога? А вдруг это заботит лишь его одного? Может, остальные так привыкли к снам Келлога, что им теперь на все наплевать?
Когда-нибудь, возможно, он это сделает. Выяснит, что пропало. Если что-то пропало. Он боялся, что слишком долго прождал. Надо было это сделать… когда? Много лет назад. Когда работали все машины.
А теперь это по плечу только Келлогу. Ни у кого больше нет ресурсов для такого длинного пробега. А у Келлога ресурсы есть, ибо каждый делает то, что ему говорит Келлог. Когда Келлог принялся все кругом переименовывать, никто даже пальцем не шевельнул, чтобы ему воспрепятствовать. В том числе и Хаос. Да, с самим собой Хаос всегда был честен. И вот теперь он не может вспомнить даже свое прежнее имя.
Полулежа на диване, он промокал лоб рукавом. По телу прошла голодная дрожь - значит, надо чего-нибудь перехватить. Придется наведаться к Сестре Ушекоже - до чего ж неохота, но кого это волнует? После одного из снов Келлога он возненавидел Шляпвилк. В том сне все и вся было под чарами Келлога. Куда явственнее, чем обычно.
* * *
Сестра Ушекожа содержала самый большой магазин для генетически ущербных изгоев, жителей Шляпвилка. Товары (главным образом консервы и прочая еда) просачивались через Малую Америку, где ведали распределением Келлог и его продрейнджеры. Сестра Ушекожа обитала в старой гостинице "Холидей", в одном из коттеджей подле пустого голубого бассейна.
Хаос оставил автомобиль на подъездной дорожке и вошел в главный корпус. Прилегающие площадки были донельзя захламлены: машины, машины, машины. Частью запаркованные, частью брошенные. Небо расчистилось, вовсю палило солнце, грело асфальт, заставляя Хаоса ощутить слабость во всем теле. Он услышал в здании голоса и поспешил на них.
Между ним и вестибюлем на бетонном крыльце сидела девчушка в лохмотьях. С головы до ног она была покрыта прелестным шелковистым мехом. Девчушка покосилась на Хаоса, когда он приблизился. "Виноват", - сказал он с вялой улыбкой. Его мутило от голода.
В гостиничном вестибюле на гнилых диванах сидели Сестра Ушекожа и родители девушки - Джиф и Глори Селф. При появлении Хаоса они оборвали беседу.
- Здравствуйте, Хаос, - любезно сказала Сестра Ушекожа. - У меня было предчувствие, что мы с вами нынче увидимся. - Морщинистое лицо исказилось кривой улыбкой. - Хаос, вы ведь знакомы с супругами Селф? Джиффорд, Глори.
- Знаком. - Хаос кивнул супружеской чете. - Сестра, у вас из еды что-нибудь найдется?
- Из еды? - переспросила Сестра Ушекожа. - Пожалуй, могу предложить суп в бутылках…
- А консервы, - перебил Хаос. - Есть что-нибудь? - К старухиному супу он пристрастия не имел. Слабенький бульончик с хрящеватыми кусочками некоей живности, давшей дуба нынешним утром… Тьфу!
- Увы, - рассеянно отозвалась Сестра Ушекожа. - Консервов не имеется…
Джиффорд Селф многозначительно поднял брови.
- О том-то мы и говорили, Хаос, перед вашим приходом. Вот уже неделя, как от Келлога ни одной баночки консервов. - Он попытался зацепить Хаоса взглядом, но тот не поддался.
- Кажется, утром машина приезжала? - спросила Сестра Ушекожа.
- Эдж, - сказал Хаос.
- И?..
- Все, кто заснут ночью, узнают новость, - ответил Хаос. - Насчет дельфинов и китов. А про консервы - ни слова.
Молчание.
- Хаос, мы рассчитываем, что вы съездите в Малую Америку и, может быть, поговорите с Келлогом… - Сестра Ушекожа без всякой надежды прервала паузу. Джиффорд Селф внимал, оглаживая бороду.
- А вы знаете, что со мной было последний раз, когда я ездил в Малую Америку? - спросил Хаос. - Келлог меня в тюрягу засадил. Сказал, что мой гороскоп не вяжется с влиянием Марса. Или вяжется. Что-то вроде этого. - Он почувствовал, что краснеет - густо-густо. А вдруг он способен и вовсе обойтись без еды? Хотя жилы горят - надо еще выпить. Тьфу, дурак, обругал он себя, какого черта лысого уехал из Комплекса?
Джиф и Глори сидели, глядя на него. Ждали.