- Они - стражи другого Белогорья, страны духов. Изначальные враги Темной страны. И никакая цена, никакая выгода не смогут оправдать в глазах белого вейриэна ту силу, какую может получить с тобой темная кровь. Азархарт, если узнает правду, ничего не пожалеет, чтобы получить тебя, а Белогорью без королевы не выстоять. Но Рагар оставил тебе жизнь и защитил. Загадка. Не понимаю! - он в сердцах стукнул кулаком по шкафу так, что фолианты с грохотом выпали. - Дьявол! Или я не учитываю какого-то очень важного фактора, очень… Но, конечно, ни Хелина, как леди гор, ни вейриэны не могли допустить, чтобы дочь Азархарта узнала о Белогорье что-то большее, чем известно всему миру.
- Чья дочь? - мне невыносимо захотелось сползти с кресла под стол и спрятаться от всего мира.
Вздохнув, Роберт опустился на стул, жалобно скрипнувший под его весом.
- А я не сказал тебе? Дочь Темного владыки. И я уверен, что Хелина и его обманула, или он особо не интересовался последствиями их встречи. Сыновей у него много, одним больше, одним меньше… Девочку и предположить было немыслимо, потому в договоре речь идет не о его ребенке, а о седьмой дочери Хелины. Рагар показывал мне копию, у нас с ним был откровенный разговор перед его уходом. И говорится там о том, что рожденного от Темного владыки сына Азархарт оставит ей в обмен на дочь. Но родилась ты. Выдать тебя за мальчика - хорошая идея, и я уже не осуждаю Хелину за обман. У нее не было другого выхода. Но сейчас, Лэйрин, передо мной очень нелегкий выбор.
- Догадываюсь, - сглотнув комок в горле, прошептала я. - Либо продать меня папочке, либо мамочке. В Темную страну или в Белые горы.
Король недобро усмехнулся.
- Белые горы? Да, я смогу получить от них военную помощь за тебя, но она обернется куда большими потерями и для меня, и для них, если о тебе узнает Азархарт. У меня есть другой способ привлечь Белогорье в союзники - мой дар.
- Остается Темная страна?
- Самый выгодный для меня вариант, - кивнул Роберт. - Я все-таки государь, как бы мне иногда не хотелось забыть об этом. А ты, по сути, моя пленница. Здесь тебя никто никогда не найдет, пока я жив. С моей смертью умрешь и ты. Если я скажу Азархарту, какое сокровище в моих руках, он вытрясет из инсеев и шаунов все, что ими было украдено в моем королевстве за двадцать лет, и страна возродится за месяц. Не будет ни одного нищего и голодного. Это навскидку. Можно и луну с неба попросить - достанут.
В горле у меня опять пересохло, и я налила себе холодный отвар из чайника. Роберт галантно подогрел. Удобный дар. Вот матушка без очага не могла обойтись.
- Зачем тогда вы усиливаете защитные чары на мне? Зачем говорили о передаче дара, если вы уже решили, сир?
- Такое сокровище надо хорошо защищать, - пояснил Роберт. - А еще лучше - научить это чудо, чтобы оно само себя защищало. Я еще ничего не решил, все зависит от твоего выбора. Мне бы хотелось услышать, что выберешь ты, какой путь. К папе или к маме? Что хочешь ты сама?
Это был первый в моей жизни человек, которого интересовало, что хочу я сама.
- Просто жить, знаете ли. И чтобы меня все оставили в покое.
- Не судьба тебе просто жить, дочь Азархарта. Как и мне никогда не стать простым рыцарем, особенно с моим проклятым даром.
Подтянув колени в кресло, как я любила сидеть в горном замке, я обняла их и спрятала лицо от слишком пристального королевского взгляда. Ужас был не только в том, что от темного впервые родилась дочь. Все когда-нибудь случается впервые, даже наш мир случился нечаянно, когда божественные айры заигрались в свои странные игры.
Мое несчастье состояло в том, о чем Роберт еще не знал: я унаследовала дар рода - способность воплощать духов предков. И пусть Хелина заперла его волей матери, но ведь может и открыть. Или ее смерть снимет запреты. А тот дом, куда добровольно входит носительница дара, входит и в страну духов, в Белогорье. А если это будет дом Темного владыки? Вот он, кошмар кошмаров!
Почему же Рагар не убил меня? Ведь он знал, что мой раскрытый дар станет дверью для темных. Может быть, все дело в слове "добровольно"? Но о владыке темных я читала Лилиане очень много страшных сказок. Мало кто мог противостоять воле Азархарта. Если даже лорды Белых гор становились его князьями…
Боги, боги… какие же силы и храбрость понадобились моей матери, чтобы спасти мою жизнь, укрыть от всех, не отдать меня ни лордам, ни горным духам, ни Азархарту!
Роберт вздохнул, по-своему истолковав мое молчание.
- Вот мы и вернулись к тому, Лэйрин, с чего начали: ты можешь принять мой дар. И тогда все, кто пытается тобой манипулировать, останутся ни с чем. Белые горы опасаются подземного пламени, и в тебе они увидят спасение. Темные боятся моего огня - осколка от белого пламени, и ты станешь для них угрозой. Но у "огненной крови" высокая цена. Три пути перед тобой. Выбирай.
Мои плечи затряслись, как я ни пыталась сдержать слезы. Ладонь Роберта опустилась на мою голову, осторожно, едва касаясь, поворошила короткий ежик волос. Горячая волна прошла от макушки до пяток, осушив слезы и оставив странное тепло в сердце.
- Ты не поверишь, девочка, но я в детстве тоже плакал, когда понял, что никуда мне не деться от "огненной крови", - с грустью сказал он. - Этот дар слишком дорого стоит. Он отнимает у человека самого человека. Меняет сердце и душу. Я рос стеснительным мальчишкой, любил смотреть на звезды и тайком сочинял баллады. А стал чудовищем. Не человеком - носителем. И мой сын был бы так же обречен… Не плачь, принцесса. Мы что-нибудь придумаем.
- А другие варианты есть? - сухо спросила я, устыдившись слабости. Плакать перед Робертом Сильным, еще чего!
- Еще один, последний. Но это не путь для тебя, а отсрочка выбора. Полезная для меня отсрочка. Мне нужно время, чтобы вытащить королевство из той задницы… ох, прости, Лэйрин, ты так похожа на Дирха, что я забыл, с кем говорю, - лукавая усмешка проскользнула в его глазах, когда я возмущенно дернулась. - Так вот, мне надо спасти эту несчастную страну, которой так не повезло с государем.
- Не поздно ли вы спохватились, ваше величество?
- Поздно бывает, когда приходит Темная страна. Тебе тоже нужны время и защита. Я предлагаю сделку. Если ты согласишься, то уже через час мы вернемся во дворец, и тебе уже никто не сможет угрожать, даже Азархарт. Год, самое большее, ты будешь в безопасности, но потом выбор неизбежен.
Рыжий король оказался, пожалуй, самым тонким интриганом из всех, кого я знала, потому что не боялся откровенности. И он обладал потрясающим даром убеждения. О, я в полной мере узнала, что такое горящий взор и пламенная речь Роберта Сильного, когда он излагал мне суть сделки. "Огненная кровь", что вы хотите… Да и трудно ли убедить в чем-то наивную перепуганную девочку?
- Есть способ ускорить адаптацию моей магии к твоей крови, - интригующе начал король. - Даже если ты потом откажешься принять мой дар, подготовка не помешает, а защита останется. Но, главное, твой отец не сможет подчинить твою кровь его воле. То, что я тебе предлагаю, называется на языке айров - Айшери, прядущие нить души. Это чисто духовная связь, сродни той, что связывает наставника и ученика.
Я заподозрила худшее - ту же матримониальную аферу, что предлагал мне Рамасха с подачи моего наставника, и не ошиблась.
- С чего ты взяла, что это брачный обряд? - удивился король. - Плохо тебя обучали. О браке и речи нет. Это первоначальная магия, и никто не имеет ни права, ни сил вмешаться в него, вот в чем прелесть. Всего лишь обряд поименования, Лэйрин. В этом растянутом на год обряде у столь странных существ, как айры, совершался выбор душевного друга, "второго сердца". Следующий этап так и называется - Лайсе, прядущие нить сердца. Но сексуальные отношения на весь период обряда запрещены, и на стороне тоже. Полное очищение душ - вот что тут главное.
Это я уже знала и даже развеселилась, когда Роберт тяжко вздохнул:
- Для меня это будет все равно что уйти в монастырь. А третий этап - Ноиль, прядущие нить жизни, нам не понадобится. Наш пол дан нам свыше, но айры, если возникало любовное влечение и они задумывались о будущем браке, выбирали на этом этапе свой пол и облик, решали, кем они хотят быть друг для друга. Вариантов было четыре. Видишь, ничего страшного в обряде нет. Год, всего год, Лэйрин.
Сначала я категорически отказалась от этой сделки, готова была просидеть в башне до скончания веков. И так типично по-женски сдалась через полчаса, когда Роберт принес из библиотеки древний свиток с описанием обряда, его условий и последствий.
Я его изучила внимательнейшим образом.
Действительно, обряд выбора "душевного друга" не обязывает к браку. О нем вообще речь шла, как о чем-то противоестественном самой сути этой магии. Это уже потом, после завершения, если возникало желание, айры связывали судьбы.
Обряд поименования помогал распахнуть свою душу и принять чужую, увидеть мир и себя глазами другого, как не дано человеку, достичь более полного взаимопонимания и чуткости, чем существует даже между близнецами. Получавшие истинные имена становились одной гармонией. Айры называли это так. Чтобы придумать такую магию родства, нужно быть очень одинокими существами. Совсем как я.
Увы, в свитках не было ответа на вопрос: зачем эта морока королю?
А меня это весьма занимало. Зачем ему выбирать "зеркалом души", "вторым сердцем" глупую шестнадцатилетнюю девицу? С моей точки зрения, для него, кроме самоограничений и хлопот, не было никакой выгоды. Вот разве что это - я добралась до последних рун свитка - сила соединенных таким обрядом магов возрастала многократно. Магическая, духовная и телесная. Почему же столь простой способ обрести могущество оказался забыт? Не потому ли, что требует высочайшего самоотречения, иначе ничего не получится?
Я взвесила все "за" и "против" и не увидела другого спасения из паутины, где на одну запутавшуюся муху приходился десяток пауков.
Мы заключили сделку.
Впоследствии я смогла оценить: Роберт не лгал мне ни в чем, как и обещал. Но, великие боги, как же многого он не сказал! Как и Рагар - не захотел, не смог, не успел.
"Второе сердце", с ума сойти.
13
Последний месяц осени на равнинах назывался норвей, "северный ветер". Может быть, когда-то название соответствовало явлению, но не в этом году. С того дня, как король выпустил меня из башни, все время дул южный ветер. Такой теплый, что деревья, уже сбросившие листву, за неделю подернулись нежной дымкой молодых листочков. Невероятно.
Потом менестрели и фанатики назовут эти выпавшие из круга времен дни "чудом священного пламени". Все пишется с больших букв, но я в таких случаях экономлю чернила.
На самом деле неожиданное потепление принесло новые несчастья: раскисшие дороги, зловоние из растаявших канав, вспышки болезней. Остатки осеннего урожая начали гнить, и в стране воцарилось отчаянье. И даже придворные заговорили о тени Темной страны над королевством.
Мне словно нож в спину вонзали, когда слышала. Казалось, все знают, кто мой настоящий отец, и косятся то ли с ужасом, то ли с презрительным осуждением. Моя мнительность, да.
Впрочем, были и осуждение, и презрение. Особенно в глазах хорошеньких фрейлин и знатных матрон с дочками на выданье. Ущелья с пиками на дне, а не глаза.
Еще бы. Король теперь ни на шаг не отпускал от себя наследника - приемы послов, просителей, обеды, допросы, совещания без меня не проходили. И королевские попойки, само собой, хотя до прежнего размаха Роберт не опускался. Да и состояние казны не позволяло.
Ласхи докладывали мне о возобновившихся слухах. Яблочко от яблони, мол… А значит, фавориток не будет. Ну, не мерзавец ли этот принц? Не урод ли? Ничего нового.
Знали бы сплетники об истинном положении дел - языки бы стерли!
Ни меня, ни Роберта эти мелочи уже не волновали. А вот Рамасху - весьма.
Многоликий маг, видящий истину. Как-то я уже забыла об этом неприятном для окружающих таланте северного принца. Он сразу понял, что теперь связывает меня с королем, едва увидел нас в зале совещаний.
Совещание Роберт организовал сразу же, как вернул меня во дворец. Решил расставить точки над рунами, чтобы прекратить слухи об опале наследника.
Принц Игинир вошел стремительно и словно споткнулся, замерев. Душа замерзла от жуткого взгляда его в один миг помертвевших глаз. Вот если представить тонкий, еще прозрачный лед на озере, и под ним внезапно всплыл утопленник и прижался лицом к тонкой грани - такое было ощущение, страшное, ирреальное.
Рамасха тут же отвернулся, сжав губы в нитку. Король поднял бровь, усмехнулся этак зло и с превосходством, как поверженному сопернику, но тоже промолчал.
Принц забрал мои рисунки предполагаемого места гибели Рагара, поставил на столешницу мою черную королеву - ту самую, которую наставник похитил после моей нечестной игры, - и ушел, ни слова не сказав.
Черная королева…
Рагар ничего не делал просто так. Почему он передал ее не мне в руки, не вейриэнам, а северянину, чужаку? "Ваш ход, Лэйрин", - как наяву, услышала я его мягкий голос. Ход королевой. Дьявол, ненавижу эти загадки наставника! И уже не спросить его… Но почему через Рамасху? Не потому ли, что он - принц Севера, а Темная страна сейчас находится на их западном побережье? Значило ли это, что я совершила ошибку, согласившись на сделку с Робертом, и только приблизила зло? Если так, то предупреждение опоздало.
Король свернул совещание. Когда все удалились, он, покосившись на меня, нахмурился.
- Что с тобой, Лэйрин? У тебя такие глаза, словно перед тобой призрак.
- Можно сказать и так, - я пальчиком коснулась короны на фигурке из черного агата.
- Да, все забываю о просьбе Рагара отдать тебе это, - Роберт поставил рядом с черной… мою белую королеву, давным-давно конфискованную наставником при сходных обстоятельствах и которую он пять лет зачем-то таскал в кармане.
Я не сдержала улыбку, а в душе потеплело. Рагар! Он нашел способ дать мне наставление даже после смерти, словно предвидел или просчитал все заранее. И Рамасха, и Роберт предлагали мне один и тот же ход - обряд айров. Но белая королева у Роберта, значит, я сделала правильный выбор. Какая радость.
- Вы ведь не просто забывали отдать ее, сир? - спросила я.
- Не просто, хотя и не знал о черной королеве у Рамасхи. Я не хотел, чтобы что-то повлияло на твой выбор. Впрочем, - усмехнулся он, - если бы ты выбрала неправильный вариант, я бы сыграл королевой.
Игроки. Вокруг меня сплошь игроки, а я могу не успеть научиться… Но думать я еще способна, не так ли? Из разыгранной комбинации с двумя шахматными фигурками следовал вывод: Рагар знал, что не вернется. Потому и забрал перед самым уходом черную королеву, чтобы сыграть чужими руками.
Но почему он отправился в заведомую ловушку, если знал? Это не его, стража Белогорья, высший долг - гнаться за врагом равнинного короля, презираемого всеми горцами! Или наставник запланировал свой уход? С него, вечного, станется. Какую сделку он заключил с Робертом? За что продал свою очередную жизнь?
Мысли метались, как куры в курятнике, куда залезла лиса, и ни одну я не могла поймать и додумать.
- Ваше величество, о чем вы договорились с моим наставником? - я подняла глаза на Роберта. - Ради чего он умер? Он знал, что не вернется.
Король, поднявшись, отошел к окну, сцепил пальцы у лица.
- Умеешь ты выбирать вопросы… Он не мог знать. Впрочем, может быть, как-то он и чувствует темных. Шестнадцать лет назад, когда вейриэны сопровождали Хелину и новорожденную тебя в горы, Азархарт напал на вас в предгорье, но сумел захватить только Рагара и семь лет держал его в плену. Мертвым.
Я попыталась представить, что пережил наставник, и содрогнулась. Но пришла в себя, поняв, как умело Роберт увел разговор в сторону.
- Это все очень интересно, ваше величество, но позволено ли мне узнать, какую сделку вы заключили?
- Нет. У договора две стороны, и это не только моя тайна. Одно скажу: наше с Рагаром соглашение выгодно и Белогорью, и моему королевству в целом, и тебе. Твое обучение и защита огненным даром - часть договоренности, - он прищурился на шахматные фигурки. - Белая и черная. Символично. Если Белые горы пошли на огромный риск и оставили тебе жизнь, Лэйрин, то это наводит на очень интересные мысли… Что в тебе может быть такого, что они не хотят терять? Не заперла ли Хелина в тебе родовой дар дома Грахар? - и он широко улыбнулся, уловив мое смятение. - Что ж, тогда понятно. Тринадцатый великий дом - большая потеря для кланов.
- Но настолько ли большая, чтобы оправдать риск потерять само Белогорье?
- Я тебе уже говорил, что ты задаешь хорошие вопросы? - засмеялся король.
Но я успела уловить тень, мелькнувшую в его глазах. И поняла, что горы позаботились о том, чтобы свести риск к минимуму. Не могли не позаботиться.
От внезапной догадки мой голос упал до шепота:
- Это ведь не только защита - то, что вы делаете со мной? Вы обещали Рагару обезопасить мою кровь. Очистить меня или убить. Чтобы темные никогда не смогли мной воспользоваться, ни при каких обстоятельствах. Так, сир?
- Ты сообразительна, ученица вейриэна, - кивнул Роберт с явным неудовольствием. - Мой дар либо очистит твою кровь, либо убьет. И никто не знает, как все это повлияет на тебя в итоге. Твои душа, разум и тело - одно целое, а выжечь надо половину. Темную половину. Но у нас год и обряд айров, чтобы процесс был постепенным и менее болезненным.
Год огненных пыток. Уже не во сне, а наяву.
И от меня останется половина. Чистенькая и светленькая. Незамутненная даже пеплом. Боги, спасите меня.
- А что получите вы, выше величество? Ради чего вы согласились год соблюдать целибат и возиться со мной?
- Догадайся, - раздраженно бросил король.
Что ж, это не трудно.
- Бессмертие. Ваш дед был младшим горным лордом, но теперь и вы, и весь ваш род - изгои. Вас вернут в Белогорье, всех. Когда придет королева, духи ваших предков смогут воплотиться, и вы потом тоже, сир. Потому вы никогда не отдали бы меня Темной стране, не стали бы спасать королевство. Пусть оно вымирает от голода и болезней, зато вы лично и ваши предки обретете утраченное бессмертие. Вы блефовали в разговоре со мной.
Его передернуло, но он осклабился в злой усмешке:
- Условное бессмертие, Лэйрин. Без своих живых потомков духи не могут вторгнуться в мир. Но и за такое бессмертие кто-то отдаст не только государство - весь мир. И не забывай: наша с Рагаром сделка - это и твоя вторая жизнь, если ты не сможешь передать родовой дар своей будущей дочери. Это возвращение в жизнь сотен погасших горных домов. Потому что королева сможет прийти только в том случае, если я верну Белогорью "огненную кровь".
- Это тоже входит в вашу с Рагаром сделку, даже не сомневаюсь.