- Ничего удивительного, что все к вам с вопросами лезут, если больше нигде ответы получить невозможно, - обижаюсь. - Все такие старые и мудрые, аж страшно, а как знаниями поделиться с молодыми, так иди сама шишки набивай.
- Справедливо, - одобрительно хмыкнул второй голос. Они оба казались довольно одинаковыми, неопределимый тембр, можно сказать, бестелесный, только эмоции и манера говорить отличались, отчего мне показалось, что первый голос принадлежал женщине, а второй - мужчине.
- Может, и справедливо, только меня все в Заповедник заманивали, сама я сюда не стремилась, и вижу, что правильно делала, пока только время зря трачу. Да и, кстати, к вам тоже вовсе не за ответами на вопросы пришла. Я, вообще-то, и не знала, что именно сюда попаду и кого-то встречу.
Ответом на мою тираду было лишь невнятное хмыканье. Какое чувство скрыто в этом звуке, распознать не удалось. И тишина.
Не понимаю я, что за молчание? Заговор у них тут что ли? Или поголовная паранойя, что вероятней. А иначе очень трудно объяснить, почему от меня пытаются скрыть самые элементарные вещи. Ну до совершенной же нелепости доходит временами!
Молчание затягивалось. Я ждала, что решат мои невидимые собеседники. Конечно, уже догадалась, кто они, много ли правды в рассказанной Лазарем истории, не знаю, но какие-то реальные факты должны в ней присутствовать. Хоть в малом количестве. Так что это, наверное, и есть те самые маги, что создали Жемчужину.
- А тебе не нравится в Заповеднике? - после продолжительной паузы последовал вопрос. Тон мне правда не очень понравился, всегда думала, что выражение "почувствовать себя букашкой под микроскопом" слишком образное, чтобы можно было применить его к реальной ситуации. Теперь я сама почувствовала себя этой букашкой. Неприятно ощущать так, словно тебя изучают, как редкий экземпляр.
- Нет, не нравится, - отвечаю честно. Льстить и говорить, что их детище прекрасно, не собираюсь. Все равно не умею делать это с честными глазами. - А что, должно? Я вообще предпочла бы остаться человеком и прожить свою нормальную жизнь.
- Это и так понятно, - прервали меня небрежно. - Все мы хотели бы прожить свою человеческую жизнь. Смирись, изменить ничего уже невозможно.
Молчу. Не стоит спорить с магами, особенно если они думают, что дают тебе ценный совет. Только мне такие советы не очень нужны, сама уже догадалась, что возвращаться некуда. Почувствовала, наверное, в какой-то момент, но старалась не задумываться, да и не до того было, думать о том, чего нельзя изменить.
Опять пауза, мои собеседники не спешат общаться, им и спешить-то некуда. Пора, похоже, отсюда уходить, толку от этих двоих не добьюсь, да я и не рассчитывала, вообще-то. Это неожиданность, что их встретила. Проблема только в одном, я не знаю, как уйти, и… ну не могу сдержать любопытства.
- Скажите, а вот эта дурацкая легенда о романтической любви, в ней есть хоть капля правды?
Смеются. И чего я смешного сказала? Думала, обидятся, это ж я об их "великом чувстве" так непочтительно.
- Мне нравится эта девочка, - сказал второй голос, который я окончательно определил, как мужской. - Она первая, кто отнесся к этой сопливой истории критически.
- Она первая, кто посмел сказать это нам, - чуть ворчливо ответила его коллега и добавила ностальгически: - Все было в точности до наоборот.
Конечно, я не могла не заинтересоваться, и что совсем уж странно, мне ответили. Запоздало сообразила, что скучающим магам могли смертельно надоесть нетерпеливые посетители с ворохом своих Очень Важных и, наверняка, одинаковых, вопросов. Вдруг им о чем-то своем поговорить хочется, молодость вспомнить, а вместо этого приходится нудно и однообразно просвещать молодежь.
Мне сразу заявили насмешливо, что какая уж там роковая любовь между старыми магами, да к тому же принадлежащими к правящим верхушкам двух враждующих кланов. Молодые себе такое позволить могут, а эти двое друг о друге слишком много знали, да и счет у каждого к другому был кровавый и, ох, какой длинный.
- От ненависти до любви один шаг, - скромненько вставляю в образовавшуюся паузу народную мудрость. Опять повеселила, хохочут на два голоса.
- Забавно, - сказала магичка, отсмеявшись. - Ну, на тот момент ничего подобного не было, я прихватила первого, кто оказался ближе всех и имел шанс дожить до ритуала. Да потом еще и уговаривать на добровольную жертву столько пришлось, упирался, старый хрыч, будто ему и так не помирать!
- Ничего, сговорились, - как бы между прочим обронил маг.
- Куда б ты делся, плесень старая! - фыркнула его коллега. - Все мы цепляемся даже за призрачный шанс, когда не остается выбора. А легенду эту мы уж потом запустили, да и переврали ее люди за столько-то лет.
- И никто ни разу не усомнился? - удивляюсь. - Мне сразу показалось, что история слишком романтичная. Для взрослых, успешных магов, которые к тому же воюют друг с другом много лет, очень уж нетипично. Хотя чего только в жизни не бывает.
- Сразу видно, девочка, насколько ты еще молода, - единственное, что ответила на это магичка. И я даже огрызаться на "девочку" не стала, как-то совсем не обидно это прозвучало.
- Ну да ладно, вспомнили прошлое, и хватит об этом. Так на какие там вопросы тебе не отвечают?
- Да на все! - я до того обрадовалась, будто мне приз предложили. Неужели сейчас хоть что-то узнаю?!
- Все - это слишком много, - проворчал старый маг. - Мы не будем долго возиться с тобой. Выбери самое важно.
Ну, я и выбрала. В итоге не прогадала, одно неизбежно влекло за собой другое, и выходило, что мельком мы коснулись многих тем. Узнала, пожалуй, даже больше, чем рассчитывала, пусть без мелких деталей. Но по зрелым размышлениям, мне эти детали… были бы мозги, а разобраться не сложно.
Было раннее утро, когда я возвращалась, во всяком случае, думала, что возвращалась, даже смутно надеялась сделать это раньше, чем мое отсутствие заметят, но очень быстро поняла, что заблудилась. А потому что надо по сторонам смотреть вместо того, чтобы непонятно о чем мечтать.
Ни одного дракона мне на пути пока не встретилось, но это дело времени, уже совсем скоро в коридорах появятся первые ранние пташки. Наверняка большинство из них обо мне ничего не знает, и, если удивятся моим попыткам расспросить дорогу, то не сильно. Маленькая загвоздка: понятия не имею, о чем спрашивать. Не запомнила никаких особо примечательных ориентиров и вряд ли смогу внятно объяснить, в какую пещеру мне нужно вернуться. Наверное, здесь надо прожить несколько лет, пока научишься ориентироваться, по мне так все пещеры совершенно одинаковые.
Впрочем, спрашивать дорогу не пришлось, даже заблудиться слишком сильно не успела. Наткнулась на хмурого Ворона. Готова на свой хвост спорить, это он меня с утра пораньше ищет.
- Ты что тут делаешь? - недовольный вопрос.
- Гуляю, заблудилась. А что, нельзя?
- Нельзя, - отвечает недовольно. - Ты должна была оставаться на месте и не заставлять меня бегать за тобой.
- Ворон, - начала я вкрадчиво. - Ты мрачный зануда и солдафон. Не пробовал быть поприветливей? Может, тогда к тебе будут больше прислушиваться.
- Умничай поменьше. Идем, тебя ждут.
- Зануда, - повторяю, но послушно иду следом.
Теперь-то я знаю, почему драконы не любят ничего рассказывать. Не сказать, что мне эти мотивы казались очень уж разумными, но если веками привыкнуть притворяться, скрываться от людей и держать язык за зубами, очень трудно изменить привычки. Особенно если привычки приобретены не отдельными личностями, а целым народом. Конспирация, возведенная в традицию. И ведь у них даже основания для этого есть, были еще век назад, а сейчас - не знаю. Поскольку обитатели Жемчужины уже давненько не выбирались во внешний мир и кое-какие новости упустили. Все равно эта излишняя паранойя, жуть…
Хотелось бы еще узнать, как давно драконы контактируют с егерями и насколько с ними откровенны?
В этот раз пещера была побольше того тесного закутка, в котором разговор шел вчера, и старых драконов тоже собралось в два раза больше. Невольно возникает вопрос, сколько лет (или даже веков) надо прожить, чтобы превратиться в нечто такое? Этакое мощное, вооруженное когтями и клыками существо с вальяжными движениями сытого хищника. Если не знать, что они разумны, можно подумать: опасный зверь. Порой возникает ощущение, что это вообще два разных вида, молодые драконы и старые.
И эти старые и мудрые смотрят на меня точно так же, как и все остальные, с каким-то странным любопытством. Я уже успела понять, что такие случаи, как у меня, здесь редкость, у "пустых" детей очень редко появляется разум после определенного контрольного срока. Но если мои ночные собеседники не ошибаются в своих прогнозах, то таких случаев со временем станет все больше, а когда-нибудь, в далеком будущем, хотя это больше похоже на всеобщую драконью мечту, а не реальность, так вот когда-нибудь разумные драконы начнут появляться и далеко за пределами Заповедника. И я окончательно и не поняла, знает ли кто-нибудь, кроме создателей Жемчужины, что она расширяется? Прорастает своими кристаллическими щупальцами сквозь гору вверх и вниз, в недра земли, увеличивая и без того огромное магическое поле.
Второй разговор с драконьими старейшинами вышел совсем иным, чем первый. Гораздо более доброжелательный и, наверное, даже вполне толковый. На меня больше не пытались давить, вопросы задавали не так напористо, между делом, потому это гораздо меньше походило на допрос. В общем, всячески подчеркивали желание сотрудничать. Но мне уже было неинтересно. Все мысли были о том, что пора уже возвращаться к Ингельду, как у него там дела. Не пошел ли все-таки на ту подозрительную встречу, не дождавшись меня. Еще думала, как договориться с драконами, проверить Заповедник на наличие чужих вооруженных личностей. Договариваться надо, наверное, конкретно с Вороном, а то эти старейшины затребуют чего-нибудь этакого.
Они и так уже битый час меня деликатно обрабатывают, намекая, что очень неплохо бы слегка пошпионить за королем и двором, и что это на самом деле никакой не шпионаж, а вовсе даже помощь своим сородичам, которым надо как-то выживать в большом человеческом мире. Еще мне долго и убедительно объясняли, что мы, драконы, должны держаться вместе и помогать друг другу, потому что нас мало, но мы гордый народ. А люди используют нас, как полезных зверушек, и не признают нашу разумность, однако эту разумность им демонстрировать нельзя ("где логика, а?" - слабо пискнул здравый смысл, потерявшись в этом словесном потоке), иначе люди могут испугаться.
В общем, если подытожить все, что мне тут наговорили, это была длинная речь о единстве и братстве всех драконов и о том, что людям, кроме самых честных и преданных, не стоит доверять ни в коем случае. Вот, честное слово, даже несмотря на скептическое отношение ко всякого рода пропаганде, местами даже меня проняло. Может быть, если бы я слушала чуть внимательней, смогла бы проникнуться всем, что мне говорили. Но, как уже говорила, мне теперь было неинтересно.
Надо было, наверное, для вида проявить больше интереса и на всякий случай со всем согласиться. Меньше проблем было бы. А так уперлась, заявила, что не собираюсь шпионить за друзьями даже ради всеобщего драконьего братства и вообще не разделяю их идей о дурацкой тайной экспансии. Не надо было это говорить.
Про эту самую экспансию мне рассказали хозяева Жемчужины. Давний план, несколько веков уж, кто-то особо умный решил, что драконы должны стать для людей настолько необходимыми, что невозможно стало бы от них отказаться. С тех пор и все эти глупости, со шпионами, тайнами, конспирацией. Надо сказать, что, как минимум, с одним государством этот план сработал в полной мере, соседи, правда, те же аронтцы, смотрят косо и, образно выражаясь, крутят пальцем у виска.
И знать мне об этом, конечно, неоткуда. Уж о знакомстве с Жемчужиной и ее хозяевами я говорить не собираюсь. И без того вон переполошились как.
- Кто тебе сказал?! - хором, аж на три голоса. Это вчерашние мои знакомые. Остальные смотрели на меня настороженно.
Я молчала, судорожно пытаясь придумать, что бы такое соврать правдоподобное. Паузу затягивать ни в коем случае нельзя, тогда и ребенок поймет, что вру или хотя бы не договариваю. К счастью, они сами избавили меня от этой необходимости.
- Да ясно, Лазарь проболтался, - сказал кто-то уверенно. - Дурак совестливый, решил перед дочкой вину загладить.
- А я говорил, нельзя им встречаться, - отозвался другой дракон, мощный, темно-фиолетовый. - Кто вообще позволил?
- Какая теперь разница? - это встряла вчерашняя стервозная дама. - Ее нельзя отпускать, разболтает все людям. Ясно было с самого начала, что ваши патриотические речи на нее не подействуют, я ведь предупреждала еще вчера.
Обсуждают так, словно меня рядом и нет. Тоже мне, вершители судеб, уже все решили, хоть и спорят пока. Один лишь голос слышен в мою защиту, мягко увещевает не спешить с выводами и все обсудить. Но его в общем хоре и не слышат почти. Я посмотрела на этого алого дракона с благодарностью и принялась лихорадочно думать, как выкрутиться.
Единственная стоящая идея, которая пришла в голову, это нырнуть опять в Жемчужину, мои ночные собеседники мельком упомянули, что горы изрыты ходами, словно сыр, о некоторых не слишком удобных лазах даже драконы не знают. Если за мной не будут следить круглые сутки и если запертые в Жемчужине маги пожелают со мной говорить еще раз… слишком много "если", оставим это на крайний случай. А сейчас будем отчаянно блефовать.
Честное слово, с перепугу я потом не могла дословно вспомнить, что такое наплела и почему оно прозвучало достаточно убедительно, чтобы мне, хоть и очень неохотно, но поверили. И даже согласились отпустить, с условием, что со мной отправится один из драконов, и я постараюсь в кратчайшие сроки устроить его к кому-нибудь при дворе. Ну, вероятно, если бы я не приплела короля, Ингельда с его инспекцией и даже егерей, у которых будут бо-ольшие неприятности, если я не вернусь, и тогда уж у самих драконов возникнут проблемы… Аж сама чуть не поверила. Тем более что теоретически Ингельд действительно мог бы устроить проблемы егерям, возможно, вплоть до того, что их отзовут, хотя это уж вряд ли. А они нужны драконам, они прослойка между людьми и драконами, может быть, единственная легальная связь с окружающим миром. Но это теоретически, а на самом деле не знаю, стал бы он это делать, а главное, на самом деле смог бы?
В любом случае мне поверили, пусть и с оговорками. На этом фоне разговор с Вороном прошел на удивление гладко. Мне даже почти не пришлось уговаривать его обследовать Заповедник на предмет нахождения незнакомых вооруженных людей. Собственно, на это его как раз уговаривать не пришлось, Ворон и сам рвался искать чужаков, как только о них узнал. Сложней оказалось убедить сделать это, когда нужно, и сказать мне, если обнаружит. Но и с этим справилась. Неожиданно Ворон расщедрился и даже пообещал покрутиться со своими ребятами поблизости и во время самой встречи, предупредить, если что будет не так. И подслушать, ну да.
Фух, сумасшедший какой-то день! Еще немного - и стану настоящим дипломатом, ни разу в жизни еще не приходилось сочинять такое множество убедительных аргументов.
Ну и что, все на этом, что ли? Можно возвращаться обратно к Ингельду? Ах да, мне же не сказали, кто отправится со мной к людям. Впрочем, скажут, вот уж, думаю, не забудут.
Прежде чем отбыть, скорее всего, навсегда, я сделала единственное, что мне показалось по-настоящему важным. Попрощалась с Лазарем. Меня совершенно не волнует, почему он вопреки запрету стал мне что-то рассказывать. Но он это сделал, и я ему благодарна.
Кивнула на прощание проводившему до выхода Ворону, с ним мы еще увидимся, и очень буднично улетела. Никто остановить меня даже и не пытался, эта угроза миновала стороной, не успев даже испугать по-настоящему. Отлетев подальше, оглянулась на покрытые снежной шапкой горы. А может, я сюда еще и вернусь… когда-нибудь, очень нескоро.
Со своей инспекцией советник закончил на удивление быстро. И ничего, кроме того самого, первого обнаруженного нарушения с драконами, которое от него никто и не пытался скрыть, больше не нашел. Просто таки образцовый порядок во всех отчетах, в самом форте, и придраться не к чему, даже если очень захочется. Всем бы такую аккуратность и дотошность, насколько бы проще стало работать. Но по большому счету ему здесь делать было больше нечего. Кроме как ожидать Кэт и пытаться разговорить командора, уже и не понять, из любопытства или потому, что он и в самом деле подозревает егерей в чем-то противозаконном. Забавно, что Ингельд сам не был уверен, что егерей можно обвинить в чем-то серьезном. Бросающееся в глаза несоответствие отчетов и настоящего количества драконов. И все. То есть совсем все. Никаких намеков, что драконов куда-то перевозят из форта. Продают или отдают в руки посторонним людям. Они просто живут здесь, но не становятся фамильярами. Странно, не правда ли?
Ситуация получалась неоднозначная, потому будила любопытство. А советнику было совершенно нечего делать. Потому от его любопытства пришлось страдать командору. И тут уж и доскональное знание своих владений пополам со способностью избегать назойливых гостей не поможет. Отговариваться занятостью можно было, пока советник сам был занят, а скучающего гостя необходимо развлекать светской беседой, хотя бы недолго.
- Ваш фамильяр, командор… мне любопытно, ваши люди считают, что связь с людьми для драконов зло. Почему вы, вопреки собственным убеждениям, завели фамильяра?
Командор долго молчал, прежде чем ответить, на лице его не отразилось никаких чувств, но Ингельд был убежден, что тот в замешательстве. И то сказать, за этот день он изрядно устал придумывать безопасные ответы на каверзные вопросы советника.
- Из любого правила есть исключение, советник, - наконец обронил командор.
- Я всегда полагал, что это не слишком хорошо влияет на дисциплину подчиненных, когда начальство позволяет себе считать, что имеет право на исключение из правил.
Командор чуть заметно скривился. Что ж, сам себя поставил в неудобное положение. Ингельда это повеселило, было уже просто интересно, когда же он, наконец, сдастся и начнет говорить прямо? Командор от прямого разговора по-прежнему уклонялся, старательно не понимая намеков. На редкость упрямый человек, но Ингельд надеялся, что у него хватит времени и напора дожать командора. Главное - не перестараться, не хотелось бы спровоцировать конфликт, в будущем добрые отношения с командором егерей могли оказаться весьма полезны.
Советник уже начал подумывать, а не поговорить ли откровенно, без всяких намеков? Не устроят ли ему несчастный случай, испугавшись излишней осведомленности?