Лотар прожевал последний кусок, ещё раз глотнул воды из фляги и пожалел, что у них нет кружек. Однако таскать с собой такую тяжесть было неразумно. После завтрака у него наконец перестали трястись перенапряжённые руки и стало улучшаться настроение. Даже спать хотелось меньше.
- Видишь ли, Бошинак, в твоём храме сегодня должны появиться четверо людей… Вернее, не совсем людей, они скорее полудемоны. Но предстанут они тут в человеческом обличье. Я хотел бы сразиться с ними. И если удастся, конечно, победить.
- Как ты узнаешь их?
- У них на головах будут чёрные кожаные капюшоны. Бошинак вдруг перестал жевать и задрожал.
- Ты хочешь сразиться с цахорами?
- Ты знаешь их?
- Много лет назад они приходили в мой храм. Вернее, тогда ещё не мой, я был лишь служкой, а настоятелем был другой человек. Они не причинили нам вреда, но посмеялись над нашей верой. Когда они ушли, я спросил настоятеля, почему он не отомстил за насмешки. И мудрый мой предшественник ответил, что этих людей невозможно убить. Потом и другие мудрые люди подтвердили - они неуязвимы.
- Да, это трудная задача, - согласился Лотар.
- Нет, ты не понял, чужеземец, это не трудная, а невозможная задача. Беги, пока они не узнали, что ты ждёшь их тут.
- Не могу, - попытался объяснить Лотар. - Куда бы я ни убежал, они последуют за мной. Они идут сюда, как раз чтобы убить меня. Я просто хочу подстеречь их тут и напасть неожиданно. В этом моё единственное преимущество.
- Тогда ты покойник, - проговорил Бошинак и запихнул в рот ещё кусок сыра. - А почему ты решил, что они окажутся тут?
- Вот он говорит, что они окажутся. - Желтоголовый кивнул на Сухмета.
- Сухмет, - спросил Бошинак, - что навело тебя на мысль, что цахоры появятся в этом храме?
Сухмет не ответил. Отсутствующими глазами, словно только что выплыл из глубокого сна, он посмотрел на своих сотрапезников и проговорил низким взволнованным голосом:
- Она живая.
- Кто? - не понял Лотар.
- Богиня… Вернее, служанка богов, но для нас - богиня Зод.
- Не понимаю, - произнёс Бошинак. Но понимания и не потребовалось. Неожиданно что-то изменилось, хотя Лотар не мог бы сказать, что именно стало другим. Может, атмосфера в храме - теперь тут стало трудно дышать. Свет померк и как будто затуманился, и появилось ощущение старого, давно забытого ужаса.
Лотар потряс головой, колокольчики в его сознании зазвенели резко и отчётливо. Бошинак отшатнулся от алтаря, прижался спиной к стене и стал оглядываться, словно выбирал, в какую сторону бежать. Только Сухмет, не отрываясь, смотрел на статую. Лотар тоже посмотрел на неё. И не поверил глазам.
По глиняной неподвижной фигуре вдруг прошла дрожь, кусок терракоты отвалился, упал на землю и разлетелся на несколько осколков. Внутри они оказались белыми, цвета свежего молока, и напоминали яичную скорлупу Лотар поднял глаза на статую.
В том месте, где отвалилась глина, статуя оказалась на удивление светлой, почти розовой. И от неё исходил свет. Он прорывался сквозь трещинки в той грубой глиняной скорлупе, которая покрывала её.
Только теперь Лотар обратил внимание, что помимо ужаса и волн могущественной силы храм наполнил шум, словно сама каменная кладка его издавала особый скрип или стон. От него можно было оглохнуть. Звон колокольчиков стал оглушительным.
Скорлупа отпадала теперь огромными кусками. Когда слой глины отвалился от лица, Лотар ахнул. Перед ними стояла прекраснейшая женщина. На лице её лежала печать покоя и достоинства. Медленно, словно каждое движение причиняло ей боль, она приоткрыла глаза. Они оказались красного цвета и были даже немного похожи на глаза Нуримана, только не горели желанием убивать, а просто тихо мерцали, как два светлых рубина. Кожа женщины переливалась от странного внутреннего пламени, словно она была порождением огня не меньше, чем служанкой земли. Светлые пятна сменялись более тёмными, она казалась то белокожей северянкой, то тёмной жительницей Южного континента. Словно Зод олицетворяла всех женщин мира.
Наконец её глаза совсем раскрылись. Она повернула голову. Её взгляд встретился со взглядом Сухмета. Потом так же медленно она повернулась к Лотару:
- Кто вы? Почему разбудили меня?
Голос её был ещё сильнее, чем у Бошинака. Он оглушил бы, если бы Лотар, не ожидая этих громовых раскатов, немного не притупил свою слуховую чувствительность.
- Я Лотар. Я не собирался будить тебя, богиня, - проговорил Желтоголовый.
- Не слышу. - В её голосе появились нотки гнева. "Это совсем ни к чему, - решил Лотар, - она же разнесёт тут все на куски". Он оглянулся. Бошинак распластался на земле, дрожа и обливаясь потом, и всхлипывал.
- Эй, Бошинак, пришла тебе пора показать свой настоящий голос, а не шёпот. Иначе нам всем несдобровать. Повторяй то, что я говорю.
Бошинак не пошевелился. Лотар подошёл и несильно ткнул его кулаком в спину. Старик поднял голову.
- Повторяй всё, что мы говорим, и она не причинит нам вреда. Пока она настроена благодушно.
Бошинак кивнул, с трудом поднялся на колени, но встать во весь рост даже не попытался. Ноги не удержали бы его, потому что стали жиже киселя.
- Повторяй: мы - Лотар и Сухмет - пришли засвидетельствовать тебе своё почтение, а не вызвать гнев.
Бошинак слово в слово проревел эти слова, да так, что каменная кладка чуть не расползлась по стыкам.
"А старик не врал, он действительно говорил с нами шёпотом", - решил Лотар и продолжил:
- Если мы рассердили тебя, прошу простить нас за неразумность.
Богиня смотрела на них не мигая.
- Маг заставил меня проснуться. Сухмет прижал ладонь к груди и церемонно, по-восточному поклонился:
- Я готов искупить свой грех, богиня.
Бошинак проревел и эти слова, только слово "я" заменил на "он". Настоятель не привык демонстрировать смелость слишком часто.
Богиня усмехнулась. Лотар, беспрерывно сканируя её, определяя малейшие перепады настроения, вдруг понял, что она на самом деле не гневлива. Кажется, она почти довольна, что так получилось, хотя и неясно, что именно её обрадовало.
- И всё-таки маг разгадал мою жизнь под корой глины. Это плохо. Я просыпаюсь, чтобы карать.
- Не нужно карать. На Севере говорят: повинную голову меч не сечёт, - сказал Лотар. Почему-то он был уверен, что Зод почувствует человеческую шутку.
Богиня и в самом деле улыбнулась. Только от её весёлости Бошинак чуть не падал в обморок.
- Тогда я должна испытать его. Дай мне руку, маг. Медленно, словно в ней собралась вся тяжесть проведённых во сне тысячелетий, она стала поднимать свою каменную десницу.
- Нет, - твёрдо сказал Лотар, - у старика старая рука. Я тоже в этом участвовал, пожми мою руку.
Не дожидаясь ни согласия богини, ни её протестов, он подошёл и быстро вложил левую руку в её ладонь. Ладонь тут же стала сжиматься, как тиски.
Лотар попробовал сопротивляться, напряг все силы, стиснул зубы… Куда там, с таким же успехом он мог пытаться остановить падение скалы. Кости его хрустнули, словно стеклянные. Боль, ошеломительная, умопомрачительная боль затопила сознание…
Вдруг ясный и спокойный голос Сухмета вошёл в его сознание, и боль стала слабеть. Восточник просто переливал её в себя, чтобы облегчить участь Лотара. Это позволило Желтоголовому разобрать слова старика:
- Терпи, уже немного осталось. Она уже примирилась с тем, что нас можно отпустить.
Словно в подтверждение этих слов сквозь кроваво-красную пелену боли, застлавшую зрение, Лотар увидел, что теперь Зод улыбается мягче и спокойнее. Наконец она произнесла:
- Ты силён духом и телом. Я рада, что ты выдержал испытание, у тебя другая судьба. Но больше не смей будить меня…
Дальше Лотар не слушал её, хотя она ревела над самым его ухом, как извергающийся вулкан. Он сосредоточился на изуродованной руке, пытаясь понять, что именно сломано и как это теперь заживлять. Результаты, впрочем, выходили неутешительными. Получалось, что у него сломаны практически все кости, раздавлены все мягкие ткани, а сосуды разорваны на мелкие бескровные кусочки. Если учесть, как легко это сделала Зод, сила в этой женщине была невероятная. Непонятно только, какую силу она нашла в Лотаре? Сопротивляться ей с помощью этих кровавых ошмётков, которые некогда являлись его рукой, было совершенно невозможно.
Богиня стала серьёзной. Потом вернула руку к бедру, где она и покоилась с самого начала.
- Больше не будите меня, иначе не отделаетесь так легко. А теперь идите, мой раб будет прятать меня под слоем свежей глины. - Она не была бы женщиной, если бы согласилась на присутствие посторонних при этой весьма специфической операции. И не была бы женщиной, если бы не добавила с сарказмом: - По вашей милости…
Бережно поддерживая пульсирующую левую руку здоровой правой, Лотар отошёл от Зод и поклонился. Не оборачиваясь, он понял, что Сухмет тоже кланяется. Они выбрались из этой передряги, и у Лотара сложилось стойкое впечатление, что узнали что-то очень важное, возможно, это спасёт их, и весьма скоро.
Глава 10
На солнышке было хорошо. Даже южное, свирепое, как хищник, солнце радовало после сумрачной, холодной и неуютной Клетки Планы. Лотар успел подремать в рыхлой тени каких-то степных кустиков, только вот никак не мог избавиться от ощущения, что слишком многое осталось недодуманным. А против этого восставали все его недавно приобретённые навыки администратора большого города. Поэтому он поднял голову, ещё не успев как следует отдохнуть:
- Сухмет, не показались ещё?
- Спи, господин, я дам знать, когда что-нибудь произойдёт. Спи и восстанавливай руку.
Сухмет сидел, накинув на себя не очень сложную магическую мантию невидимости, так что его силуэт вполне отчётливо читался на фоне неба с расстояния в десяток шагов, но за сотню шагов даже Лотар не сумел бы его разглядеть. Такая магия не влияла на способность сосредоточиваться, и в то же время её можно было без труда переносить долгие часы. Сухмет, как всегда, был разумен, расчётлив и абсолютно профессионален.
Старик устроился на вершине холма, расположенного неподалёку от прудика перед храмом. Лотар ещё в полёте заметил, что дорога, проложенная скорее для повозок, чем для пешеходов, которая свободно петляла между холмов, именно у этого холма подползала ближе всего к храму. Отсюда была видна даже вся пирамида, у которой стояла Клетка Планы. Так что место они выбрали верно, именно тут и должно произойти то, что заставит цахоров изменить маршрут.
- А может, ты ошибся и всё произойдёт в другом месте?
- Место действительно может быть немного другим, но другой Клетки Планы не существует.
- Кстати, почему у этой каменной сараюшки такое странное название?
- А ты не понимаешь, господин?
- Нет.
- Это место ссылки, место, куда отправляют в наказание, откуда невозможно убежать. Чем не клетка?
- Я не видел там никаких запоров, Зод может спокойно исчезнуть.
- Наверное, нет, если предпочитает спать, а не убегать. Кроме того, - Сухмет посмотрел в сторону храма, - мне не очень нравится эта пирамида. Она слишком активна внутри. Такое впечатление, что это не скала, а сторожевик.
- Что?
- Ну, тот самый зверь, которые сторожит сосланную служанку.
Теперь и Лотар посмотрел на пирамиду.
- Не очень-то похоже на зверя.
- Полагаю, в подземном царстве свои понятия о формах. Равно как и звери другие, чем у нас.
Теперь и Лотару показалось, что в ясных, чересчур правильных очертаниях скалы угадывалась настороженность. И опасность.
- Как ты это узнал? Почувствовал?
- Нет, я просто знаю, что такие вещи существуют. Это воплощение духов Земли, это очень старая и очень тяжкая магия.
Помолчали. Потом Лотар спросил:
- Кстати, ты не думал, что именно в твоих мыслях заставило её проснуться?
- Лучше и не вспоминать об этом. Она может проснуться ещё раз, а тогда… Кстати, как твоя рука?
Рука пульсировала болью, но после того, как Сухмет аккуратно, провозившись добрые четверть часа, сложил все раздроблённые костяшки и срастил их, сразу стало значительно лучше. Настоящей силы в руке, конечно, не будет ещё несколько часов, но теперь, подозревал Лотар, сила в нём может и не появиться, пока он не выживет или пока его не убьют цахоры. Так что чрезмерно волноваться об этом не стоило.
- Сжать Гвинед я уже могу, но вот Рубосу с его рукопожатиями пришлось бы поумерить пыл.
Сухмет вздохнул. Он тоже подумал, что биться в полную силу Лотар ещё не сможет.
- Хорошо ещё, что ты догадался дать ей левую руку, которой ты держишь Акиф.
- Всё равно жалко и не вовремя. Желтоголовый помолчал, потом неожиданно спросил: - Сухмет, ты бы мог при желании повторить своё измышление, которое заставило Зод вылезти из терракоты?
- Не знаю. Чтобы знать, нужно пробовать, а пробовать, сам понимаешь, не хочется.
- Но тут-то нам что грозит? Мы далеко. Сухмет чуть насмешливо посмотрел на Лотара из-под кустистых бровей:
- Даже если бы мы были на корабле, я бы поостерёгся ссориться с демонами Земли. Это не просто опасно, это безнадёжно.
Лотар откинулся на спину, посмотрел в высокое, не замутнённое ни единым облачком небо - в толщу голубизны, насыщенную сплошным потоком жгучего южного солнца. Тишину нарушало только посвистывание травинок да тихий шорох песчинок на ветру.
Лотар обдумывал слова Сухмета. У него уже были подобные мысли, но сейчас они возникли снова, более определённые и сформировавшиеся.
- Сухмет, что может заставить цахоров остановиться тут? Желание сразиться с Зод?
- Зод не по зубам не то что цахорам, но, возможно, даже и самому архидемону. Силы Земли очень велики, господин мой. Но этого не может произойти, потому что Зод снова уснула.
- Уже спит?
- Ну, ещё не вполне, разбудить её легче, чем первый раз, но… Нет, не будем об этом. Почему тебя так интересует Зод? Лотар хмыкнул:
- Красотка, ломающая руку, не дрогнув ресницами, не кажется привлекательной даже драконьему оборотню.
- Тогда в чём дело?
- Я думаю. Но чтобы думать лучше, мне нужно знать, что заставит цахоров сойти с дороги.
Вдруг Лотар понял, что шум, который он принимал за шорох песчинок, стал громче, ближе и явственней. Теперь в нём можно было различить крики людей и скрип повозок.
- Это караван! - воскликнул Сухмет, приложив ухо к земле. - И какой же он большой!
Но в звуках, принесённых ветром, Лотар разобрал звон и скрежет металла:
- Нет, это армия. Не самая большая, скорее, даже часть армии, но всё-таки значительная.
Сухмет поднялся с земли и отряхнул халат от травинок.
- Вот тебе и ответ на вопрос, что может заставить цахоров сойти с дороги.
Лотар напряжённо посмотрел на северо-запад. Там уже отчётливо виднелось облако пыли. Потом повернулся на юг, откуда должны были двигаться Кожаные Капюшоны. И сказал:
- Они не сойдут. Как ни странно, они не сойдут, если я правильно понимаю то, что тут происходит.
- Посмотрим, - ответил Сухмет и накинул полог своей щадящей магии на Лотара, чтобы он мог сидеть рядом с ним на вершине, оставаясь невидимым.
Армия, - а это действительно была армия, и отлично вооружённая к тому же, - показалась из-за холма менее чем через час. И это зрелище заставило сердце Лотара дрогнуть.
Отличная выучка солдат сказывалась в том, как они держали строй, как блестели их доспехи, оружие и шлемы, как спокойно и уверенно вели себя офицеры на конях. Обоз на сорок - пятьдесят телег, которые тащились сзади, был оптимальным для такого числа людей: не слишком большим, чтобы не висеть жёрновом на шее, и достаточно вместительным, чтобы не голодать и сложить добычу в случае успеха.
- Душ семьсот, - определил на глазок Сухмет.
- Пятьсот пехотинцев и около сотни кавалеристов. Остальные слуги. Они не будут биться, только в крайнем случае.
- Слишком много слуг, тебе не кажется, господин?
- Это наёмники, - решил Лотар. - Обозники к таким липнут как мухи к меду, но в поход берут одного слугу на пять-шесть солдат. Для наёмников это обычное дело.
Сухмет кивнул. Во всём, что касалось армии и войны, он привык доверять Лотару.
- Их не слишком много.
- Нормальное количество. Через пустыню много не перетащишь - будут трудности с водой на стоянках, но и не слишком мало - хватит, чтобы напасть на город или богатый замок.
Внезапно Лотару показалось, что ветер, который налетал из пустыни и обдувал их, стих. И трава перестала посвистывать. И где-то очень далеко улёгся рёв какого-то хищника, может быть идущего за солдатами.
- Мне кажется, на этот раз у них вообще добычи не будет, - произнёс Сухмет.
Желтоголовый посмотрел на южную часть дороги. На ней появились четыре неторопливо шагающие фигуры. Хотя Лотар и ожидал их, ему понадобилось напрячь своё восприятие, чтобы увидеть их. Было в них что-то, отчего они оставались не очень заметными, хоть и трудно представить себе что-нибудь более чёткое, чем чёрные силуэты с островерхими капюшонами в ясный солнечный день.
Они двигались так, что даже колокольчик не звякнул в сознании Желтоголового.
- Быстро идут, - сказал Сухмет, - миль семь в час. А кажется, едва передвигают ноги.
Лотар боялся слишком явно обращать к цахорам своё магическое внимание. Это было странно. "Всё дело в том, - решил он, - что они превосходят меня по всем статьям".
- Даже если бы я был в лучшей форме, я бы не справился и с самым слабым из них, - прошептал он.
- Ну, не стоит себя так недооценивать, господин мой, - процедил Сухмет. Почему-то сейчас он мог говорить только сквозь зубы, как будто испытывал сильную боль.
Армия подошла к подножию холма, на котором сидели Лотар с Сухметом. Цахорам оставалось пройти до холма не более трёх сотен шагов, когда передовые всадники увидели их и остановились.
- Почему у этих, - Сухмет кивнул на колонну солдат, - нет охранения?
Лотар пожал плечами:
- По своей территории идут, имеют надёжные данные, что противника тут нет, а мелкие шайки им не страшны, или отсканировали территорию с помощью магов - мало ли почему?
Цахоры даже не сбились с шага, словно на мили перед ними расстилалась безлюдная пустыня.
Впереди колонны выскочил офицер. Он отъехал от первого ряда всадников на полсотни шагов, привстал в стременах и что-то закричал на местном гортанном наречии. Один из цахоров поднял руку, все Капюшоны тут же остановились. Тогда первый цахор заговорил. Это было скорее шипение, чем речь, но от его голоса по спине Лотара прошёл озноб, словно от струи ледяной воды.