* * *
Сильных порогов по пути не попадалось, поэтому река его вынесла через два дня из гор. В степи снега было мало, и погода стояла сравнительно теплая, хотя Алексею довелось вновь облачиться в зимнюю одежду. "Какие же странные места, однако, - думал Алексей. - Всего в двух днях пути отсюда царит вечная весна. Наверно, горы вокруг создают такой микроклимат в долине басанту".
Один раз на берегу расширяющейся реки он увидел скопление глиняных хижин, скорее всего зимнюю стоянку монгов. Но, к счастью, уже стемнело и одинокую лодку, плывущую посередине широкого русла, никто не заметил.
Перед началом лесостепи, где начинались земли олавичей, Удел теперь был скован льдами. Алексею пришлось перегрузить всю свою нехитрую поклажу на собственный горб и дальше топать пешком по неглубокому снегу вдоль реки. Потом он вообще пошел по льду, поскольку с него посдувало снег и так было легче идти - не проваливались ноги.
Удача улыбнулась Алексею, и ему не довелось ночевать на снегу. Одиноко бредущую фигуру заметили вои-пограничники, и он был силой доставлен на одну из западных застав. Начальник заставы, который присутствовал на осеннем празднике возле Идежа, опознал в Алексее финалиста кулачных боев.
- А почему ты пришел со стороны Степи? - задал резонный вопрос начальник.
- Охотился. Коня моего загнали волки, сам еле спасся. Могу я купить у вас коня? Мне нужно ехать в Турач. Обешал вступить воем на заставы Ратибора, - с ходу начал врать Алексей.
В последнее время он неплохо научился этому. "А что делать? Жизнь героя обязывает быть изворотливым", - саркастически подумал он.
Начальник восточной заставы в конце концов поверил Алексею и за меру золотого песка, за которую вои смогут обновить десяток коней, дал будущему "вою" чалую кобылу - клячу во сто крат хуже Малышки. На ней через неделю с лишним, почти без приключений Алексей и вернулся в Турач, который оставил почти два месяца назад.
В заснеженном Тураче на улице людей практически не было. Вот и слегка подкошенный дом Снеши, в котором он жил до того, как уехал в путешествие. Возле сарая какой-то незнакомый мужик колол дрова. Алексей спешился. Приземистый, крепко сбитый мужчина вогнал топор в колоду и вопросительно посмотрел на визитера.
- Чего надобно? - не очень дружелюбно спросил он.
- А где Снеша? - в свою очередь спросил Алексей.
- Нету ее. Иди отседова. - Мужик начал грозно надвигаться на хлипкого чужака.
У Алексея не было никакого желания конфликтовать с этим парнем и он, молча развернувшись, пошел прочь, ведя конягу за узду. И столкнулся со Снешей. Их взгляды встретились, и какое-то время они молча смотрели друг на друга. "Вернулся…" - одними губами прошептала женщина.
Алексей почувствовал, что она сейчас выронит из рук корзину с рыбой, поэтому заставил себя улыбнуться, игриво подмигнул и побрел прочь. А за спиной слышал, как мужик расспрашивает Снешу, кто это был.
"Всё правильно, - думал он, уныло шагая по пустынной улице. - Никто ничего никому не должен. Та-ак, с жильем пролетаю. Надо наведаться к Будивою, может, он подсобит. A не то и вправду придется делать карьеру военного на заставе под началом Ратибора. Если тот еще не забыл о своем предложении".
За раздумьями он не почувствовал, как кто-то тихонько подкрался сзади и навалился на спину. Алексей одним движением перебросил напавшего через бедро и уже собирался ударить кулаком, когда разглядел перепуганное лицо Явора. Его "ученик".
- Ты чего? - поднял он мальчишку за грудки и, отряхнув снег, поставил на ноги.
- Напугать хотел, - просопел парень. - А я каждый день тренировался, - начал хвастаться он. - А у меня уже получаются кувырки и удары. Я с другими ребятами тренировался. И с мечом тоже. - Потирая ушибленную руку, парнишка сиял как пять копеек. Было видно, что он от души радуется возвращению Алексея.
Алексей тоже был приятно обрадован, что хоть кто-то порадовался тому, что он возвратился. Они стояли посреди улицы и разговаривали, словно были одного возраста и из одного мира. Явор рассказывал последние новости, Алексей расспрашивал, что произошло за его отсутствие.
Вдвоем они и подошли к жилищу жреца.
Будивой почти не удивился, когда на пороге его дома возник уехавший в начале зимы пришелец. Алексею показалось, что жрец даже рад этому факту. Ведь они почти сдружились. И уж во всяком случае, им было о чем побеседовать, несмотря на то что они родились в разных мирах.
Жрец даже как-то засуетился, приглашая Алексея войти.
- Заходи-заходи. Рад тебя видеть. Думаю, тебе есть о чем мне рассказать.
Алексей зашел, а его маленький приятель остался топтаться у порога.
- И я рад тебя видеть в добром здравии, Будивой. Можно, Явор тоже зайдет? Я хочу, чтобы и он услышал то, о чем я буду рассказывать.
- Заходи, малец, - разрешил Будивой.
Явор, стараясь скрывать страх, переступил порог жилища жреца. Ну ничего, зато потом будет чем похвастать перед сверстниками. Еще бы, его пустили туда, куда мальчишкам вход был воспрещен.
- Ну, и что ты нашел в горах? - спросил жрец, когда они уселись вокруг стола с кружками травяного чая, который Будивой быстро приготовил для гостя.
- Много чего. Посмотрел, где, что, как и почем. Это вот нашел. - Алексей достал из-за пазухи мешочек с кристаллами и показал их седовласому жрецу.
Будивой покрутил в руках кусочек алмаза и положил его обратно в мешочек.
- Слезы богов. Они ценятся больше, чем золото. Ну, рассказывай.
Алексей не спеша начал повествовать о своем походе. Он рассказал о том, как в далекой горной долине умирает зима. О вечнозеленом лесе. О гибели Малышки. О чепако и о народе басанту. О сыгранной им роли посланника богов. О восхождении на вершину. Поведал о дороге назад.
Будивой, как обычно, не перебивал его и внимательно слушал. Не менее внимательно слушал Алексея и Явор. Он только расширял свои глаза время от времени, и казалось, что в его широко открытый от удивления рот можно засунуть целый кулак.
- Да, много еще в этом мире такого, чего нам неведомо, - прокомментировал Будивой рассказ Алексея.
Когда же Алексей окончательно умолк, завершив сказание о своих приключениях, Будивой задал ему вопрос, на который недавний "посланник богов" и сам себе толком ответить не мог.
- Олеша… - так его имя на свой манер называли олавичи. Хотя в Тураче Алексея в основном называли "Пришлый". - Олеша, почему ты вернулся к олавичам?
Алексей наморщил лоб.
- Не знаю я, Будивой. Не знаю. Может, потому, что я не хочу быть богом. Или его посланником. Я хочу быть человеком среди людей. Я не хочу, чтобы мне поклонялись. Я хочу, чтобы меня любили. Я не хочу, чтобы у меня были подданные. Я хочу, чтобы у меня были друзья и, возможно, враги. Я хочу жить, а не играть роль высшего существа. - Алексей замолк на минуту. - В общем, они и сами не знають, чего они хочуть, - добавил он вполголоса.
- Что дальше делать думаешь? - Алексей невесело вздохнул.
- Для начала мне бы поселиться где-нибудь. Перезимую а там видно будет. Можешь подсобить мне с жилищем?
- Знаю, знаю. Снеша приняла к себе заезжего долинца. Так, надо подумать, куда же тебя пристроить?
- К нам, к нам, - вдруг закричал до этого молчавший Явор. И сразу же поник - не пристало мальцу перебивать жреца.
Но Будивой не рассердился. Даже наоборот, поддержал идею Явора.
- А что? Поселяйся у Домахи. Дом у них добротный. Да и внук ее, я вижу, по пятам за тобой ходит.
Так Алексей стал жить с Явором и его бабкой, Домахой.
В хозяйке его нового дома, старой Домахе, удивительным образом уживались два главных качества - добродушие и стервозность. Сперва она не очень обрадовалась неожиданному постояльцу. Но потом начала припахивать Алексея по полной программе. То крышу подлатать, то дров побольше и наперед нарубить, то зерна натереть в жерновах, то воды натаскать от колодца, то снег разгрести на километр вокруг. При этом, наблюдая за работой Алексея, бабка ехидно комментировала его способности. Из ее уст вылетали саркастические замечания по поводу того, что мужик сейчас пошел никакой, что делать ничего толком не умеет. Да и внука с правильной дороги сбивает. Нет бы учить его охотиться или ремеслу какому. Так нет же, занимаются какой-то хренотенью.
Зато вечером, когда Домаха из скудных харчей готовила довольно-таки вкусную снедь и они втроем или с гостями (к Домахе часто заходили соседки, так, поговорить о том о сем долгими зимними вечерами) садились за стол, бабуля могла интересно рассказывать старые предания или беззлобно подшучивать над кем-то из жителей Турача, не делая исключений даже для жреца и старейшины.
Однажды за ужином кто-то из гостей упомянул, мол, донеслись вести, что дрожь земли, слабые отголоски конторой в Тураче почувствовали два дня назад, разрушила в соседней Браннии несколько селений в окрестностях
- Будут знать, песиголовцы, как рабами торговать, - проворчала Домаха. - Да уж, в этот раз Той хорошо порезвился.
Алексей не знал еще такого бога по имени "Той", посему задал вопрос:
- Той, это кто, бог землетрясений?
К глупым вопросам Пришлого здесь уже привыкли, поэтому Домаха, как маленькому ребенку, пояснила ему:
- Той - это Первобык.
- А как бык может вызвать землетрясение? - удивился Алексей.
За столом появились улыбки, мол, до чего же глупый чужак!
- Может, ты и то, как появился Мир, не знаешь? - вкрадчиво спросила хозяйка дома.
- Не знаю, - простодушно ответил Алексей.
- Ну, тогда слушай уже, - начала вещать Домаха. - В всемирном океане Бытия плавали два острова. Две сущности. И не могли они встретиться, ибо были они Добро и Зло, Свет и Тьма, Белое и Черное, Любовь и Ненависть, Женщина и Мужчина. Всколыхнулось однажды Бытие и прибило изначальные сущности друг к другу. От их союза и появился Бай. И создал он в Бытие остров, на котором поставил Тоя-быка. Между рогов у Тоя - наш мир, шар, огромный для нас и крохотный для Первого быка. Но наш маленький мир - это проявление сущности Бая. Здесь тьма сменяет свет, мужчины соединяются с женщинами, любовь переходит в ненависть и наоборот. И добро - не всегда добро. Да и зло тоже иногда оказывается не таким уж и злым.
- А кто тогда такие боги?
- Боги - это составляющие сущности Бая. Их посредством он и управляет этим миром…
Алексей внимательно слушал россказни пожилой хозяйки. Она могла говорить часами, без устали ворочая языком. Потом, спохватившись, досыпала каши в тарелку Алексею,
- Да ты ешь-то побольше, - втолковывала она ему, - может, вырастешь еще и станешь таким, как полагается быть мужчине. Вон дите уж скоро тебя перегонит, - кивала она в сторону Явора.
"Дите" же только хмурилось от того, что на его наставника и учителя возводят такую хулу. Но перечить бабке Явор не решался. Знал, что у хоть и старой, но жилистой Домахи тяжелая рука. И она шутя может отвесить такую затрещину…
- А что, если я поднырну под ее руку и толкну ногой сзади под коленку? Да еще руками помогу. Вот грохоту-то будет, когда она завалится на свои горшки, - размышлял Явор, когда они с Алексеем были одни.
- Бить женщин нельзя, - отвечал Алексей. - Но это такое… Ты лучше представь, как она потом на тебе поломает свой рогач, - смеялся он.
Боевой пыл Явора сразу же поубавился. Видно, он себе представил в подробностях нарисованную Алексеем картину.
В свободное от хозяйственных забот время они тренировались в пустом сарае, в котором летом держали скот. Но сквозняки не смущали Алексея, и они с Явором падали и кувыркались по грязному, с остатками прошлогоднего навоза, земляному полу, ползали и прыгали, делали различные упражнения для развития ловкости тела.
- Давай, давай. Еще. Еще пару разочков. Отлично.
Юный олавич сначала упражнялся без особого энтузиазма.
- А когда же мы уже будем учиться драться? А то всё без толку кувыркаемся да прыгаем. Так я никогда не научусь побеждать противника голыми руками, как ты, - непонимающе бурчал парень.
- Не терпится натолочь морду кому-нибудь? Ну сколько тебе повторять - не это является целью наших тренировок. Путь воина - не только умение сражаться. Хотя это тоже надо yметь. Но ты мне скажи, Явор, чему раньше ты научился: ходить или бегать?
- Не помню я. Ходить вроде…
- А смог бы ты научиться бегать, не умея ходить?
Явор начинал задумываться и чесать расцарапанный лоб.
Потом качал головой.
- Вот видишь. Так что перед тем, как учиться драться, ты должен выучить свое тело и его возможности. И повысить их. Ясно? А теперь давай попрыгаем "лягушкой".
A после Явор тяжело дышал, потирая немеющие от упражнения руки.
- Ничего. Зато теперь ты повысил предел для себя. А следующий предел дастся еще тяжелее. Но с каждым пройденным таким пределом твои возможности повышаются. И в первую очередь - в твоей голове, управляющей телом, в твоем разуме. Ты начинаешь верить в себя.
- Я буду, буду самым сильным воином, - повторял себе Явор, когда они подпрыгивали на руках, стоя в упоре лежа.
- Явор, а что ты будешь делать, когда найдется кто-то, кто будет сильнее тебя? - поинтересовался Алексей, когда они закончили.
- А я стану самым сильным! - задорно отвечал парень.
- Такого не бывает. Всегда рано или поздно найдется тот, кто окажется более сильным, чем ты. К тому же каким бы могучим ни был, всё же иногда ты будешь уставшим, больным или раненым. Так что сила - это хорошо. А голова на плечах - это лучше.
Видя сомнение в глазах Явора, Алексей продолжал свои поучения:
- Скажи мне, что сильнее - железо или вода?
- Конечно, железо, - отвечал мальчик. - Оно прочнее.
- Хорошо. А можно ли сломать железо? Вот меч, к примеру? Если ты скрестил свой меч с клинком лучшей закалки и вы изо всех сил столкнулись лезвиями? Сломается меч?
- Может, - соглашался Явор.
- То-то же. А воду, чем бы ты ее ни бил, ни рубил, ты никогда даже не повредишь.
Давая задания и упражнения парнишке, сам Алексей большую часть времени работал с мечом. Иногда он показывал кое-что Явору.
- Да не сжимай ты так рукоять. Руку расслабь, говорю! Сколько можно тебе повторять: работает не оружие, а ты, человек. Меч должен быть только продолжением руки. Представь, что это часть твоего тела.
И юный олавич усиленно пыхтел, выполняя показанные движения с мечом.
Иногда Алексей брал в руки катану, у Явора же был бокен, и они фехтовали в паре.
- Смотри, вот ты парировал удар. И сразу же, не отводя меча, наноси атакующий удар. Да, только сильнее… Да не только одной рукой! Ну сколько тебе можно показывать. Удар наносит не только рука. Но и ноги… да, в общем-то, всё тело.
Удар - блок, удар - блок.
- И что ты всё время стараешься рубить или колоть? Легким прикосновением этого меча можно нанести глубокий порез. И противник быстро ослабеет от потери крови… - Алексей неуловимым движением легко коснулся предплечья мальчика и на нем тут же выступила кровь. - Ясно?
Явор соглашался и тут же снова хаотично бросался вперед с деревянным мечом, стараясь задеть Алексея.
- А вообще лучше победить противника только силой духа. В твоем взгляде и в положении тела должно быть столько уверенности, что у врага даже одна мысль о том, чтобы обнажить клинок против тебя, должна вызывать ужас и панику, - рассказывал Алексей своему ученику о том, чего и сам пока не смог достичь.
Вообще-то Явор был довольно сообразительным и пытливым мальчиком. Иногда вместо тренировок они подолгу беседовали, и Алексей старался научить парня всему тому, чему считал нужным. Он рассказывал о психологии и о географии, о военной истории другого мира и о его великих людях. О физике и химии. Всё это он старался излагать в форме, доступной для понимания Явора. И к чести парнишки, он с интересом усваивал все знания и часто задавал вопросы по существу.
Через две недели после возвращения Алексей осуществил то, чего не смог сделать осенью. Он съездил в Степ к мастеру, делающему музыкальные инструменты. Здесь его помнили и радушно принимали. Пребывая в Степе, Алексей втайне надеялся, что снова встретит ту девушку. Но за три дня, которые он пробыл в этом селении, она не появлялась. Когда он решился и спросил у старейшины, где он может найти Брайану, тот пояснил, что она сейчас в столице.
Вдвоем с мастером Пуштой они сделали гитару, и Алексей вернулся в Турач. Потом он довольно долго помучился, настраивая инструмент. Пока он возился с гитарой, Явор бурчал, что за это время можно было бы несколько раз хорошо потренироваться. "Вот фанатик мелкий", - думал Алексей, накручивая колок третьей струны, которая никак не хотела строиться.
Но через пару дней гитара таки поддалась и в доме Домахи зазвучали аккорды. "Не испанская, конечно, но играть можно", - отметил он.
Появление гитары стало его маленькой радостью в этом мире. Он и раньше в гитаре находил нечто большее, чем просто музыкальный инструмент. В час горестей или печали общение с гитарой позволяло отвлечься от проблем не всегда справедливого мира. Алексей не был виртуозом игры на этом инструменте, но он умел чувствовать и почти понимал "душу" гитары.
И вот, бренча на родственном душе инструменте, Алексей подумывал о том, что он не так уж плохо здесь устроился. И сейчас жил почти что в свое удовольствие. А самое главное, он был волен выбирать, что же ему делать завтра, Не стесненный в средствах, свободном времени и уверенный в своих силах, он мог пойти куда захочет и делать то, что посчитает нужным. А самое главное - он мог быть самим собой. Живя среди олавичей, он не играл роль, навязанную обществом. Он просто не мог играть такую роль здесь, в обществе, ему чужом, где он не вырос и даже еще не до конца понял его законы. Поэтому здесь он был действительно свободным.
"Весь мир театр, люди в нем - актеры", - говаривал старина Шекспир. Алексей же, еще будучи в родном мире, от себя добавлял, что режиссером этого театра является общество, в котором мы живем. Именно оно задает нам, как одеваться, чем восхищаться и что порицать. Так, может, он действительно рехнулся, лишь в грезах сбежав прямиком в такой мир, где он даже при всём желании не мог жить по законам этого общества?
Что еще отметил Алексей, так это отличное физическое состояние организма, которое здесь значительно улучшилось. Если не принимать во внимание появления нескольких свежих шрамов, которые, как известно, не портят, а лишь украшают мужчину. Сейчас Алексей чувствовал себя как никогда здоровым и полным сил, почти как в детстве.
"Возможно, прав Будивой в том, что большинство болезней мы сами себе создали". А здесь - постоянно приходится заниматься спортом, чтобы тебе голову не снесли. Здоровое натуральное питание, а не из супермаркетов: химия пополам с пестицидами. Да и пребывание на природе, нетронутой ржавчиной цивилизации, здорово восстанавливает организм.