Несмотря на физическую слепоту, он точно знал, в каком месте находится входная дверь: она выглядела как темный прямоугольник на фоне светящихся книжных полок. Теперь же в проеме, где раньше зияла темнота, повисло мерцающее облако золотых фраз.
Шеннон мгновенно распознал роящихся светляков - огневое заклинание, сотворенное кем-то в коридоре. Сперва он решил, что это вернулся Смолвуд. Но Тимоти прекрасно ориентировался в стенах академии и редко использовал даже одиночные фразы-светляки - не говоря уже о целом рое. А тот, кто пробирался по коридору, явно не экономил на освещении. Скорее всего чужак.
Шеннон присмотрелся к тексту. Четкий почерк, сложные предложения и изобилие составных существительных - автор использовал необычную структуру магических фраз.
Старый волшебник изменился в лице - он узнал чары. Давненько он не встречал подобной колдовской техники.
- Всемилостивый Создатель! Не слишком ли много приключений для одной ночи? - в ожидании очередного стука пробормотал Шеннон.
Однако стук не повторился. Отсчитывая секунды, волшебник закрыл журнал исследований. Саму гостью он не видел - только ее магию. Время шло: догорающие огневые светляки осыпались на пол хлопьями черного снега. Почему она медлит?..
Вложив в голос как можно больше душевной теплоты, Шеннон обратился к посетительнице:
- Проходи, Амади, не стесняйся.
Дверные петли тихонько скрипнули, и спокойный женский голос произнес:
- Сдается мне, слухи о слепоте старого магистра Шеннона несколько преувеличены.
Щелкнул засов: гостья закрыла дверь.
Шеннон не сдерживал улыбку:
- Старого? Может, твой учитель и одряхлел, но не настолько, чтобы забыть о чьем-то остром язычке, Амади. Подойди же, обними старика.
Ориентируясь по памяти, Шеннон обогнул стол. Послышались легкие шаги: Амади неуверенно, словно сомневаясь, приблизилась и крепко, от души, обняла волшебника. Он успел забыть, какая она высокая.
- Слухи не лгут, - сказал он, отстраняясь. - Я слеп, как пещерная рыба-слепоглазка.
Амади замерла, разглядывая учителя.
- А выглядите молодо: судя по тому, что я вижу, рановато вам терять зрение.
Он усмехнулся.
- Может, это тебя подводят глаза? Ведь мне скоро стукнет два века. Двести лет - не шутки.
- Магистр, никогда не поверю, что в вашей слепоте повинен лишь преклонный возраст. - Амади говорила лукавым тоном, который использовала еще в детстве, когда училась на чарослова. - До меня доходили истории, даже легенды, о том, как вы потеряли зрение на Остроземской гражданской войне: то ли прочитав запрещенные тексты, то ли в сражении с двадцатью колдунами-наемниками; говорят, вы храбро дрались, не обращая внимания на охваченную огнем бороду.
Шеннон, который до сих пор лишь изображал хорошее настроение, от души расхохотался.
- Правда куда прозаичнее, поверь.
- Но вы явно не настолько стары.
- Ты всегда отличалась упрямством. - Он снова рассмеялся и покачал головой.
В Астрофеле Шеннон нажил себе несколько могущественных врагов; среди приехавших на Совет северян вполне мог находиться их агент. Любой волшебник из Астрофела представлял потенциальную угрозу. Впрочем, Шеннона это не смущало: он ни за что не отказал бы себе в удовольствии поболтать с бывшей ученицей и вспомнить прежние деньки.
- Амади, еще лет пять, и мне впору будет заняться призрачной магией, - пошутил он. - Так что не утруждай себя, не нужно мне рассказывать, как хорошо я сохранился, - наверняка на твоем фоне я выгляжу старой развалиной. К сожалению, фамильяра я отослал. А так хотелось бы на тебя взглянуть спустя… сколько мы не виделись? Целых полвека?
Кожаные подошвы туфель Амади зашуршали по полу.
- Вы можете видеть пальцами. - Ее голос прозвучал неожиданно близко.
- Что ж… - Шеннон не договорил: Амади взяла его ладони в свои и поднесла к лицу.
Повисла неловкая пауза.
Затем его пальцы скользнули к тонким надбровным дугам и дальше, через прикрытые веки глубоко посаженных глаз к скулам, а потом вверх - до острого кончика носа; мягко провели по сжатым губам и, коснувшись нежной кожи на подбородке, замерли.
В памяти всплывали цвета: лоб оттенка слоновой кости, черные, как вороново крыло, волосы, светло-голубые глаза. Соотнеся внешность из воспоминаний с чертами лица, которые только что изучили его пальцы, Шеннон мысленно нарисовал образ высокой волшебницы с длинными тонкими волосами и невозмутимым выражением на бледном лице.
Шеннон сглотнул. Он совсем иначе представлял себе встречу с бывшей ученицей.
- А на висках уже, наверное, серебрится первая седина? - чересчур быстро проговорил он.
- И не только на висках, - кивнула она, отстраняясь. - Лучше расскажите, как вы узнали, что это я, ведь дверь была закрыта?
- Лишенный обычного зрения, я развил особый магический взгляд, который проникает в суть вещей и позволяет видеть чары. Я узнал тебя через дверь по составным существительным - ты всегда питала к ним слабость.
- Вы до сих пор помните мою манеру колдовства?
Он пожал плечами.
- К тому же твое имя упоминается в списке делегатов Астрофела; я надеялся, что рано или поздно наши пути пересекутся. Только не думал, что это случится так рано.
- Магистр, я бы хотела поговорить с вами о…
- Пожалуйста, зови меня Агву, - перебил он. - Или Шеннон. Так меня зовут друзья-южане, если не хотят ломать язык о сложное имя.
- Вряд ли я смогу, - сказала она и вдруг захихикала. - Помните, однажды ночью вы нас с ребятами заловили? Заметили пустые постели? Разве я могу фамильярничать после такого?
Он тоже засмеялся и прошел обратно к рабочему месту.
- Точно, а я ведь почти забыл, какими монстриками вы были. Кстати, что вы там пытались протащить на территорию? Парочку чумазых поросят?.. Прошу, присаживайся.
- Поросят? В Астрофел? - Одно из кресел скрипнуло. - Это был козел, один-единственный и притом довольно чистый.
- Что ж, козел так козел. В любом случае теперь ты носишь посох архимага и имеешь полное право называть меня по имени. - Он уселся в кресло.
- Уговорили. Итак, Шеннон, у меня есть новости о вашей внучке.
У Шеннона свело желудок. Тон разговора оставался шутливым, но слова Амади провели четкую границу, за которой дружеская болтовня кончалась и начиналась политика.
- Неужели? - поинтересовался Шеннон, приклеив угасшую было улыбку.
Амади откашлялась.
- В прошлом году она вышла замуж за богатого иксонского торговца.
- Чудесно, - услышал он собственный голос. - Что-то еще?
- Да так, мелочи. Кстати, у меня где-то записано имя торговца. - Она замолчала. - Простите. Наверное, тяжело вспоминать о жизни до изгнания.
Шеннон лишь отмахнулся.
- Брось, о каком изгнании речь? Я сам согласился на эту должность. И потом, существует веская причина, по которой волшебники отрекаются от семьи. Признаю, поначалу было непросто узнавать о жизни сына обрывками, да еще и от посторонних. Но теперь я занят перспективными исследованиями, меня окружают преданные ученики. Вместе мы совершаем удивительнейшие открытия. А не далее как сегодня утром мне разрешили провести один крайне важный эксперимент.
Кресло Амади скрипнуло.
- И вас вполне устраивает такая… спокойная жизнь?
Шеннон вскинул брови. Неужели Амади тревожат его политические амбиции? И она подозревает, что он до сих пор вынашивает коварные планы? Возможно, ему стоило опасаться бывшей ученицы - особенно если та шлет доклады в Астрофел.
- Амади, порой мне кажется, что здесь я стал другим человеком. А Север, с его интригами и суетой, остался в прошлом. Звездная академия - место скромное, расположенное вдали от соблазнов цивилизации. Зато здесь… - Он повел головой, как бы охватывая взглядом книжные полки. - Здесь я могу насладиться размеренным темпом жизни.
Амади промолчала. Не дождавшись ответа, Шеннон сменил тему:
- Я только что переехал в новые комнаты - прямо над садом Болид. Дворники уже занялись расчисткой садов; пока смотреть особо не на что, кругом кучи глины и грязь, но скоро будет красота. С удовольствием тебя туда свожу.
Кресло Амади снова скрипнуло.
- Кое-кто в Астрофеле цитирует вашу "Жалобу Долгому Совету".
Его улыбка угасла.
- Это была моя лучшая речь.
- Многих она до сих пор вдохновляет.
- Рад за них, но лично я давно перелистнул страницу. И соблазнять меня бессмысленно. В местные интриги я не лезу. Да, мне, как исследователю, порой приходится интересоваться политикой. Однако и ректор, и руководство академии прекрасно осведомлены о моем прошлом; в большинстве случаев мое желание оставаться в стороне только приветствуется.
Амади ничего не ответила. На столе зашуршал пергамент - видимо, подхваченный залетевшим в окно ветерком.
- Впрочем, что-то я заболтался, - вздохнул Шеннон. - Что мы все обо мне да обо мне - лучше расскажи, чем ты занималась добрых четыре десятка лет? Уж не дипломатией ли? Иначе откуда такой живой интерес к моему прошлому?
- Мой капюшон оторочен пурпуром.
- Ты в тайной страже? Уверен, из тебя получилась замечательная стражница.
Амади с важным видом прокашлялась.
- В Астрофеле я командую упреждающими вылазками. Вообще-то я возглавляю нашу делегацию. У меня даже есть личный секретарь - молодой иксонец по имени Кейл; пускай он только младший волшебник, зато сообразительный - схватывает на лету.
- Прости за невольное наблюдение, но тебе не кажется странным, что Астрофел прислал тайную стражу на Совет волшебников?
- Путь с Севера неблизкий. Одним богам известно, зачем нашему ордену вообще понадобилась эта гигантская крепость - она же находится на отшибе, во всеми забытой глуши! Впрочем, отсюда открывается отличный вид на Западный путь - по сравнению с главной башней окрестные горные пики выглядят пигмеями.
Шеннон поставил локти на стол и сложил пальцы домиком.
- И все-таки, Амади, зачем Астрофелу маги-стражники в составе мирной делегации?
- Для защиты дипломатов.
- Ясно.
- Шеннон, эта комната надежна? Я могу быть уверена, что нас не подслушают?
Он кивнул.
- Вполне. Есть новости издалека?
- Новости есть, только местные.
Шеннон подался вперед.
- Продолжай.
Амади привстала с кресла и полушепотом произнесла:
- Убийство в Звездной академии.
Сердце Шеннона заколотилось.
- Кто убит?
- Сами понимаете, вопрос деликатный; решено держать дело в строжайшей тайне до окончания Совета, пока не будет продлен договор. Делегаты должны подписать соглашения.
- Я понял. А теперь, может, все-таки скажешь, кого убили?
- Терпение, магистр. Пять часов назад, подметая площадку под Веретенным мостом, одна из горгулий-уборщиц обнаружила, как ей показалось, умирающую женщину.
- "Как ей показалось"?..
- Остывшее тело продолжало подергиваться, извергая смертоносный яд - заразную антимагию на нуминусе. Горгулья, обладавшая восприятием второй степени, предположила, что женщина еще жива, и отнесла тело к главному библиотекарю. Та, в свою очередь, доложила ректору, а он известил меня.
Шеннон молчал.
- Говоришь, жертва упала с Веретенного?
- Похоже на то. Что вам известно про этот мост?
Шеннон гадал, что можно ей рассказать, а чем делиться не стоит. Настораживал стремительный взлет Амади по карьерной лестнице. Слишком уж быстро его бывшая ученица пробилась наверх, заняв один из руководящих постов в тайной страже. Тут явно не обошлось без поддержки определенных политических сил, которые были бы рады насолить Шеннону. Он решил навести о ней справки, а до тех пор ограничиться общими фактами.
- Вы чем-то встревожены, - сказала Амади. - По-вашему, странно, что женщина оказалась на Веретенном мосту?
- Более чем странно, - помолчав, ответил он. - Если верить летописям, хтоники возвели этот мост незадолго до окончания строительства Звездной крепости. Только он никуда не ведет. Веретенный мост, протянувшись по воздуху почти на милю, упирается в глухую скалу. Хтоники покрыли ее прекрасной резьбой: на часть стены к северу от моста нанесен орнамент в виде листьев - кажется, плюща; а южную сторону украшает сложный узор из шестиугольников.
- Есть предположения, что означают эти рисунки? И для чего нужен мост?
Шеннон пожал плечами.
- По легенде, хтоники прокладывали дорогу в рай, который они называли долиной Небесного древа. Когда на земли хтоников пришли воины Новосолнечной империи и началась резня, хтоническая богиня отвела свой народ к Небесному древу, а затем запечатала вход, обрушив скалу. Поговаривают, что в давние времена Веретенный мост выходил на эту дорогу.
- Это всего лишь легенда или есть факты, которые ее подтверждают?
- Ни единого. Впрочем, время от времени историки прощупывают скалу при помощи магии, пытаясь открыть путь к Небесному древу. Пока они находили лишь камень. - Он умолк. - По-твоему, убийство как-то связано с легендой?
Судя по мягкому шелесту платья, Амади снова заерзала в кресле.
- Если и есть связь, я ее не улавливаю, - вздохнула она.
Помолчав, Шеннон заговорил снова:
- Амади, я потрясен и опечален столь жестоким убийством. И тем не менее… не сочти меня бесчувственным, но я не хочу, чтобы эта трагедия как-то помешала моим исследованиям или напугала учеников. Помогая тебе, я рискую оказаться втянутым в политическую игру. Я уже говорил: уехав с Севера, я стал другим человеком. Очень тебя прошу: пойди мне навстречу, не упоминай моего имени, и я помогу, чем смогу… Впрочем, для этого я должен знать имя жертвы.
Последовала долгая пауза. Наконец Амади произнесла:
- Нора Финн, грамматесса.
- Милостивые небеса! - прошептал потрясенный Шеннон. Нора, декан Барабанной башни, была его заклятой соперницей.
Волшебник мгновенно напрягся, лихорадочно перебирая варианты случившегося. Может, это козни старых врагов, которые пытаются его подставить? А может, убийство как-то связано с паникой среди горгулий-охранниц и с загадочной фигурой на крыше книгохранилища? Тогда выходит, что интрига вертится вокруг Барабанной башни?..
Шеннон погладил звездочки на корешке журнала. Недоброжелатели могли попробовать добраться до него через учеников. Он подумал о Нико. Пускай паренек какограф (а, следовательно, не Альцион) - стоит врагам из Астрофела краем уха услышать его имя, и на юношу будет открыта охота.
Или же - перспектива чуть менее вероятная, но куда более пугающая - юноша и в самом деле как-то связан с Эразмусовым пророчеством. А если так, судьба человеческой речи - всех языков до единого - в опасности.
- Вы были знакомы с магистром Норой Финн?
- Прости? - Вопрос Амади вернул лингвиста к реальности.
- Вы знали жертву? - терпеливо повторила она.
Шеннон кивнул:
- Нора вместе со мной заботилась об учениках Барабанной башни. Как управляющий я отвечаю за их проживание и помогаю с решением бытовых вопросов. А за успеваемостью следил декан, то есть Нора. Впрочем, у этих ребят особый, щадящий, график: они редко посещают уроки. Тех немногих, что позже стали младшими волшебниками, консультировал я. Нора почти не общалась с подопечными. Мы с ней претендовали на одну руководящую должность - можно сказать, были соперниками.
- Продолжайте.
Шеннон замолчал. Он не собирался откровенничать, пока не убедится в преданности бывшей ученицы. Поэтому он повел себя как истинный чародей; воздел руки и запричитал в лучших академических традициях:
- Как же не вовремя! Совет вот-вот начнется. Разве в этом хаосе поймаешь убийцу? А мое несчастное исследование?! Я даже отменить его не могу: я только что известил помощника.
Амади медленно выдохнула.
- Как я уже сказала, мы надеемся, что расследование не отразится на Совете.
- Мы? Амади, а разве подобные случаи расследует не внутренняя охрана академии?
Она прокашлялась.
- Ректор Монсеррат лично доверил мне ведение этого дела.
Шеннон потеребил пуговицы на рукавах.
- С какой стати ректору поручать местное расследование волшебнику из Астрофела?
- У меня есть рекомендательное письмо от архиканцлера.
- Не сомневаюсь в твоей квалификации, - сказал Шеннон. Если он в чем и сомневался, так это в ее намерениях.
Амади продолжила:
- Мы должны держать расследование в тайне от делегатов. Вряд ли они подпишут договоры, если будут считать, что убийца до сих пор…
- Да, в самом деле. Одного не пойму: зачем ты пришла ко мне? Любой офицер охраны наверняка рассказал бы тебе про Веретенный мост.
Кресло Амади снова скрипнуло.
- У вас есть фамильяр?
- Есть. Я уже говорил.
- Хотелось бы на него взглянуть.
Шеннон кивнул:
- Само собой. Она как раз доставляет послание одному ученику и скоро вернется… Амади, можно вопрос? Ты ведь расследуешь убийство, зачем тебе мой фамильяр?
В воздухе повисла напряженная тишина. Затем, не теряя самообладания, стражница негромко произнесла:
- Агву, вы - главный подозреваемый.
Глава пятая
Фигура в белом отскочила назад - почти на пять футов - и припала к земле.
Нико впервые видел, чтобы кто-то двигался так быстро. Потрясенный, он чуть не закричал, но тут фигура вскочила на ноги и скинула капюшон, открыв загорелое женское личико.
Даже в маскирующем молочном свете луны, который заставил поблекнуть все яркие краски, широко распахнутые глаза незнакомки блестели зеленым. У нее была нежная смуглая кожа и остренький подбородок. Девушка выглядела бы лет на двадцать, если бы не манера держаться - во всем ее облике сквозила спокойная уверенность человека зрелого и опытного. Волнистые, цвета воронова крыла, локоны ниспадали вдоль щек, исчезая под светлым плащом.
Выглядела она на удивление знакомо.
- В чем дело? - строго спросила женщина. - Я Дейдре, независимый посланник дральских друидов. Насколько мне известно, пока проходит Совет, я имею право свободного передвижения по территории крепости.
- Мои извинения, магистр. Я не знал, что вы друид. - Он поклонился.
- Не называй меня магистром. Друиды не признают титулов. - Ее голос звучал невозмутимо, глаза же так и обшаривали юношу с головы до ног, подобно язычкам пламени, лижущим хворост. Она шагнула к нему: - Ты волшебник?
Нико почувствовал, как щеки заливает горячая краска.
- Надеюсь скоро им стать, - ответил он.
- Ученик, значит. И кто твой наставник?
Воздух справа от нее осветился мерцанием.
- Магистр Шеннон, известнейший лингвист.
Казалось, друидка обдумывает услышанное.
- А я только недавно узнала о Шенноне.
Нико кивнул, а затем улыбнулся. Надо постараться оказать хорошее впечатление на гостью: вдруг это поможет упрочить позиции Шеннона на Совете? Мелочь, конечно, но что, если благодаря ей магистр чуть быстрее забудет об изуродованной горгулье?
- Я могу быть вам чем-то полезен? - Нико учтиво поклонился, скосив глаза на тень справа от друидки. - Вам или вашему спутнику?
На полных губах Дейдре промелькнула озорная улыбка. Внимательно изучив Нико, друидка кивнула: