Кирилл сидел тихо как мышь и анализировал свои ощущения. Для него это дело было непростое. Разум весьма мешал. Логика подсказывала, что такого и вот такого не может быть. Опыт это обычно подтверждал. Однако задолго до вчерашнего парень заметил, что, несмотря на доводы рассудка, интуиция оказывается права куда чаще. Главное, услышать ее голос. И вот теперь он пытался разобраться, что чувствует в отношении полицейского. Паника Миражаны передалась и ему. Но сейчас, слушая Андрэ, юноша понял, насколько необоснованна она была. Вот только… действительно ли все именно так? Может, они с ведьмой просто почувствовали то, что их соратнику не под силу ощутить?
В этот момент мысли юноши прервали раздавшиеся невесть откуда звуки песни. Погруженный в мысли, Кирилл не сразу узнал их, да и то, что так звонит телефон, сообразил не сразу, хотя уже слышал эту мелодию.
– О, начальство, – проговорил Андрэ, вытаскивая из чехла на поясе мобильник.
"У них с Миражаной на него стоит одна и та же мелодия?" – поразился юноша.
– Привет, Глеб, – заслонив телефон рукой, дабы собеседник не услышал неуместного хихиканья Кирилла, поздоровался мужчина.
– Привет. – С Андрэ помощник шефа почему-то всегда здоровался. – Узнали что-нибудь?
– Да. – Стрелок изложил непосредственному начальнику все добытые сведения. – Можешь пробить этого Славогорского А. В. по базам? Я тебе сейчас его данные перекину. Было бы хорошо узнать, кто он, что за фирма. А еще Мира очень беспокоится по поводу этого полицейского, про которого она тебе уже рассказывала. Мы с ним опять столкнулись. И ведет он себя крайне подозрительно. Но почему – опыт, интуиция или что-то другое, – я не могу сказать.
– Договорились. Вы сейчас куда?
– К жене покойного. Как ее, кстати, зовут?
– Лариса, – последовал мгновенный ответ. Очевидно, перед Глебом был открыт файл Александра Масика со всей информацией на него. – Если вы к ней, то тогда вам будет интересна полученная мною информация. Месяц назад на жертву была оформлена страховка на случай смерти. Причем вне зависимости от причины оной. Кроме самоубийства, конечно.
– И большая страховка?
– Скажем так, живой А. Масик столько бы не заработал. Никогда.
– Даже так. И кто получит выплату?
– Жена и дети, конечно.
– Неужели обычное убийство?
– Да кто же знает. Но души все равно нигде нет. Возможно, что ее похитил и не убийца. Но тогда кто? Сама она вряд ли улетела. Разорвать связь с телом не так-то просто. В любом случае проверить нужно все версии.
– Это понятно. Спасибо за сведения.
– Пожалуйста. Как ваш новенький?
– Ничего вроде. Интересный по крайней мере.
– Я посмотрел его досье. У парня должна быть хорошая интуиция. Но совершенно непонятно, куда его дальше. Попробуйте в разных областях.
– Хорошо.
– Тогда отбой.
– Отбой, – сказал Андрэ уже пикающей трубке. На прощания Глеба уже не хватало.
Иногда казалось, что, будь его воля, он вообще все вежливые расшаркивания запретил, а еще лучше – уничтожил бы во всем мире даже память о них. Толку нет никакого, только время за зря тратят.
Андрэ пересказал соратникам разговор с помощником шефа, выслушал их предсказуемые комментарии, а потом перевел тему:
– Пока вы играли в прятки с полицейским, я не только купил кофе, но и расспросил официантку, которая обслуживала нашего погибшего и его таинственного собеседника. Она действительно слышала, как Александр рассказывал что-то про свою карьеру. Так что повод для встречи вполне соответствует ее содержанию. Но вот потом случилось странное. Когда Масик – ну и фамилия все-таки, даже не произнесешь ее нормально, чтобы не почувствовать себя идиотом… Так вот, когда он вспылил, то начал кричать странные вещи. Он оскорблял собеседника, при этом умудряясь жаловаться на свои проблемы, но удивительно то, что он произнес что-то вроде: "Какие еще чудеса?" Вроде как этот брюнет что-то ему говорил про чудеса, и это взбесило Александра. Как думаете, что бы это значило?
Кирилл почувствовал, как сердце на миг сжалось. Не больно, но неприятно.
– Бред какой-то, – пожала плечами Миражана. – Ты уверен, что это важно?
– Это его взбесило. И послужило поводом для ссоры. По-моему, это важно.
– М-да, не поспоришь, – вздохнула ведьма. – Кирилл, ты чего притих?
– Да вот думаю, как можно было застрелить человека в том переулке так, чтобы казалось, что стрелявший был на уровне фонаря.
– Неожиданно, – чуть не поперхнулась девушка. – И что надумал?
– Ну… наверное, это епархия Андрэ, но мне вот показалось, что если это не какое-нибудь хитрое оружие, то, может быть, не менее хитрое приспособление? Ну типа устройства, которое может нажать на курок и управляется дистанционно. Я смотрел фильм, где у фокусника была механическая рука, которая могла передвигаться, толкать дверь, нажимать на кнопки. Может, и здесь что-то такое? Если жене было выгодно его убить, то, может, она придумала что-то такое хитрое?
– Зачем? – поинтересовался Андрэ. – К чему все так усложнять?
– Ну как… запутать следствие, – растерялся юноша.
– Не проще ли было застрелить мужика сзади, забрать деньги и часы, скажем, тем самым сымитировав ограбление. Такие преступления труднее всего раскрыть. – Мужчина смотрел в окно. – Зачем какие-либо хитрости? Заказывать или изобретать какой-то механизм, крепить его и пистолет на фонарь, создавая труднообъяснимый угол полета пули и тем самым будя любопытство следователей… Это сложно. Остаются следы. Если это делала жена, то можно найти следы изготовления механизма. Если не она, то можно выйти на мастера. Или он может проболтаться. Слишком рискованно. В таких вещах чем проще, тем лучше.
На эти доводы сказать Кириллу оказалось нечего. Он только скорбно вздохнул.
– Но проверить, кем работает жена, все же нужно, – подмигнула ему Миражана.
– И ты молодец, что думаешь о таких вещах, – поддержал ее Андрэ. – Свежий взгляд нам необходим. Да и вообще, у людей, преступников в том числе, мозги разные. Кто знает, что в голове у убийцы, прикончившего Масика?
– Но не забывайте, что наше дело – разобраться, что стало с душой. Если ее исчезновение не связано с убийством, то раскрывать его мы не обязаны. С другой стороны, подобный вариант маловероятен.
– Неужели вам неинтересно? – удивился Кирилл.
– Очень, – одновременно произнесли Миражана и Андрей. Потом девушка продолжила: – Но мы же не развлекаемся ради удовлетворения собственного любопытства, мы работаем.
– Мира, не занудствуй, – усмехнулся лучник. – Слава богам, у нас та работа, которая позволяет развлекаться и удовлетворять свое любопытство. И я тебе дюжину дюжин раз говорил, что не нужно относиться к ней иначе. Как только становишься слишком серьезным, с тобой перестают случаться чудеса. О, кстати, чудеса! На что спорим, наша жертва не верила в них?
– Чего тут спорить? Ты видел его рабочее место.
– Может, за это его и убили? – хмыкнул Андрэ. – За занудство.
– А за это убивают? – заинтересовался Кирилл. – Можно тогда парочку наших институтских преподавателей… того?
– Может, и убивают, – хихикнув, ответила Миражана и направила машину в заключенный между унылых, порядком износившихся многоэтажек двор. – Уж точно за это жаждут убить!.. Вот мы и на месте, кстати.
– Почему я не удивляюсь? – произнес Андрэ, выскальзывая из машины и оглядываясь. – Тоска, – заключил он.
Его спутники не могли с ним не согласиться. Есть какая-то удивительная черта у многоквартирных зданий постройки семидесятых-восьмидесятых годов двадцатого века – потрясающая убогость. Такое впечатление, что они притягивают тоску и серость, подменяя ею все остальные цвета. Такие места даже лето не спасало. Впрочем, лето здесь выражалось в узкой полоске неба где-то вверху и пожухлой траве, пробивающейся сквозь трещины асфальта.
– Никогда не понимал, зачем бетонировать детские площадки, – пробормотал Андрей и начал вертеть головой в поисках хотя бы одной таблички с номером.
Разумеется, такая обнаружилась только на самом дальнем доме. Впрочем, для глаз лучника это не стало проблемой. Он разобрал цифру даже под слоем ржавчины и каких-то неопознаваемых потеков – шестнадцатый. Однако Александр Масик жил в доме номер двадцать. С помощью логики соратники вычислили, какое из зданий должно носить на себе эту гордую цифру. Оказалось – ошиблись. Местные жители, а точнее, жительницы преклонного возраста, после долгих подозрительных расспросов, наконец соизволили указать горе-сыщикам правильное направление.
Лариса Масик не выглядела убитой горем, скорее усталой. Она провела их на кухню, длинную и узкую. Чувствовалось, что именно здесь женщина бывает чаще всего: по сравнению с остальными комнатами в этом месте было действительно уютно.
– Может, чаю или кофе? – спросила она.
Получив отказ, Лариса вздохнула с облегчением. Из этого Кирилл вывел для себя, что спокойствие дается ей непросто. Миражана же видела, что эмоции явно жили в женщине, но их словно стирали постоянные неудачи. Как ведьма, она чувствовала, что Лариса в опасности. Еще немного – и может сорваться. Или уже сорвалась? Вопрос, куда: во зло, разрушение себя или преобразование, пусть даже через уничтожение того, что создавалось этой семьей все предыдущие годы?
Задав несколько обычных вопросов, девушка наконец спросила:
– Вы не знаете, что ваш муж делал в том переулке? Он сообщил, что задержится?
– Да, он прислал эсэмэс, но в ней было только то, что он задерживается. – Женщина будто специально избегала называть мужа по имени. – Что он делал, я не знаю.
– И вас это не смутило? Что он не объяснил?
Лариса подняла на девушку больные глаза.
– Я понимаю, к чему вы ведете. Я смотрю достаточно детективов, чтобы знать, что первый подозреваемый при убийстве мужа – жена. И вам надо выяснить, какие у нас были отношения. Так я вам сразу скажу – плохие. Соседи наверняка многое вам уже рассказали. Да, мы ругались. Меня бесило, что ему ничего в жизни не надо, а он злился, что его кто-то трогает. Дать ему волю, он всю жизнь бы перед телевизором и провалялся. Его дружки, наверное, покатили на меня уже бочку. Мол, я плохая жена, пилю и пилю его. Но знаете… к чертям! Если бы его не убили, я бы подала на развод. Разве можно жить с человеком, которому ничего не надо?
– Зачем же вы вышли за него замуж? – коря себя за это, провоцировала ее ведьма. – Вы же не один год прожили вместе.
– Да вот как-то… по глупости! Он казался… стабильным, что ли. Влюбилась. Сама его в ЗАГС потащила. А он и не сопротивлялся. Потом дочери родились, была только ими занята. А как они немного подросли, появилось немного времени на себя, и я поняла: все, что ему нужно, – лежать и тупо пялиться в телевизор. Книг он не читает. Ни в театр, ни в кино, ни к друзьям, ни на прогулку не хочет ходить. Даже в отпуск никуда не желает ехать. Даже на дачу! Он никогда не интересуется, как дела у девочек. Ему даже секс не нужен! Я долго себя корила, что это я такая плохая жена, но знаете: надоело! И вот теперь он умер! А как мне кредиты выплачивать? Вот в этом он весь! Отказаться же я от его наследства не могу! Половина квартиры на него записана! Еще похороны, поминки. Мой муж умер – а я могу думать только о деньгах. Вот до чего он меня довел!
Женщина, кажется, все-таки срывалась на истерику.
– С учетом той страховки, которую вы получите в результате его смерти, о кредитах вам думать не придется, – заметила Миражана.
– Что? – Лариса даже успокоилась от удивления. – Какой страховки?
– Страховки на случай смерти вашего мужа на сумму… – Андрэ назвал цифру, от которой вдове поплохело.
– Если это шутка, то не смешная, – зло процедила она, когда глотнула немного воды. – У нас нет денег на страховку. Я бы не позволила ему тратить деньги на такую здоровенную сумму так задолго до старости. Кто же знал, что его убьют?
– Мы не шутим, – покачала головой Миражана. – На вашего мужа месяц назад была оформлена страховка. Прошло совсем немного времени, как страховка понадобилась, не так ли?
– Я знаю, вы считаете, что я его убила. Или подозреваете. – Женщина разозлилась. – Но мне плевать! Я знать не знала об этой страховке! Вообще не могу понять, когда он умудрился ее сделать и на какие деньги! Но мне он не удосужился о ней рассказать! А теперь меня еще и полиция по этому поводу пытает! Ну что за человек?! Все, что сделал в жизни, все плохо. – У нее на глазах появились слезы. – Зачем я только за него вышла? – Первые капли полились по щекам. – Неужели и правда нам дадут эти деньги?
Кириллу отчаянно хотелось уйти. Но сделать это не представлялось возможным. А еще он узнавал интонации Ларисы – иногда с такими же о его отце говорила мать юноши. Он всегда невольно корил ее за это, хоть и не показывал виду. Но сейчас ему почему-то казалось, что он стал лучше ее понимать, хоть ситуация с его родителем не походила на ту, которая сложилась в семье Александра Масика.
– Он уже пару месяцев вел себя очень странно, – более-менее успокоившись, добавила Лариса. – Я списывала это на лекарства.
– Какие лекарства? – заинтересовалась Миражана.
– Э-э-э… В какой-то момент я не выдержала его брюзжания и чуть ли не насильно отвела к психологу. Тот сказал, что у него глубокая депрессия и выйти из нее самостоятельно будет непросто. Посоветовал пить таблетки. Мы их купили. Вот только лучше после этого не стало.
– Можно на них взглянуть?
Женщина поднялась с табуретки и открыла один из верхних шкафчиков бело-серого кухонного гарнитура. Взяла с полки сразу несколько пластмассовых баночек и протянула Миражане. Та с интересом стала их разглядывать. На одной из них задержалась подольше.
– А были какие-нибудь побочные эффекты? – спросила она, пытливо вглядываясь в лицо женщины.
– Он говорил что-то… Но знаете, я заметила только то, что он стал разговаривать сам с собой. Раньше вроде бы за ним этого не водилось. Как-то я даже спросила, что он там бормочет. Он дернулся и толком ничего не ответил. О! А еще один раз он говорил, что за ним кто-то следит. Мол, ему так кажется. Я тогда подумала, что только мании преследования нам не хватало. А вот теперь думаю, может, и правда кто следил? Но зачем? Или это все-таки последствия лекарств? Он всегда плохо таблетки переносил. И болел всегда долго.
Разговор затягивался, но полезной информации не прибавлялось. Миражана начала нервничать. Андрэ с Кириллом подозревали, что она боится столкнуться с Тимом и здесь. Первого это забавляло, второго тоже пугало. Однако беседу стоило заканчивать. Алиби у Ларисы имелось, хоть и сомнительное: в вечер убийства она была дома с детьми. Стоило бы, конечно, проверить его, но как? В таких домах, несмотря на огромное количество людей, в них живущих, соседи умудряются не замечать друг друга в упор. Если только попадется какая-нибудь параноидальная старушка.
Уже в коридоре Миражана повернулась и спросила:
– А кем вы работаете?
– Учитель физики, – бросила Лариса и захлопнула дверь.
Квартира Александра Масика располагалась на третьем этаже, и компания даже не подумала вызывать лифт. Никому не хотелось дышать тем, чем тот пахнет. Правда, ароматы подъезда тоже не походили на благовония, но хоть пространства больше.
– Может, он все же покончил с собой? – думала вслух Миражана. – Ради страховки.
– Ага, застрелил себя на расстоянии с помощью того мифического артефакта, тьфу, приспособления, – скептически скривился Андрэ, – а потом встал и спрятал его на пару с пистолетом. А душа не выдержала такого зрелища и улетела в Америку.
– Почему в Америку? – Окончание фразы напрочь выбило из Кирилла смех.
– Судя по фильмам, там лучшие психоаналитики, – хмыкнул мужчина.
В этот момент дверь подъезда, к которой они почти подошли, распахнулась, гулко ударившись ручкой о стену, и по ступенькам вверх понеслись два мальчика, вопя что-то совершенно нечленораздельное. Первый из них со всей дури налетел на Андрэ, ойкнул и побежал дальше. Дети еще не успели скрыться из виду, как вслед им понеслась отборная ругань, а потом Шарлотта чуть отвела назад руку и резко выбросила ее вперед. Кирилл почувствовал, как мимо него пронесся поток воздуха, а через секунду увидел, как обоих мальчишек толкнуло на бетон пролета между этажами.
– Шарлотта! Это же дети! – взвыла Миражана, схватила колдунью за запястье и потащила к выходу, костеря ее на все лады.
– Да плевать! – Женщина вырвала руку и зло глянула на коллегу. – Если их родители не воспитывают, почему я должна это терпеть?!
– Но они же дети! Еще дети!
– И что? Пусть знают, что за свои поступки приходится отвечать. И вообще, какого демона мы делаем в этой дыре?!
Злая как черт Миражана направилась к машине.
– Дела делаем! – рявкнула она. – Давай присоединяйся.
– И чем же мне, по-твоему, заняться? – Ответ Шарлотты прозвучал на том же уровне громкости. Она отодвинула Кирилла и села на переднее сиденье.
– Заткнуться для начала! – Ведьма хлопнула дверью и повернула ключ в замке зажигания. – А еще лучше – превратиться обратно в Андрэ!
– Не дождешься!
– А если выстрелить?
– В машине?
– Что? Неужто не успеешь отбить?
– А срикошетит куда, думаешь?
Обе дамы скептически посмотрели на Кирилла, тот судорожно сглотнул. В этот момент машина круто развернулась и, проигнорировав двойную сплошную и возмущенные сигналы других автомобилей, рванула в противоположную сторону.
– Ты что делаешь, идиотка?! – взвыла Шарлотта, вцепляясь в приборную панель.
Сейчас Кирилл был с ней полностью солидарен.
– Это не я! – В голосе Миражаны звучало возмущение, перемешанное со смущением. – Девочка, ты чего? – обратилась она к машине.
Та только рыкнула мотором и еще больше ускорилась.
– Успокой ее! – прошипела Шарлотта, которая забыла пристегнуться и сейчас, похоже, жалела об этом, но не рисковала оторвать руки от приборной панели. Как только она это делала, машина как-то странно дергалась, вынуждая женщину вновь цепляться за что-нибудь. – Или я сама это сделаю.
"Пежо" вновь взбрыкнул.
– Заткнись! – прорычала ведьма в ответ. – Заткнись и не дергайся. Это все из-за тебя! И если сейчас с моей девочкой что-нибудь случится, ни твоя, ни моя магия спасти нас не смогут. Ясно?!
– И что нам тогда делать?! – сверкала яростью в фиолетовых глазах Шарлотта. – Ждать, пока твоя машина вернет себе мозги на место? А если она в глухую стену врежется вместе с нами?
– У этой машины инстинкт самосохранения развит получше, чем у тебя! Поэтому молчи и жди! Куда привезет, туда привезет. Нет, это ж надо! Даже машину умудрилась достать!
Слава всем высшим силам, ехали они недолго. "Пежо" вывез их из города, но недалеко. Кирилл очень волновался, как они отсюда будут выбираться. Но, как оказалось, обе девушки узнали места.
– Она везет нас на полигон! – Догадка пришла к обеим одновременно.
Кирилл потряс головой, будто это могло выбить из нее все лишние звуки. После переругивания его спутниц и рычания машины их там скопилось слишком много.
– Какой еще полигон? – обреченно спросил юноша.
– Наш полигон, – бросила Миражана.
– Чтобы в магии тренироваться, – пояснила Шарлотта. – Хотя не представляю, в чем вы там можете тренироваться.
– Вот и устроишь тогда нашему новичку мастер-класс, – злорадно засмеялась ведьма.