- Ты серьезно? - Голубые глаза тревожно щурятся.
- Как никогда!
- Да, дела… А ты, часом, не заболел?
Он протягивает ладонь к моему лбу, и я рефлекторно отшатываюсь:
- Да пошел ты… со своей заботой.
- Старшим грубить нельзя! - нравоучительно замечает Амано.
- Это кто здесь старший?
- Из нас двоих? Я, конечно!
- Это, по какому же признаку?
- По жизненному опыту!
- Ой, держите меня! Старше он… Женись сначала! Джей сказал, что тебе сестра невесту подыскала, вот и займись!
- Будь послушным мальчиком, Мо… Сейчас пойдем домой, ты спокойно сядешь за стол и напишешь отчет. Ну, или просто ляжешь спать и тихо проспишь до утра, а утром, как ни в чем не бывало, придешь на работу и будешь мило улыбаться… - Он делает шаг ко мне, я отскакиваю назад.
- Не буду!
- Не буянь, а то сдам тебя в участок - и проведешь ночь в неуютной камере.
- Лучше храпеть в камере, чем выслушивать твои нотации!
- Вот как? - Его взгляд холодеет.
- Ты мне осточертел! Видеть тебя больше не могу! - И в самом деле, не могу. Перед глазами все плывет.
- Странно… Раньше я не замечал за тобой склонности к истерикам, - задумчиво констатирует Амано.
- Это не истерика! Я говорю то, что думаю!
- И давно?
- Всегда!
На выдохе легкие вдруг охватывает огнем. Едким и очень болезненным. И я понимаю, что не смогу вдохнуть. Возможно, ни разу больше… К горлу подкатывает ком какой-то горькой слизи. Ладонь Амано все же дотягивается до моего лба, и я слышу:
- Да ты весь горишь!
А потом гул в ушах заглушает все остальные звуки. Это шумит моя кровь, требующая выхода наружу. И кажется, ей удается найти этот самый выход.
Неизвестно где, неизвестно когда.
Все тело наполнено дрожью. Мелкой и неприятной. Чужой. Механической… Стоп! Она не внутри, а вне меня. И не дрожь это вовсе: стартовые двигатели включили на разогрев, скоро отлет… Какой отлет?! Я нахожусь на корабле? Что за черт!
Открываю глаза. Взгляд упирается в малиновый потолок, усыпанный зеркальными звездочками. Гадость! Опускаю подбородок. Так, зрелище ничуть не лучше: Барбара собственной персоной.
- А я уже не надеялась, что ты проснешься до вылета! Врачи, как обычно, перемудрили с дозой снотворного.
- Я… спал?
- Конечно! После ускоренного курса терапии полагается крепкий и продолжительный сон.
- Терапии? По какому поводу? Ничего не понимаю. Совсем.
- Тебе все-таки повезло! - радостно сообщает тетушка.
- В чем?
Если учесть, насколько мое "везение" любит принимать экзотические формы, стоит начать пугаться.
- Ты нашел этот чертов вирус! Или он нашел тебя? Впрочем, неважно… Главное, что он укоренился в твоем теле и пророс, когда делегация уже благополучно отбыла восвояси.
- Какой вирус?
- Который вы искали в вентиляции! Ах да: вам же не сообщили точную цель поисков, - усмехнулась Барбара.
Угу. Она же и не сообщила. Официально мы составляли акт приемки планового ремонта.
- И что теперь?
- Все просто замечательно! Вирус обезврежен, ты практически здоров, всем остальным сделаны прививки. Правда, твоя иммунная система понесла большие потери, так что…
- Потери?
- Некоторое время тебе придется пожить на природе. Доктор прописал "сельский воздух".
- На природе?
Содрогаюсь, потому что подозреваю, куда именно меня собираются отправить.
- На очень милой и спокойной природе! - лучезарно улыбается тетушка. - Я как раз вспомнила про рапорт из того самого заповедника…
Лучше бы не вспоминала.
"…А еще спешу доложить, что по ночам, особливо, когда темно, как… (вымарано цензурой), егерь капканы расставляет, а на кого - неведомо, потому как наутро капканов ентих уже нет, а трава кругом потоптана и ветки погрызены…" Изумительный уголок, судя по последнему опусу тамошнего представителя властей. И зачем им нужен следователь? Срам один, в такую глушь ехать.
- Так вот, я и подумала: как удачно - совместим приятное с полезным. И здоровье поправить можно, и с делами разобраться.
- Как, интересно, я буду одновременно отдыхать и работать?
- Ты будешь отдыхать, напарник - работать! - пожимает плечами Барбара.
- К-какой напарник? - начинаю заикаться.
- Твой, разумеется!
- Кто?!
- Похоже, вирус произвел разрушения в твоей памяти, - вздыхает тетушка. - Амано, конечно.
- Он… не может.
- Почему это?
- У него… свадьба.
- Свадьба?.. А, ты это имеешь в виду!
Она неопределенно махнула рукой, а я только сейчас внимательно пригляделся к убранству каюты.
Бантики, сердечки, ленточки, россыпи цветов - в корзинках и без… И надпись "Счастливым молодоженам!" на роскошном торте, утопающем в облаках взбитых сливок.
- Что это… все значит? - Слегка задыхаюсь. Но не из-за перенесенной болезни, а от неясного, но очень тревожного предчувствия.
- Уж извини, билеты были только на круиз для новобрачных! - Тетушка, улыбаясь какой-то приклеенной улыбкой, пятится к двери, впрочем, делая это с таким видом, будто шествует по ковровой дорожке на приеме у Консула. - Ничего, вам не так долго лететь: через недельку сойдете на Пятой Пересадочной…
- Недельку?!
Дотягиваюсь до столика, и фужер, предназначенный для шампанского, летит предположительно в Барбару. Разбиваясь о дверь, которую она успевает захлопнуть. Ну, это как раз неудивительно: мне и в здоровом состоянии не удалось бы осуществить покушение на жизнь начальницы и родственницы в одном лице. Хрусталь разлетается сверкающими брызгами, а я слышу в коридоре мурлыкающий голос тетушки:
- Ничего страшного, просто супруга немного волнуется. Сами понимаете, первый раз замужем…
- Супруга?! - Второй бокал отправляется вслед за первым. Ухватившись за край стола, ухитряюсь встать (хотя слаб, как новорожденный котенок) и отправляю в полет длинногорлую бутылку. - Супруга?!
Потом приходит черед конфет и торта. Сливки, испещренные шоколадными пятнышками, образуют на двери причудливый, но очень аппетитный узор. На негнущихся ногах, путаясь в ночной рубашке (кружева и атлас, будь они прокляты!), топаю к съедобному ковру, скрывающему за собой выход из каюты. Черт, а я, оказывается, голоден! Подцепляю клочок одного из сливочных "облаков" и засовываю палец в рот. В этот момент дверь открывается - и я оказываюсь лицом к лицу с Амано. Он несколько секунд смотрит на меня, потом начинает хохотать…
Пятую Пересадочную мы проспали. В прямом и переносном смысле. Я - из-за перегруженной лекарствами крови. Амано - из-за обиды. На Барбару. Как же, нашему Казанове некуда было приложить свои усилия по совращению красоток! Круиз-то был для новобрачных, а мало какие пары ищут развлечений на стороне сразу после венчания.
Эпизод 8
ОСОБЕННОСТИ НАЦИОНАЛЬНОГО БРАКОНЬЕРСТВА, ИЛИ УХ ТЫ, ОСКОРБЛЕННАЯ РЫБА!
Амано Сэна.
Планета Серенгети, 17 сентября 2103 г., 11.45.
Я положительно не понимаю моего напарника! То есть как раз положительного в этом ничегошеньки нет, ибо наша с ним постоянная беседа на разных языках неуклонно рождает двусмысленные ситуации, в которых я - и только я! - почему-то всенепременно оказываюсь виноват.
Ну, вот пример - прямо перед глазами. Можно протянуть руку и потрогать (правда, получив за это по рукам).
Сидит. Надутый как сыч. Ни разу не видел сову вживую: на нашей планете этого семейства вообще нет, но, думаю, сейчас Мо похож именно на те видео, что мне попадались. Глаза большие и печальные. Большие и круглые они у него, положим, по жизни, а печальные - исключительно в последнее время. Я бы даже сказал, исключительно печальные - вот уже месяц. Что не совсем соответствует тому злому и раздражительному виду, который он тщетно старается себе придать.
Обижается он на меня, естественно. И вот тут логика теряется. Ну почему именно на меня? Я, что ли, выдумал наше свадебное путешествие? М-м-м, точнее, наше "свадебное путешествие", не поймите превратно! И торт этот злосчастный заказывал не я. Во всяком случае, выбирай его я, розочки ни за что не оказались бы светло-синими, чтобы не сказать… Тьфу ты, пакость! И вообще, я не рвался жить с ним в общей каюте! Напротив, мне ничто не доставило бы большего удовольствия, чем порядочное количество свободного личного пространства: такая роскошь в культуре моих предков редка, и кому, как не мне, ее ценить. К тому же столько дам на корабле, у некоторых на лице четкими буквами написано "Замужем по расчету", и все такие хорошенькие, свеженькие… эх, да что там говорить!
И, видят ками, не я направил нас в этот забытый заповедник с егерями, насмотревшимися мистической дряни по Cosmo-TV! Дряни, которую мой напарник как раз обожает. Или делает вид, что обожает, дабы меня позлить: за время полета всевозможных кладбищ, заброшенных домов и глухих лесных чащ, в которых гибли группы великовозрастных и не очень кретинов, - в общем, идиотских историй я насмотрелся по самое "не могу". Чтобы по прибытии на место самому стать героем подобного сюжета.
Нет, ну подумать только, я - капитан Отдела Специальных Операций Федеральной Следственной Службы Амано Сэна, обладатель высшего образования в области естественных наук и медицины, - должен слушать эту чушь:
"- Стоит в лес войти помочиться - а они на тебя глазеют!
- Кто - они?
- Глаза.
- Чьи глаза?
- Да ничьи. Просто глаза.
- А зачем смотрят?
- А чаво им еще делать?
- А вы, - говорю, - соблюдайте санитарию вверенной вам особо охраняемой природной территории - и все будет в порядке!".
Или вот еще похлеще:
"- Рыба, так ее растак, на сушу выходить стала. Не иначе, конец света близится.
- То есть как - на сушу? То есть, как выходить?!
- Ясное дело как. Ногами…".
Сердце замирает, ибо моему взору предстает захватывающий образ некоего двоякодышащего рамбулоса, в иных местах давно вымершего. И что мне приносят? Думаете, трупик какого-нибудь тритона с тератологическими изменениями в строении конечностей? Куда там! Мне не приносят ни-че-го! Потому что "кто ту рыбу обидит, вмиг окочурится" - не больше и не меньше.
За дивным созданием местной ихтиофауны - проверять сей стопроцентный бред - отправиться еще предстоит. Когда Морган окончательно придет в себя и желательно станет приветливее. Нет, ну мало ли, какую чушь я тогда ляпнул! Нельзя же из-за всякой ерунды объявлять бойкот собственному горячо любимому напарнику. Ну, пускай и не горячо. Пусть даже и нелюбимому. Но нельзя же! Нет, надо во всем разобраться - до начала следствия. А то рыбалка та еще будет. Утопит он меня, как пить дать!
- А все-таки, почему ты так меня не любишь? - очередной раз осведомляюсь я у подавившегося котлетой пациента. Кормят, кстати, всем натуральным - здорово! Жаль, сладкого нет. Точнее, уже нет. Благодаря усилиям некоторых.
- А почему я должен это делать? - сухо осведомляется он. - Вай, как сурово, друг мой!
- А почему не должен? - продолжаю любопытствовать.
- Да ну тебя!
Опять разозлился. И что ты с ним будешь делать?
Как можно вести совместную работу (и отдых, отдых!), когда один из нас в таком поганом настроении?
- Видишь ли, Мо, - устало отвечаю, - ты не просто мой напарник, ты на этой планете единственный человек, на которого я могу положиться. Сельский воздух - это, конечно, дело хорошее, но расследование происходящих здесь чудесностей пока никто не отменял. А ты сейчас такой… От тебя вся рыба и впрямь разбежится!
Хотя если принять во внимание рассказы о "глазах" в лесу, мой напарник - самое верное средство заставить любую нечисть держаться подальше. Особенно в расстроенных чувствах: по-моему, уже последняя местная собачонка знает, что к Мо лучше без разрешения не приближаться.
На столь трогательной ноте я оставил его одного. Пусть подумает над своим поведением, дитя малое. Честное слово! Первый человек среди моих знакомых, воспринимающий шутки по поводу пола так близко к сердцу. Интересно, с чем это связано? Воспитание или что-то еще? Будет продолжать в том же духе, я его поцелую. Либо Моргана хватит удар, либо он выживет и, если успею на время где-нибудь забаррикадироваться, станет относиться к жизни гораздо легче.
Смакуя в злом предвкушении данную идею, я не заметил, как добрался до озера. Собственно, что там добираться? Пять шагов для паралитика…
Живописное местечко, следует признать. Рыбалку, конечно, сейчас планировать даже и не буду, а вот искупаться - идея хорошая. Климат почти влажный тропический, а вот зловредной ихтио- и прочей фауны, к счастью, не наблюдается. Разве что рыба эта треклятая… Ну что ж, не буду ее обижать, только и всего. По крайней мере, постараюсь. В последнее время, сдается мне, только и получается, что обижать и оскорблять всяких там ни в чем не повинных.
Не знаю даже, что за помрачение на меня нашло! До сих пор диву даюсь. Наверное, от расстроенных чувств, не иначе…
Я сбросил с себя одежду. Если какой егерь мимо и пройдет, то, надеюсь, ничего нового для себя не почерпнет, правда? Зеленовато-серая водичка. Тепленькая! Красота. Подводные струйки течений ласкают тело нежным массажем. Рябь на воде расслабляет и погружает сознание в сладостную медитацию. Какой кайф!
Тр-р-р-р-р…
Это еще что? Допотопная леталка? Нет, звук доносится от воды, даже, скорее, вибрация, нежели звук. Странно… Что бы могло давать такой эффект? У егерей техника наперечет, и я ее видел - на данном участке даже рухлядь, не способная к полету, сошла бы за новый модельный флайер! Интересно, кто это?
Делаю несколько шагов к берегу и прячусь в зарослях топлистой альмандры - невдалеке от того места, где вошел в воду. Плохо, что одежду не подобрать - вон на берегу валяется. Впрочем, может, я зря дергаюсь? Ну кто, кроме своих, будет здесь oшиваться? Тем не менее интуиция заставляет получше заслониться длинными и широкими листьями темно-салатового цвета.
На озере появляется лодка. Вибромоторка. Не скажу, что последнее слово техники, но для здешнего захолустья сойдет. Так-так, и кто там у нас? Уж не охрана заповедника, это ясно. Но почему так… нагло?!
Следующие минут двадцать имею исключительное удовольствие наблюдать особенности национального браконьерства во всей красе. Даже, представьте себе, с закладыванием взрывчатых веществ с целью, не сомневаюсь, их дальнейшего применения! Гады. Впрочем, в данной ситуации ничего не остается, кроме как изображать из себя наяду (а бывают наяды мужского пола?) и поражаться человеческой жадности и нахальству.
Ого-го! А вот это уже неприятно! Операция-то подходит к логическому завершению! Сейчас будут взрывать, а предварительно выберутся на берег, конечно же. И, что еще более естественно - на то голое местечко, где темной кучкой сложена моя одежда!
Похолодев, я, аккуратно лавируя между растениями и стараясь их не раскачивать, вылез еще дальше на берег, чтобы не стоять в воде в тот момент, когда бабахнет. По колено измазался в тине. Совсем на берег выходить, конечно, не стал. Надо ли говорить, что одежда на берегу привлекла внимание? Один из работников сетей и динамита поковырялся в ней носком рыбацкого сапога (фу, козел, мне же потом это носить!), пожал плечами, что-то сказал группе, зашедшейся гоготом, но, что любопытно, разыскивать меня никто не стал. Поозирались по сторонам и…
Ага, вот и бабах! Уши заложило, земля под ногами дрогнула, и я едва не приземлился на корму… Гм, я имею в виду вовсе не плавсредство.
Интересно, они что, совместили акт незаконного лова с покушением на работника заповедника? Ничего себе! Если бы плавал, запросто бы контузило, и утонул бы я как миленький без всякой помощи Мо! Активировать взрывное устройство в непосредственной близости от свидетеля преступления - это намного тянет, дорогие мои.
Их даже не заинтересовало, пострадал кто-то или нет! Вот таких людей (по моему скромному мнению) прощать никак нельзя. Ладно, если все пройдет стороной и я доберусь к егерям… По ноге скользнуло что-то - рассмотреть я не успел. Ну и ладно, вот дождусь, пока браконьеры уберутся восвояси, вылезу на сушу, найду ближайший передатчик, доложу о творящемся здесь беспределе и выясню, кто смеет скользить мимо меня в месте, где никаких гадов, голых и чешуйчатых, не зарегистрировано!
Наконец лодка была вновь заполнена народом, после чего целенаправленно двинулась к участку водной глади, где поблескивали рыбьи брюшки, а я побрел в противоположном направлении, на теплый песочек. Заросли альмандры так же надежно защищали меня от глаз местных обидчиков рыбы, как и прежде. Вскоре, выглянув из-за растительности, я обнаружил, что вновь остался на озере один.
Я подошел поближе к кромке воды, в которой начал оседать ил, и принялся отмываться от нелечебной грязи, умастившей меня по колено. Тут-то мое внимание и привлекло багровое пятно на правой щиколотке. Нехорошо.
- Сначала скользят, подлецы, а потом еще и кожа пятнами идет? - пробормотал я, предчувствуя грозящие неприятности. Как минимум аллергия. Как максимум все, что угодно.
Наскоро отмывшись, я огляделся в поисках шмоток, и тут меня просто укололо сознание бредовости происходящего! Ведь, проходя к воде, я не заметил ни одежды, ни обуви. Сердце совершило самоубийственный прыжок со скалы самоуважения.
И что теперь делать? Перед глазами повисла тоска: я был готов плыть за подонками с криками "Верните!". Да на что угодно я был готов, только не возвращаться в лагерь егерей в таком виде! А уж что Морган скажет… Может, лучше все-таки самому утопиться?
Шатаясь, я встал (в тот момент у меня ноги подкосились) и, с угасшей надеждой, обвел глазами песчаную бухточку. Ничего не изменилось. Я перевел взгляд на себя. Пятно на ноге стало шире, хотя по-прежнему не болело, не чесалось. Хоть что-то хорошее… Правда, изрядно мутило, но от потрясения, признаться, могло случиться и не такое. Наверное, только затуманенное состояние рассудка позволило мне добраться до дома, где гостевали мы с Морганом, и упасть к ногам онемевшего напарника. Кажется, потом он что-то мне говорил. А еще, кажется, ему что-то отвечал я…
Там же, позже. До времени ли мне!
- Амано, проснись!
Меня бережно, но настойчиво трясут за плечо. Разлепляю глаза. Темно. Что, уже утро?
- Амано, соберись хоть на минутку! Тебя хотят. По комму. Барбара.
- Детектив Сэна, скажите внятно, на чем приплыли нарушители и в какое время?
Пытаюсь шевельнуть губами. Выходит с трудом. Произношу что-то невнятное, сам не слышу что. Мо поддерживает меня за плечи в сидячем положении, но в сознании почему-то оседает одна-единственная деталь: я все еще не одет, а комм - с видеозахватом. Черта с два Барбара сотрет такую запись… Связность двух несчастных мыслей дает мне немного сил, и я успеваю прошептать:
- Вибромоторка, серебристо-серая, обычная модель. Номер…
- Во сколько? Скажи, и мы от тебя отстанем: можешь спать дальше!
- После полудня. Часа в два-три… - выдавливаю из себя, после чего чувствую, как меня снова укладывают в горизонтальное положение, и больше меня уже ничто не волнует.