- Он изобразил теорему Пифагора, - так же взволнованно ответил консультант. - Насколько я ее помню, мы должны дорисовать третий квадрат на оставшейся стороне треугольника. Это я еще со школы помню. А вот если он перейдет к высшей математике…
- Ну так дорисуйте ему этот квадрат!
- Я? - возмутился консультант. - Да мне ни в жизнь не согнуться!
Тем временем закаленный в общении с дубиноголовыми учениками преподаватель ласково и терпеливо уговаривал пришельца:
- Ну возьми же мелок! Не бойся! Что надо тут изобразить? Подумай хорошенько…
Толпа на площади, затаив дыхание, с напряжением следила за исторической сценой установления контактов землян с пришельцами из глубин Вселенной. Ни один из зевак не остался равнодушным, каждый на свой лад переживал торжественные мгновения, стараясь не помешать. Если и обменивались замечаниями, то только шепотом.
- Гляди, совсем ходить не умеют, как паралитики какие…
- Может, они у себя и вовсе не ходят.
- А что, летают?
- Кто их там знает. Или летают, или ездят на чем…
- Да, не скажешь, что они спортивного склада, - недовольно заметил местный футболист.
- Спортсмены не спортсмены, а видишь, откуда прилетели! - возражали ему.
- По-русски никто не пробовал с ними заговорить? - интересовались в толпе.
Ему отвечало сразу несколько голосов:
- Да по-всякому пробовали. И по-русски, и по-английски, дворник Шварц вспомнил свои военные годы и по-немецки попробовал, а парикмахер, тот даже по-французски спросил, парле ву Франсе?
- И что?
- А ничего! Не знают иностранных языков, молчат как пни.
- Аптекарь по-латыни к ним обратился!
- Интересно, что он им по-латыни сказал?
- Названия лекарств, больше он ничего не знает, да они все одно не поняли.
- Жаль, по-китайски никто у нас не умеет…
- Пан, ты в своем уме? Храни нас Господь от китайцев…
- Люди, а что там в середке у них такое желтенькое чернеется?
- Я бы уж скорее с ними по-японски попробовал.
- Так попробуй. Люди, дайте человеку с японским пройти!
- Да нет, я-то сам не говорю, думал, может, кто умеет.
- О, председатель местной кооперации два года во Вьетнаме сидел! Надо за ним сбегать!
- Какой смысл? Они вообще не говорят по- человечески!
- Глядите, глядите, наконец до них дошло! Одно из космических чудовищ неуклюже взяло мел в лапу и, шагнув через тротуар, с трудом накорябало на стене дома косую линию, долженствующую соответствовать третьей стороне треугольника. Площадь замерла, даже ничего не смыслящие в геометрии гарволинцы поняли, что настал исторический момент. И когда пришелец вкривь и вкось изобразил на черте нечто отдаленно напоминающее квадрат, зеваки разразились рукоплесканиями, криками и одобрительным свистом.
Безумно взволнованный историк шептал на ухо директору школы:
- Видите, они оперируют мысленными аббревиатурами. Высшая степень цивилизации! Надо бы им нарисовать нашу солнечную систему, а еще лучше - всю нашу галактику, может, покажут, откуда прилетели. Потрясающе! Колоссально! Наверняка их космический корабль двигался с помощью умственной энергии! Рисуйте же!
- Солнечную систему я еще изображу, - сконфузился математик, - а вот галактики наизусть не помню. И вообще мне проще общаться с ними математически.
И, вынув из кармана запасной кусок мела, директор школы принялся что-то писать на стене дома.
Оставшиеся караулить вертолет сатирик с пилотом были очень недовольны поведением своих коллег.
- Ведут себя как бараны безмозглые! - выходил из себя сатирик. - Люди им аплодируют, поздравляют, а им хоть бы хны! Кретины!
- А что бы вы делали на их месте? - поинтересовался пилот. - Раскланивались бы?
- Да хоть как-то прореагировать же надо! Представьте, что вы приземлились на какой-нибудь Альфе Центавра. Приземлились, значит, приступили к установлению дружеских контактов, а тут вдруг центавряне принимаются испускать какие- то непонятные звуки. Для вас совсем непонятные, на земные не похожие, то ли хрюкают, то ли стенают. Ведь это наверняка заставит вас как минимум встревожиться!
- Точно! - согласился пилот. - Я бы обернулся и посмотрел, чего это они. Какое у них, к примеру, выражение на лицах…
- Да нет, - засомневался вдруг сатирик, - по выражению правильной реакции не определишь, вы ведь не у себя на Земле. Вдруг тамошние жители в приливе дружелюбия начинают скалить зубы или плеваться? Нет, нам правильно их реакцию никак не оценить.
Сообразительный пилот сразу усек суть проблемы и задумался.
- Холера! Вы правы. Тогда, может, дать им понять, что мы не первый раз на Земле, что случалось незаметным образом навещать гарволинцев и раньше, так что мы знакомы с их обычаями и чрезвычайно признательны?
Сатирик полез было в затылок, чтобы почесать его, да вовремя одумался. Пилот тоже непроизвольно привел в движение свое оружие - автомобильное шасси, которое тут же оглушительно загрохотало. Грохот заставил ближайших зевак отскочить, а сатирика с пилотом привел в чувство.
- Неплохо было бы приблизиться к людям и дружески дать им понять… Только как?
Пилот помнил о дисциплине.
- Мы не можем покинуть свой пост, - сурово сказал он. - Нам с места двигаться нельзя.
За разговором и раздумьями пилот с сатириком не заметили, как к космическому кораблю приблизился ксендз - бабы немного отстали - и, вытащив кропило, замахнулся им на корабль. В этот момент одно из стерегущих машину страшилищ направило на него какую-то странную штуку, оглушительно загремевшую. Ксендз было попятился, но, услышав, как за спиной заголосили правоверные католички, с отчаянной решимостью ступил шаг вперед и окропил машину, страшилищ- марсиан и передний ряд зевак. Многие из последних преклонили колени и принялись истово молиться.
Редактор с микрофоном в руке и блаженным выражением на лице растроганно наблюдал с близкого расстояния церемонию окропления. Внезапно его схватил за локоть какой-то мужчина.
- Вы журналист? - спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжал: - Впрочем, это не имеет значения, главное, у вас есть магнитофон, так что запишите это!
- Что именно? - не понял редактор.
- Грохот их странной машинки! Может, это вовсе не оружие, а их речь! Может, они с помощью машинки выражают свои мысли! Пусть потом наши ученые исследуют! Ну, скорей же!
Прекрасно зная, что представляет собой машинка, редактор попытался отделаться от любознательного земляка.
- Да нет же, не может быть! Просто грохочет, когда ее по булыжникам возят, слышите? На неровностях подпрыгивает и грохочет. Это никак не может быть их речью. Зачем морочить голову нашим ученым?
Однако любознательный гарволинец мертвой хваткой вцепился в редактора и поволок его к марсианину, громко возмущаясь:
- Вот у нас всегда так! Отсталый народ, двигай с такими вперед науку! Поймите же, в данном случае от вас может зависеть новый виток в развитии межпланетарных взаимоотношений! Да что вы упираетесь? Ну вот, теперь доставайте свой микрофон, пониже установите… Он сейчас опять пустит в ход свою машинку. Ну!
Межпланетное чудище и в самом деле в этот момент с грохотом двинуло свою машинку. Обалдевший от натиска любознательного гарволинца редактор послушно поднес свой микрофон к дьявольской машинке. Люди на площади замерли, а чудище любезно принялось шуровать машинкой по булыжникам мостовой, словно понимая, что именно это от него требуется. Прижатый мощной дланью любознательного к земле, редактор старательно записывал грохот игрушечного грузовика…
Тем временем учитель математики кончил выводить на стене дома какое-то математическое уравнение и выжидательно обратился к марсианину. Консультант по вопросам науки и техники, понимающе наклонив огромную круглую голову, приподняв руку с зажатым мелом, шагнул к стене и чуть не свалился с ног от мощного удара шлемом. Удар нанес стоящий рядом художник, излишне резко приблизивший свой шлемофон к шлемофону консультанта.
- Ты что, спятил? - цыкнул консультант. - Я и без того плохо соображаю.
- А что ты собираешься написать? - грозно поинтересовался художник.
- Да любое другое уравнение, кое-что еще помню.
- Соображай! Мы же не знаем ни их языка, ни их алфавита.
- А я помню, как пишется альфа и омега, вот и напишу, - стал было хвастаться консультант, но художник закричал на него страшным голосом:
- Осел! Никаких букв, даже греческих!
- Так что же мне делать? - растерялся консультант.
- Нарисуй ему что-нибудь!
- Не умею я рисовать! И из геометрии ничего, кроме Пифагора, не помню.
- Ну так изобрази ему строение атома.
Поднапрягшись, консультант вспомнил, как на занятиях в Политехническом рисовали на доске строение атома, кивнул своей огромной головой и сделал шаг к стене, наступив при этом одной ластой на другую. Однако на ногах устоял и, неуклюже приподняв руку, принялся на уровне желудка чертить на стене какие-то безобразные эллипсы. Математик с волнением наблюдал за его творчеством.
Социолог решил отметить и реакцию детей на прилет космонавтов. Для наблюдений он выбрал маленькую девочку, с увлечением евшую яблоко и во все глаза уставившуюся на него. Он, в свою очередь, уставился на нее. В толпе это заметили. Девочка на всякий случай спряталась за спинами взрослых.
Один из зевак вслух предположил:
- А может, оно голодное?
- Э, какое голодное, - не согласился второй. - Наверное, просто хочет понять, что это такое.
Второй вытолкнул девочку вперед, ласково приговаривая:
- Не бойся, малышка, не бойся! Покажи ему, как у нас едят.
- Оставьте ребенка в покое! - истерично вскричала какая- то женщина. - Еще что ей сделает… Глядите, какой он огромный и страшный! И неуклюжий.
- Слон тоже огромный и неуклюжий, - возразил ей кто- то, - но ребенка никогда не обидит.
- Да ведь это не слон! А ты если такой умный, сам и покажи.
И немедленно из тесных рядов зевак выдвинулся вперед какой-то молодой человек с яблоком в руке, прочно встал перед марсианским чудищем и бесстрашно обратился к нему:
- Ты, гляди внимательно. У нас вот так это делается, видишь? - И он принялся демонстративно пожирать яблоко, нарочно выразительно двигая челюстями и причмокивая. - Это у нас еда такая, дошло?
И он протянул неземному существу второе яблоко.
- Вот, возьми, попробуй. Да не бойся ты!
Немного поколебавшись, марсианское чудовище приняло подарок. А перед ним уже, став рядком, пятеро добровольцев показательно пожирали яблоки, чтобы небесный гость имел возможность в деталях изучить процесс поглощения пищи на Земле. Растолкав их, к марсианину протиснулся какой- то оборванец с колбасой и протянул ее пришельцу.
- Что вы все яблоками его угощаете? Может ему пожрать охота.
У социолога от умиления слезы показались на глазах, что, к счастью, не было заметно со стороны. Сердце социолога переполняли поистине неземные восторг и эйфория. И безграничная любовь к этой чудесной общественности, которая столь благожелательно отнеслась к страшному созданию с далекой планеты, нежданно-негаданно прилетевшему в их тихий городок. Вот только что делать с полученными яблоком и колбасой? Съесть их он не мог, понятное дело, спрятать тоже некуда, бросить на землю - невежливо по отношению к дарителям, опять же можно испортить столь хорошее начало завязавшихся контактов. Вот и стоял он, держа в серебряных лапах земные дары, и потел от эмоций и от жары в своей металлической сбруе. И тут ему в голову пришла спасительная мысль. Неуклюже развернувшись, он зашлепал к оставшимся у космолета коллегам и протянул дары пилоту, которого опознал по оружию.
- И что мне с этим делать? - спросил пилот, переняв дары землян.
- Осматривайте, как нечто никогда вами не виданное, - посоветовал социолог. - Ах, что за реакция! Что за общественность! Славянское гостеприимство! Нельзя их разочаровать. Просто некрасиво будет с нашей стороны.
- Хорошо. Если что еще путное дадут, берите…
На почте и телеграфе клубились толпы людей. Все требовали немедленно соединить их с разными городами Польши или желали отправить телеграммы-молнии. Телефонистки и телеграфистки сбились с ног. Из толпы с трудом выбрался мужчина, который раньше других сообразил кинуться на телеграф, чтобы заказать разговор с Гданьском. Десять минут назад он, не помня себя, орал в трубку:
- Помереть мне на этом месте! Клянусь, святая правда! Нет, ни капли во рту не было! Да, своими глазами видел! Так что садись на что угодно - машину, самолет - и двигай сюда! Важно первому это осветить! Видел я тут машину телевидения и кинохроники, но они здесь оказались случайно, так что никто заранее не знал! По-моему, представителей столичной прессы еще нет! Уверен, не розыгрыш. Не слышу, что? А, в данный момент рисуют друг дружке геометрические теоремы! Да не люди же, уверен! Пока неизвестно откуда, говорят, прямо из космоса…
В редакции центральной гданьской газеты редактор положил трубку и с совершенно обалделым выражением лица посмотрел на окруживших его сотрудников.
- Космический корабль приземлился в Гарволине, - потрясенно сообщил он. - Звонил брат.
- А какой корабль? - деловито поинтересовался спортивный обозреватель. - Наверняка американский?
- Да нет, вроде бы вообще не наш. Не с Земли, значит. Неизвестно откуда.
Теперь потрясенно молчали сотрудники, не зная, как отнестись к такому необычному сообщению.
- А твой брат… эээ… как бы сказать помягче… здоров? - наконец выговорил театральный критик.
- Нормальный мужик. И не пьяница. Я уверен - звонил трезвым…
Сотрудников прорвало, все заговорили одновременно.
- Пришельцы в Гарволине? Почему именно в Гарволине?
- А почему бы и нет? Если они из космоса, им все равно, где сесть.
- Быть такого не может! Позвонил, чтобы тебя разыграть!
- Нет, клялся-божился, что говорит правду. И собственными глазами видел их!
- Да бросьте вы! Если бы к нам что-то такое из космоса летело, их бы уже давно засекли. И все бы знали!
- Так бы тебе и сообщили, держи карман…
- А я разве говорю, что мне? У них, за бугром, растрезвонили бы сразу.
- Слушайте, а может, он запутался среди спутников, вот его и проглядели…
- И за бугром могли не афишировать…
- Братцы, вы никак спятили! Ну как же можно всерьез такую ерунду принимать? Ведь всем известно - в космосе нет жизни. Все новейшие исследования…
- Поцелуй меня знаешь куда со своими новейшими исследованиями!
- Дорогие мои! - размечтался вдруг обычно суровый литературный критик. - Представьте, вдруг они и в самом деле прилетели! То, о чем мечтало человечество - свершилось! Помните загадочные рисунки ацтеков, майя и прочих инков? Совсем другая жизнь…
- Уже и коммунизм построен! - ядовито добавил другой критик, театральный.
- Но ведь и в самом деле что-то там прилетело и село на рыночной площади!
- А где гарантия, что прилетело действительно из космоса? Бред какой-то! Кто в такое может поверить? Просто один из спутников по ошибке сел не там, где надо, вот и весь секрет!
- Заткнитесь! - прикрикнул на сотрудников редактор. - Брат черным по белому сказал - приземлился межпланетный корабль и инопланетяне из него вышли! И все их видели!
- Подумаешь! Из спутников тоже могут выйти…
- Так ведь он сказал: они не люди!!!
В комнате воцарилась тишина, даже у скептиков не нашлось возражений. Все вздрогнули от неожиданности, когда заведующая колонкой по науке и технике вдруг с криком сорвалась с места.
- Мой муж! - вскричала она, задыхаясь от волнения.
- При чем тут твой муж? - не поняли коллеги.
- Он тоже видел! Сегодня рано утром он мне сказал, да я не поняла! Видел ночью на шоссе, как оно летело в сторону Гарволина!
Нелегко было добиться от потрясенной жены врача связного рассказа о ночном путешествии мужа. Очень мешал то и дело всплывающий заяц. Тем не менее это косвенное подтверждение заставило газетчиков поверить в сообщение брата редактора.
- Ну и дура баба, только сейчас вспомнила! - ворчал спортивный обозреватель.
- Так ведь до нее и сейчас не дошло, в чем дело! Услышала, как мы обсуждаем необычное явление, и в ее мозгу возникли подсознательные ассоциации, - привычно подвел теоретическую базу критик. - A самостоятельно соображать женщины просто по своей природе не могут.
- Тоже мне умник нашелся! - отбивалась жена врача. - Просто не до вас мне, вон из статьи надо три абзаца выкинуть, голову ломаю.
Редактор решился.
- Что бы там ни село - едем! На всякий случай, а вдруг… Быстрее, может, еще успеем!
Тем временем на центральной площади Гарволина межзвездные контакты постепенно расширялись и крепли. За ними с неослабевающим вниманием наблюдали редактор и фоторепортер, которым удалось найти друг друга в толпе. Теперь они подобрались возможно ближе к кораблю с пришельцами старались зафиксировать наиболее интересные моменты.
Вот к пришельцам осторожно приближаются два пожарника, на сей раз с пустыми руками, без шлангов, но зато в асбестовых костюмах. Видимо, самые отчаянные. Они подходят все ближе…
Один из оставшихся у корабля космитов бдительно обернулся к пожарникам и легонько двинул вперед свое страшное оружие. Пожарники остановились, пришелец тоже замер. Стражники шагнули вперед, и пришелец пустил в ход оружие. Оглушительно загрохотав, его адская машина выстрелила тучей серебристой пыли. Пожарники пустились наутек.
- А я ведь говорил - им не нравится, когда подходят к кораблю слишком близко! - удовлетворенно заметил один из зрителей, тесно сгрудившихся за спиной фоторепортера.
Опустив фотоаппарат, чтобы немного отдохнули онемевшие от тяжести руки, фоторепортер шепотом поделился с редактором своими впечатлениями.
- Надо же, а ведь всего-навсего фен для сушки волос! Я сам поверил бы в пришельцев, если бы не знал.
- Пришлось записать проклятый фен, - тоже шепотом отозвался редактор, - общественность заставила. Записал, чтобы подозрений не вызвать.
И редактор опять незаметно включил магнитофон, чтобы записать обмен мнениями между зеваками.
- Вот интересно, это живые существа или автоматы? - спрашивал кто-то у ветеринара, видимо слывшего большим специалистом по живым существам.
Поддерживая свою репутацию, ветеринар постарался ответить как можно солиднее:
- Автоматы в таких комбинезонах? Полагаю, это все-таки люди. Вернее, не люди, но живые организмы. Скорее всего, организмы белковые.
- Так чего же эти организмы напялили скафандры?
- Видимо, наша атмосфера для них гибельна.
- Еще бы! - подхватил женский голос. - Не только для них. Столько вони от этих автобусов, свободно задохнуться можно!
- Вам не кажется странным, что тут космиты, а до сих пор нет ни газетчиков, ни телевизионщиков. Такого не передать на всю страну!
- Окстись, пан! И телевидение, и радио давно примчались, вон, за углом стоят, высунуться боятся.
- И все равно, в кои-то веки марсиане прилетели…
- Да не марсиане это! На Марсе нет жизни!
- А тебе не все равно, откуда они? С Марса или нет, главное - к нам прилетели. Только бы с ними удалось договориться.