- Та самая Фуа-Гра? Странно, вкус словно знакомый… Но я полгода не видела не то, что фуа-гра, меня больше поразила белая булка. И вино вкусное, вроде сладкое как кагор, а хорошо пошло…
- А, у вас небось гусей или уток разводили?
- Ага. И охотились тоже. А это что - их печень?
- В точку! С французского так и переводится: "жирная печень". Птицу специально разводят, откармливают. Вы еще с мармеладом попробуйте, тоже вкусно.
- Полная ксюш! - подумала про себя Ирина, сделав маленький глоточек душистого винца и удобнее развалясь на уютном сидении. И совершенно неожиданно даже для самой себя подумала, а ведь ничего не стоит пристрелить этого бугая, выкинуть его из машины и, быстро развернувшись, дернуть обратно в деревню, ясно же, что кроме фуа-гры машина битком забита всяким очень ценным по нынешним временам имуществом. Шедшие впереди тяжеловозы и БТРы явно уступят по проходимости и скорости, да и места она тут знает…
С другой стороны она не американка какая-то, и вот так стрелять живого мужика совсем глупо. Но с другой стороны можно и не стрелять. Можно высадить и быстро угнать машину. Управление-то у грузовичка явно было легким - водитель играючи вертел руль одной рукой, нимало не напрягаясь. Ирка пригубила вино, улыбнулась и спросила: "А где это вам такой шрам вручили?.
- На память - охотно откликнулся здоровяк - о том как я домой ехал.
- Расскажете? - заинтересовалась Ирина.
- Если хотите - с удовольствием, дорога-то длинная. - обрадовался водитель.
Человек со шрамом начал бодро рассказывать о том, что он москвич, работал в весьма престижной фирме по поставкам алкоголия и черт его занес в командировку в Питер…
Ирина кивала головой, округляла глаза, прихлебывала ароматное винцо и думала. Да, определенно, машину она может угнать. Но вот вопрос в том - а хочет ли она это делать? Совсем недавно, пожалуй, сработала бы не задумываясь, и сейчас уже здоровяк стоял бы растерянно на дороге, а иностранный грузовичок с зубастыми колесами вездехода уже пер бы к ближайшему съезду с трассы. Но теперь… Теперь Ирке почему-то не хотелось с триумфом возвращаться на трофее. Прошедшие дни блуждания по лесу и болотам как-то странным образом позволили глянуть со стороны на ее жизнь в последние месяцы. И неприятная мысль пришла Ирине в голову: "Все, что они с таким трудом создали вместе с Витькой привело к тому, что стал Витька председателем колхоза. Бедного, никчемушного и что самое поганое - бесперспективного".
Ирина поежилась. Здоровяк, рассказывавший как раз о том, что на этих семинарах и деловых встречах и минуты свободной нет и вот он в Питере уже четвертый раз был, а толком даже и посмотреть ни на что не успел, только ели да пили, да еще дела вели, так что без разницы - что Париж, что Питер, все равно постоянно в гостиницах, принял это за проявление сочувствия и кивнул головой.
- Нет, какой там колхоз - отчетливо подумала Ирина - колхоз куда лучше. Тут у нас получилось убогое средневековье. В колхозе-то худо-бедно люди понимали, что делать надо, а тут кроме Мелании и пары соседок-старух никто с землицей и свинками дела толком не имел, горожанки же… Опять же фельдшерско-акушерский пункт в колхозе был. Техника была. Семенной фонд и прочие приусадебные огороды… А эти горожанки… Шить не умеют, одна умеет вязать, и то плохо. Ирина стала перебирать достоинства жительниц ее баронства и вспомнив про таланты Верки мысленно сплюнула и ощетинилась.
- Тут мне начальство звонит в самый неподходящий момент и требует, чтобы я все бросил и хоть на такси, хоть вертолетом - но успел подписать документы на поставки продукции по Свирским круизам! Дескать заболел наш представитель, а я в этом регионе единственный, кто успеть может - нельзя терять контракт, выбьют из бизнеса, потом не вернешься. Я уж было совсем на колоннаду Исаакиевского собора взобрался - меня на лестнице звонок застал. Все таки посмотрел сверху на Питер, правда в спешке, без удовольствия и тут же отправился нашего представителя заменять… - продолжал свою сагу здоровяк.
Ирина продолжила размышлять.
- Когда мы с Витькой вдвоем жили, еще куда ни шло. (Ирина покивала поощрительно головой и здоровяк обрадовался вниманию как ребенок). Но мы же полагали, что одни из человечества уцелели. В этом было что-то… Как Адам и Ева… И Верка, сука! - тут Ирина аж перекосилась от злости, испугалась, что не в тему, прислушалась. Оказалось, что очень удачно попала в масть - здоровяк как раз описывал свою встречу с сотрудником, который успел обратиться и активно напал на пришедшего в номер. На громадное счастье здоровяка весовые категории настолько были разные, что отделался здоровяк порванным в хлам пиджаком, а больного спеленал в одеяло - и когда понял, что это нежить - ужаснулся до ледяного пота.
- Знаете, я как пощупал ему пульс - а он холодный сам, и глаза такие, знаеете, так я вспотел в момент, только таким холодным потом пробило, что ледяшками буквально вспотел - доверительно рассказывал водитель.
Ира сочувственно улыбнулась и впервые за все время, пожалуй, отчетливо подумала о том, что все это время гнала от себя. О том, что нет у Витьки будущего. Жизни человеческой у него тоже не будет. Будет тягостное, жалкое выживание, тяжеленная работа впроголодь и впустую. И если она к нему вернется - то и у нее все будет плохо. Как ни корячились на зачистках - а жратвы на зиму не собрали, разве что вонючий вискас поможет протянуть ближайшую зиму. Свинки - хорошее подспорье, только и их кормить нечем, не коровы они, травой сыты не будут.
Боеприпасов больше не стало, а продвигаться дальше по дорогам - будут поселки еще больше, зомби еще гуще. Там патронов не хватит точно. Значит еще одна-две деревушки - и все, придется дубинами работать. Или топорами. Витька толковал как-то, что по зиме зомбаки будут вялые, можно патроны экономить. Положим зимой можно будет дубинами - топорами махать, ладно, хотя в избах с низкими потолками топором не размахнешься толком. А дальше что? А дальше - медленное угасание. И держится все на Витьке и на ней, Ирке. Вот сейчас она уехала - Витек дерьма ковшом хлебнет, Вера ему не помощь. И ведь не переубедишь балбеса, он все время любил повторять фразу какого-то напыщенного итальянца: "Лучше быть первым в деревне, чем вторым в Риме! То-то этот тальянец не остался председателем колхоза в деревне, а дернул в императоры. Ирину не раз тянуло ляпнуть это в ответ на древнюю цитату, но сдерживалась, знала, что партнер обидится не на шутку…
- А я еще такой дурень был, что сначала уладил все по контрактам на круизы, все подписал. И пошел еще - представляете, какой идиот - все-таки коллегу проверить. Я же подумал, что он просто не в себе, напился сильно, бывало такое у наших, думал проспится и все будет в полном порядке. А он из одеяла сумел выпутаться - а может его горничная выпустила и опять на меня попер. Вот тут я и испугался - вчера-то не разгядел в сумерках, что да как, а тут на свету - вот и глянул, а потом еще и пульс… А внизу тоже шум - с визгом. И ни одного таксиста! Я звоню домой - жена криком кричит, дескать в Москве что-то ужасное творится, страшно ей за детей. Ну, представляете мое положение?
Ирка заела сладкое вино бутербродиком и кивнула, думая о том времени, когда ее папка еще был нормальным крепким, веселым мужиком и часто по осени притаскивал "с рыбалки" гусей и уток. Те перед отлетом жрали в три горла, готовясь к тяжелому пути и накапливали в печени жир - как верблюд в горбе. И не знала она, что ест эту самую фуа-гру… тут правда вкус немного другой, навалено специй как из мешка, но основа-то та же…
- Я очень расстроился! Представляете - машину угнал! Увидел стоящую таратайку с водителем, подошел, спрашиваю его - а он возится и скулит. И глаза эти, как у коллеги! Как на меня нашло - я дверь открыл, выпустил его. Он - за мной. А я вокруг машины оббежал - и перед носом его дверь захлопнул. Они же медленные, пока не поедят. Ключи в замке были, двигатель работал, рванул с песнями.
- И проскочили? - спросила Ирина, чтоб все-таки поддерживать беседу не только многозначительными взглядами, улыбками и кивками.
- Километров пятнадцать! А потом бензин кончился. Видимо датчик в машине был неисправный. Я пока разобрался - чуть с ума не сошел. Стоит на половине бака индикатор и все тут. Однако, я немного одумался. Не дело так опрокидью кидаться - я же в гостинице все свое добро оставил. При себе только ай-под, да бумажник. Пока шел обратно - думал, что дальше делать.
* * *
- Ну и как по-твоему дело провернется? - спрашиваю я Енота.
- Не берусь судить.
- Но ты же опытный человек?
- Да понимаешь, тут начинается малознакомая мне местность. Диверсионные действия - это не психология и коллективное бессознательное или там еще какой фрейдизм. Совсем иное. Арифметика и физкультура. И иногда алгебра. Загорцев так давно написал и совершенно прав в этом. По канонам невозможно вписать в прогноз акции разумного морфа и его бестию. Это все равно, как если бы мы применили боевого африканского слона и отделение медведей на велосипедах. Сработает блондинка как предполагается - нам и чесаться не понадобится. Пойдет нас драть - вообще все к черту. Так что не знаю. Ты запомни - твое дело - чуть что стало подозрительным - подай ключевое слово, мы твоим питомцам вынесем мозги в момент.
- Какое ключевое слово? - растерянно спрашиваю я.
- Такое, что нейтрально для окружающих, а для нужных людей имеет силу приказа. "Момент истины" - читал?
- Читал, еще в детстве.
- Тогда сам должен помнить. Сказал человек вроде нейтральное "не могу понять", а для сотрудников это означает "внимание!" а совсем мирное "будьте любезны" - вообще приказ "к бою! Вот ты и придумай коротенькое нейтральное слово, не слишком употребляемое, да еще и постарайся, чтоб не забыть его по ходу дела. Понятно?
- Ну коротенькое зачем, понятно. Длинное могу не успеть договорить. Нейтральное - тоже ясно, чтоб не встревожить и так обозлившихся морфов. Забыть нельзя - тоже понятно. А с чего не слишком употребляемое?
Енот ухмыляется: "Зашел я к знакомым. А там у них песик такой нехилый. Мастино Наполитано порода называется. И совершенно индифферентный. Сели чай пить, этот лошадь рядом со мной уселся. Знакомец болтает о чем-то. Увлекся - не заткнуть. Тут вдруг песик, не говоря дурного слова, меня за локоть своей пастью - ням! Нет, не укусил, просто ВЗЯЛ. Такие знаешь зубастые тиски, не пошевелиться. Ощущения сильные, да. Знакомец сконфузился, песику значит: "Фу!. Песик меня отпустил, сидит смотрит. Я интересуюсь - что это было? Знакомец сконфузился еще больше и говорит, что песик этот хорошо дрессированный и никого сам не обидит. Надо произнести ключевое слово, чтобы он или обезвредил - вот как меня, либо рвать стал в клочья. Говоришь, дескать, условное слово "короче" - песик сразу человека обездвиживает.
- И тебя песик второй раз - ням?
- Вот именно! Хозяин опять сконфузился, опять "фу", а я ему ласково и душевно: "Осел ты тупой с кирпичом вместо мозга и сиди молча, а то, кретин шерстистый, сейчас опять что такое ляпнешь и порвет меня твой песик. И не прощайся, а то кто тебя дурака знает, что там у тебя за ключевые слова! В себя пришел уже когда домой добрался и больше к этому знакомцу ни ногой. Ясно все?
- Куда яснее…
Плещет водичка, греет солнце, мотор урчит. Помолчав, Енот продолжает: "Конечно задача не из сложных. Наша бронекастетная маневренная группа слепила бы этих троих в момент. Но политика. К слову можно было бы и еще проще - американский беспилотный "Пидаратор" послать - птички этого разноцветного инженера до пяти кило могут груза тащить свободно, влепил такой птичкой в ветровое стекло машины - и всех дел. А пять кило тола от машины оставят фук. Но это начальству виднее.
Я не берусь спорить. Руководить людьми очень сложно. Как правило категорически знают как командовать фронтами и корпусами люди, которые не командовали в реале и батальоном. Чем ниже опыт управления живыми людьми - тем большая уверенность в своем знании, "как надо в мировом масштабе". По моим наблюдениям самые матерые знатоки мировой политики и эксперты - подкаблучники, больше всего в жизни боящиеся своих жен и тещ. Потому критиковать - оно можно, но лучше воздержусь. Пока вроде Кронштадтское руководство действует грамотно, большей части населения на благо, не только елите, так что можно считать, что я и поддерживаю всецело. Раз нужно провести такую операцию - будем проводить.
Пока же приходится под внимательным взглядом Енота проверить еще раз - все ли я с собой взял, всели в порядке и все ли исправно. Да, все в порядке - и автомат с пистолетом, и запасной пистолетик и боезапас для всего этого и фальшфайера и фляга с водой и медикаменты в сумке и все остальное, включая фонарик. На кой черт фонарик не знаю, но спутник как заправский старшина проверяет мою готовность досконально.
* * *
- Во второй раз я уже приготовился как должно, все нужное собрал. Да, машину с водителем нанял, до Питера ехать. И недорого. Сравнительно конечно недорого. Вроде как из-за того, что еще двое попутчиков со мной поехали. Слушаете? - неожиданно спросил здоровяк - водитель.
Ирка утвердительно кивнула, продолжая прикидывать - каково Витеньке придется зимой, а особенно через год - другой. Получалось весьма кисло и чувства она испытывала двойственные - некое злорадство и жалость. Угонять машину он уже не хотела. Меньше всего из-за приторного винца и этой дурацкой фуа-гры. Меньше всего. Просто некуда ее было угонять. Да и незачем. Биться за благосклонность невенчанного мужа может и стоило бы, будь они действительно единственными выжившими, ан выживших-то куда как больше. Кто-то и завалы на трассе расчистил и самолетами разведывал и вот - прет весьма мощная по нынешним временам колонна серьезной техники с серьезными дядьками…
- Я к сожалению поздновато сообразил с кем еду, они меня по голове ударили и стали душить. Удавка, знаете? Я из машины выскочить смог, но уже был не боец, после ударов ослаб, в глазах темнело. Запомнил только, что у одного из них - совсем мальчишки, школьника - была свернутая газетка. Вот он этой газеткой меня по голове и приложил. А в газетке вероятно была монтировка или кусок трубы. Мне здорово повезло - очнулся оттого, что мне кто-то уши трет. Я глаза открыл, никак не разгляжу, кто это. Потом с турдом сфокусировал - понял, что не зря меня по голове били, я спятил. Уши мне тер заправский японский ниндзя.
- Ниндзя? - переспросила Ирина, как раз посчитавшая, что свинки без самца потомства не дадут, значит все имеющимися с свинарнике и закончится. Разве что догадаются в лес на выпас пустить, надеясь приманить кабана. Интересно, вот собаки с волками иногда вяжутся, хотя куда чаще волки собаку просто едят. А вот как у свинок?
- Да-да! Настоящий ниндзя! В черном, одни глаза видны, за поясом самурайский меч, еще какой-то нож… И трет мне уши. Кое-как кровищу уняли. Текло сильно, даже на запах пришла пара мертвяков - видать не меня первого в этот местечко привезли, глухое там местечко было. Они тоже голые, как я. Думал, что точно не уйду, а этот ниндзя своим мечтом им сначала руки, а потом и головы снес. Потом доволок меня до своего экипажа - еще более диковинного - представьте - два велосипеда собраны этаким катамараном четырехколесным и с багажником. Я кое-как усидел, но вез меня он.
- Ниндзя? - решила не слишком разнообразить свои вопросы Ира.
- Да он не ниндзя оказался. Обычный школьный учитель, решил глянуть чем это его выпускнички занимаются. Меня ведь десятиклассники отволтузили, да. А сам он не японец, просто вот нравилось ему всякое японское и когда Ужас пришел, он таким образом от него и защитился. Ну как бы если на тебе героический костюм, то и тебе придется соответствовать и другие задумаются. К тому же его немножко сумасшедшим считали. А у нас в провинции сумасшедших слегка и побаиваются и почитают немного.
Я так думаю, что играя ниндзю, ему становилось жить проще. Приехали мы с ним в школу. Несколько дней я отлеживался. А он меня кормил - поил и мораль читал. Да я уже и сам понял, что вел себя как идиот, кинулся не подумав, не собравшись, безоружным. На это ниндзя-учитель особенно напирал.
- А дальше? - с интересом спросила Ирина. Повествование немного отвлекло от раздумий на тему как Витенька жить без нее.
- О, дальше было и смешно и грустно - оказалось, что под мои габариты у ниндзи нет одежды. Единственно что подошло - форма советского солдата - у них в школьном музее хранилась. Выдавали ее за военную, но там на штампе было, что пятидесятые годы выпуск. И сапоги, кирзовые. Представляете? Я такие в армии еще носил, так что привычно было. С оружием было сложнее - сначала с топором ходил, и даже пару раз пришлось применять. Но этим никого сейчас не удивишь.
- Но вы же все-таки едете домой?
- Еду! Сам себе не верю. А вы?
- Мне нужен роддом! - брякнула Ирина.
- Вот оно что! - понимающе кивнул здоровяк.
- Ага.
- Но знаете, я как-то не заметил, извините конечно, что уже роддом необходим - заметил водитель.
- Срок еще небольшой, но когда воды отойдут уже поздно бегать будет - рассудительно сказала Ирка и, наконец, отставила к дверце неприятно тыкавшийся ей в ногу рожком автомат. И удивилась тому, что здоровяк с замерзшей на лице улыбкой тут же газанул и скользнул левой рукой в нишу на дверке, откуда рука появилась уже с пистолетом.
- Альба - Замку! Чего прижался? - раздался искаженный рацией голос, очевидно с внезапно приблизившегося бронетранспортера, чья башенка с пулеметами как раз смотрела в сторону грузовика, в котором и сидела Иринка.
- Ой, я просто автомат переставила подальше, а то он рожком по ноге бил - сообразила сказать Ирина.
- Замок, у Альбы все в порядке, просто сократил дистанцию - ответил водитель и несколько успокоился.
- Не прижимайся. Не на танцах! - буркнул в ответ голос.
- Принято! - отозвался Альба и немного увеличил промежуток.
Потом помолчал минутку и чуть-чуть виновато признался, что после того, как ему по голове настучали он стал гораздо более осторожным и мнительным. Больно уж неприятным было тошнить целую неделю.