Отсечь пехоту не удалось. Альбионцы подошли практически вплотную к нашим позициям. В дело пошли уже лучевые винтовки. И тут с другого фланга по нам ударили пушки. Нас атаковали уже средние танки. Тоже два. Но эти оказались в комплектации "самец", вооружены пушками, причем несколько более мощными, чем наши. И они открыли огонь по зданиям. Фугасные снаряды часто влетали в дыры в стенах и большие оконные проемы - взрывались уже внутри, осыпая демонов и наших пулеметчиков осколками.
- Артиллерия, - скомандовал я, - чьи орудия достанут этих "самцов", перенести огонь на них.
А ведь и за средними танками шагают альбионцы. Кто бы они ни были, траншейники и гвардейцы, нам придется туго. Столь масштабного приступа нашим весьма потрепанным полкам уже не отбить. Это я отлично понимал.
Я сменил позицию, навел бинокль на новые колонны альбионцев. Их было не меньше, чем тех, кто следовал за легкими танками. Правда, среди них было больше коричневых мундиров траншейных полков, но и этого количества нам хватит. "Самцы" ползли медленно, останавливались перед каждым выстрелом, так что с этого края враг до нас доберется не так и скоро. Возможно, к этому моменту мы сумеем отбить первую атаку.
- Лорд Саргатанас, - обратился я к демону, стоящему недалеко от меня и наблюдавшему за битвой без помощи биноклей и прочих предметов, помогающих лучше видеть, - вы можете снова нам помочь?
- Вижу, - ответил тот, - что войскам без меня приходится слишком туго.
На баррикадах первой линии обороны шла уже рукопашная схватка. Легкие танки остановились перед "ежами", обстреливая нас из пулеметов. А пехота в это время штурмовала баррикады под прикрытием их ураганного огня. Драгуны и гренадеры отбивались уже из последних сил, швыряя в альбионцев последние гранаты, отчаянно работая штыками. Я понимал, что еще один или два приступа, и придется отводить солдат на вторую линию. А ведь на ней уже придется стоять на смерть. Отступать будет уже некуда. Именно потому я и тянул с приказом об отходе.
- Но танки эти совсем не то, что проволочные заграждения, - продолжал демон, - и с ними справиться будет намного сложнее. И это потребует некоторого времени на подготовку.
Он сделал пару шагов, снова приблизившись к оконному проему. Хоть это и было теперь довольно опасно. Массивную фигуру Саргатанаса вполне могли углядеть в свою оптику вражеские танкисты. И в том, что он переживет прямое попадание из пушки, я вовсе не было уверен.
Лорд Саргатанас развел руки в стороны. В сумерках позднего вечера его фигура, по которой мелькали отсветы выстрелов из огнестрельного и лучевого оружия, выглядела жутковато, но весьма эффектно. Он был похож на адского дирижера, руководящего симфонией кошмара, который творится у его ног.
Я шагнул в сторону, чтобы Саргатанас не закрыл мне обзора, и внимательно вгляделся в поле боя. Первую линии почти смяли. Гренадеры и драгуны продержатся не больше одного приступа. Оба легких танка теперь прикрывали огнем солдат, по верхним этажам палили медленно ползущие "самцы". Я уже активировал встроенный в ворот доспеха микрофон, когда лорд Саргатанас, наконец, собрался с силами - и ударил по врагу.
Гусеницы обоих легких танков внезапно пришли в движение. Боевые машины, совершенно неожиданно для их экипажей, поползли назад. Прицелы пулеметов сбились. Они начали палить во все стороны, часто поражая и своих солдат. Затем танки поползли вперед, с разгону врезавшись в "ежи" и застряв в них. Огня при этом не прекращали. И я понял, что альбионские танкисты уже не контролируют собственное оружие. Правда, демон не мог точно навести все пулеметы на врага, потому они поливали огнем все вокруг, поражая и наших солдат, и неприятельских. Но и это стало слишком серьезным ударом для альбионцев. Штурм позиций был сорван.
Демон свел руки вместе с металлическим лязгом. Это, видимо, перегрузило двигатели танков. Из кормовых частей обоих боевых машин посыпались искры - и следом они почти синхронно взорвались. Танки исчезли в пламени взрывов. Это стоило альбионцам весьма серьезных потерь. Оставшаяся без прикрытия пехота начала отступать под огнем из лучевиков и пулеметов.
- Башинский, - связался я с командующей этим направлением полковником, - как только враг атакует снова, забрасывайте его гранатами и сразу же отходите на вторую линию. Эберхарт, - переключился я на другой канал связи, но успел произнести только имя гренадерского полковника.
Снаряд из танковой пушки угодил-таки в Саргатанаса. Фугас взорвался, отшвырнув демона вглубь помещения. Я едва успел отпрыгнуть с пути летящего металлического тела. Иначе он вполне мог превратить меня в фарш своими шипами и острыми гранями. Тут бы никакая броня не спасла. Да и весит демон совсем немало - при столкновении он превратит меня в кровавый блин. На доспехи опять же надеяться не стоит.
Демон пробил тонкую стенку, разделяющую комнаты здания, пролетел еще несколько метров и врезался во внешнюю стену. Та выдержала его вес, только с потолка посыпалась какая-то труха, основательно припорошив его. Подниматься Саргатанас не спешил, значит, попадание снаряда вполне возможно убило его, или уж точно надолго вывело из строя.
Но пока заботиться о судьбе командира союзников было некогда. Надо было отражать новую атаку. Альбионские "самцы" добрались-таки до наших позиций. Средние танки почти синхронно жахнули по нашему дому, наверное, хотели добить загадочного громадного воина в шипастых доспехах или за кого они там могли принять Саргатанаса. На мою удачу один снаряд ударил стену этажом выше, а второй - несколькими этажами ниже. Казалось, весь дом подпрыгнул под моими ногами, мне стоило известных усилий, чтобы удержаться на ногах. По стенам поползли трещины, откуда-то потянуло дымом. Похоже, фугасы подожгли что-то. Еще одно такое попадание - и придется срочно менять позицию.
- Господин полковник, - услышал я голос Вишневецкого, - быть может, попробуем накрыть танки из малых мортир? Вряд ли верхняя броня выдержит попадание.
- Отлично, капитан, - даже прищелкнул пальцами я. - Командуйте. Считайте, мой приказ у вас есть.
Лейтенант Коннолли из 13-го эринского полка пешей гвардии прошел ужас Пангеи. И потому стоило командующему обороной Килкенни гвардии капитану Брэдигану из 2-го эринского узнать о появлении демонов на подступах к городу, как он отправил Коннолли отражать атаку. И пусть никто точно не знал, атакуют ли демоны город или же просто у страха оказались слишком большие глаза, гвардии капитан предпочел перестраховаться и использовать знания лейтенанта, одного из немногих офицеров, что побывали на спорной планете и вышли из того ада живым. Большая часть их сейчас дралась с демонами на Аркадах, штурмуемых исключительно этими тварями. Душой лейтенант Коннолли был там, на базе, где люди дрались с демонами, но вот сейчас его опыт мог пригодиться, пусть и так далеко от островов.
- Судя по активной пальбе, - спокойно произнес Коннолли, - демоны, действительно, тут.
- Почему вы так решили, мистер Коннолли? - спросил гвардии сержант О'Рурк, который присоединился к полку уже после Пангеи.
- Демоны не пользуются лучевым оружием, - объяснил ему Коннолли. - У них в ходу только огнестрельное. А ты слышал, Рурк, как там палят? Значит, демоны там точно есть. Не может же быть у штернов столь пулеметов. Даже при условии, что они захватили все, что имелись у наших товарищей на этих позициях.
Сержант невольно поежился. Коннолли отлично понимал его. Даже имея за плечами опыт не одного дня сражений с ними, гвардии лейтенанту стало не по себе от осознания того, что снова придется сражаться с демонами. Несколько грела мысль, что впереди пойдут танки, которые прикроют их своим огнем.
Боевые машины открыли огонь по одному из зданий. На вид оно ничем не отличалось от остальных. Коннолли поднял бинокль, внимательно вглядевшись в темный силуэт дома. Поначалу ничего примечательного в нем увидеть не удалось, но тут взгляд Коннолли зацепился за здоровенную фигуру, отливающую сталью. Демон - а кто ж это мог еще быть - как будто весь состоял из острых граней и шипов. Он словно дирижировал битвой внизу, водя руками. Теперь гвардии лейтенант понял, почему именно на этом доме танкисты сконцентрировали огонь.
Взрыв двигателей легких танков оглушил наступающих альбионцев. Коннолли поняли, что атака с другого направления провалилась. Без поддержки боевых машин бойцы вряд ли сумеют взять хорошо укрепленную линию обороны. Да и слишком уж сильно деморализовало их уничтожение обоих танков.
- Быстрее, - скомандовал по общей связи лейтенант Коннолли. - Вперед! Вперед!
Солдаты и офицеры перешли на самый быстрый темп. Средние танки взревели электромоторами и рванули на полном ходу. Однако им приходилось останавливаться при каждом выстреле, комично дергаясь, раскачиваясь, и только после этих своеобразных судорог двигались вперед. До нового выстрела.
На бегу Коннолли не сводил бинокля с оконного проема, в котором все еще маячил шипастый гигант. Не пропустил он момента, когда тот получил прямое попадание из танкового орудия. Демона поглотило пламя взрыва. И больше Коннолли его уже не видел, как бы не вглядывался в линзы бинокля.
Да уж, каким бы демоном ни был шипастый, с танком не поспоришь.
Эта мысль подняла настроение гвардии лейтенанту, и он подбодрил своих людей.
- Не тушеваться! - крикнул он по общей связи. - Всякого врага можно бить! И штерна, и демона!
Зловещий свист он услышал слишком поздно. Вражеские малые мортиры, молчавшие до последнего, открыли огонь с минимальной дистанции. Мины обрушились на головы альбионцев, но больше всего досталось неуклюжим боевым машинам. Броня их сверху, как всем известно, самая тонкая, мин для пробития хватит вполне. И это смерть для танков. Коннолли отчетливо понял это, как только начали взрываться первые мины.
- Бегом! - закричал он. - Не останавливаться! Не ложиться!
Бойцы понимали, что остановка - это смерть, не хуже командира. Гвардейцы и простые траншейники бросились на вражеские позиции со всех ног. Не обращая внимания на пулеметный огонь, косящий их. И штерны за баррикадами, и демоны с верхних этажей палили, не заботясь о меткости и собственном оружии. Гвардейцы и траншейники валились друг на друга. Сверху на них сыпались мины, разрывая живых и мертвых в клочья. Танкисты, понимая, что уже обречены, принялись стрелять по штернам прямо на ходу. Снаряды взрывались на вражеских позициях, среди баррикад и проволочных заграждений. Драгуны и гренадеры противника разлетались в разные стороны. Болванки легко пробивали стены домов, фугасы влетали в оконные проемы - и оттуда вылетали демоны в шипастых доспехах.
Мина угодила почти точно в пробоину, оставленную другой в башне танка. Рванула уже внутри него. Сдетонировали снаряды в боеукладке. Оглушительно хлопнул не выдержавший двигатель. От, казалось бы, несокрушимой стальной машины остался только остов.
Второй танк проехал несколько ярдов, когда его гусеницы оказались перебиты взрывами мин. Он прокатился еще пару футов по инерции - и замер, став идеальной мишенью. Задрав орудие, танк выстрелил по зданию в последний раз. Фугас попал неудачно - взорвался, угодив в стену, никому особенно не повредив. И сразу после выстрела танк накрыло минами. Он был слишком удачной мишенью для малых мортир.
Передовые шеренги солдат и гвардейцев выкашивали пулеметными очередями. Они валились, словно подрубленные. Лишившись защиты танков, альбионцы потеряли весь боевой задор. Атака провалилась. Как ни прискорбно было это осознавать. Теперь гвардии лейтенанту Коннолли оставалось только скомандовать отступление. Пока его солдаты не побежали.
Он уже видел однажды бегство. Во время неудачного нападения на Колдхарбор. Его полк шел во второй волне наступления, и потому он видел только набегающий на него вал толпы, в которую превратились шеренги наступающих воинов. И этот вал подхватил его, кричащего что-то, не слышащего даже себя, повлек, как щепку.
Допускать чего-то подобного сейчас лейтенант Коннолли не собирался. А потому вовремя скомандовал отступление. Траншейники и гвардейцы, стараясь держаться цепью, начали отходить от вражеских позиций, отстреливаясь и кидая гранаты. Но, не разворачиваясь спиной к врагу, быстро бежать не получалось. И чем медленнее двигались бойцы, тем больше их гибло под градом мин и огнем пулеметов.
- Проклятье, - шипел гвардии лейтенант Коннолли, - бездарная атака.
И больше всего его злило то, что командовал атакой именно он.
По возвращении на исходные позиции, Коннолли тут же связался со штабом Брэдигана. Запросил подкрепления. Но получил отказ.
- Штерны сделали свое дело, - сообщил ему командующий обороной. - Предприняли массированную атаку. Линия фронта прорвана в нескольких местах. Мы деремся из последних сил. Штаб уже окружен. Если есть возможность, прорывайся прочь из Килкенни. Город уже потерян для нас. Прощай, Коннолли.
- Рурк, - обратился гвардии лейтенант к сержанту, опуская трубку, - мы покидаем город.
- Простите, мистер Коннолли? - не понял его тот.
- Мы уходим из города, Рурк, - повторил Коннолли. - Штерны прорвали линию обороны. Теперь нам надо покинуть Килкенни до того, как нас окружат.
И он широкими шагами направился к своего бронеавтомобилю. Экипаж уже сидел внутри, отлично понимая, что как только командующий вернется, для них тут же найдется работа.
Коннолли поспешил покинуть поле боя, практически бросив своих солдат. Командовать отступлением он не любил и не умел. И сбросил все на сержанта О'Рурка. Тот, хоть и не воевал с демонами, был вполне профессиональным военным, так что сумел организовать все наилучшим образом.
Альбионцы быстро покидали эту часть города. Катились немногие оставшиеся бронеавтомобили. Отступающих обстреливали, но довольно вяло. Видимо, снарядов у врага осталось немного, да и слишком устали штерны и демоны. Ведь им пришлось драться почти пол дня. Отступали альбионцы уже в ночной темноте.
Глава 10.
Ночь казалась бесконечной, но солнце взошло очень быстро. Мы не успели толком восстановить оборону на позициях, когда оно выбралось из-за линии горизонта. Я считал, что с восходом альбионцы вернутся, но этого не произошло. Вместо них пришли наши. Сам генерал-полковник Волостов. Он примчался на личном бронеавтомобиле в сопровождении еще пары таких же машин и целого эскадрона кавалерии. Волостов славился на фронте, как генерал старой закалки, верящий в позиционную войну, кавалерию и многочасовые артобстрелы. Однако, не смотря на это, отзывались о нем, в общем, хорошо.
Начинавший службу в гусарском полку генерал-полковник был все таким же порывистым, как в молодости. Не смотря на весьма внушительный возраст, он легко выскочил из бронеавто и подбежал ко мне. Схватил крепкими сильными руками, сжал мои плечи до боли.
- Молодца! - воскликнул он. - Ожидал от драгун всякого, но такой удали!.. Нет, все же не зря вы, хоть и без коней, да конница! Самая настоящая!
Волостов отпустил меня, разгладил седые усы, провел ладонью по бритой голове.
- Три дня на отдых, - сказал он. - Потом неделя на пополнение боеприпасов, починку брони и прочее. А дальше уж куда нас командование перекинет.
- Слушаюсь, - отдал честь я.
Три дня отдыха во время войны - это очень много. Целая вечность. Полки расположились в ближайших домах, выставив минимальные караулы. Война все-таки, не стоит расслабляться.
Для офицеров нашли небольшой домик, практически уцелевший во время обстрелов, наверное, из-за того, что располагался в низине или балке. Досталось, конечно, и ему, в крыше зияли несколько пробоин, однако жить внутри него можно было достаточно комфортно.
Первый день я бессовестно провалялся, вытянув ноги. Это было безумной приятно. Когда я переворачивался с боку на бок, как медведь в берлоге, казалось, все кости скрипели и щелкали. Поднять меня смог только нарисовавшийся с завтраком Филимон Хельг. Сопротивляться аромату, исходящему от накрытого чистой тряпицей подноса, я не мог. Пришлось выбираться из кровати и делать пару шагов до стола. Сбросив тряпицу жестом, более подходящем официанту, мой денщик перекинул ее через левую руку.
- Филимон, - сказал ему я, - не строй из себя трактирного полового. Ты бы еще волосы на прямой пробор расчесал и спину прогнул. - Я поглядел на поскучневшего Хельга и добавил: - Но за еду спасибо. Не принес бы ты ее, я, наверное, так и провалялся голодным до вечера. Никакого желания шевелиться лишний раз нет. И садись со мной. Ты тут наготовил столь, что можно еще и Быковского накормить.
- Не, - покачал головой Хельг. - Вахмистр может все это схарчить, а потом еще нами закусит.
Он сел на скрипучий венский стул, не чинясь, присоединился ко мне.
- Ты где в этот раз повара нашел? - весело поинтересовался я, когда утолил первый голод.
- Я его с собой из Туама привез, - совершенно серьезно ответил мой денщик.
Я поглядел на него. Хельг совершенно спокойно ел, орудуя ложкой, поднял на меня глаза. Ни малейшей искорки веселья в его взгляде не было. Он был убийственно серьезен.
- Ты что, - спросил я, - действительно, его за полком потащил?
- Сам пошел, - заявил Хельг. - В лагерь ему не хотелось. Вот и прибился к нашей кухне. С ним господа из контрразведки поработали, но выдали документ с печатью, по всей форме. Полностью благонадежен. Так что теперь он при нашей полковой кухне, пищемету помогает.
- Да уж, - произнес я. - Ушлый он оказался парень. Хотя уверен, что без тебя не обошлось, верно?
- Ну, - протянул Хельг. - Не то чтобы...
- Ладно тебе, - отмахнулся я вилкой. - Но если твой повар окажется альбионским шпионом, под монастырь угодим оба. Надеюсь, ты это понимаешь.
А вот о такой перспективе мой денщик явно не подумал. Он даже жевать перестал и заметно побледнел. Мне же, как будто собственные слова аппетита прибавили, я взялся за еду с новой силой, словно уже и не насытился вроде бы. Хельг хмыкнул - и, наверное, решил не отставать от меня.
Следующие два дня отдыха прошли примерно в том же расслабленном ритме. Я вяло курсировал между кроватью и столом, конечно, заходя еще в уборную, хотя до нее тащиться было куда дальше, чем до стола. Правда, сигарет за это время я извел, наверное, в два раза больше, чем обычно. Чем еще заняться, когда делать больше нечего? Есть да курить.
А утром четвертого дня меня, как командующего сводной бригадой вызвали в ставку фон Литтенхайма. Я прыгнул в свою машину и отправился в тыл, оставив командовать бригадой во время моего отсутствия полковника Башинского. Ехать нам было достаточно далеко, и ведший машину Хельг не смог удержаться от разговора. Он болтал, по обыкновению, обо всем сразу. Я кивал и вставлял короткие фразы, часто, наверное, невпопад. Сконцентрировать внимание на его словах не было особого желания. Пока денщик не заговорил о демонах.
- А все-таки, ваше благородие, - вздохнул Хельг, - что ни говори, а демоны не такие похожие на нас, как хотят показаться. Мне от их похорон аж не по себе стало. Внутри заледенело все, ей-богу. - И он, держась левой рукой за руль, размашисто по-православному перекрестился.