После этих слов стал Зелдорниус желтым, как старый пергамент, и его белые усы встали дыбом, как у льва. Какое то время он сидел молча, а потом сказал, глядя на Джусса холодным взглядом своих голубых глаз: - Мир вернулся ко мне и я вспомнил, что Демоны всегда говорят правду, другу и врагу, и за величайший позор считают ложь и обман. - Вежливо поклонились они друг другу, и вспыхнуло в глазах Зелдорниуса пламя великого гнева, и он сказал: - Этот Хелтераниус замыслил против меня то самое предательство, в котором лживо обвинил Джалканаиуса Фостуса. Нет более подходящего места для того, чтобы уничтожить его, чем эти Холмы Салапанты. Если я встану здесь, то, благодаря рельефу местности, выдержу его натиск, потом придет преследующий его Джалканаиус, вместе мы поджарим это мясо и как следует попируем.
Брандох Даха сказал Джуссу на ухо: - Наше миротворчество привело к неожиданному результату. Ноги в воздух и развести пошире - так любят грязные бабы!
И никакие их слова не смогли столкнуть Зелдорниуса с места. В конце концов они предложили ему помощь: - В день битвы мы поможем тебе, а ты, в ответ, поможешь нам в нашем деле, а также в войне с Ведьмландией, которая не за горами.
Но ответил Зелдорниус: - О Джусс, и вы, благородные лорды Демонландии! Я благодарю вас, но вы не должны вмешиваться в это сражение. Ибо мы, три капитана, пришли сюда с нашими войсками, завладели этой страной и подчинили ее себе. Наша она, и если кто-нибудь попытается отобрать ее у нас, забудем мы про всю вражду, которую питаем друг к другу, объединимся и уничтожим его. Стойте спокойно в стороне и смотрите, к кому будет благосклонна судьба на Холмах Салапанты. Но если я останусь жив, то буду вашим другом и помогу в любом вашем деле.
Какое-то время сидел он молча, только сцепив перед собой сильные руки с синими венами; потом встал, не говоря ни слова подошел к двери шатра и долго глядел в ночное небо. Потом повернулся к Лорду Джуссу, заговорил и сказал: - Знай, что когда луна станет на три дня старше, буду испытывать я сильные боли, ибо болен я катаром и ревматизмом; и должен ты знать, что то, кто заболеет в третий день после рождения луны, умирает. Сегодня суббота и ночь новой луны, а это предвещает сражение и кровопролитие. Ветер дует с юга; значит тот, кто начнет игру с южным ветром, - победит. Темнота и свет льются из-за двери, которую передо мной открыла Судьба.
Джусс склонил голову и сказал: - О Зелдорниус, истину молвил ты.
- Я - вечный воин, - ответил Зелдорниус.
Долго еще сидели они в ту ночь в шатре прославленного Зелдорниуса, пили вино и говорили о жизни, и о судьбе, и о старых сражениях, и о возможности выжить на войне и во время великих приключений; и через час после полуночи они расстались, и Джусс, Брандох Даха и Спитфайр отправились на покой в сторожевой башне на кряже Салапанта. Так прошло три дня, Зелдорниус ждал со своей армией на холмах, и каждый вечер ужинали с ним Демоны. И на третий день выстроил он свою армию для битвы, ожидая Хелтераниуса. Но ни этот день, ни следующий, ни еще один не принесли известий о Хелтераниусе; странным показалось это им и трудно было догадаться, какой поворот судьбы заставил его задержаться. Пришла шестая ночь, и мрак покрыл землю. Кончился ужин, и Демоны отправились в место отдыха, когда услышали они звуки драки и Брандох Даха, который шел первым, крикнул: - Эй, я схватил какого-то щенка пустыни. Зажгите свет. Что мне с ним делать?
Все подбежали к нему, принесли факелы, и Брандох Даха увидел, кого он схватил за руки у входа в крепость: испуганные дикие глаза на темном лице, в ушах - золотые сережки, густая коротко остриженная борода, переплетенная золотой проволокой, изогнувшейся среди ее завитков, голые руки, туника из шкуры выдры и просторные шаровары, расшитые серебром; на голове золотой обруч, темные волосы завиты в две длинные косы, падающие на плечи. Губы были вывернуты назад, как у строптивой собаки, рычащей от страха и злобы, и белые острые зубы и белки глаз сверкали в свете факелов.
Они взяли его в башню, поставили перед собой и Лорд Джусс сказал: - Не бойся, но расскажи нам, кто ты и как тебя звать, и что заставило тебя таиться в ночи рядом с нашим жилищем. Мы не сделаем тебе ничего плохого, так что и ты не пытайся чем-нибудь повредить нам. Житель ли ты Чертландии, или странник, как мы, приехавший сюда из-за моря? есть ли у тебя товарищи, и, если есть, где они и сколько их?
Заскрежетал зубами незнакомец и сказал: - О заморские дьяволы, смейтесь надо мной, но не убивайте.
Джусс ласково заговорил с ним, дал ему еды и воды, и немного погодя, опять спросил: - Как тебя зовут?
И ответил дикарь: - О заморский дьявол, жаль мне тебя, ибо в невежестве своем не узнал ты Миварша Фаза. - И начал он плакать и бесноваться и кричать: - Горе, великое горе пало на земли Чертландии!
- Что произошло? - спросил Джусс.
Но Миварш не перестал плакать и жаловаться, сказав: - Муки и горести обрушились на Факс Фей Фаза, и Иллароша Фаза, и Гандассу Фаза, и всех великих вождей этой страны! - И опять они спросили его, и он заплакал: - Во всем виноват проклятый Филпритц Фаз, который предал нас и отдал в руки заморского дьявола в замке Орпиш.
- О каком дьяволе ты говоришь? - спросил Джусс.
- Он пришел, - ответил Миварш, - через горы из северной страны, и один Факс Фей Фаз был способен говорить с ним на равных… И голос этого дьявола похож на рев буйвола.
- С севера? - сказал Джусс, давая ему еще вина и обменявшись взглядами со Спитфайром и Брандох Даха. - Расскажи нам еще о нем.
Миварш выпил и сказал: - О заморский дьявол, ты дал мне сильную воду, которая согрела мою душу, и ты говоришь мне сладкие слова. Но разве я не боюсь сладких слов? Сладкие слова говорили нам тот заморский дьявол и проклятый Филпритц Фаз в замке Орпиш: и мне, и Факс Фей Фазу, и Гандассе, и Илларошу, нам всем, после того, как он победил нас в битве на берегах Арлана.
И спросил Джусс: - Как он выглядит?
- У него большая желтая борода с седыми пятнами, - сказал Миварш, - лысая сверкаюшая голова, и он огромный, как вол.
Джусс тихонько сказал Лорду Брандох Даха: - В этом что-то есть, если он не лжет. - И Брандох Даха налил Миваршу еще вина, приказал ему еще выпить, и сказал: - О Миварш Фаз, мы - чужаки в широко раскинувшейся Чертландии. Но знай, что наша сила и наши богатство превосходят всякое воображение человека. Но наша щедрость превосходит и нашу силу и наше богатство, и она прольется как мед из наших сердец на того, кто честно и открыто расскажет нам все, что мы хотим знать. Но берегись и не пытайся обмануть нас или каким-нибудь хитрым образом ввести в заблуждение, ибо тогда даже мантикоры, живущие под Моруной, покажутся тебе менее смертоносными, чем мы.
Заверещал Миварш, но ответил: - Используйте меня хорошо, дарите мне подарки и не услышите от меня ничего, кроме правды. Сначала уничтожил он нас мечом, а потом пригласил в Орпиш, обещая дружбу. Но те, кто послушался его, умерли, все. Потому что запер он их в комнате совета в Орпише, а сам тайно вышел, и его люди наложили руки на Гандасса Фаза, и на Илларох Фаза, и на Факс Фей Фаза, который был самым великим среди нас, и на Лурмеш Фаза, и отрезали им головы, и насадили их на шесты у ворот. И наша армия, которая ждала снаружи, пришла в уныние, увидев головы Фазов на шестах, и армия заморских дьяволов стала грозить им смертью. А этот лысый и бородатый дьявол заговорил с ними о будущей замечательной Чертландии, и сказал, что те, кого он убил, угнетали народ, а он даст им все, что пожелает их сердце, если они станут его людьми, и он сделает их свободными, каждого человека, и разделит всю Чертландию между ними. И простой народ поверил этим словами, и одурачил их лысый дьявол из-за гор, и власть его распространилась на всю Чертландию. Но я не пошел на совет в Орпише, опасаясь обмана, и с трудом удалось мне убежать от моих собственных людей, восставших против меня. И убежал я в леса и в дикие земли.
- Где ты в последний раз видел его? - спросил Джусс.
И ответил Миварш: - В трех днях пути на северо-восток отсюда, у Тормериша в Ачери.
- И что он там делал? - спросил Джусс.
И ответил Миварш: - Замышлял зло.
- Против кого? - спросил Джусс.
И ответил Миварш: - Против Зелдорниуса, который тоже заморский дьявол.
- Дайте мне еще вина, - сказал Джусс, - и наполните чашу Миварша Фаза. Ничего я так не люблю, как ночные беседы. С кем замышлял он против Зелдорниуса?
И ответил Миварш: - С другим дьяволом из-за моря; я забыл его имя.
- Пей и вспоминай, - сказал Джусс, - или, если ты не состоянии, нарисуй мне его.
- Он так же высок как я, - сказал Миварш, который был весьма маленького роста. - Его глаза блестят, и он чем-то похож на этого, - добавил он, указывая на Спитфайра, - хотя у этого лицо не такое жестокое. У того костистое лицо и черная кожа. И он ходит в черном железе.
- Джалканаиус Фостус? - спросил Джусс.
И ответил Миварш. - Да.
- В твоих словах слишком много мускуса и янтаря, - сказал Джусс. - Мне надо знать больше. Что они собираются делать?
- Вот, - сказал Миварш: - Пока я сидел в темноте за их шатром, они выяснили, что этого Джалканаиуса обманули, сказав, что другой заморский дьявол, которого зовут Хелтераниус, собирается предательски напасть на него: лысый дьявол заставил его поверить, что это все неправда. И они решили, что Джалканаиус пошлет гонцов Хелтераниусу и заключит между ними мир, они объединятся и убьют Зелдорниуса, причем один нападет на него спереди, а другой сзади.
- И что потом? - спросил Спитфайр.
- Потом, когда они убъют Зелдорниуса, - сказал Миварх, - они помогут этому лысоголовому в его делах.
- И заплатят ему за совет? - сказал Джусс.
И ответил Миварш. - Да, так и есть.
- И еще одно хотел бы я узнать, - сказал Джусс. - Как велико войско, которое он привел в Чертландию?
- Огромная сила идет за ним, - ответил Миварш. - Одних заморских дьяволов, я думаю, четыре тысячи. И еще много Чертей примкнуло к нему, но у всех них оружие нашей страны.
Лорд Брандох Даха взял Джусса за руку и увел его в ночь. Замерзшая трава хрустела под их ногами, и странные звезды мигали на юге между облаками и спящей землей: чистое сияние Архенара затмевало все остальные, менее яркие звезды.
- Корунд собирается напасть на нас, как орел на слепую ворону, - сказал Брандох Даха. - Его армия в двенадцать раз больше нашей и вся Чертландия вьется у его ног, как улыбающийся спаниель. И он собирается преградить нам путь в Моруну, если, конечно, я прав и эта простая душа говорит правду.
- У тебя всегда праздник, - сказал Джусс, - когда только доносится запах великой опасности.
- О Джусс, - крикнул Брандох Даха, - но именно тогда и твое собственное дыхание учащается, а слова становятся веселее. Разве против нас не вся эта земля, весь ее воздух и все ее жители? Разве не пришло время обагрить кровью наши мечи?
- Прежде, чем мы пойдем спать, - сказал Джусс, - я сообщу Зелдорниусу, куда дует ветер. Пока он не очистит поле, придется ему глядеть сразу в две стороны. И сражение будет не против него, но (если Миварш сказал правду) только для того, чтобы помочь Корунду.
И пошли они в шатер Зелдорниуса, и по дороге Джусс заговорил и сказал: - Одно хорошо: Корунд не обнажит меч на Холмах Салапанты. У Короля есть лазутчики, которые сообщают ему обо всех заколдованных кругах в мире, и он хорошо знает, какие магические потоки движутся здесь, и насколько опасно иностранцам обнажать меч, о чем свидетельствует судьба, выпавшая этим трем капитанам. Поэтому Корунд, наученный своим господином, пославшим его сюда, будет пытаться совладать с нами где угодно, только не этом заколдованном кусочке земли. И для него все равно, что схватить медведя за зубы, что сражаться в надвигающейся схватке; и чтобы уничтожить его надо объединить все эти три армию в одну.
Прошли они мимо часового, разбудили Зелдорниуса и рассказали ему все. И завернулся Зелдорниус в свой потрепанный плащ, вышел посмотреть на часовых и уверился, что они готовы встретить нападение с любой стороны. И пожелал он доброй ночи лордам Демонландии, и сказал: - Вот это нравится мне больше. Я всегда был воином; наконец-то еще одна битва.
Следующий день пришел и ушел, и ничего не произошло, и еще один день. Но на третий день после появления Миварша увидели они две больших армии, идущие по равнинам с запада и с востока, и Зелдорниус приказал своим войскам выстроиться на холмах, и засверкало оружие, и лошади начали грызть удила, и задули трубы, призывая к битве.
Никто из них не приветствовал врага и не послал ему вызов, только Джалканаиус приказал своим черным всадникам атаковать с запада, а Хелтераниус - с востока. Но Зелдорниус, старый седой волк, находившийся между ними, выстоял под ударом их черных волн. Так началась грандиозная битва трех армий, продолжавшаяся весь день, от рассвета до заката. Трижды Зелдорниус с отборными воина устремлялся в атаку с каждой стороны, гоня перед собой врага, как ястреб куропатку, и трижды Хелтераниус и трижды Джалканаиус собирались с силами и загоняли его обратно в холмы.
Но настал вечер, и затмился день, и воцарилась тьма, и прекратилась битва, и настала тишина. И вышли лорды Демонландии из свой башни, и меж груд мертвых тел пошли к горлышку кряжа. Там, единственный живой на залитом кровью поле боя, стоял Зелдорниус, облокотясь на копье, и мрачно глядел вниз, поглаживая шею своего старого гнедого коня, повесившего голову и тяжело фыркавшего. Через трещину в западных облаках выглядывало солнце, но его лучи не были так красны, как вереск на поле Салапанта.
И пока шли к нему Джусс и его товарищи, ничего не было слышно, кроме песни, доносившейся из крепости за их спинами: нестройная мелодия арфы, и голос Миварша, который расхаживал перед стенами и пел, аккомпанируя себе на арфе:
Ночь на земле,
Ведьма в седле,
Дьявол и эльф вместе:
Через туман,
Сквозь ураган,
Но не сидеть на месте.
Степь и река,
Шпоры в бока,
Хлопает бич свистящий.
Через кусты,
Болота, мосты,
Призрак ведет летящий.
Нету зверей,
Нету людей,
Голод лишил покоя.
Пусто в полях,
Пусто в морях,
Спряталось все живое.
Шторм налетел,
Небо в беде,
Полночь, призрак из склепа.
Старый менгир,
Вставший вампир,
Кличет молнию с неба.
И когда подошли они к Зелдорниусу, Лорд Джусс заговорил и сказал: - О доблестный Зелдорниус, прославленный воин, правильно истолковал ты знаки Луны. Ибо великую и благородную победу одержал ты над своими врагами.
Ничего не ответил ему Зелдорниус, но продолжал глядеть вниз на то, что лежало у его ног. И лежал там мертвый Хелтераниус, и меч Джалканаиуса Фостуса проткнул его сердце, а правая рука Хелтераниуса держала его собственный меч, нанесший смертельную рану Джалканаиусу Фостусу.
Так они и стояли, глядя на обоих великих капитанов, мертвых. И сказал Зелдорниус: - О Джусс, никогда не говори мне об этой победе. Пока были живы владельцы этих мечей, я желал только их гибели, гибели тех, с кем вместе собирался покорить эту широко раскинувшуюся Чертландию. Смотрите, с каким безрассудным упорством они пытались погубить меня, но, вместо это, погубили себя и ушли из мира живых. - И глубоко он опечалился и с мукой в сердце воскликнул: - Разве жил на свете большой герой, чем Хелтераниус? и разве мог кто-нибудь быстрее, чем великий Джалканаиус, подготовить снаряжение для военной капании, даже если она должна была продлиться не один месяц? и вот его тело лежит в грязи, на земле, содрогнувшейся от его ужасных деяний. А я бреду по колено в алой крови; сражение закончилось, но в то же мгновение закончилась и моя жизнь, осталось только призрачное лживое видение.
Взглянул он на Демонов, и увидели они его глаза, и не смогли сказать ни слова.
Через какое-то время он опять заговорил и сказал: - Я поклялся помочь вам, если одержу победу. Но ныне армия моя растаяла, как воск на огне, а я сам жду только темного паромщика, который никогда не опаздывает. Но поскольку всю свою жизнь я писал свои обещания не на песке, а на мраморе, и поскольку я победил, получите мои дары: и первый ты, о Брандох Даха, возьми мой меч, ибо с восемнадцати лет ты считаешься самым искусным среди мастеров меча. Его сила поможет тебя, когда я уйду. А тебе, Спитфайр, я дарю свой плащ. Да, стар он, но это хорошая вещь, ибо тот, кто носит его, никогда не попадет живым в руки врагов. Носи его ради меня. А тебе, о Джусс, я не дарю ничего, ибо богат ты всеми добрыми дарами: но прежде, чем землю разверзнется передо мной, прими мое благославление.
Поблагодарили они его. И сказал он: - Уходите от меня, ибо приближается то, что закончит все ужасы этого дня.
Вернулись они обратно в сторожевую крепость и на холмы сошла ночь. И завыл подувший с мрачного запада сильный ветер, и разорвал зубчатый облачный покров, и обнажилась голая луна, одиноко летевшая по небу. И когда Демоны поглядели туда, где, освещенный светом луны, стоял Зелдорниус, взирая на поле смерти, раздался гром, как будто содрогнулась земля и утонул в ней вой ветра. И увидели они, что земля поглотила Зелдорниуса.
Затем тьма затопила луну, и над полем Салапанта повисли ночь и тишина.
X. ГРАНИЦЫ МОРУНЫ
О ПУТЕШЕСТВИИ ДЕМОНОВ ОТ САЛАПАНТЫ К ЭШГРАР ОГО; O ЛЕДИ ИШНАЙН НЕМАРТРА, И О ДРУГИХ ПРИМЕЧАТЕЛЬНЫХ ПРЕДМЕТАХ.
НА утро следующего дня пришел Миварш Фаз к Лордам Демонландии и нашел их готовыми к дороге. И спросил он их, куда лежит их путь, и ответили ему лорды Демонландии: "Восток".
- На востоке, - сказал Миварш, - все дороги ведут к Моруне. Но никто не может войти туда и не умереть.
Но они засмеялись и ответили ему: - Не знаешь ты нашей силы, милый Миварш, и меряешь ее по себе. Знай, что наше путешествие решено свыше и высечено алмазными резцами на стене необходимости.
Оставили они его и пошли на восток вместе со своей маленькой армией. И через четыре дня вошли они в густые леса, покрытые листьями тысяч осеней, где даже в полдень царили сумерки, едва слышно бормотали лесные голоса, а по ночам мрачные глаза глядели на них из-за стволов деревьев, глядели как они шли или отдыхали.
Так прошел пятый день, и шестой, а на седьмой вышли они на берег песчаного моря, в котором был и песок и гравий, но не было ни капли воды. И, тем не менее, бежали по нему большие волны, никогда оно не успокаивалось, но вечно волновалось и шумело. И днем и ночью, пока шли они через пустыню, слышали они ужасные и отвратительные звуки, как будто кто-то бил в тамбурины и дул в трубы, но не видели они никого и ничего, и ни одна живая душа не шла через движущиеся пески, кроме их отряда.
На восьмой день пути покинули они просторы безводного моря и по каменистой земле спустились в широкую долину, бесплодную и продуваемую всеми ветрами, и только узкий ручеек петлял по широкому каменному руслу. И вот, взглянув на восток, увидели перед собой в роскошном свете садящегося солнца замок из красного камня, стоящий на террасе за выходом из долины. - Мы можем быть там еще до захода солнца, - сказал Джусс, - и попросить у хозяев гостеприимства. - И когда подошли они ближе, то, в сумерках между закатом солнца и подъемом луны, увидели одинокую фигуру, сидевшую на большом валуне в фарлонге от замка, глядевшую на них и ожидавшую их прихода. Но когда они подошли к валуну, он оказался пуст. Подошли они к замку и, поглядев назад, опять увидели его, сидящим на валуне, охватив голову руками: странное и возмутительное для любого человека зрелище.