Продолжая путь по пустой улице, я направился вдоль высокой стены, заросшей плющом. По правую руку стояли двухэтажные дома с плоскими крышами и высокими балкончиками. Света в окнах не было.
Где-то через квартал мимо меня прошли трое из губернаторского Караула. С учетом того, что за мной не тянулось никаких грязных делишек, да и на комбинезоне имелась нашивка курьерской доставки писем, стражи порядка не заинтересовались моей персоной. Я спокойно двинулся дальше, свернул направо и начал подниматься в горку.
Слева три худых грязных гоблина рылись в помойке, разбрасывая вокруг вонючее содержимое деревянных ящиков. Увидев меня, лохматые твари угрожающе зашипели, предупреждая, чтобы я не смел присоединяться к их пиршеству. Я поискал глазами камень, чтобы швырнуть в мерзких существ, но ничего подходящего не нашел. Бутылку кидать было жалко, на дне оставалось еще немного рома, и я, разочарованно сплюнув, пошел дальше.
На площади Попутного ветра - в дальней ее части, возле фонтана - веселилась какая-то компания. Судя по крикам и говору - люди. Меня всегда поражало это племя. Могут не спать сутками, дай им только выпивку да красивых женщин. Не желая мешать гулянке, я обошел ее стороной. Миновал большую, благоухающую сладкими цветочными ароматами клумбу, вокруг которой, сверкая сияющими крылышками, кружились четыре ночных колибри.
А вот, наконец, улица Лебедей и Пингвинов. До дома пять минут ходьбы. Дорога здесь оставляла желать лучшего, да и темно было, хоть глаз выколи. Для чужака - не слишком приятное местечко. За ближайшими воротами забрехал пес, ему ответили дружки из соседних дворов. Я свистнул, и тут же стало тихо. Меня тут, слава Небу, знала каждая собака.
Я уже предвкушал очарование, тепло и нежность моей славной, всегда отзывчивой кровати, когда совершенно некстати услышал крики: "На помощь!" Чаще всего я не лезу в такие дела, но в эту ночь ром, кажется, и вправду пошел во вред. Только этим можно объяснить, что кое-кто направился туда, откуда раздавались испуганные писки и грубая ругань.
Увиденная картина на какое-то мгновение заставила меня застыть от удивления. На небольшом пустыре, как раз у излучины реки, впадающей в море, росли две тощие кокосовые пальмы. Вокруг них крутились трое громил, явно прибывшие с материка. Я сразу это понял - местные ведут себя несколько иначе, чем данные нагловатые субъекты. Они остервенело подпрыгивали на месте, силясь достать что-то с верхушки ближайшего дерева, а четвертый сквернословил на всю округу, пытаясь забраться по стволу.
С пальмы упал кокос. И достаточно метко. Лезший на дерево мордоворот с воплем рухнул, и на его голову тут же полетел еще один орех. Этого вполне хватило, чтобы парень потерял сознание.
Я решил остаться. Стало ужасно интересно посмотреть, что будет дальше. Сверху градом сыпались кокосы, и троице оставшихся охотников пришлось несладко. Они едва успевали уворачиваться. Ситуация стала настолько забавной, что я не выдержал и расхохотался.
Меня услышали, и, оставив товарища следить за пальмой, двое чужаков тут же пошли навстречу. У них на поясах висели короткие широкие абордажные мечи.
- Тебе чего надо? - довольно неприветливо спросил тот, что встал слева.
- Просто интересно, сколько еще раз надо засветить по макушке, прежде чем человек догадается, что ему тут не рады.
Такой ответ им явно не понравился.
- Ты не знаешь, во что ввязываешься, летун. Проваливай, пока есть такая возможность.
- Да вы не обращайте на меня внимания, ребята. - Я допил остатки рома и с огорчением взвесил опустевшую бутылку в руке. - Иначе за беседой вся ночь пройдет. А вы, как вижу, торопитесь.
Тот, что стоял справа, зло зарычал, но приятель успел схватить его за плечо:
- Разве тебе не понятно, летун? Иди прочь. Какое дело эльфу до чужих забот?
- У меня сегодня ночь добрых поступков. Не люблю, когда тупые уроды лазят по деревьям.
Они вновь раскрыли рты, а я подумал, что, увидь меня сейчас Ог, он бы без церемоний упек своего компаньона в больницу Летучих рыб как минимум на месяц.
Подлечить голову.
- Да он же пьяный! - неуверенно сказал тот, что слева.
- Тем лучше, - усмехнулся второй, обнажая меч. - Никогда не любил мерзких эльфов.
Вот и весь разговор. Никто не любит эльфов. В особенности пьяных. В особенности когда они в меньшинстве.
Я швырнул в ублюдка бутылкой, промахнулся и выхватил из-за спины пистолет. Крутанул большим пальцем колесико курка и, практически не целясь, нажал на спусковой крючок. Взвизгнуло, сверкнуло алым, и вырвавшаяся из дула огнепчела развалила голову парня, оказавшегося на ее пути.
Дружок мертвеца с рычанием бросился на меня. Несмотря на то, что противник являлся человеком, двигался он с большим проворством, ничуть мне не уступая. А бросивший пальму громила уже был рядом и пытался зайти со спины.
У ребят обнаружились повадки опытных убийц. И, кажется, они не понаслышке знали, что такое настоящий абордаж. Я перехватил пистолет за дуло, а в левую руку взял нож.
- Зря ты с нами связался, - сказал первый, и его клинок рубанул меня по шее. Я даже испугаться не успел.
Грудь окатило холодом - между мной и вражеской сталью вспыхнул бирюзовый щит. Мечу не хватило всего лишь четверти дюйма для того, чтобы я испустил дух. Жалобно взвизгнув, клинок отлетел назад и ударил неудачливого хозяина прямо промеж глаз.
На этот раз моя "Отражающая стена" сработала идеально. Не только спасла жизнь, но и обратила оружие против владельца.
Второй противник отступил на несколько шагов.
- Не боишься пользоваться "горячим" товаром, эльф? - процедил он. - Если я сообщу об этом, у тебя будут неприятности.
Это точно. "Отражающая стена" находится в списке запрещенных артефактов. Владеть ею имеют право лишь некоторые патрульные, караульные и офицеры гарнизона фортов. Обычные летуны, такие, как я, не должны касаться защитных артефактов подобной мощи под страхом высылки на соляные копи. Но в данном случае я ни о чем не жалею. Добытая на материке "безделушка" только что спасла мне жизнь.
- Ты уверен, что сможешь об этом кому-нибудь сообщить? - Я поднял с земли тесак убитого и сразу почувствовал себя гораздо увереннее, чем прежде.
- Считаешь себя всемогущим, да?
Его меч издал долгий звенящий звук, и клинок раскалился, став ослепительно белым. Вот и все мое преимущество. Против такого никакая "стена" не поможет.
Оружие в моих руках было точно таким же, но гореть белым пламенем не захотело. Я не знал нужных слов. И поэтому проворно отскочил в сторону, начав отступать к дальней стене. Тот бугай, что получил кокосом по башке, так и не пришел в себя, но мне и одного хватит. Артефакт в руках убийцы мерцал от всполохов пламени, то и дело пробегающих по клинку.
- Стража Караула! Бросить оружие!
Я, не задумываясь, выполнил это требование и поднял руки как можно выше, чтобы не давать повода. Мой противник, наоборот, бросился в сторону двоих служителей закона, и с ним больше не церемонились. Грянул выстрел, и ночь пронзил алый росчерк огнепчелы. Незадачливый убийца упал с развороченной грудной клеткой.
Не шевелясь, я ждал, когда блюстители порядка подойдут ко мне.
- Твой друг оказался глупее, чем ты, - сказал сутулый полуорк, держащий наготове мушкет.
- Он не мой друг. - Я не спешил опускать руки. - Я вообще не с ними. И рад, что вы поспели вовремя.
- Еще бы ты не рад, летун, - усмехнулся второй караульный, человек. - Оставь его, Игги. Парень безобиден.
- На нем два мертвеца.
- Я защищал свою жизнь! - возмутился я.
- Поговори у меня! Знаешь его? - последний вопрос полуорка был обращен к человеку.
- Видел. Он курьер. Из Логова. Рассекает с орком уже который год.
Меня видели многие. Единственного эльфа на этом клочке суши не так сложно запомнить. Старина Игги с сомнением убрал мушкет.
- Твоя работа? - человек кивнул на труп застреленного мной урода.
- Моя. Курьерам разрешено использовать вместо обычных пуль огнепчел. Это в законе острова.
- Без тебя знаем, что в законе, а что нет, - довольно неприветливо бросил полуорк, внимательно изучая один из мечей. - Похоже, у нас тут кое-что "горячее", Октавио. Целых четыре "Прута света". Третья категория, если мне не изменяет память.
Список "горячих" предметов, признанных опасными для процветания островов и жизни жителей (а также большой угрозой для власти), насчитывает около ста пятидесяти наименований. Естественно, они запрещены к ввозу в Союз.
Первые двадцать безделушек в списке (первая и вторая категория) помечены особой красной графой. Владеть подобными артефактами разрешено только верхушке магов, да и то после письменного разрешения губернатора. А дальше начинаются разнообразные поблажки и исключения. Третья категория - разрешена адмиралам, но никак не головорезам. Если приводить примеры дальше - моя "Отражающая стена" находится в восьмом десятке, и найти такую штуку можно лишь у офицеров абордажных команд губернаторского флота...
- Не наше дело. Пусть маги разбираются, - пожал плечами человек.
- Подобные клинки достаточно редки. А тут сразу четыре, да еще у каких-то хорьков. Что-то не вижу у них на плечах адмиральских лент. Рассказывай, из-за чего все эти покойники, эльф, - обратился ко мне полуорк.
- Шел домой. Услышал крики о помощи.
- И решил стать спасителем?
- В точку.
- Ладно. Ври дальше, - позволил он, отстегивая с пояса одного из убитых кошелек. Деньги поменяли владельца. Я, конечно же, предпочел этого не заметить.
- А дальше просто. Эти дурни пытались снять кое-кого с пальмы. Но увидели меня и решили прикончить. Вот, собственно, все. Вон, один из них пока жив. Получил по башке орехом. Расшевелите его да спросите.
- Допросим, - сказал человек, и я понял, что потерявшему сознание ничего хорошего не светит. Возможно, он даже не очнется.
- С пальмы, говоришь? - Полуорк подошел к деревьям и, задрав голову, рявкнул: - А ну, слезай!
Раздалась возня, и я с открытым ртом уставился на спрыгнувшую с дерева девчонку. Она была невысокой, мне по грудь, и худенькой, словно тростинка. Курносый нос, очень короткие рыжие волосы. Длинная, по щиколотку, юбка из тонкой материи и рубашка с узкими рукавами. Через ее плечо была переброшена небольшая темно-зеленая сумка.
Мне хватило одного взгляда, чтобы понять, что это гнома.
В отличие от мужчин, женщины недомерков даже симпатичны. А эта была из тех, что "очень даже".
- Ай да эльф! - заржал полуорк. - Так вот кого он спасал!
Я нахмурился. Если бы знал, что вся эта канитель ради одной из подземного племени, пальцем бы не пошевелил. С гномами, в отличие от орков, у меня отношения отнюдь не безоблачные.
- Слышала, о чем толковал этот парень? - спросил у незнакомки караульный.
Она кивнула.
- Он говорит правду?
Опять кивок.
- Что им от тебя понадобилось? Гнома покосилась на ближайший труп.
- Что, по-вашему, нужно таким скотам от одинокой женщины? - Голос у нее оказался хрипловатым.
Отчего-то я ей не поверил. Четырем головорезам, каждый из которых вооружен "Прутом света", больше делать нечего, как расширять свои познания в межрасовых связях с какой-то чумазой крошкой.
Тихо застонал оглушенный кокосом бандит. Кажется, он начал приходить в себя, и представителям доблестного Караула сразу же стало не до нас.
- Ладно, эльф, - обратился ко мне полуорк, пока его напарник вязал пленнику руки. - Можешь проваливать. Но если возникнут вопросы, мы тебя найдем.
Намек понятен. Буду трепать о сегодняшней ночи - пожалею. Потому что если стражи не полные олухи, они обязательно загонят два из четырех клинков на черном рынке.
- Как скажете. Спасибо за помощь. Удачной ночи. - Я направился прочь, радуясь, что отделался так легко.
- Эй! Я с ним! - Неожиданно раздался голос гномы. Такой наглости от девчонки я не ожидал.
- Она с тобой, летун? - осклабился полуорк. Ему было весело, и я его вполне понимал. Эльф и гном - это еще более забавно, чем эльф и орк.
Я посмотрел в умоляющие глаза девушки и, сам того не ожидая, ляпнул:
- Да. Она со мной.
ГЛАВА 4, которая заканчивается серьезным уроком для тех, кто не ценит неприкосновенность частной собственности.
Меня разбудила тишина.
На самом деле я не припомню такого за все время, что здесь живу. Недалеко от моего уютного гнездышка расположена Яма - одна из посадочных площадок для стреколетов. И в светлое время суток, и ночью тем, кто не привык к реву демонов, здесь делать нечего. Именно поэтому никто из сдающих квартиры в этой части Сан-Винсенте не дерет со своих клиентов втридорога.
Я встал, взял со стула штаны и недоуменно нахмурился. Курьер редко проводит время у себя в берлоге. Обычно не чаще двух-трех раз в месяц, да и то ради одной-двух ночевок. Я провожу в небе больше времени, чем в собственной кровати, и у меня редко появляется возможность убираться в норе. За последние три года, по-моему, такого не происходило ни разу. Не скажу, что я в восторге от бардака, но просто нет сил и времени его разгребать после того, как накрутил в воздухе четырнадцать часов.
Однако сейчас в доме было абсолютно чисто. Пока я дрых без задних ног, гнома похозяйничала в свое удовольствие. Вчера усталость и ром сказались на мне не самым лучшим образом. Добравшись до своего скромного жилья, я указал ей на гамак в соседней комнате и, рухнув на постель, провалился в сон. Даже имени незнакомки не спросил.
Я выглянул в распахнутое окно.
Позднее утро, чистое небо. Ни одного стреколета в воздухе. Гнома сидела на крылечке и, затаив дыхание, следила за зеленой колибри. В солнечных лучах перышки птицы отливали металлическим блеском, а крылья казались размытыми штрихами, так часто она ими махала, облетая лиловые цветки бальзамина.
- Никогда не видела таких птиц? - спросил я.
Гостья резко обернулась, с тревогой и некоторым испугом оглядела меня. Затем неуверенно улыбнулась.
- Нет. В моей стране они не водятся.
- В моей тоже. - Я не жаловал ее племя, но собрал всю вежливость в кулак и сказал, как можно более добродушно: - Спасибо, что помогла с уборкой.
На этот раз улыбка у нее была уже не такой неуверенной, а на редкость славной.
- Спасибо, что приютил меня на ночь. Ну и за то, что вчера вмешался, тоже спасибо.
Я пожал плечами. Мол, чего благодарить за такие пустяки? Я каждую ночь только тем и занимаюсь, что спасаю гномов от всяческих образин.
- Я Гира, - представилась она и вопросительно посмотрела на меня.
Глаза у нее были темные, почти черные.
- Меня зовут Лас. Надеюсь, гамак не показался тебе неудобным?
- Нет. Все было здорово.
- Почему эти уроды на тебя напали?
- Я же вчера говорила... - нахмурилась она.
- И как думаешь, кто из присутствующих тебе поверил?
Ее глаза вновь стали испуганными.
- Прости, эльф. Но это мои беды.
- Конечно, - легко согласился я. - Я тоже считаю, что проблемы гномов мне совершенно ни к чему. Что ж, рад был познакомиться. Всего доброго. Надеюсь, еще встретимся.
Сказав это, я вошел в дом, но не стал запирать дверь на засов. И спустя минуту она, конечно же, скрипнула. Мне даже не понадобилось оборачиваться, чтобы понять, кто зашел.
- Разве тебе не пора уходить? - Я перерывал шкаф в поисках своего пистолета. Хоть убей, не помню, куда я его вчера забросил.
- Мне не к кому идти.
- А при чем здесь я?
- Что ты ищешь?
- Свою пушку.
- Я почистила его и положила на подоконник.
Пистолет, действительно, обнаружился там, где сказала гнома. Он и вправду оказался вычищен, кремень на колесе заменен на новый, а курок блестел.
- Неплохая работа.
- Мой отец понимал в оружии.
Наверное, я слишком мягкосердечен, иначе никогда бы не сказал:
- Хорошо. Повторим попытку. В чем твоя беда, Гира? Кто те люди, что вчера едва не отправили меня в Небо?
Она обиженно поджала губы, но, понимая, что я не отступлю, ответила:
- Меня хотели убить.
- Почему?
Гнома помялась, явно не желая давать ответ. Я вздохнул, огорченно покачав головой, засыпал в ствол порох, затем достал из кармана капсулу с огнепчелой и зарядил пистолет.
- Лас... - подала голос гостья. - Мне нужна твоя помощь.
- Не вижу, чем могу помочь. К тому же, извини, но как-то совершенно не улыбается еще раз встретиться с четверкой, вооруженной "Прутьями света".
- Ты летун.
- Это не причина кончать жизнь самоубийством.
- Я не о том, - поморщилась Гира. - У тебя есть стреколет?
- Положим, что так.
- Спарка? Я хорошо заплачу, если ты отвезешь меня туда, куда я скажу.
- Девочка, я - курьер, а не извозчик. Обратись к кому-нибудь другому.
- Я дам хорошие деньги.
- Здорово. Покажи луидоры.
Она тут же смутилась, и я понимающе улыбнулся: - Угу.
- У меня есть средства! Но не на острове. Если ты довезешь меня, получишь щедрую награду...
- Дело не в том, что я считаю, что ты лжешь, Гира. У меня просто нет времени возиться с сопливыми девчонками. Своих проблем по горло.
- Я не так юна, Лас. Женщины моего племени выглядят молодо, только и всего. Как и эльфийки.
- Знаю. Но тебе не больше сорока. В этом я уверен. А по гномьим меркам это означает, что ты еще не достигла порога совершеннолетия и у тебя просто не может быть денег. Ваши старейшины запрещают детям иметь собственные средства. А что касается возраста... по сравнению со мной ты все равно сущий ребенок.
Гнома нахмурилась и достала из сумки сережки в форме морских звезд.
- Вот. Если поможешь мне, они станут твоими.
Бриллиантов на этих звездочках оказалось даже больше, чем звезд на небе. Теперь можно было догадаться, отчего ей пришлось залезать на пальму. Небось, украла драгоценности у какого-нибудь богатея, и он отправил за ней в погоню своих мордоворотов.
- Даже спрашивать не стану, откуда у маленькой фрекен такая ценность.
- Не говори ерунду! - Она гневно поморщилась и шевельнула ладонью, из-за чего камни заискрились в солнечных лучах. - Серьги принадлежат мне. И станут твоими, если только ты дашь себе труд выполнить плевую работенку!
Ответить я не успел, так как дверь слетела с петель, и в мой дом ворвались какие-то люди. Гира взвизгнула.
Грохнуло!
Пуля пролетела мимо, едва не оторвав мне ухо. Я, выругавшись, запоздало пригнулся. Комнату заволокло едким пороховым дымом. Воспользовавшись этой оказией и не дожидаясь дальнейшего развития событий, мы с гномой сиганули в окно. Упали в заросли бальзамина и, бросившись прочь, протоптали в подвернувшейся под ноги клумбе ужасную носорожью тропу.
Если Риолка узнает, какой ужас я устроил в ее любимом садике, она меня на подкормку акациям пустит. Чего еще можно ожидать от дрэгайки? Моя домовладелица не слишком жаловала тех, кто плохо относится к растениям. Она и квартиру-то мне сдала только потому, что я эльф. Отчего-то Риолка считала меня родичем, хотя это совсем не так.