Мы, помогая друг другу, поднялись на ноги и медленно двинулись вдоль берега. Пошли… На самом деле мы едва передвигались, цепляясь за камни и высохшие стволы деревьев. Весь берег был завален сухими бревнами. Добела высохшие, они напоминали скелеты невиданных животных, которые нашли смерть в этом фьорде.
Человеческие скелеты тоже были. Не прошли и ста метров, как обнаружили обломки нескольких лодок, занесенных сюда течениями и злыми северными ветрами. Рядом с этими потемневшими от времени останками белело около десяти скелетов.
- Странно, - сказал Олег, опираясь на гранитный валун. Стоял и тяжело дышал, будто мы не шли, а бежали бегом. В гору. С грузом.
- Что именно?
- Странно, - повторил он и зашелся удушливым кашлем. - Их не растащили звери… Ты заметил?
Я обвел взглядом эту стоянку и кивнул - Олег был прав. Останки никто не потревожил. Тела лежали на земле в тех позах, в которых их застигла смерть. Рядом с одним скелетом виднелся проржавевший топор. А вот еще один - проржавевший почти насквозь. Даже два разбитых щита нашлось. Точнее - гнилое дерево и ржавая полоса железа, которой были окованы края. Ну и умбоны, конечно. Не менее ржавые. Истлевшая кожаная сума. На одном скелете виднелись обрывки кольчуги. Чей-то череп, украшенный шлемом, зиял пустыми глазницами и весело скалился, будто увидел старых знакомых.
- Идем… Нечего тут. - Я дернул Олега за руку и потащил вперед. Туда, где фьорд сужался до двадцати метров, а на берегах чернели острые прибрежные камни.
- На зубы похоже, - хрипел Сенчин.
- Клыки…
- Кхе… кхе… - Он опять зашелся тяжелым кашлем.
Наш путь лежал вдоль этого берега, и с каждым шагом нам становилось все труднее и труднее. Каким бы упрямством мы ни обладали, но в голове все чаще мелькала предательская мысль: "Поверни назад! Остановись! Сдохнешь же здесь, в этом забытом богами месте! Не делай этого! Посмотри вокруг! Здесь смерть! Везде!"
Мы шли вперед и знали, что так нужно. Так повернулась судьба, что мы оказались здесь. Надо… Есть такое слово…
Скалистые берега покрывал седой туман. Плотный, как вата. Плотный и очень тяжелый. Я повернул голову и увидел, что Сенчин, набычившись, смотрит куда-то вдаль. На его шее вздулись жилы, словно он, как мифический Атлант, держал на плечах небо. Тяжелое небо Асперанорра. Еще мгновение, и по его подбородку потекла струйка крови.
- Остановись! Жди меня здесь! - попытался сказать я, но опять захлебнулся кашлем. На ладонях была кровь. Видимо, ободрал руки, когда цеплялся за ветви деревьев. Соленый вкус крови. - Дальше… Дальше я один…
- Там…
- Что…
- Там корабль. - Сенчин, с огромным трудом поднял дрожащую от напряжения руку и показал в глубину фьорда. Сделал еще несколько шагов, но не выдержал и рухнул на колени как подрубленное дерево. - Корабль…
16
С каждым шагом нам становилось легче. Будто мы разорвали невидимую преграду. Прошли сквозь нее, как клинок сквозь броню - со скрежетом. Хрипя и задыхаясь, но прошли. Добрались до камней, и вдруг преграда исчезла, словно ее никогда и не было. Но и сил, чтобы идти дальше, почти не осталось - ноги предательски дрожали. Того и гляди, сердце выпрыгнет из груди. Оно и сейчас билось у самого горла, как ошалевшая пойманная птица. Перед глазами все плыло. Тяжело дыша, мы опустились на серый песок. Сидели и молчали как немые. Смотрели на открывшееся нашим взорам видение. Слов не было. Да и откуда им взяться, этим словам?
Наконец Олег перевел взгляд на меня.
- Этого не может быть… - тихо сказал он.
- Как видишь - может.
- Но тогда… Тогда это произошло не четыреста лет назад, а гораздо раньше.
- Раньше, - согласился я. - И этому кораблю лет восемьсот, если не больше. То, что мы видим, осталось от первого ордена.
- Самого первого?
- Думаю, что да.
Здесь, в небольшой бухточке узкого фьорда, защищенного от мира неприступными скалами, на берегу стоял старинный корабль.
Окаменевший.
Время сурово обошлось с ним, и носовая часть рассыпалась на мелкие обломки. Корма, хоть и утратила плавные очертания, но и среди этих бугристых изломанных каменных граней угадывались очертания старинного драккара. Голова дракона - носовая фигура, некогда грозившая своим врагам, откололась от судна и лежала чуть поодаль, наполовину занесенная песком.
Да, это был корабль наших предшественников. Корабль, обращенный невероятным по силе заклинанием в обычный гранит. Гранит, на котором можно было разглядеть уцелевшие фрагменты обшивки. Каменные доски с проступающей фактурой дерева. В нескольких местах можно было увидеть круглые камни, напоминающие щиты. Два из них так и остались висеть на борту, превратившись в этот единый и очень страшный монолит.
И камни…
Вокруг этого драккара лежали камни…
Беспорядочно разбросанные… В них проглядывали человеческие фигуры. Лишь у самого борта эти камни-статуи сбивались в одну кучу, будто пытались уберечь свое судно от гибели.
- Я ничего не понимаю, - прошептал Олег. - Кто это мог сделать?!
- Не знаю, но тот, кто это сделал, - сильнее нежити. Гораздо сильнее.
- Но ведь орден всегда выигрывал эти битвы! Ведь так сказано в легендах?!
- Видимо, легенды не упоминают о том, что случалось с рыцарями после этих битв, - ответил я и пожал плечами. - Тем более что одну историю мы уже знаем - четыреста лет тому назад рыцарей нашего ордена отравил король Асперанорра. Кто может рассказать, что произошло с этими?
- Никто…
- Вот именно, - сказал я.
- Кто-то очень сильный. Маг?
- Даже представить себе не могу… Помнишь камни, стоящие у дома Азура?
- Да.
- Он мне рассказывал, что каменные фигуры были найдены на месте битвы ордена с нежитью.
- Значит…
- Значит, - вздохнул я, - они победили, но упустили из вида самого сильного врага. Или часть врагов. Не добили. Потом эта нечисть вернулась, и вот…
- Фьорд превратился в усыпальницу, - подвел итог Сенчин.
- Не совсем, - поморщился я. - Дело в том, что это не усыпальница. Это… Как бы тебе сказать… Это лобное место. Место казни. Мести. Тем, кто осмелился восстать против них.
- Почему?
- Потому что, - тяжело вздохнул я и покачал головой, - души остались в этих камнях… Я чувствую.
- Людские души заперты в граните?
- Да, можно сказать и так.
- Это ужасная смерть.
- Хуже смерти. Это вечные страдания… Так сказал Азур, а ему такие вещи знать по долгу службы положено. Это ведь страшнее, чем похитить душу. Это заточение на века.
Несколько минут мы стояли и смотрели на безжизненные камни, внутри которых были заключены человеческие души. Души тех, кто первым пришел на эту землю по зову чужих богов. Тех, кто первым встал лицом к лицу с нежитью…
Зачем?
Чтобы на земле воцарился мир, и боги, живущие на севере, там, где никогда не заходит солнце, могли вновь взяться за руки. Чтобы этот мир жил. Чтобы рождались дети. Чтобы женщины не проливали слез над могилами сыновей, мужей и отцов. Разве этого мало?
- Идем, - сказал я. - Надо осмотреть здесь все, перед тем как отправимся обратно.
Песок хрустел под нашими ногами, и этот звук казался оглушительно громким. Здесь даже прибоя не было. Тихая и спокойная заводь. Здесь не услышишь птичьих криков. Даже ветер не дул. Мертвая земля. Только пожухлые пучки травы и жидкий кустарник, цепляющийся корнями за расщелины скал. Несколько кривых деревьев. Плющ, ползущий вверх, к солнцу. Как бы это странно ни выглядело, но даже здесь, в этом мертвом месте, можно было найти что-то живое.
- Их ровно двадцать. - Сенчин шел рядом со мной и растерянно озирался. - Легенда не соврала.
- Значит… - запнулся я. Как-то все в голове смешалось. Мысли, чувства и боль. - Значит, после первой, легендарной битвы они вернулись сюда.
- Зачем?
- Может быть, надеялись, что боги смилостивятся и отпустят их домой? В наш мир. К родным и близким.
- А вместо прощения нарвались на еще одну схватку. Смотри! - Олег остановился и схватил меня за рукав.
- Что?
- Вот… плита…
Увязая в песке, мы подошли к скале, которая возвышалась за кораблем. Нет, это не плита. Это был кусок стены, чуть выше от земли грубо отесанный и испещренный какими-то знаками…
- Что это?
- Даже если и послание потомкам, - покачал головой я, - то все равно мы не сможем его прочесть. Сомневаюсь, что среди нас найдутся историки и знатоки старинных рун, которые принесены в этот мир из нашего.
- Все равно их надо перерисовать, - твердо сказал Олег.
- Рисуй, - согласился я. - Это у тебя хорошо получается.
Пока Сенчин кусочком угля перерисовывал на оборотной стороне карты эти загадочные знаки, я осмотрелся вокруг. Нет, здесь больше ничего не найдем. Нет ни пещер с богатствами, ни древних свитков, ни волшебных вещей, которые должны были помочь нам в борьбе с нежитью. Ничего, кроме этой плиты с рунами.
- Что нам теперь делать?
- Разве у нас есть выбор?
- Нет.
- Значит, остается одно - вернуться в орден и жить дальше.
- Как?
- Как? - грустно усмехнулся я. - Счастливо! Будем делать то, что предначертано богами, и посмотрим, к чему все это приведет.
- А если вот к такому? - Олег с растерянным видом посмотрел на меня и показал рукой на камни, окружившие драккар.
- Не думаю, что у нас есть выбор. Хотя… выбор есть всегда. Или драться, или сдаться. Ты что предпочитаешь?
- Конечно, драться!
- Тогда и говорить не о чем. - Я хлопнул Олега по плечу и подтолкнул вперед. - Пошли, рыцарь… У нас в этой жизни еще очень много дел. Гораздо больше, чем времени. И пусть боги будут милостивы. И к нам, и к этим воинам, которые до сих пор защищают свой последний рубеж.
- Погоди, Серега! - Сенчин встал передо мной.
- Ну что тебе?
- Объясни, зачем на берегах Асперанорра были сделаны эти столбы с рунами? Ты рассказывал, что в Кларэнсе есть целая стела с похожими знаками, которые указывают на это место.
- Извини, но не знаю. Может быть, кто-то из прежних рыцарей так же, как и мы, нашел это место и понял, что…
- Что здесь можно понять?!!
- Это место, Олежка… где каждый человек, который пришел в этот мир, волен сделать выбор в судьбе. Когда увидишь этих людей, превратившихся в каменные глыбы, поневоле задумаешься и о своем пути. Можешь принять бой, а можешь уйти в сторону, превратиться в обычного человека и просто жить. Теперь понимаешь?
- Пожалуй… Да…
- Вот и прекрасно.
- А ты?
- Что - я? - устало бросил в ответ. - Я уже сделал этот выбор. Давным-давно.
Обратно мы шли молча. И никакие потусторонние силы не препятствовали этому пути. Будто те силы, которые охраняли это место, признали наше право. Право познать и сделать свой выбор. И если подумать, то судьбы, предоставленные нам высшими силами, не так уж плохи.
Через три часа мы вышли из бухты и легли на обратный курс. Море было тихим, а вода, как нежный шелк, ласкала борта нашей лодки. Говорить не хотелось, да и тем для разговора не нашлось. У каждого было время подумать о чем-то своем. Прошлом или будущем.
Через неделю обогнули мыс Девичий и увидели гавань Сьерра, заполненную торговыми кораблями. Особых дел у нас не было, поэтому мы даже не стали заходить в порт. Воду и продукты купили у одного жителя, который обитал восточнее города. Этот дряхлый старик жил морем и разводил коз и овец. Он не задавал вопросов и не спрашивал о городских новостях. Жил своей жизнью и, пожалуй, был даже счастлив. Без всех этих легенд, преданий и проклятий. Он не задавал себе вопросов о смысле бытия, и цели его жизни оставались простыми и понятными. Нет, я не осуждаю этого человека. Не имею такого права. Каждый выбирает свою дорогу и идет по ней сам.
Старик продал нам козий сыр, ягненка и был искренне рад, что часть платы мы внесли не деньгами, а продуктами. Крупами, приправами и солью. Помахал на прощанье рукой и вернулся в свой маленький и, наверное, очень уютный дом.
Через три дня мы увидели белые стены замка Альдкамм.
17
Видели когда-нибудь плачущих гномов? Я - видел. Слезы крупные, как виноградины, лица морщатся, и эти суровые здоровяки становятся похожими на обиженных малышей, у которых отобрали любимую игрушку. Именно так и выглядел Дарби, когда встретил меня на берегу. Нет, он не знал, что это именно я. Мы так и не сняли монашеских балахонов. Даже тогда, когда привязали лодку к столбу, где некогда разговаривали с пиратским капитаном. Да, тем самым - Оушером Крэйем.
Дарби оказался здесь случайно. Лодку, повернувшую к берегу, заметили караульные с донжона и выслали "встречающих" - десять вооруженных до зубов гномов. И дело совсем не в том, что два незнакомых монаха приплыли, а в том, что на берегу был сам Дарби. Его здесь охраняли как зеницу ока. И как норра владений Альдкамм, и как родоначальника рода Легионеров. Как выяснилось позднее, Дарби обсуждал с горным мастером обустройство небольшой пещеры.
Может, он что-то и почувствовал, не знаю. Когда мы с Олегом выбрались на берег, гном стоял метрах в двадцати от нас. Вдруг Дарби насторожился и даже слегка прищурился, вглядываясь в мою фигуру. Потом отмахнулся от своего помощника, который что-то ему рассказывал, и сделал несколько шагов навстречу. По-птичьи наклонил голову, словно еще не верил своим глазам или боялся ошибиться.
- Серж?
- Дарре, - я откинул капюшон и улыбнулся, - мой дорогой Дарби норр Альдкамм…
- Магистр!!!
Я даже на колени опустился, чтобы с удовольствием обнять этого старого бродягу Дарби. Черт побери! Он хлопал меня по плечам, орал что-то жутко матерное и призывал в свидетели всех богов сразу. А потом вдруг оттолкнул меня в сторону, сделал шаг назад и заплакал. Вот так я и увидел, как плачут гномы… Нет, я никогда не был особенно сентиментален, но был тронут… Скажу честно - даже в горле запершило.
Затем последовали встречи и с Барри, и с казначеем Сноури Ульдом, и с кузнецом Эйгаром, и со многими другими, с кем я был хорошо знаком. Только гномов Сигура и Альвэра в замке не оказалось. Сигур, как и было условлено, с пятьюдесятью гномами служит в Кларэнсе. Занимались охраной помещений ордена. Да, наш рыцарский орден не занял весь замок Кларэнса. Почему? Про это я, пожалуй, расскажу немного позже. Или сами убедитесь, когда мы туда доберемся. Альвэр ушел в дозор и раньше чем через неделю не вернется. Владения здесь немаленькие, и работы парням хватает.
Потом было долгое застолье. Оно началось в полдень, а закончилось глубоко за полночь. Меня засыпали вопросами, а Дарби был готов тотчас отправить гонцов в Кларэнс, чтобы доставить радостную весть. Ничего, завтра мы с Олегом сами туда отправимся. На рассвете. А сегодня меня и Олега не выпускали из-за стола. Задавали вопросы, отвечали на мои и жутко орали.
Я думал, оглохну от этого шума.
Сказать, что был удивлен, - это ничего не сказать. Я ждал всего, чего угодно, но такой скорости, с какой эти малыши перестраивали замок Альдкамм, вообразить не мог. Нет, стен и зданий это почти не коснулось. Нововведения были лишь во внутреннем обустройстве замка. Из четырехэтажного донжона они сделали шестиэтажный. На втором и третьем этажах появились широкие галереи, которые добавили жилого пространства для гномов.
Кроме этого - большинство дверей стали меньше. В такие двери обычный человек если и войдет, то лишь сильно наклонясь. Само собой, воевать в такой позе человеку будет нелегко, и если кто-то из людей и рискнет атаковать замок, то я им не завидую. На конюшне кроме пяти обычных появилось тридцать небольших лошадок, которые напомнили мне шотландских пони. Может, эти и оказались чуть повыше ростом, но упрямства им тоже было не занимать! Что и говорить - склочный у них характер. Они слушались лишь своих хозяев, а остальных так и норовили укусить или, на худой конец, лягнуть.
Гномы из западных земель, которые прибились к новому клану, оказались горными мастерами и сейчас с большим удовольствием копались в подземельях замка. Как рассказал Дарби, они создавали несколько потайных хранилищ, без которых жилище гномов просто невозможно себе представить.
На данный момент в замке Альдкамм проживало около двухсот восьмидесяти гномов. Это не считая тех пятидесяти, которые были с Сигуром в Кларэнсе. У меня глаза на лоб полезли, когда я услышал эту цифру. Большинство новичков прибыли из соседних городов: Сьерра, Кларэнса и даже Асперэнда. Прибывали как семьями, так и поодиночке.
Мало того - у стен замка уже появился десяток деревянных домов. Здесь поселились мастеровые. Как правило, ими являлись гномы, закончившие обучение, но так и не накопившие денег, чтобы вступить в гильдию. Дарби как правителю Альдкамма и родоначальнику Легионеров на все эти гильдии было плевать с высоких замковых стен. Тем более что товары, которые производили гномы, шли на рынки Асперанорра с клеймом клана Легион - это позволяло обойти множество законов и ограничений.
Слухи о Дарби - основателе рода Легионеров (который при всем этом еще и норр!) - разлетелись по королевству Асперанорр со скоростью голубиной почты. Дарби уже начал опасаться, что остальные кланы объявят ему войну. Уж слишком много про него говорили. Даже те, кто никогда не покидал своих кланов, но был чем-то обижен или недоволен, уже начинали подумывать о переселении на эти земли.
- Не пройдет и года, - сказал он, потом усмехнулся и покачал головой, - и нас станет не меньше тысячи. Это как минимум пятьсот прекрасных бойцов, которым нечего терять, но есть шанс обрести очень многое. Если нам войну не объявят.
- Не переживай, не объявят, - усмехнулся я, вгрызаясь в сочный кусок мяса. - За твоей спиной видна тень ордена и… В общем, есть и другие причины.
- Я получил поздравление от отца своей жены, - скромно сказал Дарби, но глаза просто блестели от удовольствия. - Западный клан поздравил наш клан с Днем Основания.
- Это уже признание, - улыбнулся я.
- Это большая победа! Магистр…
- Что, Дарби?
- Это сделал Гуннэр?
- Да, но это моя проблема. Ты не должен вмешиваться.
- Почему?
- Ты стал задавать много вопросов, Дарби, но так и быть - я тебе отвечу. Это моя война. Моя. Или тебе нечем заняться? Деревню Эльвефар отбили у Гуннэра?
- Мэдд и Рэйнар запретили это делать, - нахмурился гном. - Барри, думаю, лучше меня расскажет. Они ему передали это известие.
- Когда мы узнали, кто именно виновен в вашем похищении, - хмыкнул Барри и огладил свою русую бороду, - хотели сразу же вздернуть старика Гуннэра. Сил хватило бы, да и никто из соседних норров не дернулся бы. Но все были уверены, что вы скоро вернетесь и будете недовольны, что у вас отняли право отомстить.
- Все правильно решили. Кстати, - я повернулся к Дарби, - а где капитан Наэрр?
- Ушел к Фолрэд. Но с ним есть связь - голубиная почта.
- Вызови его в Кларэнс. От моего имени.
- Будет сделано, магистр!
- Что с нежитью?
- На землях Кларэнса иногда встречается, хоть и немного. Многие успели убраться на запад, под защиту Гуннэра. Некоторые ушли на север - в Асперэнд. На землях Альдкамма иногда появляются небольшие группы оборотней, но если мы садимся им на хвост, то они прячутся в горах.