- Не до конца, - признался я. - Но мне чертовски хорошо известно, что толпе крестьян не справиться с двадцатью пятью опытными уланами даже с помощью магии. Они слишком трусливы.
- Но они знали о засаде, - упрямо произнес Кутулу. - Даже твоя провидица это подтвердила.
- Подтвердила, и виновные не избегут суровой кары. Однако помимо смерти и тюрьмы существуют другие виды наказания. Я мог бы приказать спалить Неверн дотла, но как ты думаешь, много людей в окрестных деревнях прониклись бы после этого любовью к Нумантии?
Эти люди будут наказаны, Кутулу, можешь не сомневаться. Вероятно, я прикажу закрыть в деревне рынок на целый год, чтобы продавцам и покупателям пришлось ездить куда-то в другое место. Надо будет подумать.
- В законе нет места для слабости, - упрямо стояла на своем Змея, Которая Никогда Не Спит.
- Можешь называть это слабостью, - сказал я, - но я употребил бы другое слово: милосердие. Мой приказ окончательный и не подлежит обсуждению. Прошу выполнять, сэр.
Опустив голову, Кутулу направился к своей лошади.
Как и предсказывал капитан Ласта, примерно через час мы добрались до места, где, как сказала Синаит, должны были находиться те, кого мы ищем. Совсем стемнело, и дождь возобновился, правда, теперь он был не таким сильным, как днем.
Пока колонна ехала по лесу, я отдал необходимые распоряжения Биканеру, Ласте, Пелыму и командиру эскадрона Тигра легату Танету. Дальше нам предстояло идти пешком. По одному солдату из каждой четверки должны были остаться с лошадьми. Уланам пришлось отказаться от своего основного оружия. Если бы я предполагал, что нам предстоит сражаться в пешем строю, я приказал бы им захватить короткие палаши и кинжалы. Сейчас же им придется воспользоваться саблями.
Сам я был во всеоружии. Много лет назад мой отец научил меня, что сабля - оружие, которым хорошо сражаться только всаднику. Поэтому я никогда не расставался с прямым обоюдоострым мечом.
Я шел впереди, домициус Биканер замыкал отряд. От меня не отставал ни на шаг Карьян, за ним шли Кутулу и провидица Синаит Нас окружали лучники и капитан Ласта с Красными Уланами. Перед тем как тронуться, я спросил у колдуньи, не чувствует ли она присутствия магии. Колдун, расправившийся с отрядом легата Или, мог расставить еще одну западню. Синаит сотворила два заклятия и ничего не обнаружила, что ее очень удивило: неужели неведомый чародей был настолько уверен в себе?
Я отметил, что как раз в той стороне, куда нам предстояло идти, на фоне потемневшего неба выделялся гребень горы. Мы двинулись вперед, не прибегая к помощи компаса. Пройдя некоторое расстояние, я увидел слабые отблески костра, отражающиеся от нависших над вершиной холма облаков, и повел отряд на них. Нам приходилось постоянно подниматься вверх. Немного не доходя до гребня, я поднял руку. Солдаты распластались на земле, держа оружие наготове.
Я знаками предложил Карьяну, провидице и Кутулу следовать за мной. Мы осторожно взобрались на вершину холма. Я поражался, глядя на Синаит, - не имевшая подготовки солдата, не в лучшей физической форме, она двигалась почти так же бесшумно, как мы, и совсем не запыхалась.
За холмом естественным амфитеатром раскинулась небольшая долина. Дымили костры, сложенные из сырых дров. Демонов нигде не было видно, но у огня сидело с полсотни вооруженных мужчин. Кто-то жарил мясо, другие кутались в одеяла и шкуры. Они оживленно переговаривались, не обращая внимания на дождь; время от времени до нас доносился раскатистый смех. Я не заметил, чтобы неизвестные позаботились выставить часовых.
Некоторое время мы следили за ними. Я уже собирался возвращаться к солдатам, но тут Кутулу поднял руку. Несомненно, он чего-то ждал. Вдруг один из сидевших у костра встал и выкрикнул три имени. К нему подошли трое, и они отошли в сторону и начали вполголоса о чем-то совещаться.
Кутулу бесшумно приблизился ко мне.
- Эта четверка, - шепнул он. - по крайней мере тот, что в середине, - это предводитель, - нужны нам живыми.
- Попробуем, - скептически отозвался я.
В рукопашной схватке, да еще ночью, ни в чем нельзя быть уверенным.
- Никаких "попробуем". У меня есть кое-какие вопросы, на которые я должен получить ответ.
В его глазах блеснул отраженный свет костров. Кутулу натянул на руки перчатки с длинными крагами, свое излюбленное оружие - на костяшки пальцев и ладони были нашиты мешочки с песком. Идеальное средство мгновенно оглушить противника. В левой руке главного полицейского появился кинжал, который он достал из ножен на спине.
Мы вернулись назад, и я шепотом отдал последние распоряжения капитану Ласте. Тот передал их уоррент-офицерам. Я хотел, чтобы эскадрон Тигра обошел долину слева, а гусары 10-го полка - справа. Солдатам предстояло занимать свои позиции, медленно считая про себя до двух тысяч. По моему крику все разом должны были броситься на врага.
Два отряда бесшумно скрылись в темноте. Я вел отсчет времени. Досчитав до тысячи, я подал знак, и мои Красные Уланы, рассыпавшись цепочкой, поползли к гребню холма.
У меня пересохло во рту, губы скривились в зловещую усмешку.
Пора. Выждав еще несколько секунд, я поднялся с земли. И тут Кутулу, не дожидаясь моего сигнала, бросился вниз. Сначала мне показалось, у него сдали нервы или он чего-то не понял; затем, догадавшись, что он замыслил, я выругался.
- Уланы... вперед! - крикнул я во всю глотку.
Перевалив через гребень, мы обрушились на врага. Кутулу бежал впереди всех. Я увидел, как он пушечным ядром налетел на одного из бандитов, сбив его с ног.
Послышались отчаянные крики застигнутых врасплох. Разбойники вскакивали, поспешно хватаясь за оружие. Кто-то попытался спастись бегством, но с противоположного склона навстречу спускались еще две волны солдат. Мои кавалеристы, превратившись в пехотинцев, врезались в беспорядочную толчею бандитов стройной шеренгой. В свете костров сверкнули сабли; недоуменные крики сменились предсмертными воплями. Часть каллианцев попыталась прорваться сквозь кольцо уланов, но мои лучники, выстроившись по периметру долины с интервалом в тридцать шагов, встретили их дождем оперенных стрел.
Передо мной возник человек, попытавшийся броситься на меня с голыми руками. Мой меч глубоко вошел ему в грудь. Уперевшись в убитого ногой, я вытащил из него клинок и стремительно развернулся, отражая выпад алебарды. Перерубив деревянное древко, я погрузил меч в горло нападавшего.
На меня набросились двое с дубинками. Отскочив вбок, я рассек одному из них руку и, дав ему время взвыть от боли, выпотрошил его дружка, а затем взмахнул мечом и снес первому голову с плеч.
Неизвестно откуда взявшийся бродяга резко выбросил вперед короткий обоюдоострый палаш. Отразив удар, я, в свою очередь, рубанул изо всех сил, но бродяга отпрыгнул в сторону. Он взмахнул палашом, но я, поймав своим мечом эфес его клинка, резко поднял руку вверх. Наши тела столкнулись. От бродяги пахло чесноком и страхом.
Прежде чем он успел отпрянуть назад, я изо всех сил ударил коленом ему в пах. Вскрикнув, бродяга согнулся пополам. Ударив рукояткой меча по затылку, я проломил ему череп, а потом добил его, воткнув лезвие в спину.
Оглянувшись вокруг, я увидел, что стоять остались только мои солдаты.
- Домициус!
Слегка прихрамывая, ко мне подбежал Биканер. Я увидел на его бедре темное пятно.
- Кажется, я становлюсь старым, сэр. Один из негодяев упал, а я не стал задерживаться, чтобы добить его наверняка, и этот ублюдок имел наглость пустить мне кровь. Какими будут ваши приказания, сэр?
- Отруби убитым головы. Завтра утром мы украсим ими стены Полиситтарии.
Биканер сверкнул белоснежными зубами.
- У горожан будет над чем подумать, сэр.
Им предстоит думать не только об отрубленных головах. Вся провинция будет скорбеть по погибшим уланам. Конечно, я прекрасно понимал, что втайне каллианцы будут злорадствовать, но мне хотелось, чтобы они скорбели о других вещах: о временном запрете всех праздников, закрытии всех таверн и публичных домов. Раз не удается воззвать к чувству справедливости, будем действовать другими методами.
Кутулу стоял шагах в двадцати от меня. У его ног стонал поверженный бродяга; второму удалось подняться на четвереньки. Я подошел к ним.
- Сперва я решил, что ты сошел с ума, - сказал я.
- Вовсе нет. - Оглянувшись вокруг, Кутулу убедился, что никто его не услышит, и тихо добавил: - Мой друг, просто мне показалось, что ты не можешь обеспечить безопасность тех, кто был мне нужен, поэтому я решил поторопиться. Один из этих двоих - тот, кто отдавал приказания. Другой - ну, наверное, один из его помощников. Посмотрим, что они расскажут о себе, когда мы вернемся в замок. У меня к ним очень много вопросов, и, не сомневаюсь, я на все получу ответы.
Кутулу не улыбался, не злился; его слова были лишь констатацией факта. Я понял, что палачи будут беспощадны.
Мелкие стычки закончились; пришла пора готовиться к настоящему сражению.
Глава 4
ЗАБРАСЫВАЯ НЕВОД
- Так я и знал, нечего мне соваться в политику, - проворчал бандит по прозвищу Проломи-Нос, выплевывая окровавленные зубы. - Воровство - чистая, пристойная профессия, и худшее, что может тебя ждать, - это смерть на виселице.
- Смерть от тебя никуда не денется, - заверил его Кутулу. - Ты умрешь - после того как все нам расскажешь и мы убедимся, что это правда.
- Мне больше нечего вам говорить, - пробормотал пленник. - Этот тип пообещал расплатиться с нами червленым золотом, и он сдержал свое слово. Мы должны были только повесить этих солдат.
- Кто он?
- Повторяю вам, как я уже говорил тому ублюдку, что вытряс из меня всю душу: не знаю. Он пришел к нам в логово - понятия не имею, откуда он про него проведал. Он знал нас, знал мое прозвище и был готов хорошо платить. Ребята из Осви уже дали свое согласие, но ему требовались еще люди. Не хотел выпускать ни одну живую душу. Я спросил своих орлов, что они об этом думают. С тех пор как началась война, наши заработки упали. У людей в карманах не осталось даже медяков, не говоря уж о серебре и золоте.
Мы уже подумывали о том, чтобы перебраться на восток, в Вайхир, и попытать счастья там. А вместо этого... - Сплюнув кровь, Проломи-Нос вытер губы, огорченно глядя на свои разбитые руки. - Полагаю, эти пальцы никогда больше не смогут держать нож, да?
Меня тошнило от зловония камеры и от зрелища того, что сделали с несчастным вором палачи. Я едва сдержался.
- К тому же я всегда недолюбливал вас, проклятых богами никейцев. Такие надменные, вечно ходите задрав нос, вот я и подумал, что было бы неплохо отправить несколько человек в долгое путешествие к Сайонджи.
При этих словах палач взялся за кнут, но я поднял руку, останавливая его.
- Пусть говорит.
- Кроме того, убивать солдат - хорошая работенка.
- Почему? У нас редко бывают большие деньги.
- Когда убиваешь солдат, ковыряющиеся в земле начинают думать, что ты на их стороне. Понимаете, ты становишься для них чем-то вроде героя, и они уже не выдадут тебя, польстившись на награду.
Удовлетворив свое любопытство, я отошел назад. Кутулу нахмурился - я не имел права ломать ход допроса.
- Этот человек называл свое имя?
- Нет.
- Как он был одет?
- Богато. Темно-коричневые панталоны, туника. Поверх был наброшен плащ, тоже темно-коричневый. Должно быть, заговоренный, потому что с виду он был вроде как шерстяным, но дождь стекал с него, как с промасленной ткани. С ним были два крепыша. Телохранители.
- Значит, он вам заплатил, и вы сделали так, как он просил?
- Точно.
- Жителям деревни он тоже заплатил?
- Черта с два. Просто сказал, чтобы все мужчины убирались вон, прятались в лесу до самого вечера. Наверное, бедолаги вообразили, мы разграбим деревню и позабавимся с их женами. Мы были бы не прочь, но колдун нас остановил. Думаю, он наложил на нас какое-то заклятие, потому как солдаты приняли нас за обыкновенных крестьян. Колдун сказал, что даст нам знак; так он и сделал.
Кутулу вопросительно посмотрел на меня.
- Ты хочешь услышать подробности о том, что было дальше?
- Каково быть змеей? - вдруг совершенно не к месту спросил я.
Лицо Проломи-Носа растянулось в зловещей ухмылке.
- Это было просто замечательно. Ведь все наши мысли остались при нас, не то что мы превратились в настоящих глупых змей. Мы двигались с молниеносной быстротой, уворачиваясь от сабель. Наверное, - криво усмехнулся он, - когда настанет время и я вернусь на Колесо, богиня сочтет, что для такого бродяги, как я, лучшее наказание - превратиться в змею. Право, я буду совсем не против.
Увидев, как Кутулу кивнул, палач опустил кнут на исполосованную окровавленную спину бандита. Сдавленно вскрикнув, Проломи-Нос потерял сознание. Палач вылил на бандита ведро воды, приводя его в чувство.
- Веди себя пристойно, когда разговариваешь с трибуном, - с укором сказал он.
- Больше чародей ничего от вас не хотел? - спросил Кутулу.
- Вы уже задавали мне этот вопрос, - переводя дух, отозвался Проломи-Нос.
- Верно. И может быть, я еще десять раз его повторю, чтобы убедиться, что ты говоришь правду. Отвечай!
- Он сказал, что для нас будет и другая работенка.
- Как он должен был связаться с вами?
- Он сказал, когда придет пора, он обязательно что-нибудь придумает.
- Ты можешь его найти?
Поколебавшись, Проломи-Нос покачал головой, и снова хлыст оставил рубец у него на спине.
- Нет, - простонал бандит. - Ну, то есть не напрямую.
- Объяснись.
- У меня был перстень, который отнял ублюдок с кнутом...
Палач начал было что-то рычать, но Кутулу повел бровью, и он испуганно умолк.
- Продолжай.
- Колдун подержал мой перстень, потом его вернул, сказав, что наложил на него заклятие. Якобы, если мне нужно будет с ним связаться, достаточно будет поднести перстень ко лбу и подумать о нем. Тогда он придет сам или пришлет своего человека.
Кутулу встал.
- Ты, - ткнул он пальцем в палача. - Мне нужно с тобой переговорить. Если не возражаешь, давай выйдем отсюда.
Глаза верзилы округлились от страха. Последовав за ними, я плотно закрыл за собой дверь камеры, успев услышать злорадный смешок бандита.
Палач, на голову выше Кутулу и вдвое шире его в плечах, трусливо съежился перед своим господином.
- Перстень, - тихо промолвил Кутулу.
Палач начал было все отрицать, но маленький человечек пристально взглянул на него, и рука палача как бы сама собой залезла в карман и достала массивный серебряный перстень.
- Я не думал... - залепетал палач, но Кутулу его остановил.
- Вот именно, ты не думал. Йигерн, я впервые вынужден делать тебе замечание. Второго раза не будет. Если ты снова украдешь у меня, у государства, я отправлю тебя в Никею одного, пешком, предварительно приказав выжечь у тебя на лбу твою профессию!
Йигерн побледнел. Если Кутулу выполнит свою угрозу, ему вряд ли удастся добраться живым хотя бы до ворот Полиситтарии.
Кутулу повернулся ко мне.
- Я полагаю, трибун, мы вытянули из него все, что было ему известно. Впрочем, быть может, ты хочешь продолжить допрос?
Нет, только бы скорее выбраться из этого сырого каменного подвала, убраться подальше от гремящих ржавых цепей и отчаянных криков! Я покачал головой. Поднявшись по бесконечной лестнице, на каждой площадке перегороженной решетками, у которых дежурили часовые, мы наконец вышли во внутренний двор. Вдохнув полной грудью свежий воздух, я возблагодарил своего фамильного бога Таниса за дождь, ударивший мне в лицо и смывший воспоминания о том, что осталось внизу.
Кутулу внимательно осмотрел перстень.
- И что мы будем с ним делать? - задумчиво произнес он.
- Ничего, - решительно ответил я. - Мы не будем пока его трогать. Если этот колдун действительно такой осторожный, как я предполагаю, он обязательно наложил какое-нибудь специальное заклятие, так что, если перстнем попытается воспользоваться посторонний, чародей об этом узнает, а может быть, даже нашлет на нас демона. Спрячь перстень в надежное место. Не носи его, не пытайся ничего с ним делать до тех пор, пока я обо всем не доложу императору. Возможно, нам понадобится более сильная магия, чем имеется у нас в распоряжении.
- Вынужден согласиться с твоей мудростью, хотя мне не по душе, что нам приходится просить помощи у Никеи, - подумав, сказал Кутулу. - И мне подготовить донесение, которое повезет гонец?
- Нет, - сказал я. - Мы воспользуемся более быстрым, хоть и менее надежным средством связи.
Император строго приказал никому не рассказывать про Чашу Ясновидения, но иногда приходится нарушать приказы. Сообщая о Чаше Кутулу, я вдруг понял, что мне придется посвятить в эту тайну еще двоих.
- Нам придется рискнуть тем, что колдун может подслушать наш разговор с императором, ибо мы должны действовать быстро, пока он не успел узнать о том, что его убийцы схвачены и все рассказали.
- Хорошо, - согласился Кутулу. - С помощью императора мы приготовим этому чародею настоящий сюрприз. Ему придется столкнуться с другим змеем.
Он улыбнулся, и я рассмеялся, так как не ожидал, что Кутулу знает о своем прозвище.
Ночью, лежа в постели, я передал Маран несколько подправленное изложение того, что произошло в подземной тюрьме.
- Ты думаешь, вам удастся найти этого колдуна?
Спокойствие и тишину спальни нарушали лишь капли дождя, барабанившие в стекло, да доносившиеся изредка оклики часовых, вселявшие в душу спокойствие. Положив голову мне на плечо, Маран ласкала меня рукой.
- Не знаю, - наконец сказал я. - По-моему, тут одной магии будет противостоять другая, а я в этом ничего не смыслю.
- Но император примет участие в этом поединке?
- Надеюсь.
- В таком случае, этому чародею от нас никуда не деться, - уверенно заявила Маран. - Быть может, император скажет тебе, как найти и других людей.
- Например?
- Ну, всех лордов, графов и прочую знать, пропавшую неизвестно куда. Ты не находишь это очень странным?
- Нахожу. Но ведь была война, наши войска захватили Каллио. Возможно, у тех, кому удалось пережить смуту, есть веские причины не привлекать к себе внимания.
- Разумеется, есть. И готова поспорить, я могу тебе ответить, какие именно. Уж что-что, а повадки высшего света мне хорошо известны.
- Продолжай.
Внезапно мой сон как рукой сняло. Маран была права: в ее жилах текла голубая кровь многих поколений знати.