Если с тем, что на небе нет солнца, все еще как-то смирились (мало ли, что там творится на небе?), то такой подлянки от родной планеты никто не ожидал. Человек привык, что куда бы он ни посмотрел, взгляд всегда упирается в границу между небом и землей (или водой). А здесь… здесь взгляд летел вдаль, пока бесконечная воздушная толща не становилась непрозрачной. И куда ни глянь - только ровная водная гладь.
Двигатели умолкли, но никто этого даже не заметил. Впрочем, они и без того почти не шумели - модель "Альфа III" обеспечивала своим пассажирам максимальный комфорт.
- Ну? - спустился из рубки штурман. - Есть у кого-нибудь объяснение? Любое сойдет, только дайте хоть какое-нибудь!
- Этого просто не может быть… - прошептала Света. - Этого не может быть, потому что не может быть никогда!
- Фройляйн Света, может, мы есть на другой планет? - робко предположил Грюнлау. - На Венера или Юпитер…
- В Солнечной Системе нет ни одной планеты с такими условиями, - отрубила круглая отличница. - Это все вообще невозможно с точки зрения физики! Хотя бы горизонт должен быть обязательно!
- А если планета очень-очень большая? - задумался Сергей. - Такая огромная, что…
- Тогда и сила тяжести была бы просто… просто… ну просто очень большой! А она наоборот уменьшилась!
- А если мы… м-м-м… внутри планеты? Как в "Плутонии"? Читали?
- А, это Обручева? - одобрительно закивал Колобков. - Помню, помню, я в детстве эту книжку по ночам с фонариком до дыр зачитывал…
- Да, но тогда бы земля… вода вдали поднималась бы вверх! - уверенно заявила Света. - Был бы такой… такой… ну, антигоризонт!
- Эй, все! - поджала губы Зинаида Михайловна. - Вы что, на солнце перегрелись? Стоите и спорите, на какой мы планете! Вы сами себя послушайте!
- Мам, ну а как все это еще объяснить? - вежливо спросила Светлана. - Смотри, сколько всяких странностей. Горизонт исчез - раз.
- Солнце пропало - два, - загнул два пальца Колобков.
- Вес у всех уменьшился - три, - внес свою лепту Угрюмченко. - Или, может, весы поломались…
- Темноту украли - четыре, - практически одновременно присоединились близнецы.
- Компас отказал - пять, - грустно кивнул Фабьев. - И автопрокладчик без компаса не работает.
- Связи нет - шесть, - добавил Чертанов. - Ни телефона, ни радио, ни Интернета - ни-че-го!
- Одна станция есть, - напомнил механик. - Комариная.
- Что делать-то будем, Иваныч? - спросил Фабьев. - Дальше пойдем или постоим пока?
- Чего стоять-то… - задумался Колобков. - Плыть, конечно… У нас как с горючкой-то?
- Под завязку. Мы и так с запасом брали, а в Лиссабоне еще и заправились. На кругосветное путешествие хватит. Только куда идти-то? В какую сторону? Черт его знает, где мы есть…
- Вадик, ну-ка, сбегай, принеси папе бинокль, - скомандовал Петр Иванович. - Чичас сориентируемся.
- Вон там вроде точка какая-то, - указал Сергей. - Во-о-о-он там…
- У молодости глаза зоркие, - поскреб коротенькую бороду Фабьев. - Я вот ни черта ни вижу… В какую, говоришь, сторону?
- Это вроде птица какая-то… - прищурился Чертанов. - Альбатрос, что ли?
- Если альбатрос, плохо, - глубокомысленно кивнул штурман. - Альбатросы в открытом океане летают, на лету спать умеют. Вот если б чайка или буревестник…
Бинокль до сих пор не появился, и отец отправил Гешку поторопить брата. Теперь без вести пропали уже оба. Зато вместо них появилась Оля в обнимку с клеткой. Из-за прутьев ехидно поблескивали красные глазки Рикардо - сирийский хомячок с явным злорадством взирал на перебинтованный палец Петра Ивановича. Тот тоже вспомнил вчерашнее и сердито наморщил нос.
- Ко мне его не подпускай, - предупредил он. - Он отведал человеческой крови! Теперь это хуймяк-людоед!
- Пап, он ее уже раз сто отведал, - фыркнула Оля. - Он у меня всех подружек перекусал, Гешку с Вадиком раз по пять, маму…
- Кусючий зверек… - неодобрительно закивала Зинаида Михайловна.
- …Светку, дядю Сережу, дядю Гену, дядю Валеру, дядю Гюнтера, дядю Васю, дядю Петровича…
- Слушай, а ты его вообще кормишь? - усомнился папа. - Или он у тебя уже на подножный корм перешел? Сам себе мясо, что ли, добывает?
- Она боевого хомяка воспитывает, - сообщил Вадик, наконец-то доставивший отцу заказанный бинокль.
- Ага, вот еще мы одного купим, будем их стравливать, - добавил Гешка.
- Не будем! - надулась Оля, прижимая к животу драгоценную клетку. - Я вам Рикардо не дам!
Близнецы переглянулись и захихикали. Разрешения у младшей сестры они спрашивать не собирались.
- Мама, скажи им! - поняла их коварные намерения Оля.
- Пусть папа скажет, - вынесла дипломатическое решение Зинаида Михайловна. Вчера вечером она наконец-то дочитала книжку Арлин Дэниэлс и взялась за Дейла Карнеги. Феминизм получил отставку - его место заняло правильное детское воспитание. - Петя, скажи им!
- Ая? - отозвался Колобков, не отрываясь от бинокля. - Зинульчик, не тревожь меня зря. А то вдруг война, а я уставший?
Его слова оказались пророческими.
- Смотри, папа, какая птичка! - восторженно вскрикнула Оля, задирая голову. Сверху донесся резкий свист рассекаемого воздуха.
- Ема-а-а!!! - взревел Гена, отшвыривая Колобкова в сторону. Из бинокля вылетела и укатилась линза.
А на то место, где только что стоял директор "Питерстроя", спикировала какая-то крылатая тварь. Когти клацнули в воздухе. Последние несколько минут никто не смотрел на небо, а зря - "альбатрос" оказался совсем не птицей…
Промахнувшись, монстр сделал крутой вираж, снова нацеливаясь на Колобкова - пухленький бизнесмен показался ему самым аппетитным. Угрюмченко, стоявший прямо на пути, сорвал с щита пожарную лопату и что есть мочи врезал по лапе пикирующего ящера. Послышался сухой треск перелома, но в следующую секунду механик отлетел назад, издав почти такой же ломающийся звук - рептилия ответила ударом на удар.
- Уяк!!! - подпрыгнул на добрый метр Валера, зафигачивая каблуком в живот летучего зверя. Тот невнятно булькнул и резко отвернул, задев крылом мачту, - дюжий телохранитель не зря заработал свой черный пояс. Точность и сила удара сделали бы честь даже Брюсу Ли.
- О!!! У!!! Угу!!! Йо!!! - принял на кулаки чудовище Гена. Арбузоподобные кулачищи просто выбили из зверюги дух. Майк Тайсон помер бы от зависти, увидев эту ходячую молотилку.
Гена схватил жуткую птицу за крылья, подтянул к себе и ударил лбом в клюв, едва не свернув его набок. А Валера прыгнул ей на спину, хватая тощую чешуйчатую шею и загибая ее, как трубочку для коктейля. Телохранители в унисон заработали руками и ногами, нисколько не смущаясь необычностью противника. Они не умели одновременно драться и думать.
Монстр что-то проскрипел и свалился на палубу мешком, надломив клювом одну из палубных досок. Крылья вяло затрепетали, но, похоже, взлететь из такого положении это существо не могло. Неестественно вывернутая шея слабо колебалась - позвоночник все-таки каким-то чудом уцелел.
- Ух, падла! - пробасил Гена, для верности наступая зверю на крыло.
- Сука крылатая! - наступил на второе крыло Валера.
- Все в порядке, шеф? - хором осведомились они, заботливо глядя на Колобкова.
- Живой… - растерянно поднялся на ноги Петр Иванович. Посмотрел на подергивающегося ящера, сглотнул, поняв, чего только что избежал, и восторженно воскликнул: - Ну, Генка! Ну, Валерка! А мне еще говорили - на фига тебе такие дорогие телохранители?! Мужики, да вы же мне жизнь спасли!!!
Два амбала смущенно потупились.
- Считайте, что оклад я вам уже повысил, - пообещал Колобков. - И премиальные выпишу. И еще чего-нибудь придумаю - пушки именные, что ли… Петрович, и тебе тоже - ты ж у нас прямо Муромец! С лопатой на Змея Горыныча! Некрупного, правда… Ты, вообще, как?
- Ар-р-р… у… ы… - с трудом поднялся на ноги механик. - Иваныч, я того… руку, кажись, сломал… о-о-о, как больно…
- Дайте, я посмотрю, - тут же завернула ему рукав Света. - Да, похоже на закрытый перелом лучевой кости… Гешка, ну-ка, принеси аптечку! И шины!
- А чего я-то?…
- Быстро!!! - рявкнула на него мать. - Слышал, что сестра сказала?!
Заполучив набор первой помощи, Света проворно и умело соединила сломанные концы кости, наложила шины, туго перебинтовала и зафиксировала руку косынкой, чтобы механик не вздумал ею двигать.
- Ну и дочка у тебя, Иваныч! - восхищенно ухмыльнулся Угрюмченко, глядя на правую руку. - Прямо докторша!
- Так кто ж ее родил-то? - довольно подбоченился Колобков. - Все, Петрович, отдыхай пока, у тебя боевое ранение.
- А с мышью этой летучей что делать будем? - осторожно подошел поближе Угрюмченко. - Ну и здоровая же…
- Папа, это же дракончик! - восхищенно раскрыла рот Оля. - А можно его оставить?!
- Ни-ни! - аж передернуло папу. - Если я захочу, чтоб меня сожрали, попрошу твоего хуймяка!
- Это хомяк! Папа, ну давай оставим дракончика, а? Он такой симпатичный!
- Вовсе и не симпатичный, - строго заявила мама. - И он все равно уже сдох.
- Да нет, вроде дышит пока… - прислушался Сергей. - Живучий… Шея на девяносто градусов повернута, а все равно живет…
- Прыгнем мы ежу на живо-о-от, еж кричит, но все же живе-о-о-т! - заголосили близнецы.
И тут же заткнулись - добрый папа ласково отвесил обоим по отеческому подзатыльнику. Аж искры из глаз полетели.
- По-моему, это птеродактиль, - заявила Света, приставив палец к губе. - Только странный какой-то. Размах крыльев почти как у птеранодона, но тело крупнее - он и человека унести может. А для рамфоринха великоват, и хвоста нет… И шипы эти на голове непонятные - таких ни у кого не было…
- Вот Светочка у меня умница, все знает… - умилился Петр Иванович, гладя ее по голове. - Я тебя в Оксфорд учиться отдам, хочешь? Или в Кембридж. Сама, в общем, выберешь.
- Папа, отстань, - вырвалась Светлана. - Дядя Сережа, вы как думаете - это птеранодон или все-таки птеродактиль?
- Да фиг его знает… - выдал авторитетное мнение Сергей.
- А по-моему, это просто здоровая летучая мышь, - высказался Угрюмченко. - Руку мне сломала, гадина…
- Черт крылатый, - покосился на ящера Фабьев. - Я такой пакости никогда не видел… Морского змея видел однажды, а таких чертей с крыльями…
- Морской змей? - заинтересовался Грюнлау. - Вы и в самом деле видеть морской змей?
- Потом как-нибудь… - поморщился штурман. - Это давно было.
Матильда Афанасьевна смотрела на поверженного звероящера и сердито поджимала губы. Тоже - хищник нашелся! Не смог Гену с Валерой одолеть! Эх, а если бы он все-таки скушал ее драгоценного зятя… глаза тещи заволокло блаженным туманом. Какие-то десять минут назад чуть было не исполнилась ее самая заветная мечта…
- Что с ним делать-то будем, Петр Иваныч? - спросил Сергей.
- А за борт сбросим, да и дело с концом, - пожал плечами Колобков.
- Nein, nein, auf keinen Fall! - от волнения перешел на родной язык Грюнлау. - Wir sind nicht rechtskrдftig… то есть, я говорить, что мы не иметь право уничтожать такой бесценный животный! Музей естественный история Мюнхен взять его и выставить в самый большой витрин! А если он еще живой…
- То мы его оставим себе! - обрадовалась Оля, безуспешно стараясь высвободиться из материнской хватки и погладить дракончика.
- …если он еще живой, то мы сдать его в зоопарк Гагенбек! - заявил немец.
- Или в Московский… - задумался Колобков.
Перед его мысленным взором появился огромный павильон в лучшем зоопарке страны, длиннющая очередь перед ним и вывеска: "ЖИВОЙ ПТЕРОДАКТИЛЬ!!! Передан в дар нашему зоопарку П. И. Колобковым". А ниже скромненько так - реклама фирмы "Питерстрой".
- Кулагин сдохнет от зависти… - злорадно усмехнулся Колобков, вспомнив своего вечного конкурента. - Ген, Валер, вы тут самые мощные - свяжите эту летучую мышь и сбросьте ее в трюм. Петрович, тебя рука не очень беспокоит?
- Да ничего, жить буду. Хорошо, что правая, а не левая - я ж левша.
- Ну тогда покажи им, где там что. У тебя места в трюме хватит?
- А то! - хмыкнул механик. - Обижаешь, Иваныч - чтоб Петрович да места свободного не нашел? Да у нас там сто пятьдесят кубометров запаса! Слоновью семью поместить можно!.. ну, если утрамбовать, конечно, и ноги связать, чтоб не топотали.
- Тут такой большой трюм? - удивился Колобков. - Ты смотри - а я ни разу не спускался… Упущение! Это, выходит, на сувениры еще много места останется… Серега, а ты сбегай-ка ко мне в каюту, и принеси из сейфа пистолеты. На, ключи возьми. Раз тут такие динозавры летают, пусть Гена с Валерой при оружии ходят - мне спокойней будет…
Телохранители торопливо поволокли стреноженную зверюгу в трюм, предварительно выдав ей еще пару хуков, чтоб не дергалась. Звероящер только тихо крякал и безуспешно пытался взмахнуть крыльями. Петрович сломал ему одну лапу, Валера другую, а клюв у этой рептилии явно не служил оружием - слишком уж неуклюжий. Судя по крупным лапам со скрюченными когтями и мощным крыльям, позволяющим летать с большим грузом, охотился он на манер орлов - хватал добычу и сбрасывал ее с большой высоты на что-нибудь твердое. Ну а после можно спокойно есть вкусное мясо.
- Интересно, чем его кормить?… - задумался Колобков. - Светочка, прелесть моя кареглазая, что эти блеродактили жрут?
- Ну, раз он на тебя напал… - задумалась Света.
- Значит, Петра Иваныча ему и скормим! - закончила теща.
- Уж лучше вас, Матильда Афанасьевна, - сладким голосом предложил Колобков. - В вас го… ума много, зверю надолго хватит. Еще и для бешеного хуймяка останется.
- Это хомяк, папа! - взвизгнула Оля. - Что ты его обижаешь все время?!
- А он первый начал! - показал на клетку папа. - Я вообще твоего хуймяка скоро…
- Человек за бортом!!! - донеслось из ходовой рубки.
Глава 3
Ничего, разместимся как-нибудь. В тесноте, да не в обиде.
Эдвард Хайд
Василий Васильевич мог поклясться, что еще минуту назад на несколько миль вокруг не было ничего, кроме соленой морской воды. И вдруг из-под нее как будто вынырнули эти трое! Ну вот откуда они взялись?
Целых три старика, сидящие в дырявой лодке, доверху заполненной водой. Причем, что самое удивительное, даже не думающие тонуть! Лодка погрузилась по самые бортики, но дальше словно начиналась мель. А никакой мели не было и в помине - уж в этом-то опытный моряк был уверен на все сто.
Когда их подняли на борт, команда и пассажиры "Чайки" с равным удивлением уставились на неожиданных гостей. Конечно, все были очень рады наконец-то встретить живые души, возможно, способные объяснить, что за чертовщина тут творится. Или хотя бы посочувствовать несчастным туристам, у которых уже голова кругом идет от всех этих загадок природы.
Но, похоже, пришельцы вовсе не собирались рассеивать сгустившуюся мглу. Наоборот - они явно вознамерились стать еще одной загадкой.
Уж очень странными оказались эти трое.
Первый - весьма крупных габаритов, похожий на копну сена. Лицо все в морщинах, красное, как помидор, нос вообще лиловый и здоровенный, губы очень толстые, но этого почти не видно за шикарной седой бородищей, спускающейся чуть ли не до колен. Волосы такой же длины - настоящий волосяной плащ до пят. Глаза сонные, слипающиеся, руки пухлые, как окорока, а пальцы удивительно коротенькие. Одет во что-то вроде пижамы свободного покроя, голову украшает нечто, похожее на ночной колпак. Обут в остроносые туфли.
Его звали Каспаром.
Второй - худощавый, но кажется толще из-за нескольких одеяний, надетых одна поверх другой. Две пары просторных туник с широченными рукавами, плащ-покрывало с длинным подолом, еще какие-то странные одежки… И уйма карманов. Обут в мягкие кожаные чувяки. Лицо сморщенное и пожелтевшее, азиатские черты, впалые щеки, раскосые глаза, пальцы очень длинные и хрупкие. Ногти накрашены черным лаком. На голове ни волосинки - светящаяся лысина. Зато есть длинные седые усы до самых плеч и коротенькая бородка.
Его звали Бальтазаром.
Третий - средней комплекции, морщинистый, но кое-какие бицепсы еще присутствуют. Чернокожий, волосы седые, кудрявые, но ни усов, ни бороды нет. Черты лица прямые, четкие, на подбородке огромная бородавка. Одет крайне скромно - только юбка до колен, похожая на слегка увеличенную набедренную повязку. Босой. На груди татуировка - орел, раскинувший крылья. Под мышкой держит громадную книгу в переплете из натуральной кожи, а за ухом - раскрашенная деревянная палочка, похожая на декоративную зубочистку.
Его звали Мельхиором.
И они, в свою очередь, недоуменно рассматривали пассажиров "Чайки".
- Какой странный корабль… - задумчиво огляделся Бальтазар. - Без парусов, без мачт…
- Одна мачта есть, вот! - указал Мельхиор.
- Она деревянная?
- Нет…
- Значит, это не мачта.
- А? Что? Что здесь происходит?
- Ты опять уснул, старый дурак! - прикрикнул на Каспара Бальтазар.
- Неправда!.. хррр-пс-пс-пс… что? Я не сплю, не сплю! А где это мы?
- Смотрите, наша лодка! - обрадованно указал на красивую старинную шлюпку Мельхиор. - Та, которую у нас украл демон!
- А-а-а, помню… - закивал Каспар. - Помню, помню! Помню, помню! Помню… а о чем это мы?…
- Жалко, мы его не поймали, а то бы я его… а что обычно делают с демонами? - задумался Бальтазар.
- Пригласил на чай? - предположил Мельхиор.
- Угостил печеньицем? - добавил Каспар.
- Ну, что-то в этом роде, - неуверенно согласился Бальтазар. - Послушайте, а разве мы этот корабль вызывали?
- Мы вызывали корабль? - удивился Каспар. - Когда?
- И зачем? - добавил Мельхиор.
- Затем, что наша лодка утонула, и мы все мокрые, - отжал рукава Бальтазар.
- А, так это я из-за этого мокрый! - обрадовался Каспар. - А я-то уж думал, что… хотя это тоже. Где мои пеленки?
- Утонули вместе с лодкой?
- Нет, у меня где-то одна осталась… - начал копаться по карманам Бальтазар. - Груша… мед… чей-то зуб… чей это зуб? Никто зуба не терял?
- Кажется, у меня одного не хватает, - ощупал языком дупло Мельхиор. - Дай померить… нет, великоват.
- Это зуб акулы, - любезно подсказал Каспар. - Хррр-пс-пс-пс…
- Не спи, старый дурак! - встряхнул его Бальтазар. - Что такое "акула"?
- Сейчас посмотрим… - раскрыл книгу Мельхиор. - Акула, акула, акула…
- Ты ищешь на "о". А надо на "а".
- Уверен? - засомневался Мельхиор. - Мне всегда казалось…
- У меня есть предложение! - оживился Каспар. - Только я забыл, какое…
- Так, подождите. Давайте сначала вспомним, что мы вообще здесь делаем.
- Вроде бы мы куда-то плыли… - поскреб кучерявую макушку Мельхиор.
- А куда мы могли плыть?
- Э-э-э… может, домой?
- У нас есть дом? - удивился Каспар. - Где?
- Я не помню. Может, здесь?
- Нет, это корабль. А нам нужен дом.