Вернувшись в комнату, я поднес лампу к тюфяку. Теперь я увидел, как он умер. Этого я не предвидел. Ему перерезали горло.
Даже если бы я и не собирался этого делать, это вышло бы само собой. Рука у меня дрогнула, и горячее масло выплеснулось на покрывало. Кусок фитиля отвалился, упал в масло, зашипел, огонь занялся… Я опрокинул лампу над телом, и пять секунд - пять долгих секунд - смотрел, как огонь разбегался по покрывалу и взметнулся ярким пламенем.
- Отправляйся к своим богам, Кердик! - сказал я и бросился к окну.
Я приземлился на свой мешок и растянулся в мокрой траве. Потом подхватил вещи и побежал к стене.
Чтобы не напугать пони, я выбрал место в нескольких ярдах от яблони и перебросил мешок через стену в ров. Потом взобрался на яблоню и перебрался с нее на стену.
Усевшись на стену верхом, я оглянулся назад. Пожар разгорался. В моем окне полыхало пламя. Пока что еще никто не поднял тревогу, но вскоре пламя заметят или кто-нибудь почует запах дыма. Я повисел на руках, потом спрыгнул в траву. Когда я вставал, из темноты на меня набросилась какая-то тень.
Тяжелый мужчина придавил меня к грязной траве своим весом. Я хотел было закричать - но мне зажали рот ладонью. Рядом послышались быстрые шаги, звук обнажаемой стали. Повелительный мужской голос, на бретонском:
- Погоди. Надо сперва расспросить его.
Я лежал тихо. Это было нетрудно - не только потому, что нападающий едва не раздавил меня, но и потому, что я чувствовал у горла острие ножа. Когда второй заговорил, тот, что схватил меня, удивленно заворчал, но приподнялся и отвел лезвие - всего на пару дюймов.
- Это всего-навсего мальчишка! - сказал он. Его тон был чем-то средним между удивлением и пренебрежением. - Помалкивай, ты, - это уже мне, по-валлийски, - а не то я тебе вмиг глотку перережу! Понял?
Я кивнул. Он отвел руку от моего рта, встал, поднял меня на ноги и прислонил к стене, уткнув нож мне под ключицу.
- Что все это значит? Почему ты сигаешь через стену, словно крыса, за которой гонятся собаки? Воровал, а? Выкладывай, ты, крысеныш, пока я тебя не придушил!
Он тряс меня так, словно я и в самом деле был крысой.
- Ничего! - выдохнул я. - Я не сделал ничего плохого! Отпустите меня!
- Вот мешок, который он перебросил через стену, - тихо сказал из темноты второй. - Тут полно всякого добра.
- Что там? - поинтересовался тот, что держал меня. - Тихо, ты! - Это уже мне.
Я не нуждался в его предупреждениях. Из-за стены тянуло дымом. Я уже видел отблески пожара. Похоже, занялся потолок. Я старался поглубже вжаться в стену.
Другой изучал мой мешок.
- Одежда… сандалии… похоже, какие-то драгоценности…
Он вышел на дорожку. Теперь, когда мои глаза привыкли к темноте, я смог разглядеть его. Щуплый человечек, похожий на хорька, ссутуленные плечи, узкое, острое лицо, взлохмаченные волосы… Я его никогда не встречал.
Я вздохнул с облегчением.
- Так вы не из дворца! Но тогда кто же вы? И что вам здесь надо?
Похожий на хорька перестал рыться в моем мешке и поднял голову.
- Не твое дело! - буркнул державший меня здоровяк. - Вопросы будем задавать мы. А почему это ты так боишься людей короля? Ты их что, всех знаешь?
- Конечно! Я ведь живу во дворце. Я… я раб.
- Маррик, - выпалил Хорек, - глянь, там пожар! Дворец гудит, как осиное гнездо. Нечего тратить время на этого беглого крысеныша. Перережь ему глотку, и давай смываться, пока можно.
- Погоди, - сказал здоровяк. - Может, он что-нибудь знает. Слушай, ты…
- Зачем мне что-то вам рассказывать, если вы все равно перережете мне глотку? - сказал я. - Кто вы такие?
Он внезапно опустил голову и заглянул мне в лицо.
- С чего это ты вдруг расхрабрился, а? Кто мы такие - не твое дело. Раб, значит? Сбежать решил?
- Да.
- Воровал?
- Нет.
- Нет? А драгоценности? А это? Это не похоже на плащ раба. - И он сильнее ткнул меня кинжалом.
Я еще теснее прижался к стене.
- А пони? Давай выкладывай!
- Ну, ладно… - Я отчаянно надеялся, что теперь мой голос звучит угрюмо и испуганно, как подобает рабу. - Я в самом деле кое-что прихватил. А пони - принца, Мирддина. Я… я его нашел. Он бродил тут неподалеку. Правда, сударь! Принц уехал днем и до сих пор не вернулся. Пони, наверно, сбросил его. Всадник он хреновый. Я… мне повезло. Его еще долго не хватятся, а я к тому времени буду уже далеко.
Я умоляюще схватил его за рукав.
- Пожалуйста, сударь, отпустите меня! Пожалуйста! Ну что я вам сделал?..
- Маррик, ради всего святого! Времени же нет!
Пожар уже разгорелся вовсю, пламя вздымалось над крышей. Из дворца слышались крики. Хорек потянул того, что держал меня, за руку.
- Отлив уже начался. Кто его знает, может, он и вообще не пришел, по такой-то погоде. Слышь, шум какой - они в любую минуту могут появиться здесь!
- Не могут, - сказал я. - Не до того им будет. Они пожар будут тушить. Огонь уже здорово разгорелся, когда я уходил.
- Когда ты уходил? - Маррик не двинулся с места. Он уставился на меня и чуть ослабил хватку. - Так это ты поджег дворец?
- Да.
Теперь оба они, даже Хорек, смотрели на меня.
- Зачем?
- Потому что я их ненавижу. Они убили моего друга.
- Кто - они?
- Камлах и его люди. Новый король.
Наступила короткая пауза. Теперь я мог лучше разглядеть Маррика.
Высокий, дородный мужчина, с лохматыми темными волосами и черными глазами, которые блестели в свете пожара.
- Если бы я остался, они бы убили и меня тоже, - добавил я. - Поэтому я поджег дворец и сбежал. А теперь, пожалуйста, отпустите меня!
- Зачем это им убивать тебя? То есть теперь-то, конечно, понятно, зачем - вон как полыхает, - а до того зачем? Что ты такого сделал?
- Ничего. Но я прислуживал старому королю, и… думаю, я слишком много знаю. Рабы ведь все слышат. И Камлах может решить, что я слишком опасен. У него есть свои планы, и я знаю о них. Поверьте мне, сударь, - сказал я с самым честным видом, - я служил бы ему так же верно, как старому королю, но теперь, когда они убили моего друга…
- Какого друга? Почему?
- Другого раба, сакса. Его звали Кердик. Он пролил масло на лестнице, а старый король поскользнулся и упал. Это случайно вышло, а они перерезали ему глотку!
Маррик обернулся к другому.
- Слыхал, Ханно? Это похоже на правду! Я сам слышал об этом в городе. Ладно, - обратился он ко мне, - рассказывай. Ты знаешь о планах Камлаха?
Но тут снова вмешался Ханно, на этот раз уже в полном отчаянии:
- Маррик! Ради всего святого! Если ты думаешь, что ему есть что рассказать, давай возьмем его с собой! Он может говорить и в лодке, так? Я тебе говорю, если мы проторчим тут еще немного, мы прозеваем отлив и он уйдет! Я нюхом чую, что идет скверная погода, и наверняка знаю, что они ждать не станут! - И добавил по-бретонски: - А утопить его мы всегда успеем.
- В лодке? - переспросил я. - Вы что, по реке поплывете?
- А куда же нам, по-твоему, еще деваться? Не по дороге же! Ты глянь, что на мосту делается! - Маррик мотнул головой в ту сторону. - Ладно, Ханно. Собирайся. Пошли.
И он потащил меня по дорожке. Я уперся.
- Куда вы меня ведете?
- Это наше дело. Плавать умеешь?
- Нет.
Он рассмеялся себе под нос. Нельзя сказать, чтобы это добавило мне спокойствия.
- Ну, тогда тебе без разницы, куда мы поплывем. Пошли!
Он снова зажал мне рот ладонью, перекинул меня через плечо, словно я был не тяжелее своего собственного мешка, и зашагал вниз, к маслянисто-черной глади реки.
Лодка оказалась маленьким кожаным челноком, припрятанным под обрывом. Ханно уже спихнул ее в воду. Маррик тяжело спустился вниз, несколько раз поскользнувшись, бросил меня в утлое суденышко и сам забрался следом. Когда лодка отчалила от берега, Маррик снова приставил мне к шее нож.
- Чуешь? Ну вот. Так что попридержи язык, пока не минуем мост.
Ханно оттолкнулся веслом и направил лодку на стремнину. В нескольких футах от берега река подхватила нас, и мы понеслись вниз по течению. Ханно пригнулся к веслу, правя в южную арку моста.
Маррик не выпускал меня. Я сидел, глядя вперед. В тот момент, когда поток понес нас к югу, я услышал, как наверху, почуяв дым, отчаянно заржал Астер. В свете разгулявшегося пожара я увидел, как пони, волоча оборванный повод, вынырнул из тени стены и пронесся по тропе, словно призрак. Несмотря на пожар, он бежал к воротам, к конюшне. Интересно, что они подумают и где станут искать меня? Кердик, наверно, уже сгорел. И моя комната с расписным сундуком, и покрывало, подобающее принцу… Может, они решат, что я нашел тело Кердика и в ужасе уронил лампу? И что мое собственное тело лежит там, сгоревшее без остатка, в развалинах крыла, где жили слуги? Впрочем, все это было уже неважно. Кердик ушел к своим богам, а я, похоже, отправлялся к своему.
Глава 12
Черная арка моста накрыла лодку и осталась позади. Мы летели вниз по течению. Отлив почти кончался, но нас несло довольно быстро. В воздухе посвежело, и лодку начало болтать.
Маррик убрал нож от моей шеи и сказал:
- Ладно, пока все в порядке. Этот пожар нам здорово подсобил. На реку никто и не смотрел. Так что нас точно не заметили. А теперь, парень, давай выкладывай все, что знаешь. Как тебя звать?
- Мирддин Эмрис.
- И ты говоришь, что ты… эй, погоди-ка! Как ты сказал? Мирддин? Не бастард, случаем?
- Да.
Он со свистом выпустил воздух сквозь зубы, и Ханно на миг перестал грести. Лодка тут же завертелась, и он поспешно снова погрузил весло в воду.
- Слыхал, Ханно? Это бастард! Клянусь подземными духами! Что ж ты тогда сказал нам, что ты раб?
- Я же не знал, кто вы такие. Вы меня не узнали, и я подумал, что, если вы просто воры или люди Вортимера, вы меня отпустите.
- Мешок, пони и все прочее… Ты что, в самом деле собрался бежать? Хм, - задумчиво добавил он, - впрочем, если все то, что рассказывают, - правда, в этом нет ничего удивительного. Но зачем же ты дворец-то поджег?
- Тут я вам тоже сказал правду. Камлах убил моего друга, Кердика-сакса, хотя он не сделал ничего, что заслуживало бы смерти. Я думаю, они убили его только потому, что Кердик был мой, и рассчитывали воспользоваться этим против меня. Они положили его тело в моей комнате, так чтобы я нашел. И я поджег комнату. Его народ считает, что уходить к богам нужно в огне.
- А всех остальных, кто был во дворце, надо отправить к черту?
- В крыле слуг никого не было, - безразлично ответил я. - Они все либо ужинали, либо искали меня или прислуживали Камлаху. Удивительно - а может, и нет, - как быстро люди привыкают к новым хозяевам! Я думаю, пожар потушат прежде, чем он доберется до королевских покоев.
С минуту Маррик молча смотрел на меня. Отлив все еще нес нас в море, мы были уже в самом устье. Ханно почему-то даже не пытался отгрести к противоположному берегу. Я плотнее закутался в плащ. Мне стало холодно.
- И к кому же ты собирался бежать? - спросил Маррик.
- Ни к кому.
- Слушай, парень, я хочу знать правду! Не то живо отправишься за борт, будь ты хоть трижды принцем! Понял? Ты бы и недели не протянул, если бы не пристроился к кому-нибудь на службу. Кто был у тебя на уме? Вортигерн?
- Это было бы более чем разумно. Поскольку Камлах решил переметнуться к Вортимеру…
- Что-о? - резко переспросил он. - Ты уверен?
- Совершенно уверен. Он давно носился с этой идеей и ссорился из-за этого со старым королем. Я думаю, он со своими приспешниками все равно бы уехал. Ну а теперь он может взять с собой все королевство, так что Вортигерну туда ходу уже не будет.
- А кому будет?
- Про это я ничего не знаю. А кто у нас есть? Сами понимаете, он не очень-то распространялся об этом до сегодняшнего вечера, когда его отец, старый король, умер.
- Хм.
Маррик поразмыслил.
- Но ведь у старого короля вроде бы есть еще один сын. Так что если знать не захочет союза с Вортимером…
- Это младенец-то? Ты, должно быть, малость рехнулся. У Камлаха есть хороший пример: Вортимер не был бы тем, что он сейчас, если бы его отец в свое время сделал то, что сделает Камлах.
- И что же он сделает?
- А то сам не знаешь? Послушай, а почему я вообще должен вам что-то рассказывать? Сперва скажите, кто вы такие! По-моему, сейчас самое время.
Маррик не обратил на это внимания. Он задумался.
- Похоже, ты довольно много знаешь. Сколько тебе лет?
- Двенадцать. В сентябре будет тринадцать. Но для того чтобы знать о планах Камлаха насчет Вортимера, много ума не надо. Я сам слышал, как он говорил об этом.
- Клянусь Быком! В самом деле? А что еще ты слышал?
- Много чего. Я всегда путался под ногами. На меня никто не обращал внимания. Но теперь моя мать уходит в обитель, и моя жизнь не будет стоить и сушеной фиги, так что я решил сбежать.
- К Вортигерну?
- Понятия не имею, - честно ответил я. - Я… у меня не было никаких особых планов. Может, в конце концов я и впрямь попал бы к Вортигерну. Другого ведь выбора не было - либо он, либо саксонские волки, которые держат нас за глотку и норовят растерзать и сожрать всю Британию. Кто у нас есть еще?
- Ну а Амброзий? - спросил Маррик.
Я рассмеялся.
- О, конечно, Амброзий! Я думал, ты серьезно. Я знаю, что вы из Малой Британии - это по выговору заметно, - но…
- Ты спрашивал, кто мы такие. Мы люди Амброзия.
Наступило молчание. Я только теперь обнаружил, что берегов не видно. Далеко на севере во тьме горел огонек - маяк. Дождь перестал незадолго до того. Теперь сделалось холодно, ветер дул с берега, и море было неспокойно. Лодочка ныряла и взлетала на волнах. Я ощутил первый приступ морской болезни. Я схватился за живот, пытаясь защититься от холода и спазмов, и резко спросил:
- Люди Амброзия? Значит, вы его шпионы?
- Скажем так, преданные люди.
- Значит, это правда, что он сидит в Малой Британии и ждет своего часа?
- Да, это правда.
- Вы едете туда? - в ужасе спросил я. - Неужто вы собираетесь доплыть туда в этой лодчонке?
Маррик расхохотался. Ханно кисло заметил:
- Похоже, придется, если корабль ушел.
- Какой же корабль зимой? - удивился я. - В такую погоду корабли не ходят!
- Корабли ходят в любую погоду, если морякам хорошо заплатят, - сухо ответил Маррик. - Амброзий платит. Так что корабль должен быть на месте.
Его тяжелая рука опустилась на мое плечо - впрочем, довольно мягко.
- Ладно, речь не об этом. Есть еще кое-что, что я хочу знать.
Я скрючился, держась за живот и жадно хватая ртом холодный воздух.
- Мне, конечно, есть о чем рассказать. Но если вы выкинете меня за борт, я ничего не потеряю, если ничего не скажу, не правда ли? Так что я лучше придержу свои сведения при себе. Или посмотрю, не согласится ли Амброзий заплатить за них. А ваш корабль - вон он. Смотрите! Вы, должно быть, ослепли, если его не видите. А теперь отвяжитесь от меня. Мне плохо.
Я услышал, как Маррик тихо рассмеялся себе под нос.
- А у тебя трезвая голова, малый! Да, вон корабль. Теперь я его тоже вижу. Ладно, принимая во внимание, кто ты такой, мы, пожалуй, возьмем тебя с собой. И не только поэтому. Хочешь знать, почему еще? Мне понравилось то, что ты говорил о своем друге. Это было похоже на правду. Стало быть, ты умеешь хранить верность? И у тебя, судя по всему, нет причин хранить верность Камлаху или Вортигерну. Будешь ли ты верен Амброзию?
- Я узнаю это, когда увижу его.
Он дал мне тумака, так что я растянулся на дне лодки.
- Слушай, ты! Принц ты или нет, а об Амброзии изволь говорить с уважением! Многие сотни людей считают его своим законным королем!
Я снова поднялся. Меня тошнило. Нас тихо окликнули, и в следующий миг над нами выросла черная тень корабля.
- Если он мужчина, этого довольно, - сказал я.
Кораблик был маленький и низко сидел в воде. Света на нем не было, и он казался тенью посреди черного моря. Я видел лишь силуэт раскачивающейся мачты (это зрелище вызвало у меня новый приступ тошноты) на фоне низких рваных облаков, которые были лишь немногим светлее черного ночного неба. Корабль был похож на те торговые суда, что приходили в Маридунум летом, но мне показалось, что он выстроен более тщательно и прочно.
Маррик ответил тем, кто окликнул нас с корабля. С борта упала веревка. Ханно поймал ее и привязал к носу лодки.
- Давай лезь. Ты ведь умеешь лазить по канату?
Мне кое-как удалось подняться на ноги. Челнок раскачивался. Веревка была мокрая и дергалась. Сверху нетерпеливо окликнули:
- Вы, там! Поторапливайтесь! Нам повезет, если мы благополучно вернемся домой. Идет непогода!
- Лезь, черт бы тебя побрал! - сказал Маррик и ткнул меня в спину.
Большего мне не потребовалось. Мои руки обмякли, соскользнули с веревки, и я рухнул на борт лодчонки, да так и остался висеть над водой. Я задыхался, меня выворачивало, и сейчас меня меньше всего волновала как судьба Британии, так и моя собственная. Если бы меня пырнули ножом или выкинули за борт, я, пожалуй, и не заметил бы - разве что приветствовал бы смерть как избавление. Я висел на борту, как мешок с тряпьем, и блевал.
Что было потом - я почти не помню. Мои похитители ругались на чем свет стоит, и Ханно, помнится, советовал Маррику бросить это дело и швырнуть меня за борт. Но меня все же подняли и каким-то образом передали наверх, а там меня подхватили и вытащили на палубу. Потом кто-то наполовину отвел, наполовину отволок меня в трюм и швырнул на кучу тряпок рядом с ведром, там, где воздух из открытой отдушины обвевал мое потное лицо.
По-моему, путешествие заняло четыре дня. Непогода действительно была, но мы наконец оставили ее позади и пошли на хорошей скорости. Я все это время валялся внизу, под отдушиной, кутаясь в одеяла и боясь поднять голову. Через некоторое время мне малость полегчало, но, наверно, двигаться я бы все равно не смог. По счастью, никто и не пытался меня заставить.
Один раз Маррик спустился вниз. Я видел это смутно, как во сне. Он переступил через кучу старых якорных цепей, подошел и встал надо мной. Его огромная фигура наклонилась. Он всмотрелся в меня, потом покачал головой.
- Подумать только, а я-то решил, что нам повезло, что мы тебя подцепили! Надо было сразу выкинуть тебя за борт - от скольких хлопот бы избавились! А ведь тебе на самом деле и рассказать-то больше особенно нечего, а?
Я не ответил.