Агроному хотя и "удружило" оказаться чуть в стороне, но взрывная волна и его отбросила на внушительное расстояние, крепко намяв бока. От переизбытка впечатлений бомж потерял сознание и уже не видел, как грамотно составленный Сарумяном план штурма крушит последние надежды защитников крепости на благополучный исход.
Обороняющиеся рохляндцы, отвлеченные мощным взрывом и хлынувшим следом потоком из начисто разрушенной системы канализации, совершенно забыли о все еще штурмовавшем мост спецназе урочьей армии. Никем не атакуемые, они практически прогулочным шагом приблизились к самым воротам и уверенно закрепились на мосту, прикрывшись бронещитами со всех сторон. Откуда-то сзади подступила специально обученная бригада урок, тащившая тяжелый, обитый железом таран.
Только после того, как первый удар тарана едва не переломал все засовы, рохляндский атаман сообразил, что дело принимает дурной оборот. Он сам бросился к башне, высившейся над воротами, увлекая за собой всех, кого только встречал по пути:
– Мужики, держи ворота!
Бойцы, дружно навалившиеся на прогибающиеся под могучими ударами доски, едва-едва сдерживали натиск с той стороны ворот. Наконец-то очухавшиеся нерадивые защитники сторожевой башни принялись сбрасывать на головы атакующих урок тяжеленные булыжники, коих после взрыва было предостаточно, а кроме того, пытались отстреливать наступающего неприятеля поодиночке – на большее не хватало патронов.
Наконец-то придя в себя и рассмотрев со стороны место взрыва, рохляндский атаман укоризненно покачал головой:
– Неужто сортир подвзорвали? Ну до чего ж плохо разведка у нас работает – не предупредили, не довели до сведения!!!
Случись услышать атаманские речи Агроному – и у рохляндского предводителя вполне могли быть серьезные проблемы со здоровьем, но пока что эти самые проблемы намечались у едва очухавшегося после контузии бомжа: прямо по направлению к нему неслись урки – из тех, что первыми вломились в крепость через открывшийся в стене широкий проем. Многих из них смыло первым потоком, хлынувшим из канализации, но те, что смогли устоять на ногах и сейчас чапали по образовавшемуся болоту, были весьма решительным образом настроены на добротную поживу.
Обернувшись, Агроном увидел, что за спиной его поблескивают стволы пулеметов. Заградотряд недаром ел свой кусок хлеба – об отступлении можно было забыть. Впрочем, он сам всегда был готов договориться со своим знакомцем – командиром "ЗэО". Но вот подумать об этом вплотную ему помешал прилетевший откуда-то сверху истошный вопль:
– Агроном!
* * *
Вслед за воплем прилетел в буквальном смысле этого слова и сам кричавший – коротышка Гиви пожаловал спасать своего боевого товарища, плюхнувшись со всей дури в образовавшееся на месте сортира зловонное болотце.
Оказавшись даже ближе к наступавшему врагу, чем собственно спасаемый им Агроном, он вынужден был вступить в рукопашную, но в какой-то момент времени попросту поскользнулся, с головой погрузившись в вонючую жижу.
Агроном было дернулся ему на выручку:
– Гиви! – но вовремя сообразил, что его в лучшем случае ждет участь, уже постигшая самого гнома, и, мягким шагом отступая к плотным рядам "заградильщиков", махнул тем рукой, указывая на урок:
– Мочи козлов!
Пулеметные очереди принялись выкашивать неприятеля табунами, опрокидывая урок на землю, но выжившие продолжали двигаться вперед по-пластунски, прячась за многочисленными обломками крепостной стены.
Сообразив что к чему, Агроном отдал новый приказ:
– На ножи их! – и сам ломанулся к залегшему противнику.
Лагавас зорким глазом засек намечающуюся резню с соседнего участка стены, который практически не пострадал при взрыве, но для того, чтобы спуститься с него, нужно было бежать к единственной сохранившейся лестнице, находившейся на почтительном расстоянии.
Недолго думая, эльф подхватил оброненный кем-то из защищавшихся щит и, усевшись на него, словно в санки, покатился вниз по обрушившейся стене, паля с двух рук по неприятелю:
– Лыжню!
Чук и Гек, которым до ужаса хотелось хотя бы мало-мальски занятных развлечений, шушукались между собой, покуда ожившие деревья обсуждали какие-то насущные вопросы.
Впрочем, все их надежды на "клевую тусовку" развеял их извозчик. Обернувшись к карапузам, он сообщил:
– Мы порешили, что нам без разницы. Ваши придут – дрова рубят, урки придут – тоже рубят.
Гек, которому на почве ничегонеделания порядком рвало крышу, подскочил как ужаленный:
– Мы уполномочены сделать вам предложение!
Человек-бамбук моментом нашел вопрос, способный поставить в тупик куда более сообразительного карапуза, нежели Гек.
– Какое, например?
Гек сообразил, что путей для отступления практически не осталось, и потому брякнул первое, что постучалось изнутри черепной коробки:
– Мораторий на продажу бензопил! Это во-первых.
За его спиной Чук обхватил в отчаянии голову руками, тем более что он прекрасно знал – если Гека понесло, то остановить его будет практически невозможно. Гек тоже был в курсе и потому "мочил", не стесняясь абсолютно ничего:
– Во-вторых, полная электрификация по плану ГОЭЛРО и запрет на использование дров.
Человекодерево закивало головой и добавило:
– И древесного угля тоже.
Взглянув на удивленные лица карапузов, он поспешил уточнить:
– Потому что угольные карьеры – это наши братские могилы.
Пока деревяшки с признаками интеллекта обмусоливали столь заманчивое предложение, Чук утянул Гека в сторону и принялся выговаривать приятелю:
– Не, ну ты сам-то понимаешь, что наши на уголь не согласятся? И на дрова тоже! Лучше бы ты лапши навешал про скворечники и все такое!!!
Взглянув на заметно погрустневшее лицо приятеля, он поспешил сгладить ситуацию:
– Слышь, баклан, забей. Мы же домой двигаем! Гек, которому в общем-то не свойственно было глубокое самокопание, по-видимому, переживал глубокий душевный кризис, связанный с систематическим недоеданием, поскольку вдруг принялся рассуждать о материях:
– Да, с дровами и углем я лоханулся конкретно. Надо для этих дуболомов че-нибудь позаманчивей придумать. Че-нибудь подоступнее.
Он поскреб черепушку и, не наскреби ничего существенного, обратился к приятелю – далеко не без наезда:
– Напряги уже мозжечок. Иначе останемся без шира!!!!
* * *
Урки, вломившиеся в крепость через пролом в стене, оттягивали на себя большую часть гарнизона. Оставшаяся часть бойцов старалась не допустить прорыва на втором стратегическом направлении – там, где урочий спецназ продолжал штурмовать главные ворота.
Лагавас, Гиви и Агроном увлеченно решали первую задачу – подпирать собой ворота или забрасывать камнями со стены спецназовских штурмовиков было как-то не по-пацански. А тут можно было вдоволь помахаться – бились стенка на стенку.
Даже эльф бросил палить – в сутолоке можно было запросто положить кого-то из своих. На удивление, хлипкий с виду эстонский стрелок неплохо владел кулаками – недолго скалились урки, рискнувшие связаться с этим "хлюпиком", да и припасенные эльфом кастеты оказались очень даже к месту.
Агроном тоже без устали работал штык-ножом, успевая приглядывать за своими пацанами, – и эльф, и гном держали "марку". Парни заслужили как минимум по медальке, а он как командир уже находился в предвкушении рохляндской "Звезды героя". Приятные размышления на тему переплавки "звезды" в "афигенную гайку" на правую руку прервал раздавшийся откуда-то со спины вопль рохляндского атамана:
– Агроном, валите оттуда!
Бомж кивнул головой и принялся оттаскивать своих бойцов, попутно присовывая их оппонентам штык-ножом:
– Валим отсюда! Валим в башню! Заметив, что бойцы мнутся в нерешительности, он сначала не сообразил, в чем дело, и только потом заметил, что заградотряд за их спинами все еще обеспечивает "крепкие тылы".
Грязно выругавшись, Агроном выискал глазами командира "заградчиков" и недвусмысленно потряс штык-ножом в его сторону:
– Эй, мордатый! Отводи своих пацанов! Тот только зло оскалился в ответ:
– Команда была ни шагу назад.
Агроном достаточно долго молча смотрел на него, потом пожал плечами и отвернулся, отдавая какое-то короткое приказание своим бойцам. Те дружно прекратили биться с урками, грамотно уходя из-под удара, и только Гиви, в пылу бойни совсем потерявший голову, продолжал "рубать вражину".
Агроном кивнул Лагавасу в сторону гнома, и эльф, захватив с собой еще одного бойца покрепче, подскочил к Гиви и, подхватив того за локотки, потащил извивающегося недомерка прочь. Тот все еще размахивал топором, стараясь зацепить хотя бы кого-нибудь из урок, уже валяющихся на земле:
– Ви куда миня ташшите?!
Группка наконец-то сообразивших что к чему урок, получившая внезапную свободу передвижения, зашла в тыл заградотряду и принялась методично переламывать хребты его бойцам. Не решившиеся стрелять, дабы не задеть своих, пулеметчики внезапно оказались в самом центре рубки.
Не многие из них владели рукопашным боем – в конце концов, душить врага голыми руками – дело презренной пехоты. Но здесь уж речь шла о спасении собственной шкуры, поэтому схватка завязалась нешуточная. Бойцы под командованием Агронома, гнусно ухмыляясь, пинками и зуботычинами отправляли на свидание с заградотрядом все новых и новых урок, не вступая с ними в бой.
Только когда одному из нападавших удалось-таки достать длинным ножом командира заградотряда, не выдержавший Лагавас схватился за ствол, выцеливая урку, который был готов добить жертву, но державший все под своим контролем Агроном опустил тяжелую руку на плечо эльфа и помотал головой:
– Не-а…
Вокруг рухнувшего на колени командира заградотряда уже собралась свора, в три секунды разорвавшая "высокого чина" на клочки. Только после этого презрительно заулыбавшийся Агроном повел своих бойцов на выручку пулеметчикам и, шустро раскидав неприятельское подразделение, скомандовал и своим, и заградотрядчикам:
– Отходим!
* * *
Тем временем уркам-медвежатникам, ломавшим ворота, наконец-то удалось добиться первых успехов: методично обрабатывавшиеся в течение последнего получаса доски не выдержали, и "зубья" тарана, дробя в щепки толстенный дубовый массив, продырявили одну из створок насквозь, давя навалившихся с обратной стороны бойцов. Тут же в образовавшуюся дыру полетели ручные гранаты, заставив обороняющихся попадать на землю. Часть гранат успели выбросить обратно, и с обеих сторон от ворот образовалась на некоторое время "мертвая зона".
Клич "Ворота ломают" брошенный кем-то в толпе, моментально добрался до ушей рохляндского атамана. Недолго раздумывая, он повел в бой последний резерв – себя любимого:
– К воротам! Шишки вон! Тьфу, блин, – шашки вон!!!
Бросившись в самую гущу, он на личном примере попытался завести бойцов, но уже через минуту схватился за плечо, и телохранители оттащили внезапно захворавшего босса подальше от эпицентра бойни. Впрочем, эту атаку урок удалось-таки отразить, но внушительная дыра в покосившейся створке ворот не давала повода для оптимизма.
Появившийся на месте события Агроном со своими бойцами осмотрелся и принялся гнобить атамана:
– Ты же говорил, замок импортный! Че с тобой, старче?
Тот только поморщился, все еще продолжая держаться за плечо:
– Судорогой свело! Че ты хотел? Девяносто вторая минута матча… еще, небось, дополнительное время играть придется!!! Помогай уже!
Агроном никогда не был альтруистом:
– А что я буду с этого иметь?
Атаман тоже не спешил расставаться с честно нажитым добром, а вот избавиться от лишней обузы всегда был готов:
– Дочку бери в жены!
Агроном по-своему оценил перспективы этого предложения, поскольку с комсомольско-ударным энтузиазмом заорал своей банде:
– Держи ворота!
Дабы добавить доверия своему порученцу и заодно запутать наседающих урок, атаман поддержал его прыть:
– Ворота держи!
Впрочем, собственную задницу в изначально бесперспективном деле хитрый бомж подставлять не собирался – он ухватил весьма кстати оказавшегося поблизости гнома за рукав и потащил того к неприметному проему в стене. Небольшой коридорчик заканчивался дверью, открыв которую, они оказались по другую сторону башни – снаружи крепостной стены. За утлом шла рубка, а тут не было ни души.
Осторожно карабкаясь по скале, из которой вырастала исполинская башня, они приблизились к самому краю. Аккуратно заглянув за угол, можно было разглядеть толпу урок, колотивших тяжелыми сапогами в ворота. Гиви осторожно поинтересовался:
– Ара, пачиму аны в ту двэр ломяца, а в эту ныкто нэ идот?
Агроном на секунду задумался, а потом предположил:
– Потому что там – вход, а здесь – выход. Гном не силен был в вопросах риторики и спорить не стал, сменив тему:
– У мина к тыбэ еще вапрос.
– Обо что? – удивился Агроном.
Гном слегка помялся, но потом все же выпалил:
– В случае чего, можно я твои батынки заберу? Вместе со шнурками?
Усмехнувшись, Агроном решил слегка поиздеваться над доверчивым гномом:
– И носки тоже забирай.
Схватив гнома за шкирку, он зашвырнул его в толпу ничего не подозревающих урок, сшибая их, как кегли:
– Три страйка – бесплатное пиво, – и сам, одним прыжком перемахнув расстояние, отделявшее его от моста, принялся налево и направо раскидывать элитных штурмовиков Сарумяна.
Рохляндский главнокомандующий тем временем продолжал руководить обороной по ту сторону ворот. Стоя за каменным выступом, надежно укрывавшим его от шального выстрела, он из всех сил поддерживал боевой дух своей дружины:
– Мужики, держитесь! Сейчас откроется второе дыхание. Уже скоро.
Бойцы, едва-едва тащившие на себе здоровенные бревна и валуны, призванные завалить образовавшуюся дыру, давно уже надорвали себе пупы от неимоверной тяжести.
Атаман зажал себе нос платочком и тихо, чтобы никто не слышал, пробормотал:
– Насчет второго дыхания не знаю, но воздух испорчен порядком… – Вдохнув поглубже, он тут же прочистил легкие и заодно уши окружающих диким криком:
– Закрывай ворота!
Кто-то в армии Сарумяна, штурмовавшей крепость, верно оценил момент. Оставив в покое оказавшуюся неудачной попытку взять штурмом ворота, урки запустили в действие третью часть плана – принялись раскидывать чахлые березки, скрывавшие от посторонних глаз секретную технику.
Оказавшиеся под самыми стенами гигантские штурмовые машины заработали на полную мощность, и урки принялись наводить легкие мосты, способные доставить на стены практически любое количество бойцов.
Обстановка, поменявшаяся в очередной раз, не давала времени на раздумья – основная часть дыры была уже заделана усилиями оборонявшихся. Гном и бомж, тем временем обеспечивавшие работы по укреплению ворот, уже порядком продвинулись по мосту вперед, тесня урок. Рохляндский атаман, протиснувшийся к маленькому окошку в воротах, окрикнул "героев":
– Гиви! Агроном! Суши весла! – и моментально скрылся, а на месте окошка, где только что торчала борода рохляндца, сразу же появился валун, заткнувший двум смельчакам последний путь к отступлению.
Метавшийся на башне Лагавас, заметив секундное замешательство на мосту, окрикнул своих друзей:
– Агроном! Гиви!
И почти тут же пара веревок, сброшенных предусмотрительным эльфом со стены, подарила гному и бомжу шанс на спасение, коим они незамедлительно и воспользовались…
* * *
Рохляндский управитель, по одной ему ведомой причине, остался весьма доволен своими организаторскими способностями. Видимо, в качестве награды он похлопал себя по урчавшему животу и подмигнул своим телохранителям:
– Что-то я уже приморился. Пора бы поужинать.
Спрятав в кобуру свой пистолет, он направился в глубь крепости. Придворные глашатаи принялись разносить по округе последние указания "генералиссимуса":
– Ужин! Ужин!
Бойцы на стенах заволновались, передавая по цепочке радостную новость:
– Мужики! Горячее подвезли!
Первыми подорвавшиеся со своих мест командиры подразделений принялись собирать личный состав:
– Все сюда! Все сюда, пока харчи не остыли!
Крепостные стены принялись пустеть с невероятной скоростью. Бойцы бросали недобитых урок, отшвыривали булыжники, вылезали из своих укрытий и, моментом сбежав по лестницам, уходили с позиций:
– Скорее, скорее. Говорят, борщ уже кончается!
Глава десятая
ОПЕРАЦИЯ "КООПЕРАЦИЯ"
Все хорошо, что хорошо кончается.
Народная мудрость
С миру – по нитке, голому – веревка… и мыло.
Оттуда же
Собрание человекодеревьев уже давно закончилось и, попрощавшись со своими братьями (или сестрами – карапузы толком не разглядели), человек-бамбук снова тащил их по лесу по одной ему известной надобности, все так же пролечивая "молодежь" своими байками:
– Когда мы прядзем к власти – у первую очяредь порушим усе дзерявообрабатывающие комбинаты и целялезно-бумажные тоже. Патом вазьмемся за наших классовых врагов. Дровосеки среди людзей – самые мрази. А после них – столяры с плотниками, вроде папы Карло.
Чук решил подколоть разговорчивую деревяшку: – Слышь, дерево. Стой. Стой. А ты знаешь… какая у него фамилия?
Человек-бамбук явно не уловил иронии:
– А-то! Известно какая – никакая. Чук самодовольно заулыбался:
– Большая ошибка. Нельзя человеку без фамилии. А то у него в паспорте прочерк стоять будет. А про вашего Карла я в газете читал. Сарумян его фамилия. Он тут неподалеку живет…
Деревянный революционер, кажется, порядком напрягся:
– Мои друзья-мутанты этого Карлу ненавидят. Он настругал тысячу буратин… и ни одной матрешки. А у нас, между прочим, авторские права на бренд! Он нам ни копейки не заплатил, а сам отгрохал себе дачу на пятнадцать комнат с бассейном и подземной вертолетной площадкой… Кстати… у меня же там секретная делянка с коноплей! Надо бы сгонять проведать…
Карапузы зашушукались за спиной своего извозчика. Гек отвесил порядочную плюху своему приятелю и зашипел:
– Слышь, баклан, чего тебя понесло про Сарумяна? Тот не остался в долгу, и его затрещина оказалась не менее весомым аргументом:
– Молчи, Мерин. Это такая индейская хитрость.