В гостинице было тихо, зато с Моста доносились голоса - жара спала, люди вышли на свежий воздух. Крючок достал тряпичный сверток, развернул и причмокнул, предвкушая удовольствие. Положив на одеяло бледно-зеленый ломоть, снял куртку, стянул через голову рубаху и вытащил нож. Вытерев о брючину, провел лезвием по плечу. Когда потекла кровь, схватил мамми, сделал на нем надрез и приложил к ране. Ноздреватая, будто губка, мякоть кактуса тут же напиталась кровью. Лопоухий убрал руку - мамми остался висеть на плече.
- Крючок! - позвал Туран.
Бандит молчал.
Пленник повторил громче:
- Эй, слышишь!
- Чего тебе? - невнятно откликнулся Крючок.
- Кто такой Пузырь?
- Торговец, - пояснил бандит, едва ворочая языком - сок мамми уже попал в его кровь. - Арбузник. Арбузы продает, жирняк.
- А Вонючка Погрыз?
- Заткнись, шакаленок.
- Сейчас я заткнусь, - пообещал Туран. - Но ты сначала ответь: кто такой Вонючка Погрыз?
- Притон держит, - теперь Крючок говорил совсем неразборчиво. - Большой притон, "Под Мостом" называется… там нанять можно…
Вдруг он громко засмеялся.
Это был чистый детский смех - Туран даже вздрогнул, настолько неожиданно он прозвучал. Приоткрыв рот, Крючок откинулся назад, упер локти в одеяло и забормотал. Потом улыбнулся Джаю, лег на спину и затих.
Стемнело, на Мосту зажглись огни. Между плетеными домами разгуливал народ, с гудением проезжали машины, спешащие выехать на равнину, чтобы за ночь, до наступления жары, достичь ближайшего оазиса. Поскрипывали плохо смазанными осями телеги, где-то визгливо ругались женщины.
- Гел! - вдруг сказал Крючок, подняв к небу руку. - Гел, прости, я не смог… Испугался, с этими извергами пошел…
Слова превратились в неразборчивое бормотание, Крючок хлопнул ладонями по одеялу, пытаясь встать, но так и остался лежать. Ждать дальше было бессмысленно, Туран выгнулся дугой. Суставы заскрипели, лицо покраснело от напряжения, но он сумел просунуть кисть под штанину и сорвал с ноги цепочку. Отдышавшись, нащупал выпавшее из штанины оружие. Разрезать веревки оказалось легко, стилет был острым. Туран быстро освободился, размял запястья и выпрямился. Позвоночник хрустнул. Чтобы поменьше привлекать внимание, он опустился на корточки и подполз к бандиту.
Крючок лежал на спине и блаженно пялился в небо. По подбородку текла слюна, пленника он не замечал. Джай занес стилет, чтобы вонзить в шею бандита - и опустил. Лопоухий сейчас беспомощен, как младенец. Хотя неизвестно, сколько продлится действие кактусового наркотика, бандита надо убить. Хорошо, если Крючок проваляется до утра, но что, если он вскоре очухается и поднимет тревогу? Нужно прирезать его - никакой жалости. Чтобы убить чудовище, стань чудовищем. Кончик стилета коснулся острого кадыка… и Туран отдернул руку. Тихо выругавшись, ударил клинком в одеяло рядом с головой бандита. Туран Джай много раз дрался с Крючком, но это были обычные кулачные бои, точно так же иногда развлекались батраки на ферме отца. Лопоухий не сделал пленнику ничего плохого, он даже был по-своему добр.
Просидев над Крючком с минуту, Джай хлопнул себя по колену и пробормотал:
- Пес с тобой, живи.
Вскоре стемнело окончательно. Туран забрал дробовик, снял с ремня нож, пистолет, кое-как стащил с бандита патронташ и стал пробираться между машинами в сторону гостиницы, стоящей рядом с выходом на проезжую часть Моста. В небе мерцали звезды, из Донной пустыни порывами налетал теплый ветер. Хорошо, что Крючок, прежде чем вырубиться, успел рассказать о Пузыре и Вонючке Погрызе. Теперь Туран знал, где искать атамана.
Мост он покинет потом. Сначала надо убить Макоту.
Глава 11
- Слышь, ну ты загнул! - Макота постучал кулаком по прилавку. - Сто монет за сотню фляжек - это че за цена?
Фляжками на Мосту называли арбузы, и Пузырь был самым крупным торговцем. Ему принадлежала четверть Висячих садов Моста и десяток складов, на него работали множество батраков и лавочников, но ради того чтобы пообщаться с дорогим гостем, он лично вышел к прилавку.
- Десять по десять… - повторял торговец, ласково щурясь, отчего глазки на заплывшем красном лице превратились в щелки. - Сто монет, такая теперь цена, добрый Макота. Одна фляжка - одна монета, десять по десять фляжек - десять по десять монет. Это хорошая цена.
- Если за одну - монета, так за сотню скидка должна быть, - отрезал Макота. - Семьдесят даю.
- Ни-ни-ни, семь по десять никак нельзя, атаман Макота! - казалось, Пузырь сейчас расплачется от желания угодить клиенту. - Десять по десять, меньше не можем!
Макота выпятил челюсть, прикидывая, как будет лучше - врезать по круглой роже или сразу засадить торговцу пулю в лоб. Пузырь щурился, жалостливо улыбался, мял передник - и цену не опускал. Рука атамана лежала на револьвере, но он не решался вытащить оружие из кобуры. За спиной Пузыря была стена, сплетенная из высушенных арбузных стеблей. В стене имелись отверстия, много отверстий. Атаман понятия не имел, сколько стволов сейчас направлено в него и Каланчу с Морзом, которые переминались рядом. Пузырь мог поставить там одного вооруженного батрака, троих, пятерых… а может и вовсе никого. Хотя последнее - вряд ли. Уж ради самого атамана Макоты жирняк точно позвал нескольких подручных.
- Ладно, восемьдесят, - сказал атаман, жалея, что захватил с собой так мало бойцов. - Больше не дам, и не проси.
- Ни-ни-ни… - закачал головой Пузырь, облизывая губы и причмокивая. - Мы бы рады, добрый атаман, всем сердцем, но - не можем.
- Тогда я пойду к Крысе, - решил Макота. - Ну, че еще? Че губы кривишь, толстый?
- Склад доброго Крысы сгорел третьего дня, - пояснил торговец, печально улыбаясь. - Ночью вспыхнул, может, пьяный сторож поджег, а может, еще что случилось, да только загорелось разом со всех сторон - пыххх! - он махнул пухлой рукой. - Грустно это, как грустно, жалко нам бедного Крысу. К тому же сгорела молодая наложница, которую он недавно купил…
Макота шагнул к двери.
- Тогда к Деревню пойду.
Пузырь что-то пробормотал вслед, но атаман, не слушая больше, покинул лавку.
Стемнело, в садах над крышами зажгли лампы, но внизу, между плетеных домов, было сумрачно.
- Свет давай, - велел Макота.
Каланча нес шест с промасленной ветошью на конце. Чиркнув кресалом, бандит зажег факел, поднял над головой. Впереди стоял длинный помост, на нем выстроились харьковские сендеры, приземистые, с широкими колесами для передвижения по пустыне. На краю помоста, привалившись к ограждению и зажав между колен ружье, дремал охранник.
- Сколько? - спросил Макота.
Охранник вскочил, моргая.
- Я не знаю, друг. Хозяина звать? В этом сезоне покупают мало, он уступит…
Атаман потерял три мотоциклетки и фургон, сендер не помешал бы, но стоил он дорого, а Макота не любил расставаться с деньгами. Все машины в клане были либо угнанные, либо трофейные.
- Не сейчас, - решил он. - Идем.
Миновав автолавку, Макота нырнул в дверь неказистой плетеной постройки и почти сразу выскочил обратно, ругаясь на чем свет стоит.
- Че случилось, хозяин? - спросил Каланча.
Макота бросился прочь. Когда помост с машинами остался позади, из темноты выбрел тощий полуголый парень. Плечи его гноились; из-за кактусового сока разрезы, к которым прикладывали мамми, плохо заживали.
- Монетку подай, добрый че…
Попрошайка упал, когда атаман, не замедляя шага, ударил его в лицо. Пустив носом кровь, бродяга засучил ногами, а Макота спешил дальше, и двое бандитов едва поспевали за ним. Огонь факела гудел на ветру.
Казалось, Пузырь и не пошевелился с тех пор, как атаман покинул лавку. Скомкав край передника, торговец стоял в той же позе и щурился, виновато улыбаясь.
- Слышь, ты че не сказал, что Деревня замочили, и все его фляжки с Моста скинули?! - заорал на торговца атаман. - Я чего время должон терять, ты опупел совсем, толстый?!
Нагнувшись над прилавком, Макота схватил Пузыря за шиворот. Каланча и Морз, вошедшие следом, обнажили пистолеты. Пузырь молча улыбался, не пытаясь высвободиться. За плетеной перегородкой раздался шорох, совсем тихий, но атаман услышал - и отпустил торговца. Улыбка покинула лицо Пузыря. Глядя в глаза Макоты, он отрывисто сказал:
- Сто монет. Утром будет сто десять.
Макота провел ладонью по щеке, уколовшись жесткой щетиной. Крыса, Деревень… почему одновременно? Он впился глазами в красное лицо Пузыря. Ну конечно, вот в чем дело! Жирняк подминает под себя всю торговлю арбузами на Мосту. Собственно, уже подмял. Он, Крыса и Деревень - самые крупные продавцы, у них самые большие воздушные грядки и склады. Остальные - мелочь, шелупонь. Был еще Бобер, но тот пьяным свалился с Моста два сезона назад, и его съели катраны. Правда, Бобер не пил, да и катраны не забредают к границе Донной пустыни… Значит, тоже работа Пузыря. Хитрый жирный ублюдок! Макота по-новому, чуть ли не с уважением, посмотрел на торговца. Конечно, атаман и раньше знал, что слащавая улыбка обманчива, что жирняк отнюдь не прост, но такой прыти от него он не ожидал.
А что, если договориться с Пузырем? Закупать фляжки оптом, а потом сбывать в центральных районах Пустоши? Водяные арбузы больше нигде не растут, только на радиоактивном иле, пропитанном отходами города, который до Погибели стоял на этом месте. Можно еще возить арбузы в Московию, организовать постоянные караваны. Когда на Мосту останется лишь один крупный торговец, за ним будет проще уследить, если попытается найти других перевозчиков…
- Так, ладно, - сказал Макота, успокоившись. - Мы с тобой еще погутарим, Пузырь. Обсудим это дело, когда я назад от Корабля поеду. - Он достал кошель и принялся отсчитывать монеты. - Но в цену входит доставка, слышь? Пусть твои люди фляжки в Квадрат притащат. И чтоб до последнего арбуза все на месте были, я лично проверю!
Когда бандиты покинули лавку, на Мосту уже кипела ночная жизнь. Мамми привлекал сюда отребье со всей Пустоши. Люди сидели на лавках у стен домов, лежали на циновках или прямо на бетоне, из окон притонов доносилась музыка и хохот.
- Куда, хозяин? - спросил Каланча.
- Тебе не все равно?! - обозлился атаман. - Твое дело за мной топать и охранять! К Вонючке Погрызу идем.
* * *
Квадрат находился далеко от берега. Цепочка огней, плавно изгибаясь, исчезала из виду за поворотом Моста. Нога после судороги все еще болела, и Туран потер икру. С вершины ближайшей цистерны доносился тяжелый гул ветряка, у соседней хибары ругались два оборванца. Джай оглядел себя. На нем были вконец стоптанные ботинки и рваные штаны, поясницу охватывала патронная лента, на ремне ножны и кобура, на плече - двуствольный обрез. Порванную цепочку он связал, теперь стилет висел на шее. Хорошо, что Макота не надел на пленника ошейник, теперь Туран ничем не выделялся из толпы: обычный бандит-одиночка явился из Пустоши в поисках развлечений.
Чтобы попасть в лавку Пузыря и притон "Под Мостом", надо идти к началу Моста или к дальней его части? И почему "Под Мостом"? Притон где-то внизу, у основания опор? Надо расспросить кого-то из местных, в конце концов, такой невинный вопрос не должен вызвать подозрений. Он медленно пошел прочь от берега, внимательно глядя по сторонам, чтобы не наткнуться на людей Макоты. Перешагнул через вытянутые ноги бродяги, сидящего под трухлявым бочонком, прошел мимо изгороди, за которой лежала гора арбузов под охраной двух вооруженных парней, и едва не наступил на дочерна загорелого старика в набедренной повязке и грязной тряпке, обернутой вокруг головы. Старик сидел на корточках перед драной циновкой, моргая неестественно выпученными глазами, поблескивающими в свете ламп. На циновке валялись выбеленные косточки, по которым явно прошелся резец. Туран остановился.
- Ко мне, бродяга… - глухо сказал темнокожий. - Кости старого ящера правду расскажут. То особый ящер, альбинос, шкура белая, магический зверь. Откуда идешь, куда - все расскажут. Две монеты дай, узнаешь грядущее.
Морщинистая ладонь сгребла кости, уронила в кувшин. Прикрыв горлышко рукой, старик встряхнул глиняный сосуд.
- Я знаю, откуда иду, и знаю свое будущее, - сказал Туран, приглядываясь к старику. - Ты из кочевников? Людоед?
На узких плечах каннибала не было ран, он не употреблял мамми. Темнокожий смотрел на Турана и тряс кувшин, стуча гадальными костями.
- У меня нет денег, ни монеты. И я не верю в гадание. Лучше расскажи, где мне найти…
Из сумерек, расцвеченных светом ламп, вынырнул тощий полуголый парень. Он держался за нос и громко сопел. Увидев Турана, бродяга упал на колени и забормотал с надрывом:
- Сломал мне… а ж я только монетку… на пропитание монетку дайте… а он сразу в морду… Нос сломал, тварь, за что мне это, дай на пропитание, добрый человек!
Попрошайка вцепился в штаны Турана. Старик-гадатель безо всякого выражения смотрел перед собой остановившимся взглядом и тряс кувшин. Рука бродяги скользнула к карману штанов, и Туран схватился за оружие. Парень жалко осклабился, когда ствол пистолета ткнулся в гнилые зубы.
- Убери клешню.
Бродяга дернулся, но Джай сжал костлявое плечо и вдавил ствол глубже в рот. На разбитых губах выступила кровь, попрошайка замычал.
Кости в глиняном кувшине стукнули громче и просыпались на циновку. Старик склонился над ними.
- Отфушти… - промямлил бродяга.
- Где найти лавку торговца Пузыря? - спросил Туран. - И притон "Под Мостом"? Говори или пристрелю.
Попрошайка дрожа попытался отползти, Туран вытащил ствол из его рта и приставил к грязному лбу.
- Где?
- Ближе к воротам. Не туда идешь, добрый че…
- Я не добрый, - перебил Туран. - Уже нет. Значит, в той стороне? Как выглядит лавка? Притон?
- Лавка как лавка, простая лавка, - бродяга скосил глаза на пистолет. - Не знаю я, как она выг…
- Приметное что есть? - Туран стукнул его в лоб, и попрошайка застонал, хотя удар был совсем слабый. - Покрашена? Ставни, нет? Как ее узнать?
- Не надо, не бей меня! - захныкал бродяга. - Без мамми все зудит. Все тело. Я как без кожи, добрый человек, все чувствую, даже ветер делает мне больно. Надо чуточку мамми, чтоб не болело. Дай монету, не бей…
- У меня нет денег. Как выглядят эта лавка? - повторил Туран. - И притон - он где-то под Мостом?
- Под Мостом? Почему под Мостом? Нет, он за лавкой Пузыря, а лавка под большим ветряком, и за ней склад, длинный такой склад… Пузырь - он жирняк, арбузник богатый. Самый богатый. Но и самый жадный. Наверное, потому он и самый богатый, что самый жадный. Дай монету, добрый человек, дай…
Большой ветряк и длинный склад… Туран оттолкнул парня, тот упал, хныча и причитая, пополз прочь. Джай повернулся в сторону ворот, но услышал хриплый вздох сзади и кинул взгляд на каннибала, про которого успел забыть. Разглядывая упавшие на циновку кости, тот глухо заговорил:
- Тебя многое ждет. Будешь путешествовать в большой железной комнате, очень большой, где стены до небес. Ты - маленький, комната - большая. Так кости ящера сказали, они не врут. Будешь ездить в крепости на колесах и летать на мертвых птицах. Был фермером, сейчас раб. Будешь бойцом в железной комнате, будешь бродягой, будешь воином. Сильным воином, так кости сказали. А потом… - старик поднял голову, и Туран отступил, увидев горящие безумным огнем глаза.
- Ты! - выкрикнул каннибал. Он поднял тонкую, похожую на обгорелую палку руку и ткнул в Джая скрюченным пальцем. - Ты сломаешь Пустошь! На мертвой птице полетишь к охотничьим мирам! Пройдешь по ветвям аналогов, по Древу пройдешь, сплетешь ветви! Но запомни: сломаешь одну - сломаешь мир!
Глаза старика закатились, он захрипел, схватился за горло, раздирая кожу ногтями, повалился на подстилку.
Отвернувшись, Туран поспешил прочь. Речь каннибала наполнила его внутренней дрожью. Быстро шагая по бетонному полотну, Джай тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Где-то впереди, в озаренной блеклыми огнями полутьме скрывался атаман Макота.
Глава 12
Притон "Под Мостом" напоминал лежащую на боку бочку высотой в три человеческих роста. В торце прорезана круглая дверь, над нею светящий вполнакала прожектор. У двери, поигрывая раскладной дубинкой, расхаживал охранник. Когда бандиты подошли ближе, он окинул их взглядом и сказал:
- Факел потушите.
Атаман кивнул Каланче, тот бросил на бетон горящий факел, затоптал. Морз распахнул дверь, и они вошли внутрь.
На второй этаж, где находились отдельные комнаты для любителей мамми, вела лестница. Внизу располагался питейный зал.
- А чего "Под Мостом"-то? - спросил Каланча. Бывший батрак с разоренной кланом Макоты фермы, он еще ни разу не бывал в этих местах. Не удостоив его ответом, атаман направился по проходу между столами.
- А че тебе не нравится? - спросил Морз.
- Не, ну чего "под", а не "над"?
- Да шутят так.
- В чем шутка-то?
- Ежели кто заснет тут пьяный или под мамми чудить начнет, так потом запросто может внизу проснуться. Без монет в кармане. Хорошо, если живой, а то ведь всякое бывает. Отсюда многие прям под Мост попадают, понял, да?
Притон наполнял гул голосов, пьяные выкрики и смех. Сквозь щели в плетеных стенах тянуло сквозняком, лампы на цепях под потолком раскачивались, тихо поскрипывая. За столами сидела разношерстная публика - и преуспевающие торговцы с охранной, и оборванцы всех мастей, норовящие умыкнуть кошелек у подпившего соседа. Макота прошел половину зала, когда из двери за стойкой бара выскочил сутулый мужчина. Кривозубо ощерившись, он воскликнул:
- Макота, давно не заглядывал! Наверх желаешь, в кабинку, или…
Атаман не был расположен к болтовне.
- Проводник нужен, - бросил он. - Есть у тебя?
Вонючка Погрыз оглядел зал.
- Трое сейчас здесь. А тебе…
- Мне лучший нужен. Который?
Хозяин притона ткнул пальцем в сторону стола, стоящего под лестницей.
- Там. Один сидит, не любит компании. Зовут Така, но он…
- Ладно. - Атаман отпихнул Вонючку и зашагал к лестнице.
Он навис над столом, за которым сидел худой смуглый мужчина, босой, в коротких штанах и жилете на голое тело. Волосы его напоминали баранью шапку - мелкие завитки черной шерсти. Короткие сильные пальцы обхватили бутылку, на безымянном красовался перстень, в ухе золотая серьга, на шее - ожерелье из клыков, когтей и радужных ракушек. Во рту не хватало пары зубов.
Морз с Крючком встали за Макотой, проводник посмотрел на них, но ничего не сказал. Атаман взял со стола бутылку, отхлебнул.
- Слышь, ты людоед, че ли?
Смуглый, откинувшись на спинку стула, неторопливо оглядел троицу.
- Давненько Така не едал человечьего мяса, - прошепелявил он и вдруг, быстро протянув руку, ущипнул Морза за живот.
- Э, ты че?! - бандит отскочил, схватившись за оружие.
- Шибко жилистый, - покачал головой Така. - Жесткий. А этот… - он повел рукой в сторону Каланчи. - Этот тощий, Така не любит кости обгладывать. Вот ты бы мне подошел, толстячок.
Покраснев, как закатное солнце, Макота сграбастал смуглого за жилетку и потянул на себя.
- Пасть заткни, тока на вопросы отвечай, - процедил он. - Мне…