Ну и что дальше? Пока нас никто не атакует, так что по идее можно подкрепления и не ждать, сразу к делу. Только винтовки нам с Алексом сюда притащить. Я притащу, он пусть за наблюдателя сидит, он вообще зоркий и внимательный, давно замечено. И еще неплохо было бы какой-то из этих джипов, что стоят у входа, завести. Только ума не приложу, где искать к ним ключи, так что не уверен, что получится.
– Джастин, ты тоже наверх, – скомандовал я, выбежав на улицу. – Джейн, тоже на крышу. Остальные по плану, давайте за погрузчиками. И поосторожней!
И да, Джастин – этот тот самый толстоватый парень, что был пулеметчиком на базе в Грейт-Фоллз. Сначала, как и Джейн, он остался там, но когда их сменили по ротации, вместе с Джейн же, уже в Колд-Лэйке он запросился ко мне в отряд. Они оба запросились, если точнее. Претензий к нему у меня не было, он и парень толковый, и стреляет из своей машинки неплохо, но вот толстоват и тяжеловат, так что я поставил ему главное условие: худей и подтяни физо. И похудел, и подтянул. Пусть до совершенства еще далеко, но в нужном направлении он неплохо продвинулся. И сейчас навьючен тяжелым С6 и боекомплектом к нему. Ну и на мне еще четыре короба к его машинке, боекомплект пулеметчика на марше обычно делится в группе.
Со второй партией людей прилетит Рашид – специалист по всякой электронике, которого нашли в анклаве и который должен разобраться в том, что есть на складе. Потому что для всех нас это темный лес, просто бесконечное количество ящиков и коробок с маловнятной маркировкой. Ну и дополнительная группа для обороны, тогда все совсем проще станет, пулеметов прибавится.
Крыша, парапет, я уселся, прислонив "марк-одиннадцать" к нему, взялся за бинокль. Рядом пристроился Алекс с неуставным самозарядным "барретом". Сейчас он дальномер с ориентира на ориентир перекидывает, чтобы, случись чего, в поправках не путаться.
– Алекс, вслух все говори, мне самому мерить некогда. И ориентиры называй.
Джастин дальше по крыше сдвинулся, чтобы больше захватывать сектор слева от нас. У него на пулемете шестикратный "спектр" стоит, так что он со своей машинкой достанет далеко.
Что внизу? Люди побежали к навесу с погрузчиками, катят с собой по бетону тележку с пускачом. Пока все штатно, без происшествий, у машин никаких засад я пока тоже не вижу. Вокруг что?
Вдали, у забитого машинами шоссе, вроде бы движение какое-то. Трупоеды?
Глянул туда в прицел, выкрутив увеличение на максимум. Точно, есть тварь за машинами, но вроде как вдоль дороги движется, на нас не навелась. Ну пусть и дальше не наводится. "Демонов", "демонов" надо высматривать, где они, там и неприятности. Меня тогда в Грейт-Фоллз две "гончих" чуть не схарчили с наводки "демона", а сам он благополучно смылся. Я каким-то чудом отбился.
И все же интересно, в складе есть то, за чем мы вообще сюда прилетели? Мы ищем ФЛИРы, это такие комплексы из видеокамеры, ночника и тепловизора, которые можно установить на вертолет, например, или на поднимающейся мачте на машину, ищем станции ближней разведки. Из документов, до которых добрался аналитический отдел анклава, выходило, что американская пограничная служба пыталась как можно больше людей перебросить с канадской границы на мексиканскую, где проблем было выше башки, а эту северную границу усилить за счет техсредств. И вот эти самые техсредства должны были храниться на их складах в Детройте и в Баффало. В Детройт нечего и мечтать соваться, там все "мутное", а вот в Баффало мы прилетели, и пока без особых происшествий. Вроде бы.
К тому времени как "хьюи" вернулся со второй группой, первая успела завести оба погрузчика, а заодно растолкать два ближайших затора. Особых трудностей это не составило, никто не старался создать на полосе именно что завал, просто выстроили машины, как я уже сказал, и все. Фронтальные погрузчики легко все вытолкали своими ковшами за пределы полосы, и сейчас люди собирали с бетона крупный мусор, что насыпался в ходе расчистки. Для садящегося самолета он может создать проблемы.
"Хьюи" опустился теперь на автомобильную стоянку за ангаром, чтобы быть поближе. Брайан перебрался к нам на крышу, которая уже превратилась и в наблюдательный пункт, и в опорный. Джейн давно установила связь с Ниагара-Фоллз, и мы вызвали сюда "оттер", которому пространства на полосе теперь хватало за глаза. А я ждал заключения Рашида – невысокого смуглого черноволосого парня, который побежал проводить на складе беглую инвентаризацию.
А трупоедов на дороге прибавилось. И при разборке дальнего затора люди нехорошую активность заметили. Тьма – это Тьма, она нас все же чует. Твари пока не нападают, но думаю, что до этого дело вполне может дойти.
Если тут всякого добра много, то придется вызывать "геркулес". Он прилетит хорошо если часа через три. Сколько успеем в него загрузить? Погрузчик на складе именно что складской, я не уверен, что он вообще сможет по рампе в самолет въехать. То есть застрянем здесь до темноты. И что ночью будем делать? Улетим обратно в Ниагара-Фоллз или запремся в складе? Заранее решение принять у меня не получилось, по снимкам реальную ситуацию не оценишь, но пока ее и так оценить не получается. Лучше бы, конечно, пересидеть ночь здесь, не теряя времени. Еще лучше загрузить все сегодня и улететь на базу, но это значит, что трофеев будет мало. Так что борьба жадности со страхом продолжается с неослабевающей силой.
– Босс, как слышишь? Это Рашид.
– Слышу хорошо, Рашид, что у тебя?
– Кое-что здесь есть.
– Много?
– Хватает. Надо большой самолет вызывать.
Это, наверное, хорошо.
– Джейн, связь с Ниагара-Фоллз, пусть вызывают "геркулес", – обернулся я к новоявленной нашей радистке. – Роб, – схватился я за рацию, – как слышишь? Разбирайте самый дальний завал и подтягивайтесь к нам. Вызываем "геркулес".
Нам бы еще бригада грузчиков не помешала, вообще-то, потому что в ожидании самолета люди вместо обустройства обороны занимались грузом, собирая ящики у входа в склад. К счастью, этот склад был совсем рядом с полосой, так что транспортник мог подрулить совсем близко. Почти перед самым его прибытием Алекс заметил первого "демона", стоявшего у угла какого-то ангара, и снял его первым же выстрелом из своего "баррета". Тварь против пятидесятого калибра не выстояла, свалилась сразу, мешком.
Но твари понемногу вокруг концентрировались. Плохо то, что инстинкт самосохранения среди них есть только у "демонов". Вместе с каким-то разумом, похоже. А вот у всех остальных он отсутствовал полностью, их задачей было лишь жрать и убивать. И если рядом "демон", то того, на кого он укажет. Выстрел Алекса, как мне кажется, на какой-то момент сорвал их атаку, по крайней мере три "гончих", что я заметил неподалеку, как-то растерянно закрутились. Второй выстрел Алекса свалил одну из них, но две другие рванули в нашу сторону, сразу же укрывшись за серым кирпичом ангара из рифленого металла.
– Всем на оборонительную, ворота склада закрыть! – заорал я в рацию.
Да, все пришло в движение, вон и со стороны дороги твари рванули сюда – "гончие" и еще какие-то, поменьше, но такие же быстрые. Я схватил винтовку, уронил ее торчащими вперед сошками на парапет крыши, поймал в прицел искаженный быстрым бегом черный силуэт сразу с поправкой на дальность, выстрелил, промахнулся, снова выстрелил и снова промахнулся, затем попал, тварь несколько раз перекувырнулась через голову, потом опять вскочила на ноги и побежала дальше, но уже медленно и колченого, и тогда я уже ее добил.
Застучал пулемет Джастина, снова пару раз тяжело бахнул "баррет", потом к хору присоединились трещотки "миними" – это не мы с Федькой вдвоем выбрались помародерить к Тьме, как тогда в Углегорске, тут у нас огневой мощи хватает.
Правда, строения сектор обстрела резали, так что несколько тварей добралось почти что до нас. Почти, потому что, как только они появились у склада, их смели как вениками из пулемета. Даже несмотря на то, что пара мелких монстров неслась по стенам как по земле. Так до сих пор не могу привыкнуть к такому их невероятному умению, хотя при своей первой встрече с "пионерами" я чуть не погиб как раз оттого, что они начали бегать по потолку.
Отбой боевой тревоги, опять к работе.
Потом было еще одно нападение, не слишком большими силами, которое отбили легко, но заметили второго "демона", и этот уже укрывался, не подставляясь под выстрел, так что нам следовало ожидать проблем.
Затем в небе появилась черная точка, постепенно превратившаяся в пузатый четырехмоторный транспортник, который по плавной глиссаде зашел на уже расчищенную полосу, явно демонстрируя, что вел его пилот опытный. И я даже знал кто, потому что из Вайоминга к нам в Колд-Лэйк прилетела пара инструкторов, и последние два месяца Настя переучивалась на "геркулес".
Самолет, вращая большими винтами и гоняя ветер, прирулил к самому складу. Откинулась аппарель, и, к моему удивлению, из чрева машины выгрузилось больше взвода бойцов во главе с Роналдом – одним из главных командиров анклава. Его люди начали растягивать колючие спирали вокруг самолета, устанавливать пулеметы.
Я спустился вниз, пожал Роналду руку. Не дожидаясь моего вопроса, он сказал:
– На бегу решение приняли. Митч прикинул, что если здесь можно посадить большой транспортник, то надо вообще здесь пошарить всерьез. На снимках даже вертолеты есть.
– Есть, – без всякого вдохновения сказал я. – Но дать гарантий, что сюда не стянутся все монстры из всех мутных пятен, я не могу. Тут и так… оживленно становится.
– Посмотрим, – пожал он плечами.
Не люблю я вот такого спонтанного планирования от жадности. Этот вариант следовало заранее предусмотреть, но до настоящего момента вся операция планировалась исключительно мной, силами и средствами исключительно моего отряда. Но она все же планировалась, то есть у меня отдельный план на каждый "поворот сюжета", к нему альтернативный план, все рассчитано и просчитано. А тут как снег на голову свалилась толпа людей без всякого обеспечения своевременной эвакуацией. А если твари толпой повалят и надо будет валить? Спираль "гончих" не сдержит, ее тогда надо метра на два вверх поднимать, так что растягивание ее скорее средство самоуспокоения.
– Мы сейчас "геркулес" загрузим, и он улетит, а здесь останется много людей и мало транспорта. Если случится убегать – будут очень большие проблемы.
– Он потом вернется.
"Геркулес" пока летает один, насколько я знаю. Второй летчик, который может его поднять, это Ричард. Тот самый Ричард, что сидит сейчас на базе в Ниагара-Фоллз с "оттером".
– Сегодня разгрузиться и вернуться он не успеет. То есть ночь придется жить здесь.
– Значит, надо обустроить оборону, – отрезал Роналд. – С утра здесь еще и самолет с технарями будет. Поставлена задача забрать все полезное.
Да, я все понял. Вертолеты полезны, тут я согласен, сам об этом подумывал.
– Ладно, я с женой поздороваюсь.
– Давай, – кивнул он.
Металл аппарели забумкал под подошвами ботинок, затем я нырнул в алюминиево-сетчатое нутро "геркулеса" с откидными боковыми скамейками. Зашел в непривычно просторную кабину, поздоровался. Кроме Насти здесь было еще двое, "геркулес" в одиночку не водят. Два парня, оба молодые, хорошо если по двадцать есть обоим. Я вообще заметил, что по набору в пилотскую школу рванула самая молодежь. Даже семнадцатилетний есть, Барни, он сейчас на "сессне" летает.
Настя уже успела снять шлем и отстегнуться от кресла. Обнял ее, сильно притянув к себе, поцеловал в губы.
– Ну ты прямо… – засмеялась она. – Словно не вчера расстались.
– Я вообще расставаться с тобой не люблю, так что, по мне, хоть сегодня расстались – уже достаточно, чтобы затосковать.
Мы говорили по-русски, поэтому для ее помощников все наши переговоры были наглухо зашифрованы. Русский язык на Западе вообще хорош тем, что его никто не знает. А большинство еще и на кириллице читать не может, это как по-китайски для окружающих. Надо о чем-то переговорить совсем секретно – переходи на родной, не произноси имена и слова "общего пользования", и тогда стопроцентная гарантия того, что ни одна живая душа ни хрена не поймет. Не очень вежливо, но очень эффективно.
– Тоньше надо льстить, тоньше. – Засмеявшись, она оттолкнула меня. – Нельзя же так прямолинейно.
– Да можно, – отмахнулся я. – Зато лесть грубую трудно толковать превратно, она для этого слишком однозначна.
– Что у вас здесь?
– Застреваем, получается. У командования идей шо у того раввина, и таки все идеи блещут свежестью и новизной. Кстати, у нас барбекю в силе или отменяется, не пойму теперь?
На выходные мы гостей назвали. На всякие стейки и колбаски, на решетке зажаренные. Даже гамбургерные котлеты в списке есть, хоть каждый раз, выкладывая их над углями, я чувствую себя оскорбленным. А теперь я как-то совсем не уверен, что я к тому времени вообще вернусь. Операция по "очистке от имущества" в аэропорту Форт-Мак-Мюррей растянулась на несколько дней, и война с бандой тут совсем ни при чем, при этом там можно было трофеи грузовиками вывозить, а тут так не получится.
– А я не знаю. – Настя заметно растерялась. – Обзвонить всех и перенести на следующую субботу?
– Вот неплохо было бы.
– Хорошо, так и сделаю. Ладно, я пошла погрузкой командовать, а то потом будем лететь боком или как-то еще.
Мне тоже надо к делу возвращаться, потому что как раз сейчас снова бабахнула винтовка Алекса. А это, скорее всего, к очередной порции неприятностей.
К ночи сумели сделать полезное дело – подвесить спираль под самую крышу, это от настенных бегунов очень хорошо помогает, по опыту баз проверено. Именно когда под самый край, на стык крыши и стены, потому что тогда перепрыгнуть эту спираль не получается, теряются в таком твари, что-то не срастается у них там в башке.
Прибывшее с Роналдом подкрепление тоже знало что к чему, поэтому они притащили с собой еще несколько "миними". Как я уже говорил, анклав не испытывал никакого дефицита ни со стрелковым оружием, ни с патронами. Сейчас, по крайней мере. Алекс свалил еще одного "демона", почти с километра, но не того, что прятался за ангарами. Тот как раз сумел организовать еще две атаки на наши позиции, причем первая из них оказалась настолько неожиданной, что стая "гончих" чуть не разорвала группу технарей, осматривавших вертолеты. Они едва успели заскочить во внедорожник пограничников, который все же завели, и дать по газам.
В общем, нормальной работы не получалось все равно, тварей становилось больше, нападали они все чаще, а когда дело пошло к темноте, они и вовсе загнали нас в склад и на крышу. Тепловизоры их толком не берут, тепла твари не излучают, в ночник тоже видны плохо, а с того момента, как сумерки превратились в ночь, они и вовсе озверели. Так что и с ночным отдыхом у нас получилось неудачно, план "одна смена отстреливается, а вторая отдыхает" как бы не очень выполнялся. Не спал толком никто, все были нервными и усталыми.
Поскольку Роналд мне никаким боком не командование, я через Джейн и базу в Ниагара-Фоллз затребовал связь с Дэйвом Крауссом, нашим, можно сказать, главнокомандующим, и потребовал от него сворачивания операции.
– Ничего хорошего из этого не получится. То, что мы планировали вывезти, мы вывезли вчера. Но в остальном полный провал, нам даже не удалось осмотреть другие склады. Техники чуть не погибли во время осмотра вертолетов и при этом так их и не осмотрели. Ночью мы просто держали оборону.
– Как сейчас обстановка?
– Активность тварей упала, но их становится все больше, – обрадовался я хотя бы такому вопросу. – То есть днем мы, скорее всего, ничего не сможем сделать, а ночью вместо отдыха израсходуем боекомплект. Это плохое место для таких операций, мы же планировали быстрый вход и выход, здесь не получится сидеть неделю, как в Форт-Мак-Мюррей.
– Как собираетесь эвакуироваться?
– При всем моем уважении, сэр… – выдохнул я, задавив в себе ругательства. – Но над этим должен был думать тот, кто придумал все это. Высылайте "геркулес", пусть забирает всех кого можно. Мы воспользуемся своим транспортом, до Ниагара-Фоллз недалеко, можем с небольшой перегрузкой взлететь.
Дэйв помолчал, явно не слишком довольный таким исходом, но потом дал команду сворачивать операцию и эвакуироваться. Подбежавший к концу разговора Роналд выругался и скривил морду, из чего я сделал вывод о том, что эту хрень придумал он и протолкнул идею. А теперь выходит, что в глазах начальства он облажался. И еще выходит, что я себе нажил первого врага, похоже.
Все же что-то сверхпланово сделать удалось. Мы угнали с аэродрома бело-зеленый "хьюи" пограничной охраны. Рискнули, конечно, но решили, что риск оправдан. Одна машина стояла заправленной почти что под крышку и завелась без всяких дополнительных усилий, так что сидевший в кабине Брайан сказал:
– До Ниагара-Фоллз точно долечу, поэтому вы, босс, гоните мою птичку. И не сломайте.
Теперь уже мне пришлось поднимать с полосы вертолет с людьми, да еще и с двумя стреляющими во все стороны пулеметами – твари перешли в очередную атаку. Но до базы долетел на нем без проблем, а там мы его снова переоборудовали для дальнего перелета – сняли все лишнее и установили обратно допбаки. Трофейный вертолет там же, в Ниагара-Фоллз, и оставили, чтобы забрать его позже. Допбаков тут мало, хотя их тоже надо привезти, это не автомобиль, надо вообще убедиться в том, что он способен пролететь восемь сотен километров без происшествий.
В общем, я оказался дома вовремя, так что мы успели снова обзвонить всех, кого обзвонила Настя, и восстановить приглашение.
4
За что я особенно люблю наш дом – это за утренний вид из окна. Тот самый вид, который идет в комплекте с чашкой кофе и печеньем, когда ты сидишь за кухонной стойкой в халате, смотришь попутно местные новости по телевизору и глядишь в окно. До озера рукой подать, метров двадцать, наверное. Вот заборчик на границе нашей лужайки, двухполосная дорога, ряд тополей – и дальше вода уже. Она бывает разного цвета, и серой, когда пасмурно, и черной ночью, а сейчас она зеленоватая – утро одновременно и солнечное, и прохладно-ветреное, и поэтому поверхность воды взлохмачена мелкой злой волной. Кстати, в такую погоду рыба совсем не клюет, как я уже выяснил.
Да, еще газета передо мной на столе, тоже с местными новостями, каких для целой газеты не так уж и много. Но газета – это символ настоящей жизни, некоей стабильности, поэтому я с удовольствием открываю почтовый ящик каждое утро и даже кое-как отпечатанную рекламу вынимаю оттуда чуть не с благоговением. И думаю, что это не только у меня такое, потому что тягу к символам нормальной человеческой жизни я замечаю у очень многих. Даже наше субботнее барбекю отчасти такой же природы. Просто поиграть в добрых соседей, потому что за пределами этого усиленно создаваемого и культивируемого мирка начинается территория страха и неуверенности.