Пока Малогарст пробирался среди груд хлама и ящиков, приспособленных в качестве мебели, давиниты не обращали на него никакого внимания, неотрывно следя за танцующими языками пламени - что бы ни открывалось им в огне.
У самого дальнего костерка сидел грязный, почти обнаженный, но совершенно обычный с виду мальчик. С головы до ног его покрывали тайные знаки, вырезанные во плоти, волосы росли отдельными пучками.
Истинную природу жреца выдали кроваво-красные глаза и хриплый голос.
- Именуемый Кривым явился просить о помощи. Я польщен.
- Цефа? Послушник Акшуб?
- Я - это он, - ответил мальчик.
- Ты не давинит.
- Давинит, терранец, хтониец… Какая разница? Все души равны в глазах богов. Я принял их истину и обрел бессмертие - ухожу, и затем возвращаюсь. Раньше был давинитом, а сейчас стал хтонийцем. Тебе нравится мой нынешний сосуд? - жрец поднял руки, покрытые язвами, и улыбнулся, демонстрируя кровоточащие десны.
- Тебя вернули обратно?
- Если хочешь, называй это так, - произнес одержимый мальчик, глядя в костер и вороша угли человеческой бедренной костью, вершину которой облизывали синие язычки пламени. Под кожей создания шевелились образы, повторяющие пляску огней. - Ты думаешь о своих призванных, но я не такой, как луперки. Я - один, сам по себе.
Вокруг остальных костров молча сидели на корточках давиниты.
- Где твоя госпожа? - спросил Малогарст, оглядев их.
- Ушла.
- Призови её, мне надо поговорить с ней.
- Ты не сможешь - её больше нет. Акшуб поглотили, Эреб уничтожил её. Если хочешь помощи, проси меня.
- Меня преследуют, - сказал советник.
- Нерожденные цепляются к тем, в ком видят потенциал. Ты талантлив, но необучен, и твой господин наделяет тебя слишком великим могуществом. Выходит, что ты не можешь справиться со своей силой. Создав луперков, ты подвергся опасности - существо, что выслеживает тебя, учуяло дорогу в твой разум. Оно пройдет по ней, и это уничтожит тебя.
- Ты поможешь мне, - утвердительно произнес Кривой.
Мальчик резко поднял голову, изогнув шею под неестественным углом.
- Помогу? А что великий Малогарст сделает для меня? Ты - слуга избранного, но даже такой человек не вправе чего-то требовать от Цефы.
Легионер воззрился на жреца сверху вниз.
- Если ты откажешься, то поплатишься жизнью.
В ответ мальчик сипло ухмыльнулся.
- А если так, то и что с того? Разве ты пропустил мои слова мимо ушей, гордый воин? Тебе не убить меня.
Сжав посох в латной перчатке, Малогарст потянулся к кинжалу.
- Святой нож, - взглянув на клинок, произнес жрец. - Ты узнал многое, но недостаточно.
- Ты поможешь мне, - прохрипел советник, - или я проверю твое бессмертие на прочность.
- Но ведь я не умру, а ты не получишь помощи. Как грустно закончится жизнь, полная стольких возможностей - провалившимся экспериментом… Все мы только зря потратим время.
- Тогда назови свою цену.
Отложив бедренную кость, Цефа сунул в огонь обнаженную руку. От обугливающейся плоти начали подниматься завитки жирного дыма, но жрец всего лишь внимательно следил за происходящим, не выказывая беспокойства.
- Мы получим то, о чем просили все последние месяцы - доступ к Магистру Войны.
- Почему я должен предоставить его?
- Потому что иначе ты умрешь.
- Я - расходный материал, - ответил Кривой, - пешка на доске. Приведи более основательный аргумент, чем заботу о моей судьбе.
- Что ж, тогда ты знаешь, что тебя ждет - вечные муки. Это достаточно основательно? Ты споришь неискренне, - добавил жрец, - ведь, если бы тебя не волновала собственная судьба, ты не пришел бы сюда.
- Я не говорил, что не волнуюсь. Отвечай на вопрос.
Встав на ноги, мальчик поднял кроваво-красные глаза. Малогарст не разбирался в возрасте неулучшенных людей - пожалуй, "сосуд" Цефы ещё не стал подростком, но был близок к этому. Возможно, чуть младше мальчишек, становящихся рекрутами легиона? Голова ребенка доставала только до пояса космодесантника.
- Мы - народ единственной истинной веры, - объявил жрец. - Это мы открыли Магистру Войны глаза на ложь Императора. Как глупо, должно быть, ты почувствовал себя, увидев то же самое… Ложь была очевидной, истина лежала прямо перед вами, всё вокруг указывало на Его фальшь - но вы закрывали глаза, цепляясь за кредо столь же догматичное, что и религии, сокрушенные вами. Сколько раз вы сталкивались с правдой? А теперь, став новообращенными, ты и твои братья пылаете истовой верой людей, которым открыли глаза. Но мы служим богам с давних времен и можем научить вас много большему.
- Я слышал эти посулы и раньше, в особенности от змея-Эреба. Ты ищешь влияния и могущества, которые связаны с доступом к Гору Луперкалю. Этого я позволить не могу - война ведется не ради возвышения культов Давина.
Мальчик пожал плечами.
- Тогда ты умрешь, и будешь вечно гореть, а мы всё равно получим свое.
По обугленной конечности Цефы пробежала дрожь, и плоть вновь стала бледной и нетронутой, не считая мокнущих ритуальных порезов на коже. Подняв руку, жрец улыбнулся окровавленным ртом.
Малогарст молчал, а из окружающей темноты доносилось странно умиротворенное бормотание давинитов. Здесь, в этой металлической пещере, легко было забыть, где ты находишься. Шёпоты исчезли, ощущение нависших над головой миллионов тонн "Мстительного духа" отступило.
- Что я должен сделать? - в конце концов спросил легионер.
Мальчик ухмыльнулся, молча празднуя победу.
- Реализовать свой потенциал. Есть ритуал, который возможно исполнить: он оборонит твою душу от посягательств нерожденного. Твое собственное могущество возрастет - думаю, это честная сделка.
- Когда?
- Поскорее, или тебе конец. Сегодня?
- Пусть так, - хмыкнул Малогарст.
- Значит, в полночь по корабельному времени. Есть одно подходящее место…
Его расположение ворвалось в разум легионера.
Погрузочное углубление, причальная зона лихтеров снабжения, в нескольких сотнях метров от текущей позиции.
- Я буду там.
- Знаю, что будешь, - отозвался Цефа.
Стоя в круге, тщательно выведенном кровью и костяной мукой, Малогарст завершал собственный ритуал. Советник восемь раз поклонился огромному святому октету на стене, держа в руке болтерную гильзу на цепочке. В цилиндрике, запечатанном чёрным воском, хранилась собственная кровь легионера. Кривой пробормотал слова, которые ему передал сам Гор, и гильза испустила поток странного излучения, не принадлежащего материальной реальности - а когда Малогарст открыл глаза, то вещица исчезла. Изуродованное лицо воина попыталось, как смогло, изобразить улыбку.
В круге царила абсолютная тишина - ни звуки корабля, ни шёпот демонов не беспокоили советника. О том, что он находится на звездолёте, напоминала лишь слабая дрожь палубного покрытия.
Открылась дверь, нарушив концентрацию легионера. Задрожали язычки пламени на чёрных свечах.
- Аксиманд, кто тебя впустил? - спросил советник.
- Я из Морниваля, Мал, и могу идти куда захочу. Где ты был? Луперкаль хочет тебя видеть.
- Не могу - как видишь, у меня неотложные дела.
Маленький Гор неравномерно поднял брови на перекошенном лице, которое в определенные моменты выглядело просто гротескным. Воин некогда был живым отражением своего генетического отца; казалось, что увечье разрушит их сходство, но вместо этого Аксиманд стал ещё более напоминать примарха. Он превратился в карикатуру на полубога.
Теперь оба легионера были кривыми, каждый по-своему.
- Ты отвергаешь призыв Гора? - переспросил морнивалец. - Дерзко. Или в твоем запутанном разуме творится нечто иное?
- С чего ты взял? - набросился на него Малогарст.
Аксиманд скорчил немного удивленную гримасу.
- Наверное, ошибся - услышал, как ты что-то мямлишь богам. Ты становишься таким же двинутым, как весь лоргаровский Семнадцатый.
- Ты же видел силы, которыми теперь подчинены мне.
- Верно. Луперки - впечатляющее зрелище, Мал, но доходить до такого… - морнивалец с абсолютным безразличием оглядел приспособления для ритуала. - Мы ведь воины, а не жрецы.
- А я и не жрец, Маленький Гор. Луперки - это оружие, и вот ещё одно, - советник поднял невидимую гильзу.
- У тебя в руке ничего нет, - нахмурился Аксиманд.
- Есть. Я тоже не вижу артефакт, но знаю, что он там. Силы варпа действуют намного эффективнее любого маскирующего устройства - и ты мог бы овладеть подобным могуществом, если бы не был столь зашоренным.
- Мал, может, я и зашоренный, но не настолько тупой, чтобы нарушать прямой приказ Гора.
- Скажи, что я предстану перед ним позже, - Кривой схватил посох.
- Нет уж. Скажи ему сам.
- Аксиманд, я занят, Луперкаль поймет.
- По-моему, это немного самонадеянно, даже для тебя.
- Наш господин в курсе всего, что происходит на этом корабле, Маленький Гор. Он поймет, - взяв трубку пневмопочты, внутри которой лежала туго свернутая полоса пергамента, Малогарст опустил туда же болтерную гильзу. Затем советник закрутил крышку, закрыл гено-замок и протянул послание морнивальцу. - Передай мои распоряжения сержанту Грыбену из 43-й.
- Я тебе не мальчик на побегушках.
- Выполняй приказ, капитан, - произнес Кривой. - И это не просьба. Скажи сержанту, чтобы он аккуратно открыл трубку, вытянул объект за цепочку и повесил на шею.
- Я не вижу там ничего подобного, - возразил Аксиманд.
- В этом-то и дело. Грыбен тоже не увидит артефакт, поэтому настоятельно посоветуй сержанту не потерять его…
Протянув руку, Маленький Гор взял послание.
- И что ты туда засунул? - морнивалец повертел в руках трубку, на которой не было никаких обозначений.
- Своего рода страховку. Не беспокойся об этом, просто доставь сообщение, и немедленно. Никому не говори о нем.
- Что ты задумал, Мал? - пробормотал Аксиманд, сгоравший от любопытства.
- Увидишь. А может, и нет, это совершенно неважно. Имеет значение лишь то, преуспею ли я.
Малогарст вышел из круга, и несмолкаемое ворчание "Мстительного духа" снова зарокотало в ушах воина. Вместе с ним вернулись и шёпоты.
На нижних палубах они уже изменились, став множеством нечестивых голосов, произносящих неоспоримо четкие слова. Однако же, среди них не было того, который пытался услышать советник. Каждый новый голос заставлял его помедлить - знать, где сейчас твой враг, было куда лучше, чем не знать.
По дороге Кривому попалась горсточка трэллов и сервов-чернорабочих. Смертные искоса поглядывали на него, удивляясь, почему легионер так часто появляется в подобном месте. Со временем становилось всё легче отличать верных слуг от потенциальных предателей, поскольку все носили метки преданности старым богам, и совсем немало оказывалось тех, кто выдавал своим поведением страх перед шёпотами. Истинно верующие волновались, но одновременно радовались происходящему - только сервиторы как будто ни на что не обращали внимания, беспечно, как и всегда, топая куда-то по своим делам.
То, верны сервы делу Магистра Войны или нет, мало что значило, пока они продолжали трудиться. Рабочие были ресурсом, и никто ведь не интересовался мнением, например, болт-зарядов.
Малогарст свернул в редко используемый проход. Часть люменов на потолке перегорела, остальные мерцали с частотой, раздражающей глаза. Голоса здесь безупречно вливались в громыхания и постукивания живого звездного корабля, "Мстительный дух" определенно что-то говорил.
С шипением поднялась переборка, за которой стало холоднее. Впереди лежала последовательность из семи небольших причалов для челночных судов, соединенная короткими участками коридора. Убрав подвижные задние стены ангаров, можно было увидеть проход к большим погрузочным воротам, которые перекрывали пути подвоза материалов, уходящие вглубь корабля. Сейчас все они были закрыты. По периметру отсеков шли продольные мостки, предназначенные для обслуживания подъемных кранов, перемещавшихся на рельсах вдоль помещений. В остальном причалы ничем не выделялись и выглядели совершенно утилитарными.
По пути к цели советник миновал четыре заброшенных ангара, лишь в одном из которых нашелся корабль. Длинные пусковые трубы двух отсеков оказались поврежденными; вентиляционные ветерки развевали полосы пластека, перемазанные в пыли и потрепанные от интенсивного использования.
Открыв дверь на пятый причал, Малогарст услышал песнопения и грубую музыку. Задняя стена ангара была опущена, и отсек заполнили давиниты.
"Почти все собрались, - подумал легионер. - Хорошо".
Грубую шерсть, растущую на телах дикарей, покрывали многочисленные символы, нанесенные кровью. Культисты замерли посередине какого-то танца, словно изображая жутковатую немую сцену, и глаза всех присутствующих обратились на космодесантника.
Подошел Ракшель, и улучшенное обоняние Малогарста уловило сладкие химические следы наркотиков в дыхании и поту давинита.
- Так ты пришел, благородный воин.
- Почему бы и нет?
Посланник пожал плечами.
- Ты не снял доспех.
- Я всегда ношу его. Не могу нормально передвигаться без брони.
- Неважно, - отозвался Ракшель, - мы должны снять её.
На стене обнаружился неровный октет со стрелами, выполненными из листовой латуни, платины с извилистой гравировкой из зеленой меди и тусклого железа. Со знака свисали прочные цепи и кандалы.
- Меня необязательно приковывать, - заметил Малогарст.
- О, очень даже обязательно, - возразил посланник.
- Я не позволю заковать себя.
- Твой род не знает страха, так что же пугает тебя? Или ты окажешься в цепях, или оставишь нас.
Кривой издал глубокий грудной звук.
- Что ж, ладно.
Ракшель жестом подозвал сородичей, державших в руках необходимые инструменты, и давиниты кое-как стащили с Малогарста доспехи. Когда с легионера сняли респиратор, он хрипло, шипяще вздохнул - без маски Кривой дышал с затруднениями.
Поддерживая огромного воина, полулюди подвели его к октету.
Малогарст. Приди ко мне.
Все присутствующие услышали эти слова, и дикари подняли головы.
- Нужно действовать быстрее, - объявил посланник. - Нерожденный уже здесь!
Давиниты торопливо защелкнули кандалы, и, убедившись, что советник закован, отступили и вперились в него взглядами. Легионер неуверенно подергал цепи.
Взревели предупредительные сирены, загорелся поворотный сигнал над левой погрузочной дверью, и пластальной прямоугольник, выкрашенный в чёрно-желтые полосы, открылся, впуская в ангар наружную тьму.
Вошел Цефа, вновь-рожденный шаман; тело мальчика, в котором он пребывал ныне, поблескивало, словно покрытое известью. Сквозь белизну просвечивали кровавые линии порезов и нечеловеческие, ярко-багровые глаза. Жрец, одетый только в набедренную повязку, держал в руке стеклянисто-чёрный нож, испускавший струйки тёмного дыма.
- Ты пришел, глупец, - злорадно произнес Цефа. - Кривой, как именуют тебя Сыны Гора - искаженный для них, но не для меня. Раса гигантов, выведенных для войны, и ты, неизысканный клинок.
Остановившись перед Малогарстом, мальчик быстро взмахнул ножом, оставив порез на покрытом шрамами торсе космодесантника. Советник едва сдержал вскрик - рана пылала холодом пустоты.
- Гор стал богом. Каждое око эмпиреев следит за его возвышением, и кровь создания, столь высоко ценимого Магистром Войны, окажется достойным даром.
- Он убьет вас всех! - прорычал Малогарст, натягивая цепи во внезапном приступе бессильной ярости.
Ракшель улыбнулся, оставаясь за спиной Цефы.
- Нет. Ты сам назвал себя пешкой. Это верно для всех нас, и любое могущество, обретенное нами, требует чего-то взамен. Эреб знал об этом, но ты не слушал его, и настало время расплачиваться за твои жалкие заклинания и созданных тобою луперков. Пришел твой последний час. Гор нуждается в сильной руке, которая будет направлять его, и мы возьмем это на себя.
Улыбаясь окровавленным ртом, мальчик завел низкое, грудное песнопение. Температура резко упала, и давиниты вновь начали свой омерзительный танец. Ритм им задавал медленный грохот барабанов, непрерывно и плавно ускоряющийся.
Цефа водил ножом перед Малогарстом, резко опуская клинок в унисон со своим песнопением. Изогнув спину, легионер издавал рев после каждого выпада, и паутина холода расползалась по коже, втекала в кости, сопровождаемая омерзительным шевелением в теле.
- МАЛОГАРСТ, Я ПРИШЕЛ! - взревел голос, обретший телесность. Теперь он волновал не только душу, но и воздух.
У плеча мальчика возник чёрный силуэт.
- Прими это достойное подношение, о Квильцак-Икар! Раздвинь завесу, окружающую мир, и войди к нам. Присвой облик и плоть Малогарста Кривого!
Тёмная фигура уплотнилась, превратившись из колонны извивающегося дыма в круговорот светящейся чёрной жидкости. Кратко появлялись намеки на конечности, но тут же исчезали, изгнанные непрерывным вращением. Вытягивались длинные ложноножки, касавшиеся лица космодесантника.
Прикованный легионер начал смеяться. Ракшель потрясённо взглянул на него, а Цефа запнулся на полуслове.
- Мой ход, - объявил Малогарст. - Спасибо за имя демона!
Советник завел песнопение на грубом и древнем языке, сначала едва слышно, затем всё громче и громче. Колдовской наговор Кривого смешивался с барабанным боем давинитов и заклинаниями жреца, угрожая подорвать их изнутри.
- Он знает речь нерожденных! - прошипел Цефа.
Сперва мальчик боролся, повышая голос, но затем заскрежетал зубами. Из глаз жреца потекла кровь.
- Квильцак-Икар! Квильцак-Икар! Квильцак-Икар! - кричал Сын Гора, и древние слова, срываясь с его уст, отбрасывали тянущиеся щупальца проявлявшегося демона.
Нерожденный перенес внимание на Цефу. Теперь шаман угрожающе размахивал ножом вокруг себя, издавая воющие и лающие звуки, которые не могла породить человеческая глотка.
- Заткните его! - заорал Ракшель, указывая на Малогарста.
Давиниты бросились к пленнику - двое обхватили руками голову легионера, но тот яростно задергался и стряхнул дикарей. Третий культист кинулся к советнику, держа шипастый намордник.
На мгновение прервав заклинание, космодесантник повел челюстью и смачно харкнул в лицо получеловека. Завизжав, давинит отшатнулся, прижимая руки к вытекающим глазам; из-под пальцев заструился кислый дымок, и культист рухнул на пол. Подбежал ещё один дикарь, но Малогарст остановил его взглядом.
- Нет! - завопил посланник.
С кривых губ легионера слетели последние звуки песнопения, и жрец, упав, словно от удара, свернулся на палубе возле маслянистой колонны.
- Возьми его, - произнес Малогарст.
- Да, - отозвался демон.
Жидкость рванулась к Цефе, протискиваясь в глаза, рот, уши и нос. Одержимый мальчик забился в конвульсиях с такой силой, что ударился головой о пол, оставив кровавый отпечаток.
А затем украденное тело взорвалось, и куски сырого мяса, парящего в прохладном воздухе ангара, шлепнулись о стены.