В Голландии мы столкнулись с серьёзными трудностями, но все они будут преодолены. В этой стране отсутствует закон о соблюдении авторских прав - что само по себе ложится серьёзным пятном на национальную репутацию. Зато там есть широкий круг издательств, по очереди ворующих книги, издающиеся за рубежом. Один ставит на похищенной книге собственное имя - остальные с этого момента относятся к нему как к автору. Едва только появился мой памфлет, как нашлась фирма, поставившая на нём чужое имя - чем перечеркнула все наши надежды на осуществление перевода книги и публикацию в этой стране. Однако мы нашли обходные пути, и, думаю, через несколько дней голландское издание будет распространено среди политиков, журналистов, профессоров Объединённых провинций. Оставшиеся экземпляры будут переправлены в Южную Африку.
Французский перевод вышел несколько недель назад. Его замечательно осуществил профессор Сумикраст из Гарвардского университета, канадец французского происхождения. Руководствуясь патриотическим стремлением поддержать нашу страну, он отказался от всякого вознаграждения за кропотливую работу, отнявшую у него несколько недель. 10 тысяч экземпляров были распространены бесплатно, ещё 10 тысяч - выставлены на продажу. Пессимизм британцев, полагавших, будто европейская пресса ни при каких обстоятельствах к нашему мнению не прислушается, не оправдался.
Многие газеты здесь в своих комментариях были более чем объективны. И если, скажем, от г-на Ива Гийо из "Lе Siecle" мы заранее могли ждать сочувственной и справедливой оценки, то появление во влиятельной бельгийской газете "Independance Beige" целой страницы, посвящённой беспристрастному обсуждению изложенной нами позиции, было приятной неожиданностью. Множество писем от отдельных граждан - как сочувственных, так и острополемических (но никогда не озлобленных) - показывает: наша книга достигла своей цели. Французский перевод был распространён во франкоязычных районах Швейцарии, и предполагалось, что немецкий перевод отправится в кантоны с преобладанием германоязычного населения. Благоприятное развитие событий заставило нас изменить планы. В Швейцарии нашлось значительное число людей, которым надоела злостная антибританская пропаганда (совершенно не делающая честь стране, которая первой в Европе вместе с нами поднялась на борьбу за соблюдение гражданских прав), и они решили выпустить здесь самостоятельное издание. Перевод был выполнен господином Тоггенбюргером из Цюриха (отказавшимся от вознаграждения), а организационная сторона дела оказалась решена в основном благодаря усилиям мистера Энгста, британского консула из того же города.
В результате появился прекрасно подготовленный 2-тысячный тираж с примечаниями и картой. Книга только что вышла и в соответствующих кругах распространяется бесплатно. Этот замечательный жест доброй воли, символизирующий торжество справедливости в отношениях между народами, в значительной степени способствовал и осуществлению германского издания.
Теперь подхожу к проблеме, которую мы считали самой важной частью нашего предприятия и которая причинила нам множество проблем: речь идёт об издании книги в Германии. В последний момент выяснилось, что перевод выполнен исключительно безалаберно и необходимо в значительном объёме практически переделать его заново. Весьма энергичную поддержку в этом деле оказал нам мистер Масгрейв из "German Times". Этот германский патриот британских кровей оказался столь горячим поклонником пантевтонизма, что решился преодолеть расстояние от Берлина до Сифорда только ради того, чтобы добиться от меня смягчения пассажа, в котором я намекнул на то глубокое негодование, которое ощущают британцы по поводу недостойного поведения германской прессы, да и самих немцев, в ходе войны. Именно с его помощью нам удалось преодолеть все трудности: как раз сегодня памфлет и выходит в Берлине. В этом случае, как и в некоторых других, задержка пошла на пользу, потому что позволила мне дополнить книгу свежими фактами - о том, как лорда Китченера вынудили создать концентрационные лагеря, а также свидетельство барона Хюбнера о поведении британских солдат.
Ещё до выхода в свет книга активно обсуждалась в германской печати, причём таким образом, который позволяет надеяться на то, что британский голос будет наконец услышан. В газете "National Zeitung" были проведены разбор книги и дискуссия по этому поводу - так что трудно было бы ожидать лучшего. В городах Германии были созданы соответствующие комитеты, и когда 20 тысяч будут распространены, мы надеемся отправить туда свежую партию.
Итальянское и испанское издания увидят свет в течение этой недели и будут активно распространяться как в Европе, так и в Южной Америке. Португальское издание должно быть готово к печати, русское - почти готово.
Активное распространение ждёт книгу в Австрии и Германии: уже сейчас благодаря участию доктора Эрнста фрагмент её был опубликован на страницах демократической "Wiener Tageblatt". Отпечатано и специальное венгерское издание: оно уже на днях увидит свет в Будапеште в течение нескольких дней. Усилиями английского джентльмена мистера А. Х. Синджа, взявшего на свои плечи весь груз этой проблемы, подготовлено и румынское издание.
Вот таким образом мы с издателями распорядились вверенными нам средствами. Сейчас еще рано говорить о том, в какой степени сумели мы изменить в свою пользу общественное мнение на Континенте, но, по крайней мере, мы выполнили поставленную задачу: каждому депутату, каждому журналисту вручили документ, отпечатанный на его родном языке и объясняющий британскую позицию. Тот, кто и после этого продолжит заниматься искажением фактов, уже не сможет оправдать это неосведомлённостью.
Искренне Ваш
А. Конан-Дойль
Клуб "Атенеум", 9 апреля
"Причины и методы ведения войны" (3)
"Таймс"
5 июня 1902 г.
Сэр! Настало время, когда я наконец могу дать полный отчёт о нашем мероприятии и проинформировать всех, кто внёс в наш фонд деньги по подписке, о том, как мы распорядились этими средствами и что намереваемся делать в дальнейшем.
События развивались так стремительно, что сейчас даже трудно представить себе, что в конце 1901 года о британской позиции в отношении войны на Континенте практически ничего не было известно. Изложенная в "Голубой книге" и объёмистых томах, она оставалась недоступной широкому читателю и совершенно игнорировалась зарубежной прессой. Попытки с помощью листовок исправить наиболее вопиющие ошибки носили частный характер. Стало ясно, что необходимо сделать заявление - одновременно лаконичное и чёткое, но вместе с тем - охватывающее всё поле существующих разногласий.
Необходимость в таком издании назрела после того, как антибританская кампания, продолжавшаяся в Германии на протяжении всей войны, достигла такого уровня, что стало ясно: отношения между нашими двумя странами могут испортиться теперь на долгие годы. Как раз в этот момент, пользуясь поддержкой своего друга, издателя Реджинальда Смита, я попытался сформулировать британский взгляд на проблему в общедоступной форме и образовать денежный фонд, с помощью которого можно было бы снабдить экземпляром книги каждого, кто обладает сколько-нибудь значительным влиянием в цивилизованном мире. Мы не питали никаких иллюзий и не надеялись сразу же привлечь на свою сторону огромную аудиторию; просто вознамерились лишить недругов права ссылаться впредь на неосведомлённость, - а именно так они иногда пытаются пригасить то справедливое негодование, что вызывает у нас эта лживая кампания.
Благодаря широкому и щедрому отклику общественности мы получили более 2 тысяч фунтов. Книжки британского издания распространялись по очень низкой цене; не желая даже никакой финансовой для себя выгоды, мы тем не менее оказались в выигрыше, дополнительно получив ещё 2 тысячи фунтов. Эти две суммы и позволили нам осуществить намеченное.
Книга вышла на многих языках и была разослана не только депутатам и журналистам, но также профессорам, мэрам, школьным директорам. Она пошла в полковые подразделения, клубы, отели - одним словом, туда, где, на наш взгляд, могла бы оказаться наиболее полезной. Осечка вышла разве что с русским изданием: оно было задержано местным цензором в Одессе и выйдет в свет только сейчас. Если не считать этой неприятности, мы сделали всё, что намеревались, и даже более того. Огромное количество откликов в прессе свидетельствует о том, что работа эта была проведена не зря. Такие газеты, как норвежская "Verdensgang", германская "National-Zeitung", венская "Tageblatt" брюссельская "Independance Beige" и вся венгерская пресса приняли книгу весьма благожелательно. Не вызывает сомнений тот факт, что в течение нескольких последних месяцев уровень англофобии на Континенте заметно спал, и заведомая ложь (ещё совсем недавно являвшаяся повсеместной) теперь уже наверняка подвергнется насмешкам и встретит отпор в приличных изданиях. Счесть всё это нашей заслугой было бы, наверное, самонадеянно, но если изменения эти случайно совпали с проведённой нами работой, то это очень приятное совпадение.
Получив средства, мы расширили сферу наших действий. В марте я закупил 600 экземпляров "Recht und Unrecht im Burenkrieg", великолепного австрийского издания нашей книги, и распространил их там, где эффект обещал быть максимальным. Одновременно я отправил бесплатные экземпляры издания всем муниципальным советникам и священникам Ирландии.
Теперь, когда работа завершена, на руках у нас осталась значительная сумма денег. Точную цифру назвать нельзя, потому что бухгалтерские отчёты к нам ещё не поступили, но наверняка там не менее 1400 фунтов. Основную часть этой суммы составляют деньги, полученные нами от продажи книги. Понимая, что вольны распорядиться ею по собственному усмотрению, мы всё же хотели бы использовать деньги в общественных целях, имеющих поддержку людей, усилиями которых был составлен начальный фонд.
Мы предполагаем разместить в банке тысячу фунтов и на проценты от этого вклада начислять стипендии малоимущим южноафриканцам (неважно, бурского или британского происхождения), которые желали бы получить образование в Эдинбургском университете. Оставшуюся сумму мы хотели бы использовать на покупку небольших сувениров - с тем, чтобы разослать их многочисленным друзьям Британии за рубежом - людям, проявившим преданность нашей стране в тот момент, когда многие родные дети от неё отвернулись. Остаток, если таковой обнаружится, я хотел бы оставить у себя и использовать по собственному усмотрению для поддержки движения гражданских стрелков.
Благодарю и Вас, сэр, за мощную поддержку: ведь это Вы предоставили мне страницы Вашей газеты для обращения к людям, которые помогли нам успешно осуществить проект. Хотел бы выразить особую благодарность мистеру Реджинальду Смиту за оказанную им неоценимую помощь. В осуществлении этого трудоёмкого дела он позволил задействовать все ресурсы своей фирмы, ни словом не помянув возможность получения выгоды или вознаграждения.
Искренне Ваш
А. Конан-Дойль
Клуб "Атенеум", Пэлл-Мэлл
О новом протекционизме (1)
"Спектэйтор"
4 июля 1903 г.
Милостивый государь!
Поскольку Вы открыли на своих страницах дискуссию относительно новых предложений, касающихся торговых тарифов, позвольте и мне - давнему читателю, выступающему время от времени в качестве корреспондента, - сказать по этому поводу несколько слов. Понимаю, что мои слова особого веса иметь не могут; тем не менее полагаю, что речь идёт об одном из тех вопросов общенациональной значимости, которые требуют от пишущего - прежде чем обнародовать своё мнение - тщательно изучить все имеющиеся факты. Приступая к обсуждению этого вопроса, я имею по меньшей мере одно преимущество - полное отсутствие каких бы то ни было предубеждений. Я прочёл всё, что было по этому вопросу опубликовано (в том числе на страницах Вашей газеты), и в результате стал сторонником как принципа внутриимперской взаимности в торговых отношениях между странам, так и протекционизма, считая всё же, что последнее гораздо важнее.
До сих пор мне не приходилось встречать такого заявления, в котором обе позиции были бы представлены объективно - так, чтобы читатель имел возможность их сопоставить. Так что автор, которому удастся изложить суть спора без спешки, рассудительно и бесстрастно, думаю, выполнит тем самым задачу национальной важности.
В поддержку принципа свободной торговли можно было бы сделать упор на аргумент, выдвинутый "Спектэйтором": действительно, в ситуациях, когда закон затрагивает финансовые интересы, возникает опасность коррупции в среде политиков, этот закон принимающих. Подобные обвинения уже выдвигались в адрес государств, пользующихся протекционизмом. С другой стороны, мне не приходилось слышать о том, что приверженность такого рода торговой политике вызвала бы в Германии или Швеции катастрофическое падение нравов.
Второй аргумент состоит в том, что Британская империя, сейчас и без того не пользующаяся в мире особой симпатией, возбудит против себя открыто враждебные настроения, если установит в двусторонней торговле тарифные пошлины. В таком случае все страны мира объединились бы в устремлении помешать Империи расширить свои границы. Для тех, кто, подобно мне, считает обширность её достаточной, это не Бог весть какое зло, но всё же провоцировать к себе открытую враждебность не хотелось бы.
Есть и другое существенное соображение: в течение последних 60 лет мы практиковали принцип свободной торговли и на нём построили всю нашу коммерческую систему, функционирующую в целом успешно.
Всё это не вызывает сомнений. Оставаясь, несмотря на это, протекционистом, я хотел бы изложить и позицию противоположной стороны. Прежде всего, нам предстоит как-то отреагировать на заявление Канады о том, что она готова заключить двустороннее торговое соглашение с третьей стороной в случае, если такого соглашения не заключим с ней мы.
В течение многих лет упадок наших импортных показателей компенсировался ростом импорта колониальных товаров. Если и последний также придёт в упадок, серьёзные потери в торговле со странами остального мира ничем возмещены быть не смогут, и это нанесёт нам тяжёлый ущерб. Если исключить из экспортных показателей торговлю углём (а экспортировать уголь - значит транжирить имеющийся капитал), то выяснится: доходы от продажи наших товаров европейским странам упали со 100 миллионов фунтов стерлингов (в 1872 году) до 79 миллионов - в 1902-м. Такой тридцатилетний итог мог бы иметь катастрофические последствия, если бы за тот же период доходы от экспорта в колонии не возросли бы с 60 до 108 миллионов фунтов. Я снова утверждаю: эти торговые связи необходимо сохранить, ибо наше коммерческое могущество зависит только от них. Если сохранение этих связей сопряжено с принятием нами каких-то условий, значит, эти условия нам придётся принять.
Нам говорят: пытаясь получить свои 200 миллионов от торговли со странами Империи, мы рискуем потерять значительную часть из тех 800 миллионов, что составляют товарооборот с остальными странами мира. Это, на первый взгляд, весьма тревожное заявление не выдерживает серьёзного анализа. Всё, что только могло нанести ущерб нашим торговым отношениям с иностранными державами, уже было сделано. Имеющиеся показатели в любом случае останутся на прежнем уровне, если, конечно, мы не обложим пошлиной сырьё, увеличив тем самым его себестоимость. На этот шаг мы идти не должны: он противоречит нашим интересам. Остаётся импорт, который приносит нам около 500 миллионов фунтов стерлингов. Какая же доля этой суммы окажется под угрозой?
Около 160 миллионов фунтов стерлингов приходятся на ввоз хлопка из Америки, льна из России и конопли с Филлиппин: пошлины тут для нас смерти подобны. Остаётся сумма в 350 миллионов.
100 миллионов мы получаем за ввозимую в нашу страну готовую продукцию. Суть позиции протекционистов состоит в предположении, что, пожертвовав этой суммой торгового оборота, мы, скорее, укрепим своё экономическое положение - поскольку сможем предложить собственным гражданам новые рабочие места, а значит, и дополнительные денежные средства в форме зарплаты. Думаю, что сторонники свободной торговли, призвав даже на помощь всю свою изворотливость, не сумеют меня убедить в том, что, выплачивая 1000 фунтов стерлингов парижскому производителю автомобилей и внося их в сумму импортного оборота, я приношу больше пользы своей стране, чем когда выписываю чек бирмингемскому промышленнику и тем самым снижаю показатели на ту же сумму. Между тем бесчисленные сделки такого рода и составляют львиную долю от этих 100 миллионов.
Остаются те 220 миллионов фунтов стерлингов, которые мы платим за ввозимые продукты питания: вот так ещё недавно ужасавшие нас 800 миллионов сократились уже до вполне приемлемой суммы. Колониальный импорт таких продуктов, как овёс и ячмень, ничтожно мал; предметом дискуссии могут стать лишь пшеница, маис, вино и мясо. Признаюсь в том, что не вижу способа обложить эти продукты пошлиной, не подняв цену на них pro tanto, однако - на какую тысячную пенни поднимется стоимость пшеничного батона вследствие введения 5-шиллинговой пошлины, - этого я высчитать не сумел. Достаточно сопоставить, с одной стороны, все эти потери, с другой, - поддержку собственного сельского хозяйства, возмещение убытков Ирландии (аграрной стране, весьма пострадавшей от проводимой нами политики свободной торговли) и перспективы установления взаимовыгодных торговых связей с колониями (вроде уже существующих между странами Содружества), чтобы понять: на этом направлении и следует нам сконцентрировать усилия.
Искренне Ваш
А. Конан-Дойль
Андершоу, Хайндхэд, Хаслмир
О новом протекционизме (2)
"Спектэйтор"
18 июля 1903 г.
Сэр! В номере от 11 июля двое Ваших корреспондентов прокомментировали приведённый мною пример с производством автомобиля, и я хотел бы объяснить, почему они не сумели меня переубедить.
Смысл моего утверждения сводился к тому, что ввоз из-за границы товаров, которые могут быть произведены внутри страны есть зло; в качестве иллюстрации я привёл пример с автомобилем стоимостью 1000 фунтов, задав вопрос: где выгоднее государству заказывать его - в Париже или в Бирмингеме? Ваши корреспонденты сочли, что ввоз товаров из-за границы стимулирует торговлю, сделав вывод, который мне представляется совершенно немыслимым. Если согласиться, что по достоинствам своим оба произведённых автомобиля равнозначны, то утверждение о том, что нам будто бы выгоднее направить тысячу фунтов на поддержку иностранной промышленности, противоречит здравому смыслу.