- Ёж, ну натуральный ёж. Только что иголок нет. - Со вздохом заметил мой собеседник.
- Ничего, тренер, дайте срок, вырастут… а там и за когтями-клыками дело не заржавеет. - Откликнулся я и почувствовал, как напрягся сидящий рядом человек.
- А ты изменился, Кирилл, - доверительным тоном заметил Владимир Александрович, мгновенно пряча сущность СБ-шника за маской тренера и учителя. - Вырос, наверное?
- Вряд ли, скорее, просто устал, - я открыл глаза и, повернув голову к собеседнику, спросил. - А что, это плохо?
- Хм… Вырос-вырос, Кирилл Николаевич. Впору об эмансипации задуматься. - Старательно натягивая беззаботную улыбку на лицо, проговорил тренер. Вот только глаза у него слишком уж серьезные.
И я рискнул. Кирилл называл это: "тронуть Эфир", я же всегда говорил: "напрячь чуйку". Но смысл один, и действо это мне знакомо давно и очень хорошо… "Принюхавшись" к моему визави, я учуял только легкое одобрение в его эмоциях, что уже радовало. Но еще лучше было другое… боль, та самая жуткая головная боль, что в последнее время терзала мое тело Там, едва мне стоило воспользоваться своими умениями, здесь отсутствовала напрочь. А само действие, требовавшее раньше довольно серьезного усилия, теперь казалось естественным и простым… словно кружку воды выпить.
- И куда мне с этой самой эмансипацией потом деваться? Из родного-то дома, да без образования, профессии… на паперть идти? - Вот только в Эфире, я толкнул ему… хм-м эмоцию, не эмоцию… скорее образ окрашенный пониманием и согласием. Возможность свалить подальше от таких родственничков, мне пришлась по душе.
- Да правильно, правильно. Дом, есть дом. Это я так, на тему твоей взрослости высказался, - тут же хмыкнул Владимир Александрович и, словно спохватившись, вытянул из кармана брюк широкий мужской браслет. - Вот! Я ж чего пришел. Сам не раз у медиков гостевал, помню, как тут скучно бывает. А Иннокентий Львович сказал, что тебе уже читать можно. Держи, уж извини, в твоей комнате взял. Хорошая библиотека у тебя там, кстати, подобрана. - Постучав по краю протянутого мне "украшения", заметил тренер.
- Ох, вот за это спасибо, Владимир Александрович! - Искренне благодарю собеседника, прилаживая обновку на запястье и судорожно пытаясь вспомнить принципы управления здешним аналогом планшета и мобильника в одном флаконе.
- Да не за что, Кирилл. Я, кстати говоря, скинул тебе на браслет восстановительную программу. Пока окончательно не придешь в норму, будешь заниматься по ней, - поднимаясь с лавочки, улыбнулся тренер. - Не скучай. Иннокентий Львович обещался выписать тебя уже через пару дней… А мне, извини, пора. Дела-дела, заботы.
Разобраться с управлением браслетом оказалось не сложнее, чем с обычным мобильником. Несколько рун, выгравированных на внешней его стороне, при касании активируют полупрозрачный экран, размер и расположение которого в воздухе можно менять одним движением руки, на которой надет браслет. Для окружающих, кстати, экран невидим. Меню и пиктограммы также реагируют на прикосновение. Есть и возможность вызова клавиатуры… вот только с ней придется повозиться. Это не знакомая и понятная QWERTY, а нечто другое. Совершенно иное расположение знаков, тройная раскладка: кириллица, латиница и… рунная, больше всего похожая на сильно модернизированный Футарк, если я не ошибаюсь, конечно. Ну да ладно, с этим можно разобраться и позже, а вот то, что интересует меня сейчас… Бегло пробежавшись по каталогу, нахожу последнюю созданную папку. "Российское законодательство". Ничего примечательного в названии нет, но… я-то знаю, что Кирилл никогда не интересовался юриспруденцией, так что… открываем.
Углубившись в чтение, я и не заметил, как подкрался вечер и, лишь сгустившиеся сумерки и возникший рядом со мной хозяин медблока, заставили меня отвлечься от вороха документов.
- Кирилл, сколько можно тебя ждать? - доктор попытался изобразить негодование, но… с его-то добрейшей круглой физиономией, попытка заранее была обречена на провал.
- Прошу прощения, Иннокентий Львович, зачитался, - покаялся я, поднимаясь с лавочки. Доктор внимательно следил за моими движениями, готовый подхватить падающее тело в любой момент и, когда я утвердился на ногах, удовлетворенно кивнул.
- Ну что ж, чтение, дело хорошее, но не в такой же темноте, Кирилл, - заметил целитель, когда мы входили в медблок. - Можно же было, хоть свет на веранде включить… Ладно. Давай-ка, в процедурную. Потом ужин… и в койку.
Двух дней мне вполне хватило, чтобы разобраться с подсунутыми начальником СБ документами. Там было на удивление много интересных вещей, и некоторые из них вызвали у меня целый ворох вопросов. Например, если пакет документов об эмансипации был понятен, то выдержки из законодательства, касающиеся наследственного права, заставили меня хорошенько задуматься. Почему-то я, следом за Кириллом, решил, что раз отец не наследует главенство в роду Громовых, то у него и собственности никакой нет. Жили мы всегда в домах принадлежащих роду, по крайней мере, частных квартир в памяти Кирилла не было, ездили на автомобилях с родовым гербом, хоть я и помню его весьма смутно, но… флажки были, это точно. В общем, логично было предположить, что собственного имущества, кроме разве что личных вещей, у моей семьи не было. По крайней мере, это было логично для четырнадцатилетнего паренька. Но вот подборка копий кое-каких частных документов, статей и комментариев к ним, сделанная Гдовицким, намекала на совершенно иное положение дел. И это… напрягало.
Казалось бы, с какой вообще стати, я, пусть и частично, но доверился начальнику службы безопасности имения "Беседы", боярскому сыну рода Громовых, второму человеку в иерархии, если не брать в расчет кровных родовичей? Вот только… я помню слова, сказанные им у окна медбокса, где в противоожоговой ванной плавало тело Кирилла Громова. Точнее, помнил их сам Кирилл, а мне его знание, вроде как, по наследству досталось. Ума не приложу, как парень мог их услышать, находясь в коме, за звуконепроницаемым стеклом бокса. Но факт, услышал и… воспользовался советом, данным ему тренером. А может, это среброусый подсуетился… В общем, если прежний Кирилл кому-то и доверял хоть чуть-чуть, среди своего окружения, это, несомненно был Владимир Александрович Гдовицкой. Конечно, не лучшая рекомендация, но за неимением гербовой, как говорится… Да и не собираюсь я верить каждому слову начальника службы безопасности. Своя голова, как-никак, на плечах имеется.
Из медблока я выходил вполне выздоровевшим, хотя легкая слабость всё еще давала о себе знать. Нет, все-таки, здешние медицинские техники, это что-то…
Комната Кир… в общем, комната встретила меня жарой и спертым воздухом. Чего, впрочем, следовало ожидать, после недели отсутствия и запертых в разгар лета окон, ничего удивительного. Пришлось отложить планы по началу тренировок согласно выданной Гдовицким программы, и приняться за уборку.
Вот за этим немудреным занятием меня и застал посыльный от Ирины свет Михайловны, с приглашением к обеду. Вовремя, надо сказать. Утром, в медблоке меня не кормили, а время уже далеко за полдень. Поэтому, поблагодарив посыльного, удивленно взирающего на мокрую тряпку в моих руках, я заверил его, что буду вовремя и, не дожидаясь, пока тот удалится на поиски остальных членов семьи, захлопнул дверь, которую посыльный, между прочим, отворил, даже не постучавшись.
Кстати, вот интересный момент. Обслуги в имении, немеряно. Но свои комнаты, все дети, вне зависимости от статуса и положения в семейной иерархии, прибирают самостоятельно и не реже, чем раз в неделю. Иначе, можно схлопотать на орехи от главы местного женсовета, которым, понятно, является всё та же Ирина Михайловна, как старшая женщина в семье. Супруга-то главы рода почила задолго до рождения внуков… вот и пришлось штатной красавице и жене наследника принять на себя тяжкое бремя руководства женской частью рода. Ну а с таким, с позволения сказать, правлением, я не вижу ничего удивительного в том, что из когда-то вполне вменяемых девчонок, какими еще помнил своих двоюродных сестер-близняшек прежний Кирилл, выросли такие отмороженные на всю голову стервы. Сила кружит головы не хуже власти, а уж огненной-то дури у них, до хрена и больше. Это даже штатные боевики рода признают…
Черт, как же сложно с этими новоявленными воспоминаниями. Порой, они мне кажутся полным бредом, а иногда… настолько органичны, что я даже не сразу определяю их происхождение. Не-не-не… стоп. Так и до шизофрении докатиться можно. Всё. С этого момента прекращаю даже мысленно разделять себя и прежнего Кирилла. Отныне, есть только один человек - Кирилл Николаевич Громов… по прозвищу Обжора.
Кстати, об обжорстве… Пора бы выдвигаться в сторону столовой. До обеда осталось чуть больше десяти минут. А ни дед, ни тетка, терпеть не могут опозданий на такие вот "официальные" семейные посиделки. Дядьке, правда, всё равно, но… Думаю, это только от того, что он сам редко бывает в имении. Все больше в столице время проводит, присматривая за экономической составляющей рода… Ну и черт бы с ним.
За столом, как и ожидалось, собралось лишь шесть человек. Боярин Громов, Георгий Дмитриевич, как ему и положено по статусу, во главе стола. С торца, слева от него, с видом королевы на троне, демонстрируя шикарное декольте и, частично, его оч-чень аппетитное содержимое, восседает Ирина Михайловна, невозмутимая, словно каменное изваяние. Рядышком с ней устроились мои двоюродные сестренки, блондинистые длинноногие существа, обещающие в скором времени стать достойным по красоте, продолжением линии своей великолепной матушки. Правда, для этого им нужно чуток подрасти и еще немного округлиться в… нужных местах, в изяществе же, и плавности движений, они и сейчас могут дать фору Ирине Михайловне, особенно если будут выступать вдвоем. Убойнейшая штабелеукладка для пылких юношей всех возрастов… жаль только, характером подкачали. Впрочем, это им тоже досталось по наследству. А по другую сторону стола и, соответственно, по правую руку от деда, устроился мой братец Лёша. Тоже, двоюродный… Вот только ни ума сестер, ни отцовской харизмы в нем нет вообще. Он, грубая сила, давно и прочно оседланная близняшками, по крайней мере, так казалось Кириллу, и я склонен с ним согласиться. Коренастый, ширококостный, русый, эдакий шкафчик… дубовый, ага.
Ну и я, стало быть, шестой в этой дружной компании.
- Добрый день, - отвешиваю сидящим за столом короткий полупоклон…
- Здравствуй, здравствуй внук, - дед, единственный, кто ответил на мое приветствие вслух, остальные отделались короткими небрежными кивками. А старый даже улыбнулся, так слегка… и смотрит вроде как благожелательно, но… черт его знает, что он на самом деле думает. - Садись за стол, не заставляй ждать.
Обед прошел в молчании. Даже, банального "передайте соль/хлеб/парабеллум…" и то не было. А вот за чаем, начались разговоры. Правда, всё мимо меня. Вроде, как и нет здесь некоего Кирилла Громова. Только дед посасывает трубку, да посматривает сквозь дымные облачка с эдаким любопытством… Надоело.
Поднимаюсь из-за стола, коротко киваю и, пока никто не возмутился: Ну как же! Вперед старших лезет! Молча покидаю "высокое собрание". Выхожу из столовой, аккуратно прикрыв за собой дверь, и краем глаза замечаю за окном расхаживающего по веранде охранника с сигаретой в зубах. Наверное, только что со смены.
Кирилл не курит, а вот я… мозг тут же начинает сучить лапками и требует "соску". Да черт с тобой! Решительно открываю высокое "французское" окно.
- Коля, сигареткой угости, а? - охранник удивленно хлопает глазами и на автомате протягивает початую разноцветную пачку фабрики неких братьев Румянцевых.
- Спасибо. Я всю возьму? - Николай явно собирается что-то возразить, но пачка уже скрывается в кармане брюк, а одна из сигарет оказывается во рту.
А теперь, попробую повторить тот фокус, что тренировал Кирилл незадолго до своей последней, и такой неудачной для него, полевой практики с родственниками. Коротким энергичным усилием разогреваю воздух у кончика сигареты, секунда, другая, и папиросная бумага вспыхивает, а следом за ней начинает тлеть и табак. Получилось… Брови Николая ползут вверх. Ну да, слабосильный новик оперирующий Огнем, по определению доступным стихийникам лишь с уровня "воя", вне зависимости от наследной склонности к стихиям, это ведь нонсенс, не так ли? А вот, хрен вам. Физика, она везде физика… Хотя, конечно, это не работа с огненной стихией, так, легкая профанация, но полезная, этого не отнимешь. А при должном упорстве, такой подход может дать немало, очень немало. Особенно, такому слабаку, как я…
Подмигиваю ошеломленному охраннику, но радость от успеха моментально перебивается жутким кашлем, неминуемо последовавшим за первой затяжкой. Несколько новых попыток и… м-да… а стоит ли начинать новую жизнь со старых привычек?
Накатывает легкая эйфория и я, вспомнив кое-какой опыт работы Кирилла с дыхательной системой, успокоено вздыхаю. Очистить легкие проблемой не будет, а если подналечь на Эфир с изучением целительских техник, все как одна на нем основанных, то и о прочих негативных последствиях курения для организма можно забыть.
- Э-э… Кирилл? - Ошеломленно взиравший на меня, боец качает головой, но я его перебиваю.
- Им всё равно по фиг, а мне нервы успокоить, в самый раз.
- Ладно. Твое дело, - охранник машет рукой и я, благодарно кивнув, спускаюсь с веранды, чтобы дойти до своей комнаты по двору. Благо, окно открыто для проветривания, так что забраться внутрь труда не составит. У нужного окна аккуратно затаптываю окурок и, перебравшись через подоконник, выбрасываю "бычок" в мусорное ведро, уже забитое всяким хламом. Вот так. Осталось закончить уборку, и вперед, на полигон… Надо же полноценно опробовать свои невеликие, по мнению окружающих, возможности…
Глава 3. Думки-задумки и побег из курятника
Итак, посмотрим, что я умею, и как это соотносится со здешними… хм-м… представлениями о человеческих возможностях и умениях.
Два часа я отрабатывал на пустом полигоне свои "воздушные" техники, как самую интересную для меня "прежнего" часть умений. И ведь умом понимаю, что всё это теперь в моей памяти отложено, и как, и что, и "зачем" с "почему", но проверить каждый вспоминаемый элемент, всё равно тянет со страшной силой. А когда почувствовал, что окончательно выдохся, присел на бревнышко под небольшим навесом, в уголке полигона, и принялся прикидывать, как эти самые стихийные техники, если быть точным, то воздушные и чуть-чуть водных, вписываются в здешнюю "табель о рангах"… Да, есть здесь такая. Состоит всего из четырех ступеней, по возрастающей. Новик - ему доступны лишь вода и воздух, как самые "легкие" стихии, да и то, в очень небольших пределах. Вой способен по чуть-чуть, оперировать всеми четырьмя стихиями, и очень неплохо владеет "наследственной" стихией, то есть, той, к которой имеют склонность представители его рода. Гридень - ему доступны энергозатратные техники всех четырех стихий, а также, он может выкинуть очень неприятный фокус, а то и не один, в своей "родной" стихии. Иногда, неприятный даже для стихийников высшего ранга, ярых. А ярый… это, вообще, черт знает что и сбоку бантик. Всяческие "Огненные штормы", "Ледяные бури", и "Длани неба" с "Дрожью земли", это техники уровня ковровой бомбардировки, или удара полка "Градов".
Деления эти, правда, довольно условные. Поскольку, например, начинающий вой и в подметки не годится вою-середнячку, а старший вой раскидает обоих и не поморщится. Правда, официально, всех этих, "младших", "средних" и "старших-высоких" не существует. Но все всё понимают, и только что сдавший экзамен на воя, стихийник не будет даже рассчитывать на победу в столкновении с воем уже пять-шесть лет оттачивающим техники этой ступени. Хотя, бывают и исключения, конечно, но чаще всего они связаны со стихийниками, достигшими своего "потолка". Такой вой, например, может изрядно удивить даже гридня-середнячка, просто за счет виртуозной техники владения доступными ему силами. Но, всё это лирика…
А для меня важно другое. Если следовать этому делению на ранги, то мои умения сейчас находятся на уровне новика-середнячка… Не сказать, что от результата я приуныл, но пришлось признать, что "стихийник" из меня, действительно, очень слабый. По уровню знаний, спасибо обучению в роду, вполне могу претендовать на "воя", а вот по силе, полный облом. И прогресс, если и будет, то невеликий. То есть, максимум, "вой", да и то, младший. А то и вовсе старший новик. И становится понятна та пренебрежительность, с которой ко мне относятся в доме. Слабосилок… прямой укор могуществу рода, где члены семьи, даже женщины, при всей здешней патриархальности, должны быть сильными стихийниками. Традиция… И я ее нарушаю одним своим существованием. Неудивительно, что сестренки с теткой то и дело о грядущем изгнании намекают… Ну, как намекают? Прямым текстом, в глаза говорят. А дед, который боярин Громов, глава рода и прочая и прочая, молчит… И мне это не нравится. Что такое, это самое изгнание, ни мне, ни Кириллу, толком неизвестно. Точнее, Кирилл считал его, чем-то вроде той самой эмансипации, и не особо по этому поводу напрягался. А вот меня терзают смутные сомнения. Эмансипация, в моем положении, штука неплохая… но, зная близняшек и тетку так, как знал их Кирилл, сложно предположить, что они стали бы радоваться такому приятному для меня сюрпризу, как полное освобождение из-под опеки рода. А значит, изгнание, это что-то другое…
Я вздохнул и, вытряхнув из головы неуместные мысли, вернулся к своим опытам в новой для меня, но привычной и обидной для Кирилла области. Его можно было понять. Если бы ранг зависел только от знаний, то сейчас, Кирилл запросто мог претендовать на воя, но… в том-то и дело, что одними знаниями ступень не взять. Нужна сила… точнее, большая пропускная способность тела. А вот с этим у меня швах. Так что, даже зная теоретически, как воплотить, допустим, ту же "Длань неба" или "Дрожь земли" - приемы, входящии в экзамен на "ярого", у меня просто не хватит дури, чтобы их воспроизвести. В лучшем случае, подобная техника у меня просто схлопнется, обернувшись порывом ветра, а в худшем, если вдруг вздумаю ее поддерживать дольше возможного, превращусь в мумию, которую можно будет выставить в какой-нибудь боевой школе, в качестве назидания слишком много мнящим о себе ученикам. Так что, о высоких ступенях и изображении ОМП, можно забыть. Ну, собственно, память сей вывод подтверждает, так что ничего удивительного.