Борис перебрал в памяти всех знакомых, с кем когда-либо ссорился.
– Не знаю. Может быть, она?! – Борис вскочил, дернулся к двери, но остановился и снова вернулся на кухню. – У нее есть ключи. Или нет? Нет. Оставила. Вчера оставила. Я не выбросил? Нет. На столике. Лежат. Значит, кто-то другой. Сосед? Может быть. Не знаю. Ладно. Что он мне может сделать? Может… побить. А я?
И тут он вспомнил то, что резко придало ему уверенности.
Пистолет! Большой, блестящий пистолет!
Там. В комнате.
Борис метнулся в комнату, расшвырял какие-то коробки, пакеты, бумаги. И нашел!
Он схватил оружие, прижал его к груди, плача от счастья.
Отпустило.
Тяжелый, заряженный смертью кусок металла внушал спокойствие. Словно кто-то невидимый, верный, сильный говорил: "Не бойся, хозяин. Я с тобой".
Борис погладил пистолет. Каждый рычажок. Каждый винтик. Вытер слезы.
Непослушные пальцы отщелкнули обойму.
Тупые, золотистые головки глянули на него через прорезь магазина. Ровно двенадцать верных друзей. Неплохая компания, что и говорить…
– Вот так-то, братцы. – Борис вставил обойму в пистолет, но досылать патрон в ствол не стал. – Надо дома посидеть.
13.
– Ну и? – непонятно у кого спросил Роман, рассматривая запертую дверь.
Сергей решил, что вопрос ориентирован ему, и пожал плечами.
– На психа смахивает. Может, его Михалыч напугал?
– Да ладно, – Михалыч махнул рукой. Он стоял у лестничного пролета и смотрел вниз. – Я только спустился, а он как дернет… Может, у него с психикой не все в порядке?
– Без понятия, как сейчас, но раньше все было нормально. По крайней мере, мы тогда ничего не замечали. Экстраординарного.
– А где вы с ним пересеклись?
– Работали вместе. – Сергей подошел к Михалычу. – Проектировали городок для одной корпорации.
– Городок?
– Да так, одно название, что городок: пара десятков коттеджей, в соответствии с корпоративной идеей… В общем, бред. Работа плевая, но времени жрет массу.
– Вдвоем?
– Нет. Там целая группа работала. Как раз этот Карасик и осуществлял координацию проекта. Администратор он неплохой.
– А чего это он на ворованное потянулся?
– Козел потому что, – зло ответил Сергей и обернулся к Роману: – Ты звонить пробовал?
– Пробовал, – ответил Роман. – У него отключено все. Я еще ручку подергал.
– И как?
Если бы можно было в этот момент сместить точку зрения парой метров к северу или сделать дверь квартиры Бориса прозрачной, они бы увидели, как объект их преследований стоит в прихожей и целится в дверь из блестящего пистолета.
Роман опустил ладонь на дверную ручку. Надавил.
Палец Бориса напрягся на спусковом крючке. Повел его на себя. Молоточек ударника сдвинулся со своего места.
– Оставь, – сказал Михалыч. – Оставь его, может, понос у человека. С чего бы еще так в квартиру бежать?
– Ну. – Роман в нерешительности посмотрел на дверь. За ней в сосредоточенном ожидании замер Борис. С пистолетом. – Ладно.
Рома подошел к Сергею с Михалычем.
– Делать чего будем?
Сергей пожал плечами.
– Козел он… Но отступать уже поздно. Он меня кинул. Знал он, что это я, или не знал. В нашем случае значения не имеет. Месть тем и страшна, что, начав ее, остановиться можно, только окончательно отомстив. Иначе ты будешь растоптан теми силами, которые вызвал к жизни.
– Мистика… – усмехнулся Роман.
– Психология, – возразил Сергей. – Только психология. И все. Отступи мы сейчас, что получится?
– Ну… Ничего не получится.
– Ничего – это положительно. Это означает, что мы ничего не потеряем. Но это не так, – его слова гулко разносились по пустоте утреннего подъезда. Дом медленно оживал. Иногда включался лифт. Где-то хлопали двери, но редко, люди еще спали, нежась в теплой защищенности постелей. – На самом деле мы теряем. Как минимум – время. Затраченное время и усилия. Мы искали, рисковали, тратили время. А время – это не только деньги, но и силы. Силы, которые могли бы быть потрачены на что-то более созидательное, чем беготня от маньяка с обрезом по огромной квартире, чем гонки на БТРе и рискованные, на грани фола, разборки с бандитами.
– С администраторами, – поправил Роман. – И на БМП.
– Какая разница? – Сергей попробовал отмахнуться, но Роман перебил его с серьезным видом:
– С бандитами такие варианты не прокатили бы. А БТР – это такая штука с гусеницами…
– Ладно, черт с ним, пусть будет так. С админами разборки. Один черт потрачено время, силы и деньги. И если нет результата – то все это потрачено впустую. Это уже плохо.
– Да и хер бы с ним…
– Точно. Да не совсем. Поскольку мы потратили впустую силы, мы проиграли. А если мы проиграли, то мы кто? Лузеры. Неудачники. Жалкие, никчемные существа, которых может прокатить кто угодно, как угодно и когда угодно.
– Да и ладно бы… Никто ж не узнает.
– Вот уж нет. Во-первых, лузера даже ты определишь с первого взгляда. По походке, по фигуре, по глазам, наконец. И это ты, а что говорить про людей, у которых на неудачников развито профессиональное чутье? Бандиты, кидалы и прочие "граждане". Лузер не потому неудачник, что его все кидают. Нет. Его кидают, потому что он лузер. И выпасть на эту планку не приведи господи. Один раз опустившись, подняться почти невозможно. Нужны сверхусилия. Именно поэтому надо трижды подумать, прежде чем приводить в действие механизм мести. Сможешь ли ты справиться с тем, что обвалится на тебя? Стоят ли результаты таких жертв? Имеет ли ценность то, ради чего ты решил рисковать? И что будет, если ты простишь обидчика?
– А во-вторых? – поинтересовался Михалыч.
– Что?
– Ну, ты сказал, во-первых. Меня интересует, что же после такого обстоятельного первого пункта будет вторым?
– Ну, – Сергей помялся. – Знаешь, я об этом даже как-то не подумал. Во-вторых… Во-вторых, ребята, у меня нет денег. Если я из этого мудака свою долю не выбью, то мне придется туго. Обижен я сильно, вот что. Я до конца идти должен. Вы, если хотите, можете соскочить. А я пойду до конца.
– Ну, а занять, что ли, нельзя? – спросил Роман.
– Можно, – Сергей кивнул. Где-то наверху хлопнула дверь. Быстрые девичьи каблучки простучали по лестнице. Загудел лифт. – Все можно. И занять, чтобы на плаву продержаться, и новый проект подхалтурить, чтобы сроки ужать. Но если честно, мне было важно сделать именно то, что мы делаем.
– Отомстить?
– Да. Потому что теперь, если я доведу это до конца, то буду знать, кто я.
– Достоевщина…
– Почему бы и нет? Кто сказал, что Достоевский был дураком? Он тонко, по-настоящему понимал и чувствовал человеческую природу и натуру. Так-то. Если я сейчас смогу, то смогу и в другой раз. И если кто-то Другой сможет один раз, то и другой раз не спасует. И тогда каждая тварь будет знать, что есть люди, обижать которых смертельно опасно. Для себя, для своих Друзей, для своей семьи.
– А обратной вендетты не боишься?
– Я ему, он мне, и так до бесконечности?
– Да.
– Не боюсь. Месть – это благородное дело. Даже если ее ведет дикарь. В мести, как и в дуэли, есть свои законы.
– Интересно, а тот, который попрет на тебя в ответ, про эти законы знает?
– Конечно. Иначе он не стал бы мстить, – уверенно ответил Сергей. – Но, кстати, идея интересная. Надо бы заняться культпросветом.
– В смысле?
– Ресурсик надо бы сварганить… В Сети. Поможешь?
– Почему я? – удивился Роман.
– Ну, как?… Ты же у нас тут единственный специалист по компьютерам… Кто же еще?
– Ну… – Рома важно насупился. – Это дело надо обдумать. И все такое.
– Обдумай.
Они замолчали.
Михалыч по-детски плюнул вниз, с любопытством проводил плевок взглядом.
– Однако проблема все еще остается. Клиент заперся в квартире и носа наружу не кажет. Может, позвонить?
– Может. А, кстати, сколько он собирается дома торчать?
– Ну, пока продукты не кончатся, – Рома пожал плечами. – Жрать-то надо…
– Гениально, – прошептал Михалыч. – Осажденная крепость. Классика жанра. Теперь все зависит от того, насколько у него забит холодильник.
14.
Когда нервы несколько поуспокоились, Борис обрел способность более-менее здраво рассуждать.
– Дано, – начал он. – Острый приступ паранойи. Причины: шестое чувство, какие-то люди на площадке, ручка двери поворачивалась несколько раз, так что случайность исключена. Что нужно этим людям, я не знаю. Кто они такие, не знаю. Звонить в милицию? Что я им скажу? На моей лестничной площадке трутся незнакомые люди? Пошлют к черту. А если не пошлют, но приедут, а там никого… свезут в дурку. Зато живой…
Он некоторое время серьезно обдумывал возможность уехать "на лечение", однако не было никакой гарантии, что неизвестные люди не заявятся в дурдом. Да и не мог Борис припомнить, чтобы кому-то от этого "лечения" полегчало.
– Нет. Лучше в дурку не ложиться. В милицию надо звонить, когда все уже будет ясно. Кстати… – Борис посмотрел на пистолет. Осторожно взял его в руки, поставил на предохранитель, вынул обойму, передернул затвор. На ковер вывалился неиспользованный патрон. Карасик аккуратно поднял его и защелкнул обратно в обойму. – Кстати, о милиции. Не будем, без необходимости, превышать пределов допустимой самообороны. А то ведь страшно сказать…
Он подошел к большому зеркалу в коридоре. Привычка говорить с отражением создавала иллюзию, будто он разговаривает не сам с собой. Собеседник из зеркала был не ахти, но все же…
– Страшно сказать, – погрозил Борис отражению пальцем. – Чуть через дверь палить не начал. А вдруг там дети хулиганят? Или кто ошибся… Да даже если и не ошибся, поди потом доказывай. Так что стрелять не будем. Просто так… Только по делу. Может, и не придется.
Успокоив себя таким образом, он направился на кухню.
Там, разбив в сковородку два яйца, с неудовольствием понял, что дома нет колбасы. Да и вообще на предмет "пожрать" было как-то не очень. Борис вспомнил, что поднялся в такую рань исключительно из-за самодурского желания оливок. С утра и с перепою вдруг захотелось. Да так, что желудок скрутило. Заодно решил пополнить запасы еды, подошедшие к концу.
– Так, ну и что же мы будем делать теперь? Что же будем делать? – В воздухе ощутимо запахло жареным. – Горит еще что-то… Твою мать!!
Яичница больше всего напоминала пресловутый "завтрак шахтера". Угольная корочка снизу, сморщенные желтки сверху. Выбирать, однако, не приходилось.
Приблизительно через час сосредоточенных метаний из угла в угол Борис нашел, как ему показалось, удачный выход из ситуации.
Интернет. Заказ на дом.
Дороговато, но выбирать в данном случае не приходилось.
Все, что нужно, принесет посыльный. Оплата по кредитке. Контактировать с посыльным, кстати, необязательно. Положит все на столик, и конец делу.
Это там, на лестнице, он уязвим, а дома… Дома и стены помогают.
Борис кинулся к компьютеру. Проекционный экран высветил на белой стене линию доставки ближайшего супермаркета.
– Мне нужно, мне нужно… Вот это… – Борис бормотал под нос, ставя галочки напротив интересующих его товаров. – И вот это… И пусть еще будет это. Сразу два.
Где-то, восемью этажами ниже, в подвале, сидели около ноутбука три человека. Синий свет монитора делал лица плоскими.
– Чего он делает? – поинтересовался Михалыч. – И можно как-то побыстрее?
– Поспешишь – людей насмешишь. И потом, не от меня зависит, – ответил Рома. – Мы всего лишь его сигнал перехватываем. Как он решит, с такой скоростью все и будет.
– За сигнализацию опасаюсь.
– Ты ж вроде отключил…
– Ну. – Михалыч с сомнением посмотрел на вырванные с корнем провода. – Я, конечно, эту модель знаю, но все же… Нагрянут менты, я, например, не знаю, что ответить в этой ситуации. Сидят трое с ноутом в подвале. Ловят чей-то сигнал…
– Палево, – с удовольствием произнес Рома.
– А действительно, что он там делает? – нервно спросил Сергей.
– Жратву заказывает!
– Пять баллов, – Сергей кивнул. – А зачем?
– Зачем-зачем?! Ну ты даешь, Достоевский! Жрать нечего! Сам не хочет выходить на улицу. Посыльный… Понял?
– Понял. – Сергей кивнул. – Кстати, жрать действительно хочется.
Курьер с продуктами появился буквально через полчаса. Это был молодой, курносый парнишка в фирменной красной куртке с лейблом супермаркета на левом нагрудном кармане. В руках он тащил два тяжелых пакета.
– Помочь? – поинтересовался Роман, встречая его на лестничной площадке.
– Нет, – парень испуганно покосился на подошедших сзади Сергея и Михалыча. – Я сам…
– Не дрейфь, не обидим. Ты просто постой тут, в сторонке.
– Я…
Сзади парню руку на плечо положил Михалыч.
– Сказано постой. Значит, постой. Тебя никто не обидит, если ты сам себя не обидишь. Какие инструкции были от покупателя?
– Никаких…
– И хорошо. – Роман аккуратно взял пакеты. – Курточку одолжи…
Посыльный испуганно повиновался.
– Не мой размер, – пожаловался Рома, просовывая руки в рукава. – Не мой… Ты бы спортом занялся, что ли…
Он постучал в дверь.
– Кто? – глухо поинтересовались из квартиры.
– Посыльный. Заказ принес.
Щелкнул замок. Изнутри послышался топот.
Роман осторожно нажал на ручку, дверь бесшумно отворилась.
– Поставьте сумки и уходите! – прокричал Борис из глубины квартиры. Он высовывался откуда-то из кухни, стараясь разглядеть вошедшего. В невидимой из коридора руке плясал пистолет.
– Надо расписаться… – Роман пожал плечами, ставя сумки в угол. – Тут, в бумагах. Подпись.
– Оставь бумаги на столике, я подпишу, потом войдешь и заберешь.
– Да елки… – вздохнул в коридоре Сергей.
Он толкнул начавшую закрываться дверь и вошел в коридор.
– Боря! Это я… Ты меня знаешь…
– Кто?!! – Борис прицелился в темноту коридора. – Кто?!? Я никого не звал! Что вам надо?! Убирайтесь! Я буду стрелять! Это вторжение! Кто?!!
– Меня зовут Сергей Столяров. – Сергей осторожно нашел выключатель и зажег свет. – Мы с тобой работали. Помнишь?
– Нет! Я… Я ничего не помню! Убирайтесь!
– Я уйду. Но нам надо поговорить. Просто по-хорошему поговорить.
– К черту! Я никого не звал!
– Так вот… Давай сделаем так… Я оставлю номер телефона тут на столике. А ты позвонишь по нему и назначишь место, хорошо? Где ты мог бы со мной поговорить. Какое хочешь, такое и назначь. Поверь, Боря, нам очень надо пообщаться. Очень.
Сергей осторожно, стараясь не делать лишних движений, положил на столик бумажку с номером. Мобильный с номером был специально для этой цели куплен за какие-то несерьезные деньги в ближайшем магазине.
– А теперь мы уходим. Уходим, Боря… Вот еще бумаги тут, подписать надо посыльному. Ты подпиши… А то неудобно получается.
Борис молчал.
Первым вышел Роман, за ним, осторожно прикрывая дверь, выскользнул Сергей.
– Ну вот, – сказал Рома, стягивая с себя куртку. – А ты боялся!
Паренек взял одежду и вопросительно посмотрел на Сергея.
– Чего? – удивился тот.
– Бумаги.
– Сказал же я… Подпишет и отдаст.
В этот момент дверь на мгновение открылась.
Михалыч оттолкнул Сергея с предполагаемой линии огня и притянул к себе парня из доставки, скрываясь за поворотом коридора.
Дверь хлопнула.
– Вот и бумаги, – прошептал Рома, осторожно выглядывая из-за канализационной трубы, за которую ухитрился проскользнуть, подобно осьминогу.
15.
– Вот какая бодяга вышла, – сказал Сергей. – Чтобы тебя найти, я перетряс половину Москвы. Громко звучит, но ты не поверишь, на что мне пришлось пойти, чтобы только раздобыть твой домашний адрес. А ведь всего лишь пару недель назад я мог бы спокойно взять свой гонорар, заскочить в пару мест на предмет будущих проектов и еще полгода спокойно работать, не думая о деньгах. И посмотри на меня сейчас. Злой, небритый, грязный, замерзший. И без денег. А самое обидное знаешь, что? Я совершенно не знаю, что тебе сказать. С одной стороны, у меня опыта таких разговоров нет, и надо бы найти какого-нибудь разводилу. Хотя бы по объявлению. На тебя и такого хватит… Но, с другой стороны, это мое дело. И плохо-хорошо, а решать его мне.
– Чего надо? – выдавил из себя Борис. Его руки, которые он старательно прятал под столом, тряслись.
Сергей щелкнул языком.
– В этом-то и проблема. В два слова не скажешь. Требуется раскрыть тему. Представь, скажу я тебе просто, денег надо. И что? Ты сразу мне доступ к своему счету сделаешь? Нет. Упрешься рогом в землю и стоять будешь до последнего. Пока мои ребята тебя на ремни не начнут резать. И при этом буду не прав я, а не ты. Смешно ведь, разве нет? Ты не прав, а сволочью выгляжу именно я.
– С чего это я не прав?
– С того. Ведь это ты месяц назад делал работу для "Лихарев и К°"?
– Ну… Делал.
– А проект ты, гадина, откуда взял? – Сергей наклонился вперед, пристально глядя Борису в глаза. – Проект? Помнишь, откуда проект взял? У кого ты его взял, знаешь? Сколько я над ним корпел, ты знаешь? А ты всего-то связался с уродами, качнул – и готово! При бабках.
Хлопнули двери. В зал вошел мужчина в черном костюме. Сергей кинул в его сторону быстрый взгляд и снова вернулся к собеседнику, тщетно пытаясь заглянуть ему в глаза.
Вошедший нервно осмотрелся и двинулся к зарезервированному столику. Как из-под земли появился похожий на пингвина официант. Мужчина что-то сказал ему, тот коротко поклонился, снял со столика табличку, отодвинул стул.
– Желаете что-нибудь выпить до заказа? – донеслось до слуха Сергея.
– Да, минеральную… Пожалуйста.
Сергей прокашлялся.
Утром на оставленный вчера номер ему позвонил Борис и назначил встречу в небольшом ресторане, в центре города. Ресторанчик назывался "Богемия" и располагался на восьмом этаже здоровенной, недавно выстроенной высотки, где верхние этажи отводились под квартиры и офисные помещения, а внизу все было отдано под торговлю. Огромный, в несколько уровней супермаркет в окружении более мелких контор, туристических, аптек, кафешек и различных кондитерских.
Восьмой этаж полностью отводился под ресторан, попасть в него можно было по нескольким эскалаторам, проходящим через весь огромный торговый ад.
Карасик выбрал людное место, однако, по странному стечению обстоятельств, в ресторане не было ни души. Несколько столиков было зарезервировано. Скучали официанты.
Разгар рабочего дня. До обеда еще далеко, а для делового завтрака уже поздно.
– Чего молчишь? – обратился он к Борису.
– А что говорить?
– Ну, наверное, что-нибудь надо. Вроде того, что ты не виноват. Что ты не воровал. Что ты в своем праве. Что щука в озере только для того, чтобы карась не дремал. Что ты ничего не знаешь и ничего не ведаешь. Какую-нибудь глупость скажи. А то мне как-то неудобно. Вроде бы я с пустым местом разговариваю или с подростком каким-нибудь, который яблоки у меня в саду уворовал и теперь мучается угрызениями совести. На подростка ты не похож. Отвечать придется по-взрослому.
– А чего ты хочешь?