Передавая документ полицейскому, Мур ощутил, что все его тело изготовилось к прыжку. Но беспокоился он напрасно: внимательно оглядев карточку с обеих сторон, невозмутимый коп вернул ее Муру.
- Вы поступили весьма предусмотрительно, обратившись за разъяснением к должностному лицу. Не стоит тревожиться: ваши документы оформлены в установленном порядке, а вот со смутьянами из космопорта стоит разобраться. Благодарю за сигнал - о нем будет доложено по инстанции. - Он отсалютовал Муру и направился к двери ресторана, где началась какая-то свара.
Облегченно вздохнув, Мур отправился к облюбованной им гостинице и с уверенным видом завсегдатая подобных заведений вошел в холл. Окинув взглядом помещение, он уверенно подошел к стойке администратора.
- У вас найдется удобный номер с ванной?
Что-то в тоне вошедшего подсказало администратору, что если он замешкается с ответом, то потеряет клиента. Поэтому, с готовностью кивнув, он попросил Мура предъявить документы. Получив небрежно протянутую карточку, администратор внес данные нового постояльца в регистрационный журнал, проставив в графе "Срок пребывания" восьмерку: Мур назвал эту несуразно большую цифру, чтобы подчеркнуть свою респектабельность. После того как все необходимые сведения перекочевали в гроссбух, портье передвинул его к Муру.
- Поставьте, пожалуйста, вашу подпись вот на этой строчке, - почтительно указал он пальцем и, когда владелец кожаного чемодана изобразил неразборчивую закорючку, передал ему ключ.
Номер и в самом деле оказался неплохим - чистым и уютным. Мур с удовольствием принял ванну, переоделся в свежее белье, вынув его из снабженного застежкой-молнией наружного отделения чемодана, и, удобно устроившись на диване, решил наметить свои действия на ближайшее будущее.
В его планы не входило подолгу задерживаться на одном месте: рано или поздно им заинтересуется какой-нибудь штатный шпик, заботой которого являлась слежка за всеми вновь появившимися постояльцами. Поэтому надлежало присмотреть какое-то жилье - желательно в рабочем районе Пирта, где скученность населения затруднит сыскные действия СБ. Однако с этим придется повременить: темнота не лучшее время для выбора тайного убежища. Поэтому нынче вечером он решил просто погулять по городу.
Протесты пустого желудка заставили Мура спуститься в ресторан, и там он вновь невольно оценил прозорливость Вульфа: землянин, не знакомый с сирианской кухней, счел бы предлагаемые блюда сущим издевательством, а Джейсму они навеяли ностальгические воспоминания. С удовольствием поужинав, он вышел, как говорится, "подышать местным воздухом".
Оживленные улицы вечернего Пирта дали ему хорошую возможность ознакомиться с умонастроением жителей огромного города. Казалось, этот неотличимый от других парень просто убивает время, бесцельно бродя по улицам, пересаживаясь с одного автобусного маршрута на другой, оказываясь то возле сияющих витрин роскошных магазинов, то на слабо освещенных улицах городской бедноты. На самом же деле он наблюдал и сравнивал увиденное, отыскивая те незаметные бреши в неоднородности общественного мышления, куда могла бы сунуть свое жало оса.
Как показал исторический опыт, войны изменяют общество воюющих сторон. Если война оборонительная, да еще ведется на территории подвергшегося агрессии государства, большинство здоровых сил общества сплачивается вокруг некоего центра - правительственного или военного, - создавая довольно однородную структуру. В случае завоевательных войн происходит ощутимое расслоение социума, обусловленное несовпадением интересов различных слоев населения.
Правда, и в том и в другом случае существует оппозиция действиям государственного аппарата, но, как правило, всенародное бедствие стимулирует объединение, поскольку невозможно выжить в одиночку. Война, целью которой является захват неких - чаще всего весьма отдаленных - территорий, для большинства населения непопулярна. Люди не понимают ни смысла происходящего, ни причин, по которым они вынуждены нести бремя дополнительных тягот - будь то налоги или увеличение общей стоимости жизни.
В дополнение к таким "стихийным" противникам политики государства всегда возникает целый ряд идеологических антиподов правящей партии и великое множество любителей поживиться за чужой счет - от жуликоватой шантрапы до воротил военно-промышленного комплекса. Недаром народная мудрость придумала поговорку: "Кому война, а кому мать родна".
Следовало воспользоваться любой возможностью, чтобы удачным ходом раздуть недовольство: капля керосина способна воспламенить даже сырые поленья. Потому-то по вечерним улицам Пирта и бродил новоявленный сирианец, изуродованные - по земным меркам - уши которого жадно улавливали малейшие проявления тлеющих под пеплом осторожности углей протеста.
Мур заглядывал в бары, принимал участие в ни к чему не обязывающих беседах, отвечал на вопросы, чаще всего касающиеся его машанского говора, сам задавал какие-то вопросы ни о чем и слушал, слушал, слушал…
Темы разговоров, ведущихся возле стоек баров или в автобусах, не касались ничего предосудительного: важен был подтекст, который проявлялся не в словах, а скорее в интонациях - словно еле уловимый скрежет шестеренок от попавшего в смазочное масло песка. Сказывался выработанный с годами опыт выживания под недремлющим оком СБ.
Довольный результатами вылазки, Мур к полуночи вернулся в гостиницу и, уже лежа в постели, мысленно создал гипотетическую партию, объединившую недовольных всех мастей. Теперь он - Шон Агви - станет действовать от имени Всегалактической Ассоциации Борцов за Справедливость, сокращенно ВАБС. Мур улыбнулся. Какое кому дело, что такая организация существует лишь в его воображении? Давно известно, что во все времена людей всегда завораживали непонятные аббревиатуры - и чем загадочнее они звучали, тем лучше.
Отныне новая подпольная организация начинает действовать, и чем больше шума наделают "апологеты ВАБС" - в лице единственной залетевшей на Дельмик "осы", - тем проще будет землянам искоренить имперские амбиции сирианских правителей.
Мур уже хотел выключить свет, но вовремя вспомнил, что спящий землянин существенно отличается от отдыхающего обитателя Дельмика. Во-первых, сирианцы обычно спят на животе; во-вторых, они не храпят и, в-третьих, их ритм дыхания более частый и поверхностный. Поэтому Мур встал и просунул в дверную скобу ножку кресла: теперь отворявшиеся в коридор створки открыть снаружи будет совершенно невозможно - во всяком случае, бесшумно. Он снова лег, выключил свет и уснул сном праведника.
* * *
С рассветом Мур был уже на ногах. Следовало незамедлительно начать военные действия: его преимущество перед СБ, достигнутое с помощью скрытности высадки, могло растаять мгновенно, если все-таки обнаружат место, где на планету ступил тайный агент землян. Кроме того, следовало сменить жилье.
Мур снял с полки шкафа засунутый туда накануне чемодан и положил его на кровать. Теперь необходимо было освежить в памяти, как безопасно открыть его. Ключик от замка внешне ничем не отличался от обычного, но Мур знал, что его поверхность покрыта тончайшим слоем прочного изоляционного материала. Металлический ключ или отмычка, попавшие в скважину замка, немедленно вызовут взрыв такой силы, что в радиусе сотни ярдов не останется камня на камне. Та же участь ожидала и владельца чемодана в том случае, если бы нарушилось изолирующее покрытие. Поэтому по спине Мура забегали мурашки, когда он приступил к открыванию своей заминированной собственности, предварительно вытерев насухо и руки, и злополучный ключ.
Когда крышка откинулась, взору досужего наблюдателя - появись он здесь - предстала бы любопытная картина: вместо обычного скарба, сопровождающего путешественника, нутро этого чемодана заполняли оборудование миниатюрной типографии, готовые листовки с клеевым слоем на изнанке, прикрытым пленкой, и пачки местной валюты. По меркам Дельмика, псевдоним Шон Агви должен был бы скрывать по меньшей мере Гаруна аль-Рашида, если бы они, конечно, знали, что это за персонаж.
Мур проверил, достаточно ли денег у него в кошельке, добавил туда еще некоторое количество и, отделив от упаковки изрядную пачку листовок, сунул ее во внутренний карман куртки: он решил, что этого запаса должно хватить на целый день. С величайшей осторожностью заперев чемодан, Мур снова водрузил его на полку шкафа: прятать в более надежное место не имело смысла, поскольку о каком-нибудь любопытном взломщике он в любом случае узнает за три квартала от развалин гостиницы.
Наскоро перекусив и сообщив дежурному администратору, что его ждут в местном филиале Лесного Ведомства, Мур - через парадный вход - вышел из гостиницы и направился на остановку автобуса. Вскоре подрулил двухэтажный автобус, и Мур сел в него, тут же поднявшись наверх. Воспользовавшись тем, что других пассажиров там не оказалось, он приклеил листовку к заднему стеклу. Покидая автобус на ближайшей остановке, он разминулся с тремя горожанами, тоже оказавшимися любителями смотреть на окружающее свысока.
Мур не рискнул оказаться свидетелем их реакции и быстро свернул за ближайший угол. Белевшая на заднем стекле листовка гласила: "Одни жиреют на войне, другие пухнут от голода. Всегалактическая Ассоциация Борцов за Справедливость (ВАБС) отомстит негодяям".
Заготовленный на Земле текст оказался как нельзя более актуальным, если принять во внимание увеличение военного налога, объявленное накануне. Весьма вероятно, что возмущенные этим горожане не помчатся тут же к агентам СБ, а, молча подивившись появлению какой-то ВАБС, тайно поделятся новостью с наиболее надежными собеседниками. Во всяком случае, пробный камень, брошенный в болото всеобщего страха, неизбежно должен вызвать разбегающиеся круги информации.
Целый день Мур колесил по городу, повсюду "сея ветер", а на исходе дня ему удалось "пожать бурю" - во всяком случае, увидеть ее отголосок.
На одном из перекрестков столкнулись два грузовика, и их водители принялись шумно выяснять отношения. На крик тотчас сбежалась толпа зевак, и Мура притиснули к витрине магазина. Воспользовавшись тем, что внимание окружающих целиком приковано к махавшим кулаками водителям, Мур приклеил одну из листовок к стеклу и тотчас прикрыл ее спиной. Убедившись, что никто не обратил внимания на его маневр, он выбрался из толпы и принял вид праздного гуляки, решившего узнать, почему такая суматоха.
В этот момент, перекрывая и звуки ссоры, и многочисленные советы зрителей, из толпы раздался истошный вопль:
- Какой ужас! Что же такое творится на свете? Куда смотрят власти?
Толпа тут же отшатнулась от вопящего, и Мур увидел, что какой-то замухрышка тычет пальцем в витрину, точнее - в белый листок на ней. Пока замухрышка продолжал орать, что по владельцам магазина давно тюрьма плачет, Мур протиснулся вперед, якобы чтобы прочесть написанное. Он пошевелил губами, разбирая текст, и удивленно обратился к соседу-толстяку:
- Вы не знаете, что это за Ассоциация такая? Все-галак-тичес-кая… - Тот отрицательно помотал головой, и Мур продолжил: - Вряд ли этот лавочник имеет к ней отношение. Тут надо брать повыше!
Замухрышка перестал орать и вмешался в разговор:
- Что значит выше? Тут никаких-таких не водится! Ясно, что лавочник, больше некому!
- Ха, а ты? - поинтересовался толстяк, призывая взглядом Мура поддержать его.
- И верно, - согласился Джеймс. - Ты, может, нарочно шум поднял, чтобы на тебя не подумали.
Лицо замухрышки из сизого стало почти черным, и Мур вспомнил, что этот цвет соответствовал смертельной бледности землянина.
- Ну нет! Я еще с ума не сошел, чтобы в такое вляпаться! - От прежнего запала у него не осталось и следа. - Вероятно, просто кто-то схулиганил…
- Вряд ли, - подал голос молодой сирианец в испачканном краской комбинезоне. - Думается, все гораздо серьезнее.
Окружающие напряженно прислушивались к разговору - даже драчуны, похоже, заключили перемирие, - а маляр тем временем продолжил:
- Взгляните, напечатано-то в типографии и бумага роскошная. Значит, организация солидная, не шантрапа какая-нибудь.
- Ага! - чуть ли не с восхищением воскликнул кто-то в толпе. - Тут так и написано: борцы, мол, за справедливость!
Толпа загомонила, задвигалась - каждый хотел сам прочесть крамольные строки.
- Что здесь происходит? - раздался начальственный окрик. - Разве не знаете, что по закону военного времени запрещено собираться скопом?
От неожиданности зеваки шарахнулись в стороны, и властному взору полицейского предстали покореженные грузовики, а рядом - притихшие водители. Решив, что какой-то ротозей попал под колеса, страж порядка принялся выискивать взглядом пострадавшего, но нигде не оказалось ни следов крови, ни трупа. Тогда он грозно оглядел толпу и властно вопросил:
- Так что за базар?
Он остановил свой взгляд на замухрышке, привлеченный, видимо, все еще жутким цветом его лица, и тот робко указал на витрину. Полицейский проследил за его пальцем, прочел отчетливый текст и побагровел.
- Кто осмелился? - просипел он.
Ответом была мертвая тишина: все, казалось, перестали даже дышать.
- Кто первым обратил внимание на эту гадость? - решил подойти с другой стороны полицейский. Замухрышка робко шагнул вперед. - Не может быть, чтобы ты не видел, кто ее наклеил! - Тот лишь отрицательно помотал головой.
Но поскольку коп продолжал сверлить его злобным взглядом, он счел своим долгом пояснить:
- Видите ли, господин офицер, я подошел сюда из-за аварии. Другие, думается, тоже. И мы смотрели на водителей… И хотели помочь… - Тут его красноречие иссякло.
Пристально вглядываясь в испуганные лица, полицейский с угрозой в голосе проговорил:
- Известно ли вам, что сокрытие улик равноценно самому преступлению? А?
Толпа стала стремительно таять. И вот возле стража порядка осталось всего пятнадцать-двадцать самых любопытных… или самых запуганных. Мур решил досмотреть спектакль до конца и поэтому подкинул копу новую идею:
- Может, из магазина что-то видели?
Испепелив взглядом Мура, полицейский резким ударом ноги отбросил дверь и ввалился внутрь небольшой лавки. Дверь осталась открытой, и зрители немедленно сгрудились возле дверного проема.
В ответ на суровый приказ копа из подсобного помещения появился владелец: по-видимому, он спрятался в кладовую с намерением тихо отсидеться там, пока не закончится вся эта сутолока. Повинуясь начальственному жесту, он вышел на улицу, с ужасом прочел текст жуткого украшения витрины и даже потрогал его руками, словно не вполне доверяя глазам.
Полицейскому надоело следить за манипуляциями лавочника, и он грозно рыкнул:
- Ну?
- Господин офицер, это не мы! - жалобно возопил несчастный. - Клянусь всеми святыми! Да и как бы мы могли? Я уже запер лавку по случаю вечернего времени, а эта мерзость наклеена снаружи. Я складывал товар в кладовую - и ничего не заметил…
Робкий протест только разъярил полицейского:
- Если понадобится, в СБ разберутся, какой-такой товар ты прятал в кладовку! А теперь немедленно убрать это!
Лавочник закивал, бросился в свой магазинчик и тут же вернулся с ножом. Однако листовка словно вросла в стекло: после нескольких минут тщетных усилий сталь лишь слегка излохматила края бумаги.
Мур удовлетворенно отметил высокий уровень технологической мысли землян по части клеев и стал ждать, что же предпримет коп. А тот велел принести горячую воду и какое-нибудь моющее средство. Мур мысленно потер руки от удовольствия: по части хитростей полиграфии Земля также вряд ли уступала Империи.
Поскольку представление затягивалось, полицейский решил избавиться от зрителей и - под угрозой ареста - приказал им немедленно убираться восвояси. Нехотя загребая ногами и оглядываясь, недовольные зеваки потащились прочь. Но, прежде чем скрыться за углом, Мур увидел, как из двери лавочки вновь появился ее владелец - на этот раз в сопровождении помощника с ведром и щеткой в руках.
Покружив по близлежащим кварталам и прилепив на заметных местах еще пару листовок, Мур решил вернуться к финалу представления. Дело в том, что горячая мыльная вода, смывая бумагу, способствовала переводу отпечатанного текста на ту поверхность, где была приклеена листовка, - нечто сродни усовершенствованной декалькомании. Отличие состояло в том, что типографская краска реагировала с покрытием, как бы въедаясь в него. И уже намертво.
Осторожно выглянув из-за угла, Мур понял, что полицейскому теперь не до него, и подошел поближе. Под действием горячей воды бумага благополучно растворилась, зато стекло витрины украсилось четким текстом листовки ВАБС. Шум и суета возле магазина привлекли зрителей не меньше, чем зрелище автомобильной аварии, участники которой, кстати, тем временем исчезли.
Полицейский метался между витриной и зеваками, которые все прибывали, и натужно сипел охрипшей от крика глоткой:
- Не толпитесь! Прочь! А ты, ублюдок, если не хочешь оказаться в СБ, немедленно загороди витрину и замени стекло! Что ты болтаешь о двух тысячах? Лучше подумай о своей башке, идиот!
Последнее, что услышал Мур, направляясь к автобусной остановке, это звон разбитого стекла и горестный вопль лавочника. Сегодня "оса" потрудился на славу, решил Джеймс: и вдоволь пошумел, и сумел-таки за время своих блужданий по городу отыскать подходящее жилье. Теперь следовало убраться из гостиницы.