– Правая рука Большого Джо! – взвизгнул Никаэль, не сдержав приступа ярости. – Выходит, его уроды громят мое казино, помогают скрыться моему катале да плюс еще и его долг вешают на меня. А где гарантия, что мои тридцать миллиардов уже не осели на счетах Большого Джо?
– Гарантий нет, но дела обстоят не совсем так, как ты себе это представляешь, босс. Мне по нуль-связи только что скинули данные по этому Энди Ругу. Он повздорил с шефом из-за своей сестры Иллены. Его грузовик отогнали на частную стоянку Тахира, а самого держали в кандалах. Вчера за ним пришла сестра в сопровождении чендара как гаранта сделки. Предложила себя в обмен на жизнь брата, потом каким-то образом умудрилась от Тахира сбежать, а через пару часов грузовик Энди был угнан со стоянки тремя неизвестными личностями, одна из которых была женщина. Вот, шеф, полюбуйся.
Стена рубки управления превратилась в гигантский экран. "Пьяненьких" туристов камера наблюдения зафиксировала в тот момент, когда они выползали из флаера.
– Но… это не они! В смысле, Арти же здесь нет!
– Присмотритесь вот к этому рябому.
– Грим! – сообразил Никаэль. – Ну до чего же просто. Ловок, зараза! Но что его с ними связывает?
– Трудно сказать, но во время расследования выяснились довольно интересные факты относительно нашего каталы. Как ты знаешь, в городской страже у нас есть свои люди.
– Мне ли не знать? – злобно каркнул Никаэль. – Я им столько плачу!
– По нашей просьбе они дали нам расклад всех перемещений Артема Загоруйко в течение последних суток. Ники, это шок! Кстати, платить этим стражникам больше не придется. Караген сразу сообразил, что к чему, и зачистил всех, кто собирал для него информацию, чтобы она дальше не пошла.
– Ого! – перья на загривке главы Синдиката встали дыбом, что говорило о высшей стадии неудовольствия. – Не слишком ли он много на себя берет?
– Ники, поверь, это оправданно. Если ты еще не забыл, мы все никак не могли понять, куда делся наш катала с той телохранительницей, чендаркой из казино. Так вот, по данным его ПКИ, он просто испарился. А вместе с ним испарилась и чендарка, которая оказалась совсем даже не чендарка, а сестра Энди, Иллена Руг. Именно она была рядом с ним, когда идиоты Большого Джо по ним из бластеров палили. Сигнал их ПКИ исчез из базы данных стражи Далатеи. Это можно было бы свалить на повреждение их ПКИ, хотя бластерами ПКИ уничтожить невозможно, да я вообще не представляю, как и чем их можно повредить. Секретами туранской технологии пока еще никто не овладел. Да и тел их не нашли! Ни тел, ни ПКИ. Дальше еще интереснее. Вернее, раньше. Когда Вито связывался с Артемом, чтобы вызвать его на игру, тот был в резиденции сенатора Пепито Мариани, а потом сигнал его ПКИ оказался неподалеку от гостиницы, где наш катала проживает. Он каким-то образом в одно мгновение переместился туда, не дотянув пару кварталов. А это почти десять миль! Вот, сам посмотри. Это тоже из отчета стражи.
На экране появилось изображение Артема, галопирующего в чем мать родила по улице, прикрывая ладошками срамное место.
– Идем дальше. Кто угонял грузовик? В момент похищения, по данным стражи, кроме охраны на частной стоянке присутствовали Тони Руг, Елена Руг и Ясон Иолкский.
– Они сумели имена сменить? – изумился Никаэль.
– И не один раз. Это говорит либо о том, что на них работает кто-то из туранцев, имеющий доступ к соответствующей аппаратуре, либо они сами научились изменять данные своих ПКИ. Слушай дальше. Наши люди в городской страже, уже покойные люди, отследили путь флаера к частной стоянке. Он принял пассажиров из квартиры, снятой неким шевалье д’Артиньяном. Вот полюбуйся на данные, скачанные с его ПКИ в процессе заключения договора найма.
На экране опять появился Артем Загоруйко в строгом однобортном костюме.
– Харгар, ты понимаешь, что это означает? – придушенно каркнул Никаэль.
– Так же как и Караген. Потому он наших информаторов в городской страже и ликвидировал.
– Нуль-транспортировка без громоздких технических устройств. Мгновенное перемещение в любую точку пространства. Да нашему катале нет цены!
– Ты думаешь, он выжил?
– Очень хочу надеяться на это. Ты даже не представляешь, как я этого хочу! Нет, я не надеюсь, я уверен, что он выжил! Этот мальчик не соврал. Он воин. Хитрый, ловкий, умный, изворотливый воин. Пятнадцать миллиардов… тридцать, сто двадцать… Какая ерунда! Если мальчик поделится с нами своим секретом (а он поделится, я умею уговаривать), то мы станем непобедимы! Два-три года, и весь легальный и нелегальный бизнес Далатеи наш! Главное, найти Артема раньше, чем до него доберется Большой Джо. Харгар, немедленно подключай все возможные каналы на Тартаре, все свои связи поднимай. Имперскую стражу я беру на себя. Всю троицу в розыск.
– Если за дело возьмутся охотники за головами…
– Всех предупредить, что они нам нужны живыми. Живыми и только живыми. Особенно вот этот с наглой рожей. И если с ним, не приведи создатель, случится что-то нехорошее, я лично всех этих охотников в клочки порву!
8
– Энди, ты только посмотри, ее совсем не видно!
Взволнованный голосок Иллены заставил меня открыть глаза.
– Зато тебя очень хорошо слышно. Тише говори! Над водой звуки очень далеко бегут. Тебя за километры слышно!
– Но ее не видно!
– Подумаешь, не видно. Ткань такая специальная… ничего особенного.
– Ничего особенного? Ты когда-нибудь такие ткани видел?
– Ну не видел. И что?
Понятно. Импульсивную Ленку впечатлила палатка, которую я еще с вечера поставил на режим хамелеон. При свете дня это выглядит очень эффектно. Судя по голосу, Энди тоже поражен, хотя старательно это скрывает.
Я выполз из палатки, сладко потянулся. Краешек солнца уже приподнялся над вершинами деревьев густого леса с противоположной стороны реки.
– Не понял, а где мой завтрак? – напустил я на себя суровый вид.
– Плавает где-то там, – указала пальчиком на воду Ленка.
– Или бегает где-то там, – кивнул Энди в сторону леса за моей спиной.
– Мое величество недовольно. Мое величество привыкло, чтобы завтрак подан был в постель. Избаловал я вас. Пороть, пороть и еще раз пороть. Вот что спасет королевство!
Девчонка швырнула в меня что-то вроде зеленой еловой шишки. На дереве, под которым мы разбили палатку, и на земле вокруг этого добра было навалом.
– Съедобная? – полюбопытствовал я, ловя шишку на лету.
– А ты попробуй. Если выживешь, значит, съедобная.
– Совсем распустились, холопы. Мало того что не кормят, так еще и отравить норовят своего короля.
Я деактивировал палатку, но убирать ее в котомку странника не стал, а расстелил на земле и пристроил на нее свою пятую точку.
– Подданные, ком цу мир!
– Чего? – опешил Энди.
– Для особо одаренных повторяю еще раз: тащите свои задницы сюда и пристраивайте их тут, – я похлопал по полотну палатки.
– Ты слышал, Энди? Его королевская задница заскучала в одиночестве, – начала ехидствовать в ответ Иллена. – Составим ей компанию?
– Попробуем рискнуть.
– Берем его в коробочку. Ты с этой, а я с той стороны.
Брат с сестричкой сели рядом и вопросительно уставились на меня.
– И что дальше? – полюбопытствовала Иллена.
– Начинаем совет в Филях.
– В Филях?
– В Филях. Так я нарекаю это место. Антураж здесь подходящий, да и обстановка соответствует моменту. А теперь к делу! – Я выудил из котомки лоцманские карты, позаимствованные из капитанской рубки парохода, развернул их и начал изучать. Непонятные значки на карте сразу же вогнали меня в тоску. Их было много. Очень много! – Кто-нибудь что-нибудь в этой хрени понимает? – нейтральным тоном спросил я.
– Чего тут непонятного? – удивился Энди. – Вот река, вот гора…
– Я имею в виду вот эти значки вдоль реки.
– Значки как значки.
– Но что они означают?
– А я почем знаю?
– Тоже мне штурман!
– Вот именно! Я штурман, а не лоцман. Я в космосе летаю, а не плаваю по волнам.
– Так это лоцманские значки?
– Наверное.
– А если это поселения местных аборигенов? Я читала, что люди всегда селятся возле воды, – внесла свои две копейки Ленка.
– Устами младенца глаголит истина, – изрек я.
– Это я младенец? – возмутилась девица.
– Успокойся, нет. Ты уже выросла из пеленок, а потому от истины бесконечно далека.
– Что?!!
– Ли, не бузи, – тормознул ее брат, – Артем прав. Не может быть здесь столько поселений под одним и тем же значком. Ты посмотри: галочка, крестик, галочка, крестик, и все без конкретного названия. Думаю, здесь просто указаны мели или еще какая-нибудь ерунда.
– Идет, – согласился я. – Будем считать, что здесь размечен фарватер и мы где-то… Держи, я сейчас.
Я сунул карты в руки Энди, поднялся, подошел к стволу могучего дерева, под которым шел совет, похлопал по его шершавой коре, дернул за нижнюю ветку. Крепко держится, упруго, значит, древесина не ломкая. На то, чтобы взобраться на самый верх, мне потребовалось не более минуты. Обзор отсюда был прекрасный. Запечатлев в подкорке все изгибы и повороты реки, я на глазок оценил расстояние до подножия горы, об которую грохнулся грузовик Энди, спустился вниз и уверенно ткнул пальцем в точку на карте, соответствующую нашему местоположению.
– Мы здесь. Теперь поищем карты более мелкого масштаба, чтобы охватить картину сверху целиком.
Такая карта нашлась быстро, и на ней действительно были отмечены различные поселения. А река размерами впечатляла. Если верить масштабам, Амазонка по сравнению с нею ручеек.
– Да, ребята, боюсь, мы в э-э-э… – покосился я на Иллену. – Нет, лучше не буду уточнять, где мы оказались.
– Не хочешь ей говорить – скажи мне, – потребовал Энди, от чьего внимания не ускользнул мой взгляд.
– В попе, – шепнул я ему на ухо, а так как Ленка сидела рядом, то, разумеется, услышала.
– И что, отсюда совсем нет выхода? – расстроилась Иллена.
– А какой может быть выход из попы? Только один: вместе с переработанным продуктом. Мы, кстати, с тобой это уже проходили.
– Фу! Лучше не напоминай! – брезгливо поморщилась Иллена.
– Еще чего! Незабываемые впечатления. Особенно потом, когда ты меня в душе начала искушать.
– Ребята, давайте посерьезней, – взмолился Энди. – Резвиться будете потом, когда мы отсюда свалим.
– Ленка, твой братан дал нам карт-бланш. Можно сказать, благословил на всяческие безобразия. Теперь я просто жажду подорвать с Тартара и приступить к разврату!
Подзатыльник от нее я все же схлопотал. Надо сказать, довольно ласковый. Было совсем не больно.
– Язык как помело! И как ты собираешься подрывать с Тартара?
– Да это и так понятно. Тут либо правительственный корабль надо угонять, либо корабль работорговцев, – ответил Энди за меня. – И еще неизвестно, что опаснее.
– И ведь не возразишь. Вот, Ленка, в чем главное отличие брюнетов от блондинов. Они умеют четко констатировать очевидные факты. Кстати, это на Тартаре абсолютно лишнее. – Я направил перстень на свой ПКИ, затем поочередно на ПКИ Иллены и ее брата. – Они буквально кричат: "Работорговцы! Ату их! Ату!"
Браслеты, тихо щелкнув, распались на две половинки и выпали на полотно палатки, которое продолжало честно имитировать зеленую траву под ней. Я бесцеремонно сгреб обломки и закинул их в котомку странника.
– Туранская технология… без спецаппаратуры… – У Ленки глаза были квадратные. Ее брат молчал, но тоже пялился на мой перстень, о чем-то напряженно думая. – Ты хотя бы объяснишь нам, что это такое?
– Лучше не спрашивайте. А то сейчас опять на колени падать начнете, поклоны бить… Знали бы вы, как я устал от этого, ребята!
– А все-таки… кто ты вообще такой? – Энди наконец задал в упор вопрос, который волновал его уже давно.
– Скажу правду – не поверите, а врать не хочется.
– Арти, ну пожалуйста! – взмолилась Иллена, буквально сгорая от любопытства. – Скажи правду, что тебе стоит? А вдруг поверим?
– Это вряд ли. Вот вы поверите, что мне восемь с половиной тысяч лет и при этом я старше своих родителей на сорок шесть тысяч лет?
Да-а-а… немая сцена "к нам едет ревизор". Рты открыты, глаза выпучены. Идет мучительный мыслительный процесс.
– Охренеть, – выдала наконец результат своих раздумий Иллена. – Дедуля, а почему из тебя песок не сыплется? Сорок шесть тысяч лет – возраст нешуточный. Боюсь даже спрашивать, сколько лет твоим родителям.
– Начнем с того, что мне совсем недавно стукнуло двадцать четыре. Причем, заметьте, не тысяч, а просто двадцать четыре года. Возраст моих родителей тоже не является секретом. Папе сорок девять, маме – сорок четыре… должно быть, по идее, – вздохнул я.
– И где они сейчас? – поинтересовалась Иллена.
– Еще не родились. Ну что, поверите вы в такую правду?
– Нет, – решительно сказал Энди. – Заврался ты вконец.
– Что и требовалось доказать. А тем не менее в моих словах не было ни слова лжи. Так что предлагаю эту тему пока замять.
– Хорошо, – вздохнула Иллена. – Хотя на твоем месте, Энди, я бы не была так категорична. Да, ребята, вы мне вчера так и не объяснили, какое отношение имеют работорговцы к Тартару. Это же планета-тюрьма. Все, кто на ее поверхности, лишены гражданских прав…
– И ПКИ как столпа этих гражданских прав, – невольно фыркнул я. – Много тебе дали эти права, когда Тахир тебя в постель тащил? А когда Энди сцапали, ты в городскую стражу пошла или сама начала его выручать?
Девушка расстроенно вздохнула, понимая, что я прав.
– Здесь, как и там, все куплено и продано. Имперская стража наверху, – ткнул я пальцем в небо, – подгоняет сюда зеков, уже лишенных ПКИ, а потом за хорошие откаты позволяет устраивать на них охоту. Сюда работорговцы как на сафари приезжают. Набьют трюмы свежими рабами – и в дальний космос на дикие планеты. Там за них плантаторы хорошую цену дают. Вот потому здесь рабцев люто ненавидят. Тут ведь уже несколько поколений бывших зеков живет. Полностью одичавший мир, давно отрезанный от цивилизации. Здесь даже огнестрельного оружия нет. Порох под запретом, за этим следят особо. О бластерах и говорить нечего. Развитие цивилизации искусственно тормозят, чтобы за местными аборигенами как за дикими зверями легче охотиться было. И самое паскудное, что кое-какие бандитские кланы этим работорговцам помогают. Сами отлавливают людей, сгоняют их в заранее условленное место, а потом с орбиты к ним спускается корабль за живым товаром.
– Но раз они от внешнего мира отрезаны и даже сумели как-то сорганизоваться, раз здесь уже пароходы плавают, – сморщила лобик Иллена, – то тогда здесь должна быть и своя валюта.
– Так оно и есть, – кивнул Энди.
– А чего ж они в наши кредо так вцепились?
– Местная валюта во внешних мирах не котируется, и на нее не купишь имперскую стражу, охраняющую эту тюрьму. А свалить отсюда многие мечтают, поэтому за галактические кредо здесь готовы убивать.
– Энди, смотри, тут на карте целая зона заштрихована. И надпись – Бриполи. Как ты думаешь, что это означает? – я ткнул пальцем в подозрительное место на карте.
Контрабандист оживился.
– Знакомое название. Если мне память не изменяет, то Бриполи… – Энди внимательно изучил отмеченное мною место и расплылся в довольной улыбке. – Космопорт! Точно, космопорт. Я вспомнил. Он в списке закрытых космопортов. Туда разрешена посадка только имперским лайнерам, сопровождающим тюремные конвои.
– То что надо! – обрадовался я.
– Как его будем брать? – деловито спросила Ленка. – Штурмом или хитростью?
Мы с Энди дружно рассмеялись.
– Уймись, вояка, – щелкнул я по носу девчонку, – до Бриполи еще надобно добраться.
Мы уставились на карту. Да, нам крупно повезло! Космопорт почти что рядом. Если верить карте, всего в паре километров от берега. В этом месте река делала гигантскую петлю, и добираться до нее на лодке можно было без труда, так как Бриполи располагался ниже по течению. Лодка у нас есть, вон в прибрежных кустах замаскирована, но, судя по скорости течения реки, плыть придется не менее десяти суток. Дорогу, конечно, можно сильно сократить, если идти напрямую через лес…
Знакомые звуки заставили меня встрепенуться.
– Ребята, у нас гости, – я быстро сложил карты и затолкал их обратно в котомку странника. – Все за мной!
Мы дружно нырнули под полотно палатки и уставились на воду, высунув наружу из этого укрытия свои любопытные носы.
– Ничего не вижу, – пожаловалась Иллена.
– Скоро увидишь. Еще один пароход идет. Причем туда, куда нам надо, идет. Вниз по течению.
Слух меня не обманул. Из-за поворота реки величаво выплыл пароход, и мне захотелось сплюнуть.
– Нда-с… писец подкрался незаметно.
– Где писец? – завертела головой Иллена.
– Какой писец? – Энди тоже крутил головой, пытаясь обнаружить неведомого зверька.
– Там писец, – кивнул я на пароход, покопался в котомке странника и выудил оттуда бинокль с регулируемым увеличением в диапазоне 12–250 со складным штативом для подставки – вещь необходимая, если аппарат используешь на большом увеличении. Без этого объект в поле зрения удержать очень трудно. – На, посмотри, какой большой писец висит на пароходе.
Энди приник к биноклю.
– Вот это размах!
– Да, впечатляет, – согласился я.
Весь пароход был обклеен нашими физиономиями с надписью "разыскиваются" и рекомендациями взять нас исключительно живыми, так как за мертвых не дадут ни кредо.
– Дай мне! Дай я посмотрю! – Иллена отняла бинокль у брата, в процессе борьбы чуть не заехав локотком мне в нос (потасовка шла через меня), навела его на пароход и тут же возмутилась. – Руки оторвать тому, кто так меня снимал! Я по жизни в сотни раз красивей!
Несмотря на всю трагичность положения, мы с Энди начали хихикать, прикрывая рот, чтоб не заржать в голос. Иллена на плакатах была изображена как раз в тот момент, когда с бутылкой домогалась до меня, родного, пытаясь дотянуться до руля флаера. Лихо все-таки мы увели грузовик ее братишки! Были и более прозаичные снимки в фас, в профиль, причем в разных ипостасях. Энди на них был как в своем обычном виде, так и со шрамом в пол-лица. Про меня тоже не забыли. Ну что сказать? Красавец! Вот я блондин, а рядом уже рыжий и рябой. Кстати, мы с Энди до сих пор такими и остались. Он кривой, а я рябой. Только Иллена после бегства с Далатеи успела принять душ и смыть с себя весь грим.
– И почему за него сулят миллион, а за нас с тобой только по сто тысяч! – продолжала возмущаться Ленка. – Энди, это дискриминация!
– Арти, ты там ближе, заткни ей ротик, а еще лучше отними у нее бинокль, – взмолился Энди. – Я же сейчас со смеху помру!
Я с удовольствием выполнил его просьбу. Иллена немножко потрепыхалась, но потом затихла и даже не кусалась, хотя моя ладонь зажимала ее рот. Мы проводили взглядом пароход, который величаво проплыл мимо, лениво шлепая лопастями колес по воде.
– Так, один вопрос решен, – сказал я, как только пароход скрылся из виду, и отпустил девчонку.
– Какой? – спросила Ленка.
– Водный транспорт отпадает. Идем пешком.
– Кошмар!