- И вот он точно получит многоступенчатую.
- Можете на меня рассчитывать и в этом, - ласково улыбнулась красавица Полина.
Глава седьмая
Эвитан, Лиар, аббатство святой Амалии. Конец Месяца Сердца Осени.
1
… - Вашу руку, сударыня.
- Я справлюсь сама! Лучше помогите моей сестре. Надеюсь, вы уже запомнили, кого из нас как зовут? Больше не перепутаете?
- Ири, ты ведешь себя неприлично! - непрошенным влез Леон.
- И не забудьте помочь моему брату. Он тоже не всегда удачно садится в седло.
- Ири, ты…
Вертеть головой незачем. И так ясно - Леон покраснел не хуже варёного рака.
Не слушая брата, девушка взлетела в стремена птицей. А какой - уже неважно. Может - орлом, а может - курицей. На себя ведь со стороны не взглянешь…
И интересует Ирию совсем не это. И задевать их спасителя она начала, потому что… Потому что…
Подполковник подхватил в седло Иден. Один из его людей - Эйду. А Ирия прекрасно справится сама! Она же сказала…
Девушка легко вырвалась в авангард кавалькады.
- Ирия…
Она обернулась. Наполовину. Потому как из правого глаза слеза уже выкатилась, а из левого - не успела.
Это просто ледяной ветер - в лицо… Резкие порывы часто выбивают слезу. Но всё равно никто не должен видеть!
Незаметно стереть рукавом. Будто поправляешь выбившиеся из-под шляпы волосы. Вот так!
Подполковник догнал ее. Зачем-то.
Иден скорчилась в седле тихой мышкой. Как всегда и везде…
В глазах Тенмара… вина. И боль. Наверное, этот Ильдани действительно был его другом. Как и остальные убитые под Лютеной. Те, кого Ирия никогда не знала. И из-за кого теперь может погибнуть папа! Если еще не…
А вот это уже не ветер!
- Ваш отец - жив, - совсем тихо произнес подполковник. - Был жив, когда я его видел. Клянусь, что говорю правду.
Какие усталые глаза! Сколько ночей нужно не спать, чтобы были - такие? И какой океан горя выпить, чтобы в них поместилось столько боли?
А еще, Ирия, твой отец сам выбрал себе дорогу. Твоя мать добровольно закусила удила. А Тенмара никто не заставлял тебя спасать! Он ничем тебе не обязан и ничего не должен.
- Извините меня. Спасибо, что вы здесь. Я не…
- Мне не за что обижаться, - вымученная улыбка скользнула по исхудавшему лицу.
- Называйте меня Ири… Вы просили мою руку? - девушка улыбнулась сквозь слёзы. Заставила себя. Он же может.
И левой ладонью коснулась гривы его лошади.
Теплая и сквозь перчатку рука Тенмара накрыла замерзающую - Ирии.
Человеческое тепло… оно побеждает смерть! И уже не так холоден ветер. И сердца людей.
- Держитесь, сударыня. Ваш отец вернется…
2
Ирия взяла себя в руки уже на следующий день. После напрасного ожидания спасительных шагов.
Падать духом - нельзя. Слишком много врагов обрадуется ее смерти! Аж в пляс пустятся. Значит - нужно выжить им назло!
Часы тренировок, математические формулы, героические баллады… Порой заставляешь себя через силу - только потому, что надо. А порой - охватывает такая ярость, что хочется успеть несоизмеримо больше, чем вчера. Вопреки всему, что случилось! Всему, что с тобой сделали.
И еще… Это, наверное, начало безумия. Но поскорее бы вернулось привидение! Уже почти родное. Роднее половины тех, с кем связывает общая кровь.
До той ночи оно ведь не лгало. И вряд ли столько раз просто чудилась. Не настолько Ирия еще безумна.
Надо будет в следующий раз взять что-нибудь на память. У призрака. Свечку, например.
Тогда-то уж точно станет ясно - мерещится или нет. Если, конечно, призрачная свеча не растает с рассветом. В первых лучах зари.
Даже столь мерзлой.
- Здравствуй, Ирия…
Серая стена. Хрупкая тень в светло-зеленом платье. Не прошло и месяца.
И уже не удивляет, что в свете лунной свечи стену видно до малейшей выщерблины…
- Ты меня звала?
- Да. Как там мои сестры?
- Не знаю… - прошелестела девушка. - Я ведь теперь здесь…
Вот так новости!
- Как мне отсюда выбраться? - прямо спросила Ирия. - И когда?
- А ты этого хочешь?
- Ты что, издеваешься?! - вскипела дочь Эдварда Таррента.
Прекрати. Сейчас еще обидишь самый капризный призрак подзвездного мира.
Лучше сбавить тон:
- Если не знаешь ответа - скажи прямо. Или помоги, или уходи. Боюсь, над такими шутками я смеяться разучилась.
- Возьми.
В тонкой прозрачной руке - потрепанная колода карт. Возникла ниоткуда.
"Свитки Судьбы".
Про них ходят странные и жуткие истории. Говорят, что лишь самые отчаянные гадалки решались брать их в руки. И эти карты еще ни разу не обманули. Но не предсказали и счастливой судьбы. Они предрекают лишь, кто тяжко заболеет, умрет, потеряет близких, разорится, навек покроет себя позором.
И не страшнее других легенда, где гадать решилась отчаявшаяся мать. У постели тяжело больной дочери. Гадалка спросила, кто проживет дольше: она или дочь? Карты ответили: девочка. Успокоенная мать задремала у постели ребенка и умерла во сне. Дочь пережила мать на несколько часов. Схоронили их в одной могиле.
Еще говорили, что в ту же могилу опустили и зловещую колоду. Но ночью ее кто-то выкопал… Дальше уже начинались обычные байки. Из тех, что рассказывают у камина перед сном. Но вот в первую часть Ирия склонна поверить.
"Свитки Судьбы" давно запрещены церковью. Под угрозой отлучения.
И всё равно ходят по рукам. С незапамятных времен.
А еще говорят, что они вовсе не предсказывают судьбу, а сами создают. Меняют.
- Боишься? - рассмеялась девушка-призрак. Мелодично… издевательски.
Ирия разозлилась. Ей ли выбирать? Ей ли еще есть, что терять?
- Я ничего не боюсь! И никого.
- Тогда спрашивай. Спрашивай и проси.
- Просить?
- И будь готова платить по счетам - когда придет время.
Ирия похолодела. Сколько раз мечтала призвать на помощь любые темные силы! Раз уж Творец о ней позабыл.
И призвала бы - если б верила, что они действительно придут.
И что же - сейчас? Что она получит? Свободу? Шанс отомстить за отца? И… что взамен?
- Твоя душа останется тебе, - усмехнулось привидение. - Эти карты - древнее Церкви и ее догматов. А в старых легендах, как помнишь, просили совсем иное…
Да. Отдавали то, о чём еще сами не знали. Или что "между тобой и стеной".
При Ирии ничего подобного точно нет - взяться неоткуда. Но кто сказал, что сказания передают всё дословно? Смерть тоже вряд ли пришла за Аристидом лично.
- Ты же не хочешь здесь состариться? И сойти с ума?
Что страшнее - медленно тонуть в болоте или рискнуть и схватить за хвост ядовитую гадюку? Авось не укусит, а вытащит?
Гадюка - предпочтительней. От ее яда бьются в агонии несколько часов, а не десятилетий.
Колода - ледяная. Ирия осторожно взяла первую карту, положила рубашкой вверх…
Осторожно касаться ядовитой змеи… Будто это обезопасит яд!
Каждая карта обдает зимней стужей. Голое железо на морозе. Вот-вот примерзнут пальцы…
Четвертая, пятая, шестая…
Седьмая обожгла прыгнувшим из костра углем.
- У меня нет выбора, - Ирия подняла глаза на Дочь Лорда.
- Нет! - холодно ответила та.
Улыбка исчезла с вечно юного лица. Стерлась. А в глазах - если и безумие, то совсем иное. Ледяное, как "Свитки".
Как большинство из них. Не как седьмой…
- Твой выбор - взять в руки карты. А иную судьбу дают они. Бери следующую!
Ирия перевернула пышущий жаром "Свиток".
Ей в лицо ухмыльнулась старуха с косой.
- Смерть…
- Ты не обязательно умрешь. Всё зависит от соседних карт. Клади их.
Вновь - холод. Теперь напоминает могильный…
Следующей "запылала" тринадцатая.
Босой странник с посохом устало бредет по узкой тропе.
- Дорога… - гласит надпись под ногами идущего.
- Дорога. Бесконечный путь. У него есть начало, но где завершение?
Семнадцатая. Черная птица средь грозовых туч. Белых зигзаги стремительных молний.
- Свобода! - прошептала Ирия.
- Свобода… - подтвердил призрак. - Еще!
- Но…
- Тебе достаточно? А картам - нет! Их не бросают на середине колоды. Продолжай! И пока не открывай.
Еще пять горячих "Свитков" легли на серый тюфяк жесткого ложа.
- Открой четыре. Последнюю не трогай.
Две искусно вырезанных стрелы в колчане. Перевернутое "Солнце". Истекает кровью сердце, пронзенное еще одной стрелой.
И последняя - пустая. Чистый белый лист.
А надписей - нет.
- Что это значит?
- Две стрелы - побратимство. Солнце - счастливая любовь, брак, рождение одного или нескольких детей… В твоем случае их вряд ли будет много.
- Почему?
И не странно о таком спрашивать - в одиночной камере? Где родить даже одного - не от кого. Да и… Здесь взрослый-то выживет с трудом! Если выживет.
- Солнце перевернуто - счастье будет недолгим… - усмехнулась девушка-призрак. В ее лице что-то изменилось или дрогнуло. Но всего на миг. - Как когда-то - мое… Но как раз это - неважно! Впервые вижу такую карту рядом со стрелами. Здесь должны быть сердца, но их нет. Странная любовь - ее нет, но она есть…
- С погибшим сердцем всё ясно… - прошептала Ирия.
- Да. Вечная разлука или смерть одного из влюбленных. Даже измена слишком слаба для такой карты.
- А что значит "пустота"?
- На ее месте должен быть "Свиток", уже выпавший в раскладе. Такое случается очень редко, но карта, которой всё кончится, уже лежит здесь…
Смерть, дорога, свобода, побратимство, любовь, раненое сердце… Какая из них? Или не из них?
- Почему кончится? Есть еще одна…
- Она нужна сейчас. Мы должны узнать, что означает "смерть". Клади последнюю карту второй и открывай.
"Пропасть". Летит со скалы человек. Головой вниз. На острые камни.
В паре со "смертью" - жуть.
- Это не означает, что ты непременно разобьешься. И не обязательно твой способ умереть. Карта значит другое… - девушка вновь безумно улыбнулась.
- Что? - насторожилась Ирия.
- Твоя судьба изменится необратимо… если переживешь эту ночь.
Во рту пересохло - разом. А сердце подскочило куда-то к горлу.
- Я могу умереть этой ночью?
- Да. Прямо сейчас. Если не проснешься. Проснись, Ири! Проснись! Проснись! Проснись!..
…Она вновь мчится по тёмным коридорам бесконечного замка. На сей раз - незнакомого. Чем-то неуловимо похожего на родной. Но - больше, древнее и… несоизмеримо страшнее!
Вновь за спиной - хриплое, голодное дыхание кошмарного чудовища!
Это - сон. Нужно проснуться - немедленно, сейчас! Или не очнешься никогда. Навечно останешься здесь или исчезнешь в небытии.
Потому что где-то там, в аббатстве, лежит во сне твое беспомощное тело. И если кто недобрый вдруг войдет в камеру…
А ОН именно сейчас открывает дверь…
Или уже вошел и склоняется, готовясь нанести смертельный удар!..
А Ирия летит вперед под безумный смех призрака:
- Проснись, Ири! Проснись! Проснись… если сможешь!..
Бесконечный бег… к тому, кого уже не спасешь. Не успеешь…
3
Продолжение кошмара - нечто темное и жуткое! Нависает, вскидывает - руку? Лапу?
Рывком перекатиться в сторону - на пол!
Ох, как неудачно рухнула! Прямо к чужим ногам - в деревянных башмаках-колодках. Вон, торчат из монашеского балахона.
Вцепиться, рвануть!
Несостоявшийся палач, не устояв, грохнулся рядом. Нож сверкнул от шеи жертвы дюймах в трех.
Каким чудом удалось перехватить эти страшные руки? И покрепче стиснуть!
Полумрак - не так уж густ, Не скрывает проглянувшее из капюшона лицо.
Здравствуй, мама.
"Твоя судьба изменится необратимо… если переживешь эту ночь!"
Кошмарный сон и бормотание сумасшедшего призрака - отличное доказательство будущего спасения! Но других шансов нет вообще. Особенно теперь!
Дыхание уже сбилось… А Ирия-то наивно считала себя сильней любой монахини. Увы, мать, как выяснилось, ничуть дочери не уступает.
А еще - при падении некая бестолочь изрядно приложилась об пол плечом. А соперница - вооружена.
- Мама! - прохрипела девушка. - Мама, прекрати! Прекрати немедленно! Или я закричу…
- Кричи! - усмехнулась, так же тяжело дыша, Карлотта. - Никто не придет.
Ледяные, полубезумные глаза. И две сцепившиеся тени - на стене. В свете единственной свечи в углу.
Четыре стены, запертые ставни… Никто не придет.
Два месяца назад Ирия готова была прикончить сначала брата, потом - отца. А теперь мать - ее саму.
Будь проклят виновный в этом! Темные силы, любые - хоть "Свитки Судьбы"! - помогите уничтожить коронованную мразь и ее прихвостней-Регентов!
И как же отчетливо ясно, кто настоящий виновник всему! Виновники.
К Темному Леона! Первыми отправятся в Бездну те, кто загнал Таррентов в эту ловушку!
Отправились бы…
Больше жаль даже не жизни, а того, что запоздалое прозрение умрет вместе с Ирией.
Так не будет же этого!..
И сама не заметила, как оказалась сверху. Плечо уже не болит - ушиб легкий? Или Ирия в горячке боя о нём позабыла?
Теперь уже она зло сверлит противницу взглядом - сверху вниз. Но выражение глаз Карлотты не смягчилось. Она пришла сюда убить - и без этого не уйдет.
Позволить ей? Или отнять кинжал и зарезаться самой?
Вот только непокорная дочь не хочет умирать. Не здесь! И не сейчас. Рановато. Слишком много врагов - живы-здоровы.
А если под угрозой смерти заставить мать выпустить пленницу?
Скорее Призрак Дочери Лорда обретет плоть и кровь. Карлотту Таррент можно лишить жизни. Или навеки запереть в ледяной могиле аббатства. Но отнюдь не заставить что-то сделать против воли.
- Почему - сейчас? - вырвалось у Ирии. - У тебя не нашлось возможности раньше? Если б ты явилась в первые дни - я бы даже не сопротивлялась.
Мать долгий бесконечный миг смотрела ей в глаза. А потом отпустила кинжал:
- Возьми его и дай мне встать. Даже если убьешь меня - это не поможет тебе ни выйти отсюда, ни спастись.
Какой глухой голос! Ни проблеска чувств.
Ирия забрала оружие и молча встала. Равнодушно глядя, как Карлотта медленно поднимается с пола. Путается в балахоне "сестры" - втрое толще дочернего. И теплее!
Протягивать матери руку Ирия не собиралась.
- Садись! - Карлотта первой опустилась на топчан. И жестом предложила дочери сесть рядом. - Я слишком долго медлила, и ты проснулась. Я оказалась слабее, чем думала. Садись, я всё тебе объясню.
Надо же, кто-то наконец снизошел до объяснений! Ирия, промедлив несколько ударов сердца, села. В шаге от Карлотты.
- Ири…
Как же давно мать не называла ее так! Даже не вспомнить - когда. Если вообще такое было.
- Ири, Регентский Совет и ублюдок, называющий себя королем, проголосовали за твою казнь. На площади! Ты - дочь лорда. И знаешь, как должна поступить, чтобы не уронить честь семьи… - С каждым словом голос матери - всё холоднее. Она вновь стала той Карлоттой Таррент, что пришла убить собственное дитя.
Сказав, что хотела, "сестра Валентина" встала. И, держась даже слишком прямо, направилась к выходу.
Еще недавно Ирия отдала бы всё за оружие!
- Мне плевать, чья я дочь! - прозвенел ее голос.
Папа, прости, но ты должен быть отмщен. А потом Ирия станет хранить твою память как лучшая из дочерей! Но не сейчас. Прости, прости, прости!
- Что? - медленно обернулась Карлотта. Словно не веря собственным ушам.
- А еще больше плевать на честь семьи! Учитывая, что у нас давно уже нет ни того, ни другого. Я дам возвести себя на плаху! Но перед этим объясню судьям и всем, кто пожелает слушать, что отца я убила, сговорившись с Леоном. Потому что он хотел получить титул и новую жену отца! - Ирия и сама не знала, что умеет так зло смеяться. Но даже в галерее у Закатной Башни она не была в таком бешенстве. - Титула Леон лишится точно. А скорее всего - мы разделим эшафот. Из Чарли получится великолепный лорд - правда, мама? Весь в Полину и ее очередного любовника, с которым она изменяла папе. В какого-нибудь Ревинтера…
Неужели Карлотта Таррент тоже способна взбеситься, как обычная женщина?
- Как я могла породить подобную змею?!
- А кто ж еще мог родиться - от змеи-то? Ты же жаловалась, что нарожала одних слизняков? А я, оказывается - гадюка! - Смех рвется наружу сам - колкий, бешеный. Невозможно замолчать, остановиться…
- Ты не выйдешь отсюда живой!
- Ты мне язык отрежешь? Убивать-то придут леонардиты. А вдруг им потом кто заплатит больше? И они честно выболтают, что именно говорила дочь лорда Таррента перед смертью?
- Чего ты хочешь?
- Помоги мне выбраться отсюда!
- Тебя схватят.
Сердце Ирии подскочило и чуть не остановилось. Значит, возможность всё-таки есть?! Отсюда можно сбежать! Можно выжить! Жить, дышать… отомстить.
- Утром здесь будут солдаты. Лодки охраняются леонардитами. Не говоря уже о воротах аббатства.
Карлотта рассуждает явно со знанием дела. Хотя как раз это - понятно. За полтора года в тюрьме - о чём размышлять узнице, как не о побеге? Она очень тщательно искала выход. И не нашла!
Но как отказаться от надежды - только-только вспыхнувшей вновь? И теперь не желающей гаснуть…
- Есть Восточное крыло. Оно нависает над озером, там глубоко. Полтора года назад в одной из келий точно не было решеток.
Сердце замерло - само по себе. "Твоя судьба изменится необратимо… если переживешь эту ночь!"
Из щелей в ставнях еще не брезжит ни лучика! А в камере совсем озверел вечный холод. До костей пробирает! И сквозь кости.
- Ты запомнила, - медленно проговорила мать, глядя дочери в глаза. - Предположим, я отведу тебя в ту самую келью. На исходе Месяц Сердца Осени. До берега - полмили. Надеешься проплыть там, где утонул боевой офицер? В такой же холодной воде?
- Анри был ранен!
- Зато плавал раз в десять лучше тебя.
- Какая тебе разница - зарежусь я или утону?
- Когда начнешь тонуть - заорешь. Тебя могут заметить.
- Не заору. Орут, когда надеются спастись, а я - приговорена. Сейчас - ночь, а тонуть я начну не раньше середины озера. Там меня уже никто не увидит и не услышит.
- Предположим, ты выплывешь. Что дальше? Ты - вне закона, без документов, подорожных, денег.
Об этом Ирия собиралась думать, когда выберется. На свободе-то уж точно всё получится. А даже если и не всё - лучше просить милостыню, чем сложить голову на плахе!
И есть, по крайней мере, один, кто может Ирию спасти. Кто однажды уже это сделал. Из Ауэнта, из камеры смертников!