Но время прошло, вот всё и изменилось - опять. Эдвард Таррент - мертв, новым лордом стал слабовольный Леон. Лордом и должен остаться.
Лучше иметь в Лиаре "карманного" владетеля, чем малолетнего. С правящими за него родственниками. Вовсе даже не "карманными".
Но убийство уже совершено. Теперь его нужно на кого-то свалить. Так почему бы не на одну из дочерей? Их ведь еще останется "две или три"…
Не только отец - еще один герой оказался выдуманным. Настоящим был Анри - потому и погиб. В реальной жизни, в отличие от баллад, благородные не выживают.
Вот и сбылось гадание. Просто и ясно. В один день.
Перевернутое солнце - угасшие надежды. Раненое сердце - погибшая любовь к Всеславу. И туда ей и дорога!
Всеслав… Полтора года назад светловолосый всадник на белом коне встретил обреченных пленников у ворот Ауэнта. Раскрыл для них врата - в день несостоявшейся казни. И Ирия влюбилась в один миг - раз и навсегда.
Каленым железом бы выжечь из души и сердца такую любовь!
А глупое сердце невыносимо ноет - от боли, стыда, разочарования. Что греха таить - чтобы забыть Всеслава, потребуется время. Нельзя разлюбить за миг! Даже жуткий.
Только Ирия сумеет. Справится. Если выживет - вопреки его приговору. Когда выживет.
Вот тогда на забвение глупых чувств будет сколько угодно времени. Целая жизнь!
2
В двери неотвратимо заскрипел ключ. Неотвратимо - и долгожданно.
Ирия поспешно метнулась к окну. Готовясь если что - одним прыжком взлететь на подоконник. И - вниз, в темные холодные воды!
Почему ночь тянется так долго? Прошло с десяток вечностей, а за окном и не думает светать! Потому что именно эту ночь нужно пережить? Время застыло и не движется с места? А люди во всём подлунном мире спят и ничего не поймут?
Что за бред лезет в голову - когда ты на пороге смерти? Когда с ней танцуешь…
Еще одну томительную вечность ключ проворачивается в замке.
Мать. Одна. Никаких леонардитов за спиной. Опять.
Тогда почему - ни малейшего облегчения в душе? Кого Ирия ждала? Кому бы искренне обрадовалась? Призраку Анри Тенмара?
Повторный скрип ключа запирает дверь изнутри.
И - нескончаемый озноб. Будто ледяной Альварен уже вцепился в замерзающее тело! А до берега - полмили. Нет, дальше…
И чего испугалась? Этого ведь и хотела!
Вот она - свобода. Бери, если выцарапаешь! Если доплывешь.
Право на жизнь нужно доказать, отспорить, завоевать. Неужели ты до сих пор этого не поняла? Поумнеешь хоть когда-нибудь? Успеешь? Прежде чем тебя уничтожат те, кто набрался ума раньше?
- Я кое-что принесла. - Из складок плаща показалась небольшая кружка, доверху наполненная желтовато-белым. Жир неизвестного животного.
Чего только нет в монастыре - со строжайшим в Эвитане уставом! Хотя сейчас ведь не пост - ни строгий, ни нестрогий.
- Раздевайся, И натрись с шеи до пят, - отрывисто приказала Карлотта. - Потом оденешь вот это.
На сей раз из-под плаща возник сверток с мужской одеждой. Штаны, рубашка, камзол…
Ирия поспешно потянула через голову монашеский балахон.
- Годы пошли тебе на пользу. - Мать не спускает с дочери цепких глаз. И в них мелькнуло одобрение. Так смотрят на ценную племенную кобылу, что вот-вот подрастет до торгов. - Со временем из тебя выйдет толк… если доживешь. Северянки расцветают позже. Лучше бы пошла в меня, но чего нет - того нет. Увы, моя красота досталась одной Эйде. А весь характер - тебе.
Когда-то Ирия сочла бы это несправедливым. Еще пару месяцев назад. Когда так хотелось быть красивой…
Не думать! И не вспоминать.
- Впрочем, не такая уж ты и дурнушка. Иден - еще бесцветнее. У нее даже твоих зеленых глаз нет… Натирайся и слушай! - резко оборвала Карлотта собственные излияния. Резко и сухо. - Есть лишь один человек, к кому я могу тебя направить. У него хватит влияния что-то для тебя сделать. Хватит даже сейчас. Здесь его двоюродная внучатая племянница, вы с ней похожи. Разница - в цвете волос и оттенке глаз. Но космы в черный цвет тебе любой куафер перекрасит. А там и сама научишься. Ты приедешь к нему. И он выдаст тебя за племянницу.
Кто, куафер?
Хватит ехидничать, Ирия Таррент.
- Зачем ему это? - дочь в упор взглянула на мать, втирая жир в руки и плечи.
Нож всё же слегка зацепил. И кровоточащий порез чуть выше локтя не нашел другого времени, чтобы тупо заныть.
Ничего, от царапин не умирают. Умирают от другого.
- Он мне должен, девочка моя! - усмехнулась Карлотта. - И очень много. А уж как заставить его помочь - найдешь способ сама. Со мной-то получилось. Но, кроме того - он еще и мой двоюродный дядя.
- Да кто он?
- Герцог Тенмар.
Герцог Ральф-Луи-Эжен Тенмар! Отец Анри! Мать отправляет Ирию к отцу Анри!
А зачем его "заставлять"? Он ведь наверняка благородный человек…
- По жестокости Ральф Тенмар поспорит с Бертольдом Ревинтером. - Карлотта будто прочитала мысли дочери. - Опять сочиняешь благородных рыцарей?
Ирия к нему не поедет! Выбраться бы на свободу - и поминай, как звали.
- Меня могут увидеть те, кто знают его настоящую племянницу.
- Ты тоже - "настоящая", - усмехнулась мать. - Мы с ним в родстве, забыла? А Ирэн Вегрэ не знал практически никто. Ее родители безвылазно кисли в поместье и не слишком привечали гостей. А после их смерти герцог Тенмар сразу отправил Ирэн в монастырь. Прямо из родительского дома.
Спокойно, Ирия! Хоть попробуй тут не выдай себя - услышав свое новое имя.
- Конечно, не слишком приятно стать из графини баронессой, - по-своему поняла ее замешательство Карлотта. - Но придется потерпеть, - она придирчиво оглядела дочь в мужской одежде.
Повезло, что прибывший сюда в этом костюме леонардит был или подростком, или очень хрупким юношей. Иначе Ирию вмиг выдала бы мешком висящая одежда.
- И еще штрих. Потом отрастут. Но поедешь ты в мужском камзоле, так что…
Да сколько всего умещается под бесформенной монашеской хламидой?
Ножницы замелькали в ловких руках Карлотты. Одну за другой отсекая тяжелые светлые пряди.
Стригут лишь падших женщин, но Ирия вытерпела и это. Обрезанные волосы - чушь. Как и то, что Эйда на всю жизнь обесчещена.
- Герцог найдет тебе мелкого барона. Или баронского сына. На графа рассчитывать не приходится - ты не красавица. Впрочем, для знатной девицы ты еще очень неплоха. А бывать в свете тебе незачем, - мать ловко расправилась с последними прядями. И окинула дело рук своих внимательным взглядом. - И жаль, ты не родилась мальчишкой! - вздохнула она.
Ирия молча слушала вполуха, чтобы не думать о предстоящем спустя всего несколько минут. Она может сегодня утонуть - какие бароны с графьями?
Хорошо хоть дождь по карнизу не стучит. Или град. Тогда бы точно - ни единого шанса. Их и так-то немного…
- …ты найдешь способ. А быть управительницей имения при малолетнем сыне - не так уж плохо…
Ирия вздрогнула. Похоже, пропустила она планы отправки "барона или баронского сына" в мир иной.
- Это обязательно? - поинтересовалась девушка, чтобы что-то спросить.
Слова отвлекают от… того, что случится минут через пять-десять!
Ирия повела головой, встряхивая по-мужски короткими волосами. Военная стрижка. Что ж, женщине приходится сражаться за свою жизнь чаще, чем многим мужчинам. Вроде Роджера Ревинтера или Леона Таррента.
- Или он сам отправит тебя в монастырь. При первом же удобном случае, - утешила мать. - Когда будешь не так юна, как сейчас. Отправит - не сомневайся. И быстрее, чем меня. Не забывай - я, в отличие от тебя, была красивой!
Мама и сейчас еще хороша. Но ее чертам не идут лед и злоба.
- Не все такие, как мой отец.
Папу очень жаль. Но правде нужно смотреть в глаза: с женой он действительно поступил ужасно.
- Я знала не только его. И поверь: другие мужчины - ничем не лучше, - мать вновь усмехнулась.
Ибо на сей раз Ирия удивления в глазах не сдержала.
- Только не считай меня шлюхой, вроде Полины Лигуа нир Кито! - раздраженно пояснила Карлотта Таррент. - Меня никто не спросил… как и Эйду. Как не спрашивают многих. Он был моим родственником, я жила в его доме. Только я - не Эйда! - мать гордо вскинула голову. Зеленые глаза сверкнули тем неукротимым огнем, что горел в ней, как подозревала Ирия, всегда. - Я не собиралась умирать или в монастырь! - При последних словах усмешка стала особенно горькой. - В семнадцать лет я готова была драться до конца! И сделала бы всё, чтобы опозорить его имя на весь Эвитан - прежде чем меня уничтожат! Впрочем, и у меня ничего бы не вышло - будь мой брат таким, как Леон. Но Ив Кридель действительно любил сестру. Настолько, что скрыл ее позор и усыновил ребенка.
3
А Ирия думала, что уже ничему не удивится.
- Да, у тебя есть еще один брат.
Брат? Ну что ж. В замке Таррент живет очень разговорчивое привидение. Среди родственников встречаются подлецы и мерзавцы. А у Ирии появился новый брат. Велика новость. Хуже, что у него может вот-вот не стать сестры!
- Мой отец знал?
- Ищешь для него оправдания? - понимающе усмехнулась мать. - Их нет. Эдвард ничего не знал. Ему было почти столько же, сколько мне. Он даже не понял, что я - уже не невинна. Нет, мой любящий супруг оставил меня в монастыре просто потому, что ему так удобнее.
- Ты тосковала по сыну?
- Я хотела жить. И не смей меня жалеть!
Показалось ли, что у несгибаемой Карлотты дрогнули губы? Может, и показалось…
- Кто он? - прямо спросила Ирия. - Тот человек, что обес… - дурацкие слова слетают с губ до сих пор! - изнасиловал тебя? Тот, кто отрекся от тебя и ребенка и хотел тебя уничтожить? Кто он?
- Я дала клятву, - мать уже справилась с собой, - что не назову его имени никому и никогда. Это - плата за мое право остаться в живых.
Но Карлотта Таррент не была бы собой, не найди она способ обойти клятву. Мать сказала всё, что должна знать Ирия.
Вот только как теперь заставить "того человека" не уничтожить ее саму? За Ирией-то не стоят никакие любящие сестер братья.
- А что скажет настоящая Ирэн Вегрэ? Она не будет возражать, что я воспользуюсь ее именем?
А ветер таки свистит… Значит, волны - немалые.
А чего ты хотела - Месяц Сердца Осени всё-таки.
- Нет. Она пока не собирается покидать монастырь. Ирия! - мать лишь чуть возвысила голос. Но так, что дочь обернулась немедленно - как подброшенная. - Поклянись, что поедешь именно к герцогу Тенмару.
- Клянусь святой Амалией! - бесхитростно выпалила девушка.
- Зачем мне эта дрянь? - знакомо усмехнулась мать. - Святым Леонардом - фанатиком, написавшим трактат о пытках, - тоже клясться не надо. Первое - для Полины, второе - для Бертольда Ревинтера.
- Чем же мне тогда клясться? - поинтересовалась Ирия.
Как раз вертелся на языке именно этот святой…
- Здоровьем Эйды. - В ледяных чертах Карлотты - ни проблеска чувств.
И что-то не так в этой усмешке. Совсем.
Ормхеймская стужа прошила с головы до ног. Вгрызлась до костей, сквозь них… И вовсе не от предчувствия ледяных объятий Альварена.
…"Ири, подойди к окну"…
Яростная луна и ночной плеск лодки, подплывающей к острову. Той, что пришла не за Ирией. Вообще - ни за кем.
С совсем иной целью.
- Эйда - здесь?!
- Да. И я не могу устроить ей побег, - предупредила расспросы мать. - Эйда по-прежнему не умеет плавать, а озеро - единственный путь к спасению.
Не умеет. У кое-кого было два лета, чтобы научить. Кто ж виноват, что так и не удосужилась?
- К тому же, сразу две сестры Таррент не могут утонуть, тебе не кажется?
Изумления Ирия не скрыла. А мать едва не рассмеялась - всё так же холодно:
- Ну, разумеется, ты утонула. Ирия Таррент погибла в водах Альварена. Я же сказала: ты превратишься в Ирэн Вегрэ. Отныне и навсегда.
Темный знает, что еще из этого выйдет. Две девушки под одним именем!
Но это - всё, что можно придумать при таком раскладе. Легенды лучше не сочинишь.
К тому же - Тенмар далеко от Лиара. И уж тем более - от амалианского аббатства…
- Я жду. Клянись здоровьем сестры - потому что оно действительно зависит от твоей клятвы.
Ирия ни на миг не усомнилась - зависит. И еще как. А высшие силы в очередной раз не услышали ее молитв!
- Мама, Эйда в очередной Башне Кающихся Грешниц?! - девушка содрогнулась, представив слабую, хрупкую, болезненную сестренку в таких условиях.
Здесь могут выжить лишь сама Ирия или мать - две ядовитые гадюки. Но никак не Эйда!
Заточить бы сюда Полину!
- Естественно, нет, - с легким раздражением ответила Карлотта. - Эйда - в обычной келье, ходит на молитву вместе с другими сестрами. Ее приняли как послушницу. Но возможности когда-нибудь выбраться отсюда у нее нет. Как и у меня. Если, конечно, ты не поможешь…
Показалась ли слабая-слабая тень надежды в глазах Карлотты? Творец милосердный, она и впрямь позволяет себе надеяться: самая сильная из детей не только спасется сама, но и вытащит из склепа мать с сестрой! Честь семьи честью семьи, но Карлотта Таррент по-прежнему жаждет жить! Не зря она так заколебалась - прежде чем уничтожить последний шанс вырваться на волю…
- Только Ральф Тенмар в силах нам помочь, Ири. Потому что с такими врагами, как Полина, Бертольд Ревинтер, Всеслав Словеонский и вдобавок - король, нам не справиться одним. - Мать вдруг притянула дочь к себе и крепко обняла. Как полтора года назад. - Сделай всё, чтобы спастись, моя девочка, Потому что если Полина хоть что-то заподозрит - ни мне, ни Эйде не избежать Башни Кающихся Грешниц. А ты знаешь, чем это кончится для Эйды. На пороге - зима.
4
Вода - ледяная. Обжигающе.
Слишком ледяная, чтобы в ней выжить!
Захлестнула, тянет вниз…
Греби, дура! Пока руки не онемели. И ноги заодно…
Жидкий лед - везде! Нет света, нет воздуха, ничего нет. Только непроглядная толща воды! Если Ирия ошиблась и сейчас рвется к дну озера…
Возмущенные волны вышвырнули ее пробкой. Ласково обжигая студеной хваткой.
Воздух! Пусть - холодный, но им можно дышать и…
Мерзлый - не теплее воды! - ветер пополам с водяными брызгами обжигает лицо. За десяток ударов сердца Ирия закоченела вусмерть.
Жадно глотая выстужающий горло холод, девушка обернулась. Бросить отчаянный взгляд на хищную стену монастыря, едва не поглотившего пленницу на веки вечные.
Тускло сереет монолит стен, слабо желтеет единственное окно. Размытым пятном мелькнуло бледное лицо - Карлотты? Толком не разглядеть, но чье же оно еще?
Миг - и жалкое око света погасло. Затянулось мрачным веком - ставней. Темным, тяжелым.
Ирия не собиралась ни плакать, ни звать на помощь. Но мать предпочла сама отрезать ей пути к отступлению, И это уверенности не добавляет. Карлотта не верит в дочь. В ее спасение.
Отвернись! Если хочешь жить. Там - нет уже ничего. А впереди - есть. Возможно. Если очень постараешься.
Давай - загребай ледяную воду. И не барахтайся так отчаянно - ты напрасно теряешь силы.
Брызжет в лицо жидкий лед. Захлестывает… Далеко берег.
Глядя на пенные волны из монастырского окна, можно утешаться: для Месяца Сердца Осени они еще не слишком бурные.
Но много ли надо плывущему? Всего лишь, чтобы заливало с головой - чуть не на каждом гребке!
Мертвая хватка взбесившейся воды тянет ко дну. Волны наотмашь хлещут пеной. Пронизывает холод, ледяным жгутом крутит мышцы. Вгоняет стужу в кровь, в сердце, в равное дыхание.
Летят в лицо брызги. Студят лоб, слепят глаза, не дают глотнуть воздуха…
Нет, это - не ветер. Обжигающе-ледяной смерч!
Вихрится и бурлит пена, исчезает берег…
И вновь чернеет вдали. В бледных, слабых отблесках. Далекого костра? Одинокой свечи?
И опять - беспощадная стена бешеных волн. Не видать не то что берега - неба!
Трижды казалось, что Ирию закрутило и развернуло - в другую сторону. Каждый раз разлепить глаза удавалось с трудом. Зато впереди по-прежнему чернел частокол неровно-остроконечной стены леса. А справа, вдали - тускло светились редкие огоньки деревни…
Хуже, что берег как был далеко, так и остался! Беглянка что - плывет против течения на одном месте? Просто бултыхается, как лягушка в кадке с водой?!..
Пенный вал накрыл с головой - в очередной раз. Едва не лишил сознания.
С чего Ирия вообще взяла, что хорошо плавает?!
"Анри, мне не доплыть…"
В горло хлынул альваренский лед! Кашляя, отплевываясь, Ирия отчаянно попыталась выровнять дыхание.
А берег - исчез. Нет его! Только бесконечные волны - до края серых разгневанных небес.
Смертный ужас сковал мышцы, стужа подступила к горлу. Что происходит, Темный и все змеи…
Прекрати, силы Зла здесь не при чём, дура. Тебя просто развернуло! Все-таки.
Именно. Стена леса обнаружилась справа, там же и огоньки…
Еще и снесло?! Когда успело? Темный с ним, на берегу разберемся - если… когда доплывем!
Развернуться обратно к берегу…
И задержать дыхание. Навстречу очередной волне - в пол-человеческого роста…
Увенчанный пенной шапкой враг наконец схлынул. Ветер радостно заледенил мокрую голову - лицо мучительно заныло, швырнул в глаза очередной рой брызг…
Слабо мерцают огоньки - по-прежнему впереди. И по-прежнему - страшно, невозможно далеки!
Но - не угасли. Значит - можно добраться! Доплыть… Доползти по воде…
Потому что никак иначе - не спастись. А Ирия не имеет права умереть. Не сейчас!
Если осенние волны одолеют ее - никто и никогда не узнает, что она не убивала отца. Эйда умрет в монастыре "святой" предательницы! Никто и никогда не отомстит ни за их семью, ни за отважного Анри! Мерзавцы Ревинтеры будут и дальше жить и убивать других!
И… так хочется жить! Разве имеет право сдаться тот, за кого погиб другой человек? Хороший человек. Анри был много лучше Ирии, но его больше нет. Так кто позволил ей обесценить его жертву?!
Даже если суждено найти конец - пусть хоть не здесь! Пусть ближе к жизни… Хоть на один гребок ближе к теплым огням спасительного берега! К странному пению…
К чему?
Безумие это или нет, но в шум волн отчетливо вплетается хор голосов. Странно знакомый мотив, где-то слышанные слова…
- Выпьешь - может, выйдет толк… Был волчонок, станет волк…