Выпьешь? Чего? Вина? Ледяной озерной воды? Крови?!
Ветер, кровь и серебро…
Песня призрака! Безвременно погибшей дочери давно умершего лорда, принесенная из невесть каких времен. Голоса старинных башен, разрушенных тысячелетия назад. Песнь занесенных песками древних городов. И истертых тысячами ног каменных плит.
Песнь равнодушного озера, чьи берега помнят еще далеких предков Ирии. И тех, кто пришел еще раньше.
Альварен видел столько смертей и предательств, что его вряд ли волнует еще одно. Он смыл слишком много крови, чтобы удивляться ее вкусу…
И кто поет? Сквозь рокот волн и вой пронизывающего ветра? Тоже призраки? Уж лучше к ним, чем утонуть и уйти в небытие!
Или Ирия - уже одна из них, раз слышит голоса? Но тогда почему - так холодно? Да она превратилась в сплошной комок мокрого льда!
На один удар сердца усталость отступила. Нужно просто не тонуть! Просто двигаться к берегу. К голосам, к огням, к жизни!..
Ирия доплывет! И если выживет - Бертольд Ревинтер, Роджер Николс, Полина и Леон, король с его кликой умрут! А ее близкие - Эйда, Иден - будут жить долго и счастливо! Главное - не сдаться…
Почему огни не приближаются?! Волны… Волны - в лицо, значит… Значит, ее относит-таки назад? С какой силой?!
Леденящий ужас захлестнул втрое студеней волн. Беглянка обернулась.
Сейчас прямо над головой окажется чернильная громада аббатства! Грозно нависнет над водой. Сощерится зарешеченными окнами!
Сердце упало и подскочило вновь. Нет, монастырь - уже далеко. Но и берег - не ближе!
Прошли бесконечные, невыносимо-ледяные часы, а позади - не больше половины пути! Даже меньше…
Ноги свело режущей судорогой. Едва слышное пение взревело в ушах, глаза застлал чёрно-зеленый туман. Дикой болью взвыл абсолютно пустяковый порез на руке. И та же боль взорвалась почему-то в груди… совсем рядом с сердцем!
Кровь вытекает из раны… Кровь человеческая к крови озерной. Волны не могут забрать связанного клятвой…
Не доплыть!..
Темные, светлые, какие угодно силы! Спасите сейчас, дайте спасти сестру и отомстить врагам. А потом забирайте жизнь - вместе с бессмертной, как утверждают церковники, душой! Всё равно терять нечего!
Живые огни гаснут в сером мареве. Чужой язык звучит как родной и понятный. И нет ничего красивее этих голосов…
И всё меркнет.
Часть третья. Дороги
Все забудется
в дороге.
Все воротится
во сне.Федерико Гарсиа Лорка.
Лучше поверить врагу, чем не поверить другу…
Игорь Шаранда.
Глава первая
Эвитан, Лиар, окрестности аббатства Святой Амалии.
1
Холодно. И темно.
- Ты вернешься. Вернешься - потому что по счетам нужно платить.
Привязались все с этими счетами… Ладно б еще только по ним. Платить приходится - даже когда ты ничего не должен!
Холодно!
Черное-черное беззвездное небо. Равномерный плеск воды.
На веслах - слабый силуэт в глухом, темном плаще. Низко опущен капюшон, скрыто лицо.
Лодка Ти-Наора… Много лет назад, зимой, в замке Таррент остановился купец, повидавший немало чужих стран. В том числе и далеко-далеко на юге. За лазурным морем.
У теплого, уютного камина почтенный мэтр Жирондэ каждый вечер рассказывал маленьким Леону, Эйде и Ирии захватывающие истории. О странных нравах и обычаях далеких стран. О смеющихся красавицах, нежащихся в тени прохладных фонтанов. О великих воинах с кривыми мечами. О мудрых советниках и коварных завистниках.
А однажды поведал о загадочной стране Хеметис. Там ладья бога солнца Ти-Наора каждый день от восхода до заката проплывает свой путь по небесам. А ночью светлая ипостась бога отдыхает. И ладья пересекает подземный мир, где вечно странствуют души умерших. Ти-Наор плывет по подземной реке Тинеон, чтобы с рассветом вновь взойти на небеса.
В подземелье нет звезд. И, наверное, так же звучат таинственные голоса давно ушедших из мира живых. Никогда не смолкает печальное пение…
Пение?!
Ирия чуть не вскинулась на месте. И вмиг перестала не только вспоминать легенды чужих народов, но и записывать себя в утопленницы. Чтобы еще и здесь пели про "волчонка", что "станет волком", - это уж слишком! Не призрак же Дочери Лорда их об этом попросил…
А значит - небо черное, потому что ночь. Звезд не видно - потому что тучи их заволокли. И пение на берегу - то же самое. И не призраков, а вполне живых людей из плоти и крови. А если обернуться - наверняка и аббатство обнаружится.
Сама же Ирия валяется сейчас на дне длинной, широкой рыбацкой лодки. И чуть не стучит зубами.
А тело облепила мокро-промозглая одежда. От нее уже опять колотит дрожь. И даже наброшенный сверху чужой плащ не согревает - хоть чуть-чуть!
Загадка - лишь фигура на веслах. Причем она-то как раз может быть куда опаснее любого проводника Царства Мертвых. Если везет назад - в аббатство!
Ирия - не связана. Значит - можно кинуться на лодочника. Или за борт…
Собрав сколько смогла сил, новоявленная Ирэн Вегрэ рывком села в лодке, торопливо озираясь по сторонам. Нет, аббатство - позади. А плывут они к тем самым береговым огням. И там - уж точно не деревня. Она мирно светится, где и была - справа.
Уже можно разглядеть красноватые отблески костров. И силуэты людей на берегу. Но не у самой кромки.
Да и голоса - половина женских. Вряд ли это - солдатский или леонардитский отряд. А в аббатстве не светится ни одно окно. И не бьет тревогу монастырский колокол…
- На дно, дура-девка! - вполголоса прошипел немолодым мужским голосом "проводник". Все-таки - спаситель. - Банджарон - не выдадут, но и им лишнее знать незачем.
Ирия поспешно рухнула обратно на дно. И на сей раз не сдержала клацанья зубов.
Что с ней сталось бы - не натрись она жиром? И не снабди ее этот рыбак - а кто же он еще? - сухим плащом?
На берегу жжет костры табор банджарон. Это хорошо, это - не солдаты.
Рыбак не собирается выдавать беглянку леонардитам - тоже хорошо. Просто замечательно!
Творец и все голуби его, как же холодно!
2
- Когда посылаешь зов - не жди, что придет именно тот, кого звала. Прийти может тот, кто ближе.
В черных глазах немолодого рыбака - блики спасительного огня. Веселое пламя уютно трещит в печке, согревает охотничью избушку. И ее обитателей. Хозяина и гостью.
Именно здесь, в миле от деревни, и предпочитает жить неведомый спаситель.
Он назвал лишь имя - Джек. Сколько ему лет? На вид может быть и сорок пять, и шестьдесят.
Странно темноволосый, темноглазый и смуглый для северянина. Выдают руки - мозолистые, с загрубевшей кожей. Действительно - рыбак. И долго жил на севере среди морозов. Но вот где родился - один Творец знает.
А Ирия не собирается интересоваться. Если у Джека (или не Джека) какие-то мрачные тайны в прошлом (девушка усмехнулась собственному воображению) - тем лучше. Не будет лезть в ее секреты.
Впрочем, себя она не обманывала: у нее "дворянка" написано на лбу. И на худощавой, никак не крестьянской фигуре. И на белых руках, непривычных к черной работе. А уж особенно - на тонких хрупких пальцах. Сразу видно, что Ирия могла вязать, вышивать, фехтовать, но никак не мыть-стирать-полоскать - в ледяной воде.
Да и мало какая девица из простонародья решится волосы остричь. Их же только "порченым девкам" корнают - если какая попадется.
"Порченым"… Таким, как Эйда.
В сон Ирию клонило еще по дороге к избушке. А уж здесь - от тепла, горячей воды и подогретого деревенского пива… Борясь с неодолимой дремой, девушка прислонилась виском к нагретому печным жаром дереву стены.
Конечно, нужно спешить. Но одежда еще не просохла. А чужой плащ - такой теплый и уютный. И Ирия подремлет всего минуточку…
А еще хорошо бы сейчас прилечь вот на эту лавку. Лежа дремать удобнее…
3
… - Когда посылаешь зов - не жди, что придет именно тот, кого звала. Прийти может тот, кто ближе…
Ночной осенний лес. Не конец Месяца Сердца Осени, а начало. Канун Дня Воцарения, куда Ирия в этот год не попала.
Совсем недавно где-то жгли осенние костры. Но теперь всё уже отгорело. Она опоздала…
Желто-багряный ковер павших листьев мягко шелестит под ногами. Золотые, алые, а вот и несколько зеленых - этим, наверное, обиднее всего. Из Весны - в Осень… Лета для них не было. Для некоторых его не бывает. Так уж вышло.
Серебристый свет полной луны заливает всё. Полуоблетевшие деревья, умирающие листья, бурелом на краю поляны… Не зря так бушевал недавно северный ветер.
Луна видит и Ирию. Как и волка - в нескольких шагах. Посреди желто-багряной поляны.
И не отвести взгляда от узких желтых глаз.
Оборотень. Джек.
- …Выпьешь, может, выйдет толк…
…Ледяная вода Альварена рвется в горло…
Хмельное пиво подогрето. Травы развешаны вдоль стен. Как же Ирия их не разглядела?
То пиво, несомненно, варилось в деревне. Но вот в котелке, где его грели, кипело не только оно…
Серебристый волк молчит. Как и девушка. Безмолвны небо, луна, ковер из листьев. И окружающий призрачный мир.
Поют лишь банджарон. Играют на гитарах и лютнях - всю странную ночь напролет. Банджарон, откочевавшие на излете Осени на север вместо юга…
Глава вторая
Эвитан, Лиар, окрестности аббатства святой Амалии.
1
- Проснись! - жесткая мозолистая рука тронула Ирию за укутанное плащом плечо.
Она вскинулась, ошалело оглядывая избу. Так и есть - пучки сухих трав под потолком, не замеченные ночью…
Ночью? За окном - темень, из-под ставни - ни лучика.
Да когда же кончится ночь? Вечная она, что ли?
Нет, нельзя ее ругать, она - хорошая. Принесла несостоявшейся смертнице свободу!
И хорошо, что длинная. Беглянке нужно к утру оказаться как можно дальше от проклятого аббатства…
Вот именно! Как она вообще посмела заснуть? В незнакомом месте, безоружная, вне закона? Воистину, кого Творец захочет наказать - лишает разума!
Ирия стремительно обернулась к Джеку:
- Что-то случилось? Солдаты?! - Потянулась за висящей у печи одеждой. Ища взглядом подходящее оружие. Или хоть то, что сможет его заменить.
Хлеб Джек вчера ломал руками. Но нож-то у него должен быть. Какой рыбак-охотник без ножа - будь он хоть трижды колдун, ведун или потомственный знахарь?
- Солдат здесь нет. Одежда еще не высохла. Но сейчас нужно идти. Мои вещи тебе велики, но не свалятся. Мы скоро вернемся.
- Могу я узнать, куда и зачем мы идем? - вежливо осведомилась девушка.
- Я могу сходить один и сделать всё сам. Но ты должна это видеть. И знать.
Ну, знать что-то новое всегда полезно. Знание - тоже оружие. Ирия за последнее время уже так знатно "вооружилась"…
А вот Джек совершенно вышел из роли простого рыбака. Если на то пошло - его речь и сразу должна была показаться слишком чистой. Ирию просто "дура-девка" с толку сбила. А еще - холод, голод и желание выспаться…
Так ли уж нужны новости, она усомнилась еще в первые шагов сто по лесной чаще. Пока тащились сюда, девушка настолько промерзла и устала, что никакой дополнительной сырости не замечала. Куда уж мокрее и холоднее Альварена и до нитки вымокшей одежды?
А теперь вся ночная роса этого леса задалась целью угодить под капюшон! Джек, возможно, во мраке видит не хуже кошки. Но вот Ирия, даром что зеленоглазая, натыкается на все сучья…
По достижении пятнадцати лет отец запретил ей носить мужскую одежду. Заявил, что взрослой даме такое не подобает.
Интересно, что бы он теперь сказал? Увидев ее в широченной крестьянской рубахе, не менее широких мужицких штанах, огромных рыбацких сапогах и грубом плаще с капюшоном. Поминающей Темного и всех змей его и бредущей неведомо куда по ночному лесу. В обществе только что выловившего ее из Альварена колдуна-оборотня.
Почему? Потому что он ей приказал.
И вдобавок она теперь стриженая, как пойманная на горячем уличная девка.
Хотя вряд ли папе больше понравилось бы любоваться ею в сером монашеском платье. В отчаянии прильнувшей к ржавой решетке промозглой кельи!
Нет, он предпочел бы для дочери свободу. Любую!
Эта мысль даже помешала вспомнить очередное солдатское словечко. Дико захотелось закружиться по лесу!
Плевать на холод, сырость! Да хоть на многочасовой осенний ливень - вздумай он вдруг пойти! Ирия Таррент сумела сбежать и не утонула в Альварене! Она - жива! И как морской ветер - свободна.
Кстати, начинает светать. Девушка невольно улыбнулась. Скоро солнышко выглянет…
- Плохо дело, - обронил идущий впереди Джек.
- Почему?! Солдаты?!..
- Они еще спят. Но нас скоро будет видно как на ладони. А мы должны успеть.
Ирия вновь напряглась. Куда и зачем "успеть" - кто его знает. Но оборотню вполне можно доверять. Хотел бы - выдал бы еще спящей!
И он, похоже, знает, что делает. "Должны" - значит, должны…
2
На фоне по-прежнему царящих сумерек - яркие всполохи костров банджарон. Дикая завораживающая музыка - всю эту невозможную ночь напролет. Странное, будоражащее душу пение.
И - черные тени на темной воде. Если б не отблески костров - не разглядеть бы и теней…
Четыре силуэта. Двое волокут к воде третьего. Еще один - неподвижно застыл на берегу. Распоряжения отдает.
Между лесом и озером - кромка песка. Шагов тридцать безлесья. Ни жалкого деревца, ни куста. А у Ирии и Джека нет ни пистолета, ни лука…
…Метательный нож свистит в воздухе, по рукоять входит в грудь ротозея на берегу. Как нож в масло.
Что ж ты кирасу не надел, горе-вояка? Впрочем, у Джека этот нож - не последний. Следующий пошел бы в горло - оборотень успел бы. Но зачем? Он же ЗНАЛ, что кирасы нет…
- Ложись!
Змеино-свистящий шепот. Земля летит навстречу.
Еле сдержав ругательство, Ирия рухнула на мокрые листья. По возможности - бесшумно. И как ни странно - даже не напоролась на поваленные ветром сучья.
…Второй нож просадил горло ближайшему. Тот как раз обернулся к лесу. Даже выстрелить разок успел. Этот кирасу надел, только не помогло.
Последний догадался: пора бросать добычу и бежать. Четвертый силуэт - безжизненное тело - падает на песок. Ее несостоявшийся - Джек это знает - убийца крупными заячьими прыжками несется прочь. Оборотень чувствует - не может не ощутить чужой страх. И мысленную мольбу: "Но я же никого не убил! Я же не успел!.."
Всё правильно. Не успел. Зато согласиться на подлое убийство - еще как. За деньги. И убить бы успел - не появись здесь так не вовремя нежданные спасители.
А вот рассказать об этом ты уже действительно не успеешь. Никому.
Нож вошел под левую лопатку. И вышел наружу, пробив сердце. Последний негодяй умер, не успев вскрикнуть.
Три ножа - и нет трех жизней. Опять.
Джек знал, что никогда не станет жалеть ни о ком из них. Впрочем, вряд ли им позволил бы жить и тот, кто их послал.
Третий, последний из наемников, успел понять, что драться бесполезно. А вот что в живых так много знающих не оставляют - не сообразил. Как и вовремя закричать. Хоть и нет ничего нелепей, чем зовущий на помощь застигнутый на месте преступления злодей. Кого он боялся сильнее: нанимателя или Джека? Или просто не понял, что эта смерть - гораздо ближе?..
- С первым боем!
Крестьянско-рыбацкие штаны - все в прелой хвое, рубаха - ничуть не чище. И локтем Ирия обо что-то шандарахнулась - пока летела наземь.
Над ее головой свистнула одна-единственная пуля. А Джек успел перебить всех врагов - пока "дура-девка" валялась в желто-красно-пятнистых листьях. "Первый бой", нечего сказать! Издевается, что ли?
Зато к брошенной на песок девчонке Ирия успела раньше. Хрупкая брюнетка в сером монашеском платье лежит на боку без движения.
А нет даже зеркальца, разве что нож поднести…
- Жива, - успокоил спутницу Джек. - Просто шишка на затылке. Идем!
Он бегло осмотрелся по сторонам. А потом без всяких усилий подхватил бесчувственную жертву неизвестных убийц на руки и двинулся с ней к лесу. Назад, в избу.