– Лазерный меч – самое ценное, что есть у джедая. После друзей, конечно же. Я не могу взять его с собой, потому что немногие пираты носят их в наши дни, и кроме того, если быть честным, я не заслужил право носить его. Я не Нейаа Халкион. Я – не настоящий рыцарь-джедай. Я хочу, чтобы ты сохранил его, сохранил его в целости, как ты хранишь знания Нейаа и память о нем.
Дед осторожно взял в руки меч, с таким видом, словно он весил килограмм пятьдесят.
– Это может показаться странным, но именно его мне недоставало. В те времена, когда я знал Нейаа, меч был неотъемлемой его частью, инструментом справедливости. Когда Нейаа погиб, а его меч не вернулся с ним, у меня было ощущение, что справедливость тоже исчезла. А сейчас есть надежда, что она вернулась.
У него по щеке покатилась слеза:
– Возможно, ты и прав насчет того, что тебе еще не пришло время примерять на себя плащ Халкиона. Но когда такое время придет, я жду тебя.
Я расстался с дедом, оставив его в оранжерее наедине со своими воспоминаниями и теми огромными знаниями, которые он спрятал в цветах. Тосрук отвез меня в космопорт, где я сел на борт "Тинта-Палитры", и вот несколько дней спустя я уже сидел рядом с Киеви Спартом, слушая вполуха тягостную историю его жизни.
– Что вы говорите, – воскликнул я.
– Да, да, это все правда. Я собрал все истории, какие только мог, о Разбойном эскадроне, и хочу написать подробную историю этой эскадрильи. Я знаю послужные списки всех пилотов, сколько на их счету сбитых целей, откуда они родом…
– Как они выглядят…
– Конечно же, – он впялился в меня немигающим взглядом. – А вы встречали кого-нибудь из них?
– Я? Ни разу, даже мельком, – я кивнул в сторону внешнего обзорного экрана. – Уже видели " Радугу"?
Киеви заткнулся и припал лицом к транспаристилу. Челнок "Тинта-Синий b7" пристыковался к "Палитре", надежно прикрепившись к большему кораблю при помощи стыковочного рукава. По этому закрытому трапу пассажирам можно было пройти на борт корабля и занять места в пассажирском салоне, пока команда переносила их вещи в багажный отсек челнока. Когда все будут на борту и челнок будет готов к полету, мы подлетим к "Тинте-Радуге" и перейдем на нее по такому же стыковочному приспособлению. Пассажиры "Радуги", желающие попасть на "Палитру", будут посажены на борт другого челнока, и оба проследуют каждый своим курсом с минимальной задержкой.
– Еще ничего не видно, – прогундосил Киеви: нос его был приплюснут к иллюминатору. – Но корабль должен вот-вот показаться.
– Ну, в таком случае, пойду воспользуюсь случаем и загляну в кокпит.
Киеви мертвой хваткой вцепился мне в руку:
– Возьмите меня с собой, пожалуйста.
– Хм, даже не знаю…
– Ну пожалуйста, – он посмотрел на меня огромными и грустными карими глазами. – Возможно, для меня это единственный шанс увидеть КП 127АП на настоящем челноке.
Я посмотрел на него и грозно сдвинул брови:
– Но ведь ты ничего не будешь там трогать, правда?
– Не-а, – прошептал он, от радости потеряв голос.
– Ладно, я поговорю с капитаном насчет тебя. Он скоро должен подняться на борт. – Я привстал в кресле и увидел во мраке космоса какую-то яркую вспышку. – Интересно, что его задерживает? Это "Радуга"?
Киеви всмотрелся вдаль.
– Не-а, похоже на "звездный разрушитель" класса империал-II, а с ним целая флотилия кораблей поменьше. Летят в нашем направлении.
Я вскочил с кресла и повернулся к бортпроводнице, но прежде чем я сделал это, в проход основного салона вбежали двое мужчин. У обоих на поясах болтались бластеры, а один – тот, что был более внушительных размеров – размахивал огромным виброножом.
– Сидите смирно, – заорал Мелкий, поднимая руки вверх. – Сидите смирно, и никто не пострадает.
Бортпроводница бросилась успокаивать двух закативших истерику пассажиров, а Мелкий махнул мне рукой, приглашая покинуть салон премьер-класса и присоединиться к остальным пассажирам. Он явно не заметил Киеви.
– Рад приветствовать вас, дорогие мои. Сами мы с "Возмутительного", пришли лишить вас ваших богатств.
Какой-то старик, сидевший в правом ряду, поднял трясущийся палец, указывая на главного пирата:
– Лаанарс, ты же был стюардом в моем салоне.
Лаанарс подошел к старику и влепил ему пощечину:
– Да, был, вонючая куча дерьма. Я впахивал на тебя, как последний банта, потому что знал, что этот день придет.
– Вам не нужно больше никого избивать, – я подал голос, стараясь сохранить спокойствие, наткнувшись на стальной взгляд Мелкого. Я стоял в левом проходе, глядя на него через три ряда сидений. – Вы контролируете ситуацию. Берите все, что хотите.
– Это ты точно сказал, я тут контролирую ситуацию, – выскочил из-за спины Лаанарса его приятель-здоровяк и встал в самом начале правого прохода. Лаанарс поднял руки, растопырил пальцы и пошевелил ими.
– Давайте начнем с ювелирных украшений. Если не захотите отдавать, Бирил подойдет к вам и покажет, почему его выгнали из маникюрного салона.
Я почувствовал, как от всех исходят волны беспокойства, и мне пришлось срочно применять расслабляющую технику джедаев, чтобы эти чувства не захлестнули меня. Я распростер свои чувства, расширив сферу влияния на весь челнок. Жаль, что я не мог достучаться до каждого и поделиться с ними своим спокойствием или заставить этих двух пиратов отправиться спать – я не обладал такими способностями. Лучшим выходом в данной ситуации я видел многократно проверенную в случаях с захватом заложников политику: дать пиратам все, что они хотят.
И тут я почувствовал, что Киеви готовится атаковать. Оставаясь незамеченным, он прополз по полу салона премьер-класса и уже сгруппировался для прыжка на Бирила. Этот пират был настолько огромен, что я сомневался, почувствует ли он вообще нападение заморыша Киеви. Зато потом громила без напряга порежет мальца на куски, это наверняка.
Киеви, который всю жизнь хотел стать героем, вдруг увидел шанс стать им.
И он станет героем. Только мертвым.
– Эй, шустрый, – крикнул я Лаанарсу. – Слушай внимательно, второй раз повторять не буду. Сваливайте сейчас же, и я вас не трону.
– Щас я кого-то трону! – взвился Лаанарс. – Сядь и заткнись.
Я пожал плечами и вскинул кулаки:
– А ты попробуй, усади меня.
Лаанарс посмотрел налево, затем направо. Он не мог ничего понять.
– Ты что, глупый? – его рука легла на рукоятку бластера. – Ты мертвец, парень.
Использовав Силу, я внушил ему, что он вытащил бластер и нацелил его прямо мне в лоб. Я мысленно нарисовал выражение ужаса на лице, а затем – бластер, который я прятал в правом рукаве. Он "увидел", как я выхватил его из рукава и навел на его грудь. Выбора у него не оставалось. Он нажал на курок.
Но его бластер по-прежнему оставался у него, кобуре. Все три выстрела пришлись ему в правое бедро, и он с визгом повалился на пол. Бирил подбежал к товарищу и склонился над ним, так что Киеви уже не мог допрыгнуть до них. Здоровяк недоуменно уставился на своего дружка, затем – на меня.
– Тебе хана.
– Ничего подобного, – ответил я. Пусть Халкионы и не были мастерами телекинеза, но на то, чтобы открыть защелку распухшей от чемоданов дверцы багажной полки, много сил не потребовалось. С грохотом барахло куати посыпалось на голову громилы. Он яростно замахал виброножом, отряхиваясь после встречи с чемоданным потоком, затем ринулся в мою строну. Но к тому времени я уже перепрыгнул через центральный ряд сидений, и Бирил неожиданно наткнулся грудью на две моих ноги.
Он взмахнул руками и с трудом удержал равновесие – он запутался ногами в груде вещей куати. В это время в салон влетел Киеви. Он с размаха въехал Бирилу лбом в подбородок. Здоровяк и рухнул на приглянувшиеся чемоданы, а Киеви, отлетевший от громилы с не меньшей скоростью, чем нападал на него, растянулся на коленях у двух насмерть перепуганных девушек.
Я выхватил бластер у Лаанарса, переключил его на режим парализатора и влепил заряд в пирата. В Бирила для верности всадил два. Затем обернулся и швырнул оружие бортпроводнице.
– Вы можете отсоединить стыковочный рукав?
Он поймала бластер и неуверенно кивнула:
– Могу, но только по приказу капитана.
Я взглянул на ее значок с именем:
– Хорошо, Анниссия, ты получила такой приказ…
– Сэр, я знаю, что вы имеете право летать на челноках этого класса, но…
Я жестом прервал ее:
– Здесь скоро будет полно пиратов, а вашего пилота все нет. Пора смываться отсюда, ничего хорошего мы не дождемся, если будем сидеть на месте.
Она думала ровно секунду, затем кивнула:
– Как прикажите, капитан Иданиан.
Я схватил Киеви за шкирку и стянул его с коленей двух девушек, которые, как можно было догадаться по их лицам, были уверены, что он спас их от верной смерти.
– Ты точно умеешь обращаться с этим КП… ТП… или как его там?
– КП127АП? – его кадык возбужденно подпрыгнул, а голос дрогнул. – Да, сэр.
– А не врешь, а? Тут на карту поставлены жизни людей.
Он выпрямился и принял позу, которую он, должно быть, считал стойкой по команде "смирно".
– Я справлюсь.
Я улыбнулся:
– Тогда быстрее в кокпит, мой мальчик. Хотел полетать, повоевать? Твоя мечта сбылась.
Киеви почесал шишку на лбу:
– Мы что, попытаемся удрать от "звездного разрушителя"?
– А что, сдрейфил? – прищурился я.
– Ну, это будет нелегко.
– Слушай, если бы это было легко, этого не пришлось бы делать, – я хлопнул его по спине, подталкивая вперед. – Просто проложи курс и дай мне вектор выхода. Я выведу нас на эту точку, и мы все смоемся отсюда.
Киеви недоверчиво посмотрел на меня:
– Сэр, даже пилот из Разбойного эскадрона не смог бы вырваться из этой ловушки. Я знаю.
– Значит, тебе предстоит узнать много нового, – я снова подтолкнул его к кокпиту. – Пристегивай ремни, сынок, сейчас мы будем бегать наперегонки со смертью.
Глава 32
Я плюхнулся в ложемент, надел наушники коммуникатора и начал щелкать переключателями. Их расположение почти не отличалось от того, что было на челноке, на котором я прилетел на Йавин IV. Однако панель управления оружием была заменена на "развлекательную систему". Пожав плечами, я нажал на кнопку, и в салоне начался сеанс последней голографической драмы.
Киеви сидел рядом со мной, на месте навигатора. Он сел и пристегнулся за считанные секунды, затем поднял взгляд и застыл.
В космосе зависла громада "Возмутительного". Оттого, что мы смотрели на него в профиль, его силуэт казался слишком похожим на клинок. Настил его верхней палубы лежал немного ниже нас – если бы мы полетели прямо, то главная палуба корабля осталась в добрых ста метрах под нами. Я смотрел на корабль так, словно сидел в кокпите "крестокрыла", проверяя оружие и настраивая генераторы защитного поля. На вспомогательном мониторе, куда выводились результаты сканирования "Возмутительного", я увидел, что корабль летел без дефлекторных щитов.
Одна протонная торпеда, и ты заплатила бы за свою самонадеянность, Тавира. Я взглянул на Киеви: тот не шевелился.
– Проблемы, Киеви?
Он моргнул и вздрогнул:
– Нет, все в порядке.
– Ты можешь работать с навикомпом?
– Да, конечно, – его пальцы забегали по клавиатуре. – Куда летим?
– Короткий прыжок на край системы, затем в обратную сторону, снова на это самое место. А уже отсюда мы улетим… – я нахмурился и на секунду задумался. – Давай в сектор Куенс, Элшандруу Пика. У меня там друзья.
– Отлично. Курс уже прокладывается.
На моей консоли что-то бибикнуло, и я увидел, что это отсоединяется стыковочный рукав.
– Киеви, нажми вон ту зеленую кнопку.
Он быстро нашел эту кнопку и утопил ее, разжимая и втягивая обратно наши стыковочные "когти":
– Есть.
– Хорошо. Справа от тебя – инерционный компенсатор. Для кокпита введи 95 процентов. Для пассажиров пусть работает на полную, – я осмотрелся по сторонам. – У нас же где-то должны быть рефлекторы, а?
Киеви улыбнулся:
– Вот они. Нашел. Ух ты, да это "великолепный защитник", система "Чипат". Отличная модель.
– Надеюсь, он нам не понадобятся, – я включил зажигание, заводя основной двигатель и подавая питание на репульсоры. Затем я обратился по интеркому к пассажирам, стараясь говорить как можно более спокойным голосом:
– Мы отправляемся в путь. Расслабьтесь, пристегнитесь, и вы ничего не почувствуете.
Нажав кнопку коммуникатора, я попытался подать сигнал бедствия, но в наушниках раздалось жуткое завывание.
– Они глушат нас по всем каналам, – я врубил фильтр подавления помех, и вой стих.
Киеви округлил глаза:
– Значит, мы не можем вызвать помощь?
– Не-а, нам самим надо выбираться из этой передряги. Ведь если бы помощь была где-то рядом, то Тавиры здесь уже не было бы. Тот факт, что она здесь, означал одно: помощи ждать было неоткуда.
В кокпит вошла Анниссия и села, пристегнув ремни, в откидное кресло, которое пару минут назад предлагала мне.
– Все уселись и пристегнулись.
– Отлично, – я на секунду задумался, концентрируясь, затем кивнул: – Киеви, первый курс.
– Курс два-два-три, угол три-один-пять.
– Вас понял. Подать мощность на щиты.
– Щиты работают на полную мощность.
– Анниссия, не могла бы ты включить сканограф? Я хочу собрать как можно больше информации, пока мы не улетели отсюда.
Я положил руки на рычаг управления и бросил взгляд на "Возмутительный".
– Поехали!
Дав малый вперед, я потянул рычаг на себя, задирая нос. Когда под нами пронеслась "Палитра", я нажал на кнопку раскрытия крыльев. Если на "Возмутительном" не заподозрили неладного, когда мы включили дефлекторы, то когда я начал выпускать крылья, они сразу же всполошились. Бросив взгляд на тактический экран, я увидел, как от патруля отделились три "ТРИады" и направились к нам.
Щелкнули фиксаторы крыльев, и я врубил полный вперед, и, начав тангаж, бросил корабль вниз.
Коммуникатор щелкнул, помехи исчезли, и на аварийной частоте послышалось:
– Челнок "Тинта-Синий", это "Возмутительный". Остановитесь сейчас же, и вы не будете уничтожены.
Киеви уставился на меня, застыв от ужаса.
– Может, вы что-нибудь им ответите, – робко заикнулся он.
Я жестом указал на гарнитуру коммуникатора, болтавшуюся перед Киеви.
– Сам с ними разговаривай.
– Я?!
– Мне некогда, – я завертел челнок в "бочке" и потянул рычаг управления на себя, выводя корабль из пике. Нам наперерез бросился какой-то старый кореллианский корвет, и вокруг нас один за другим стали вспыхивать красные облака. Вот мимо пронеслись два синих ионных разряда, так что пришлось хвататься за ручку управления и заваливать челнок на правый борт, уводя его с курса, которым мы летели. Проделав "быструю бочку", я вернул челнок в нормальное положение, ненадолго поднял нос и тут же оттолкнул рычаг управления от себя.
В результате всех этих выкрутасов "Возмутительный" оказался прямо перед нами, заполонив весь экран внешнего обзора. Тяжелые турболазеры корабля стали разворачиваться, пытаясь достать нас, но мы уже подлетели настолько близко к кораблю, что расположенным на его бортах батареям было сложно нацелиться на нас. Более того, из-за иллюминации, которую они устроили вокруг нас, когтистые истребители немного поотстали.
Киеви нацепил гарнитуру.
– "Возмутительный", это "Тинта-Синий b7".
– Очаровательно, – пробормотал я себе под нос. – Еще спроси их, благородные ли у них намерения.
Он пожал плечами:
– У вас благородные намерения?
– "Тинта-синий" вам жить надоело или вы с ума сошли?
Киеви удивленно вскинул брови:
– Вам не кажется, что это риторический вопрос?
Булькающие звуки внезапно подавившегося чем-то офицера связи с "Возмутительного" заставили меня улыбнуться:
– Так держать Киеви, пусть задумаются над своим поведением.
Улыбку как рукой стерло с моего лица, когда на частоте зазвучал злой женский голос:
– "Тинта-Синий", это адмирал Тавира. Мы тут не в игры играем.
Я поднял руку, заставляя Киеви заткнуться:
– Извините, адмирал, а мы играем. Догони, если сможешь, – я хлопнул по кнопке отключения коммуникатора, вырубая его, затем выдал "быструю бочку", переворачивая челнок, и мы пролетели под "Возмутительным" брюхом к брюху, едва не задев его. Дернув рычаг управления, я направил челнок прочь от "звездного разрушителя", затем накренил корабль на левый борт, отчего он закрутился в потрясающем танце, и звезды вокруг нас превратились в яркие круги.
Хотя их почти не было видно из-за кроваво-красных разрывов: нас обстреливали из турболазеров.
Киеви прикрыл голову руками, словно точка, где сходились левый и правый борта "Возмутительного", была стеной, в которую мы должны врезаться.
– Нам крышка! – завопил он.
– Как бы не так, – я сбросил скорость, включил реверс ровно на две секунды, затем снова врубил форсаж и продолжил полет вперед. Турболазеры "звездного разрушителя" не успели развернуться вслед за нами, и большинство их выстрелов пролетело мимо. Дефлекторы пару раз вспыхнули, отражая попавшие в нас лазерные лучи, но нам удалось выйти из-под обстрела с неповрежденным корпусом. Когда мы вылетели из-под "Возмутительного", я снова заставил челнок петлять.
– Активируй гипердрайв, когда оторвемся, Киеви.
Малец удивленно уставился на меня:
– А как мы…
– Потом, – я одарил его обнадеживающей улыбкой, и сам немного успокоился. Я обращался с челноком так, словно это был истребитель – пусть огромный, неповоротливый, угловатый, но все же истребитель. Его поведение немного напомнило "костыль" – "Коэнсайр БТЛ-А4", хотя эта махина была еще более неуклюжей. Этот корабль не был слишком элегантен, да он для этого и не предназначался.
Однако этот большой корабль был оснащен большими генераторами дефлекторного поля. Конечно, его щиты не выдержали бы прямого попадания залпа всех орудий "звездного разрушителя", но уловка с переключением реверса позволила мне одурачить канониров "Возмутительного", и в нас попало всего несколько выстрелов, да и то не сразу. Дефлекторы были изрядно потрепаны, но все еще фурычили. У челнока, такого огромного и неповоротливого, было одно несомненное преимущество над истребителем: он мог держать удар.
Киеви потянул на себя рычажок включения гипердрайва, и звезды на пару секунд превратились в длинные полосы, словно мы очутились в тоннеле, затем снова превратились в точки: мы оказались в обычном пространстве.
– Новый курс – один-три-семь, угол ноль-четыре-пять.
– Вас понял, – я снова взялся за рычаг управления и развернул корабль, выводя его на новый курс. Потом посмотрел на тактический экран:
– Мы оторвались и можем лететь, куда хотим. Киеви, прими мои поздравления. Это твоя заслуга.
Киеви снова включил гипердрайв, и мы полетели. На другом краю системы мы сделали еще одну коррекцию курса, затем направились в сторону Элшандруу Пика. Я там был как-то раз, когда мы всей толпой уволились и по собственному почину вели войну с Йсанне Исард.
Киеви, помешанный на Разбойном эскадроне, знал все о Элшандруу Пика и порадовал нас с Анниссией рассказом о приключениях Разбойного эскадрона в тех краях.