Из дальнего угла, где за большим столом девчата перетирают текущие сплетни, мне подмигнули. Это и есть Ирка, особа двадцати пяти лет с огромными голубыми глазами и еле заметной россыпью веснушек под ними, наша Богиня Медицины, незаменимый человек. Маяк дает. Я скромно потупил глаза и медленно кивнул. Со значением: зайду, мол, вечерком на огонек… Мы до сих пор скрываем наши простые отношения, хотя весь личный состав в курсе, утаить такое в форте невозможно.
А на третье - компот! Из цитрусовых, за неимением кулинарного льда охлажденный в каменном погребе.
Уф, я доволен жизнью! Булочку с собой заберу, на вечер. И сахарку коричневого. Сунув в карман пять кусков, шестой я положил в рот.
- На-а-ща-льника!!! Да-арий Вале-ерьевич, зырани! Он руками маши-ит! - донесся со стены звонкий голос дежурного.
- Твою ты, кхе-кхе, бога мать! - прокашлял я, чуть не подавившись вязкой и сладкой слюной.
- Радист у нас ленивый, сам сходить не хочет! Ленивый он! - продолжал орать сверху юный приколист.
Черт, забыл рацию взять.
- Иду, иду! Все нормально, - сообщил я залу, резво поднимаясь с места.
За кухней у стены выстроены два каменных домика - жилой и мастерская. Уровень двора в центре искусственно повышен примерно на метр. Двор крепости опоясывает заросший дренажный сток, через проемы ворот выходящий к бывшему рву. В центре - большой бассейн, наполняемый дождевой водой, рядом с ним недавно вырытый колодец. По бокам от террасы по стене идут еще две лестницы, ведущие к вывешенным за периметр крепости туалетам-башенкам.
Во дворе я первым делом посмотрел вверх. Небо над Летой быстро темнело, возвещая о скором приближении дождевого фронта. Отбой открытым работам… Отменить сиесту, что ли? Под крышей работать можно. Лешка издалека поднял ладонь, показывая, что в округе все нормально. Значит, не по этой теме зовет меня радист. Что-то случилось в Форт-Востоке? Не похоже, будь так, Юра лично доложил бы в течение полуминуты. Ладно, сейчас разберусь.
Я быстро пересек двор и поднялся по ступенькам в радиоузел. Дверь у радиста, как и в других помещениях, сплетена из ветвей и висит на жестких кожаных петлях. Камень твердыни и плетенка. Сразу и не поймешь, Мартин такой дизайн придумал или старина Толкиен. Скорее последний, до сих пор живем как хоббиты…
- Что случилось? - спросил от дверей.
Молодцов выглядел откровенно растерянным. Молча показав на кресло, он придвинулся к рабочему столу с аппаратурой вместе со стулом, нервно тронул пальцем пару каких-то тумблеров, едва ли не с нежностью провел рукой по черному корпусу трансивера и, выставив на табло рядок цифр частоты, запустил сканер. Раздался писк, светодиоды мигнули, цифры побежали.
Весь в работе, заглядеться можно.
- Юра, ты долго собираешься молчать, а? - Я, с интересом наблюдая за его манипуляциями, устроился поудобней в глубоком плетеном кресле. - Хоть кофе предложи тогда!
- В общем…
- Ну?
- Короче…
- А вот это правильно. Давай короче. Ты что, РДО получил важное?
- Нет, официального радио не было, - промямлил он.
- А что же было? - Я начал уставать.
- Даже не знаю, как тебе об этом сказать. Дело в том, что… Ты сильно удивишься и даже разозлишься, когда узнаешь, вот я и побаиваюсь, - признался наконец Молодцов. - Знаешь, как в истории с вестником бед.
- Ого! - Я, начав мысленно отсчет до десяти, медленно потер костяшками пальцев глаза, прогоняя быстро всплывающее раздражение. - Что, все настолько серьезно?
- Еще как! - сообщил Юрка, ломая пальцы. - Вернее, очень на то похоже. Я и сам до конца не понимаю, как это может быть.
Я встал.
- Давай-ка по порядку!
- Хорошо. Полчаса назад у меня была очередная связь с Артемом Михайличенко, начрадиоузла островного Бриндизи, - заторопился Молодцов. - Понимаешь, радиодело - это такая болезнь. Настоящая зависимость, вроде компьютерной! Нам постоянно требуется живое общение в эфире, а абонентов на Кристе, как ты отлично знаешь, самый минимум, эфир практически чист… Поставил ты новую антенну, например, настроил ее, а как проверить? Или испытываешь новую аппаратуру. Вот мы и договорились с Артемом каждый день связываться.
- Специальная программа "Кореша в эфире".
- Ага. Выделили особую частоту, приняли свой шифр, то есть канал под скремблером, вполне надежный, защищенный. Ну, чтобы не вызывать стороннего интереса, понимаешь?
- Алло, маркони! - Я придавил на шее шального москита, залетевшего в открытое оконце, и сразу вытер ладонь о штаны. А ручки-то вспотели, волнуешься, Квачин! - Ты же знаешь, время деньги. У меня не то чтобы мало времени, просто отдохнуть хотел. Теперь, вижу, не получится, так что вываливай.
- Я сразу понял, дело первостепенной важности!
Это не про всех. Случилось что-то, касающееся только меня, именно поэтому Юрка не поднял шум на всю крепость. Собака, как мне не хочется внезапного! Война началась? В голове пролетела мысль, что Герман решил поручить мне какую-то разведку.
- Все-все, не психуй, Дар! Короче…
- Наконец-то!
- Короче, завтра ранним утром на Кайман приходит "Темза". Там Илья Александрович, ну, Самарин, берет на борт пятерых человек и ставит их под команду боцмана, Миши Чубко, РДО на этот счет староста Бриндизи уже получил.
- От кого? - перебил я, нервно барабаня пальцами по креслу.
- Ростоцкий отправлял, лично, с молнией.
- Понятно. И что дальше?
- И пароход полным ходом направляется сюда.
- Тебя официально уведомляли?
- Э… Нет, - сглотнув, ответил он.
- Цель визита? - строго спросил я.
- Вот! Именно цель! Самое главное, Дарий, ты только спокойно! Они едут тебя арестовывать, представляешь? - жахнул Молодцов.
У меня холодок пробежал по телу.
Это не прикол дружеский? Апрель давно прошел, между прочим… Прервав перестук, я тяжело выдохнул, оглядел помещение и посмотрел на часы. Падла. Был день как день, самый обычный! Настроение было отличное, рабочее, с утра рубашку чистую надел, обувь почистил, ногти подстриг. Плохо вот - побриться поленился, теперь щетина на шее колется и неприятно задевает ворот.
Половина третьего, зараза… При другом раскладе я уже полчаса мог бы нежиться на кровати. Не могу поверить.
Юрка тоже пожал плечами, не спуская с меня глаз.
Как это ни прискорбно осознавать, в этой истории я выгляжу полным лохом.
- Извини, Дарий, но я думаю, что Герман решил тебя закрыть неспроста, он боится, что ты уйдешь в Прорез.
- Коню понятно, - поддакнул я. - Сука, но арест!
- Не по-людски, - с горестью согласился радист.
Почему Ростоцкий принял такое резкое решение?
Он мне не поверил, вот почему. И начал прокачивать последние часы моего пребывания в Манаусе.
А что там было особенного?
Было, Дарий, было… Базары с Чарли Гуднайтом, который не мог не отреагировать на оптовый закуп дорогих и редких патронов. "Но такое количество! А потом найдешь "калашниковские". Старину Чарли не обманешь, Дарий, сдается мне, что ты замыслил какой-то дальний рейд!" - вот что он сказал. Дальний рейд, в голове оружейника это словосочетание засело прочно.
Ладно, там я лопухнулся, что еще? Вечером на пьянке-гулянке языком на эту тему не болтал, точно помню, хоть и был под газом. А вот утречком на тренировке поспорил с Рамиресом насчет разумности применения длинномерного холодняка в пешем бою. Это о чем-то свидетельствует? Ну, за уши притянуть можно. Лишняя капля. Что еще? Гребаный д'Артаньян, мотоциклы же! Нельсон Сантана предложил мне мотик, выставленный на продажу шкипером "Эль Греко". Я отказался, прямым текстом сообщив кубинцу о запрете со стороны Ростоцкого, но потом сам же попросил начальника причала разузнать о возможной покупке подробней. Побеседовав сперва со мной, а потом с моими контактерами, Герман решил, что я не сдамся и постараюсь его перехитрить.
Но арест!
А чему ты, собственно, удивляешься, Квачин? Олигарх принял превентивные меры, нанес упреждающий удар. Если бы я смылся, да еще и с мужиками, то нарушил бы неизвестные мне планы Ростоцкого, кто знает, какие именно…
- Ну что, братан, спасибо так спасибо, обрадовал ты меня несказанно, - пробормотал я уже в кресле. Что-то ноги плохо держат, коленки позорно дрожат. - Э-хе-хе… Закроют твоего командира, как последнего рецидивиста.
- Я ушам своим не поверил! - горячо заявил радист. - Дикость!
- Почему же дикость, решение вполне в его духе. Сказал верховный, что будет так, значит, все должны подпрыгивать по команде.
Мы немного помолчали.
Суетиться не надо, время еще есть.
- Хм… Интересно, куда он меня собрался посадить?
- Наверное, на Каймане оставит, - предположил Молодцов.
Зашибись, дела идут, радист уже смирился. Оставит!
- Вряд ли, Юра. Суждено мне чалиться на киче посерьезней.
- Не в казематы же безопасников бросит!
- Это исключено, - согласился я. - Огласка Ростоцкому не нужна.
- И я так думаю! - маркони обрадовался. Хочется человеку хоть чему-то обрадоваться. - Передержит тебя где-нибудь по-дачному и выпустит, ты ведь ему нужен живой и здоровый.
- Уверен? Ну, не знаю… Только вот для чего передержит, вот в чем вопрос! Для того, чтобы спокойно нового человека на Диксон поставить? Ну-ну. А меня, значит, в спецзадание окунуть. Как-то это не заманчиво, как-то это обидно, честное слово.
Стараясь говорить спокойно, я с трудом сдерживал праведную ярость. И горечь. Ура, нас предали, свистать всех наверх!
Как лучше хотел! Чтобы мы первыми прошли в новый мир, застолбились там, пока не поздно. Показали бы хрен знает кому, что сигнал воспринят правильно, и панель с раскладами они поставили не зря. Но больше всего меня бесило то, что я сам, да-да, именно сам отказался от этой авантюры! Признал, что пока и здесь дел невпроворот.
Да я вообще не собирался лезть под Крест в ближайшее время!
Продолжая тупо разглядывать детали обстановки радиоузла, я пытался как можно быстрей привести мысли в порядок. Юрка же, молча поглядывая на меня, занимался якобы важным делом - отколупывал от какой-то старой печатной платы мелкие детальки, крутил их в руках и со звяканьем бросал в жестяную банку.
- Слушай, Дар, не знаю, как всем остальным, а лично мне новый начальник на Диксоне не нужен, - наконец произнес он, откладывая инструмент.
- Ха! А уж мне-то как не нужен! - саркастически бросил я. - Не переживайте, товарищ радист, теперь уже при любых распасах будет новый. Вот Мишку Чубко и поставит.
- Еще и Войтенко не прочь, - подложил добавки радист.
- Игорь? День сюрпризов! Ну, паразиты…
- Что ты собрался делать? - заволновался он.
- А у тебя есть годные варианты? Так советуй, Юр, самое время! - Я опять вскочил и больше в кресло уже не садился. - Можно удариться в бега, в джунглях-то зашибись одному бедовать, прикинь… Или перебраться в разгромленное поселение голландцев, прятаться там по всяческим погребам, как тебе такой вариант? Или же занять свободную каюту в круизнике "Nord Discoverer", на верхних палубах их навалом. Одичать со временем, бегать от лодок, прыгать по ветвям, превращаясь в натурального Тарзана, напрочь забыть человеческую речь… Потом я начну представлять собой прямую и явную угрозу несчастному населению Леты, и на Дария Квачина объявят настоящую охоту, ага. С красными флажками. А что, если спрятаться под юбку госпожи Квай? Вряд ли прокатит, слишком много знаю, Герман меня и там достанет. Остается Омаха с ее вечным беспределом, просто замечательный выход из положения! Слушай, Юрка, так, может, пора мне к мирным зоргам податься, а? Сегодня же перепишу у Войтенко разговорник и сяду за учебу! Проклятье, во влип!
На какое-то время в радиоузле опять наступило затишье.
Молодцов о чем-то думал, периодически бормоча себе под нос и мотая головой, упертой в кулаки, а я в бешенстве мерил помещение быстрыми шагами, как тот волк, что не может прорваться через флажки.
Сквозь окошко, под шум мелкого дождя, в комнату вливался пастельный сероватый свет, который не мог разогнать ни сумрак, ни мою тоску.
- Дарий, а что, если тебе просто подчиниться? Герман умный, видит пользу общине. Не психуй, подожди! Отсидишь свое…
- И с чистой совестью на свободу, так, что ли, Юра? Вот хрен ему во все рыло, буржую! Да и не верю я теперь Ростоцкому. Не смогу. Буду постоянно ждать удара, что это за жизнь?
- Но что делать?
- Уж не сухари сушить! Смоюсь в Прорез, завтра же! - заорал я со злостью.
- Не ори ты! - тихо попросил Молодцов. Он кивнул на дверь, недовольно нахмурился и предостерегающе поднес палец к губам.
Дурацкая ситуация.
Спокойствие было где-то рядом, всего в двух шагах, я уже начал корректировать планы развития Диксона… Оказалось, все не так. Беседа с Ростоцким вылилась не в банальное внушение, она была задумана заранее и умело сконструирована. Скорее всего, Ростоцкий еще до нее определил порядок действий, ловя на мелочах. И печальный финал этой истории чуть не застал меня врасплох.
Малость конспирации ему не хватило, и это самое скверное в сложившейся ситуации, значит, остальное он продумал, я его знаю. Хотя одно положительное обстоятельство все же имеет место быть: акценты расставлены, теперь неясностей не будет. Мне, дураку, наука: доверительные, даже дружеские отношения с ребятами из Бриндизи не помогли. Нельзя надеяться на всех подряд, а рот лучше держать на замке. Задумал что-то, не соответствующее взглядам и планам высшего руководства, убеждай. Если же убедить не можешь - впредь помалкивай. Проболтался, показав, пусть и невольно, непокорность - лезь срочно в нору и носа из нее не кажи.
- Ладно, Юра, сворачиваем. Спасибо тебе огромное, конечно. В должниках буду.
- Да ерунда. Ты твердо решил?
- Абсолютно. Ростоцкий Квачина отсюда уберет, это факт. Ему надо перекрыть мне дорогу к порталу, из Дугласа или Веннеса в другой мир не попадешь. Здесь встанет новый хозяин, согласный играть строго по правилам. Знаешь… Я, конечно, могу и поторчать месяц в ссылке. Только потом места себе не найду.
- Один отправишься? - с сомнением спросил радист.
- Пока не знаю, расскажу мужикам, а там как ляжет. И вот что. Ты мне ничего не говорил и вообще не в курсе дел. Ничего на себя не бери. Ни-че-го. Запомни святое правило умного человека: чистосердечное признание - вечная каторга. Договорились?
Он кивнул и поинтересовался напоследок:
- Как ты вообще?
Я попробовал честно оценить свое состояние. Нечем похвастаться: налицо срыв башни, вылет заклепок, мандраж в конечностях и отвар яиц. Поэтому и не ответил.
- Обращайся, если что, сегодня ночью спать не буду, - пообещал радист, на том мы и расстались.
* * *
Битый час мы сидели в сумраке мастерской.
Я, по глупости, думал, что даже в случае их искреннего желания мне необходимо будет убеждать остальных членов группы. И инициатива, в идеале, должна исходить не от меня. Или не только от меня.
Ничего этого не понадобилось.
- Капец! - воскликнул Алексей, помахивая монтировкой, и с нехорошей улыбкой оглядел нас. - Беспредел, за такое Герману в морду дать надо! Х-а-арош! Нормально, не? Человек ему верит, как родному, а тот обнадежил ровным базаром, а потом пробил за спиной и мутит! Не, пацаны, я считаю, что можно и разборки начать, в случае чего.
- Ты ведь его не хуже меня знаешь, - я махнул на парня рукой и повернулся к Винни. - На новую планету ему плевать. Деньги любит. Так ведь и там может быть ништяк.
Подбежав к двери заставленного разным железом помещения, в котором мы заперлись для беседы, Лешка осторожно высунулся, осмотрел двор словно вымершей на жаре крепости и вернулся, сообщив заговорщицким голосом:
- Он из ревности мог такую байду поднять! Видит, гад, что Квачин в перспективе, вот и забоялся.
- Почему тогда не грохнул в тишине? - поинтересовался я. А сам вспомнил, как Герман, якобы шутя, предположил, что я мог бы и вольницу объявить в Диксоне, назначив себя, любимого, князьком. Пазл складывался четко, в зазор иголку не просунешь.
- Ну, захотел тобой попользоваться напоследок, - то ли объяснил, то ли отмахнулся юный индеец.
- Что значит, попользоваться? Так, все ясно, тупо балаболишь, - я отошел от избитого молотком верстака и нервно заходил по мастерской, словно по ожидающей меня камере, поджав губы и засунув руки в накладные карманы штанов.
Сейчас хоть поспокойней стало. А вот полчаса назад…
- Только без шума. Как я понял, решение уже принято. Не о том мы сейчас говорим, не о том, - снова взял слово Винни. - Если Ростоцкого интересует только Дарий, то это одно. А вот если Герман Константинович и других собрался поставить у ноги на привязи… Не думаю, что мы с Алексеем удивимся. Могут пострадать и остальные, если попытаемся вовлечь в дело еще кого-то.
- Дар, да объясни ты ему наконец! - Леха прекратил воинственно размахивать монтировкой и вытянул руку в сторону вьетнамца. - Любой из наших в такую тему впишется, зуб даю!
- Болтун! - огрызнулся Винни. - Зубов не хватит.
- Кстати, да, - уныло поддержал я охотника. - Оказывается, еще и Войтенко на мое место метит.
- Ну, йе-о… - только и смог вымолвить Леха. - Ты утверждаешь?
- Я ничего не утверждаю, просто передал то, что узнал.
- Так и есть, - кивнул Винни, - со стороны видно.
- Что видно? - не успокоился Лимонов.
- Видно, что Игорь хочет получить должность старосты Диксона. И ты, Лимон, со временем научишься замечать такие вещи.
- Опять про молодость мою! Задолбали!
- Слышь, молодой, перестань орать! - прошипел я. - Не то точно долбану.
Парень насупился, но ненадолго, он вообще быстро отходит.
- И все-таки мое слово: ревность! - упрямо бросил он.
Винни поднял голову и с интересом посмотрел на меня.
- Ты не обижайся, Алексей, когда я тебе говорю о молодости, - начал он, обращаясь к индейцу, но глядя в мою сторону. - Здесь человек быстро взрослеет, начинает умные вещи говорить. Беден, так раскидывай умом… Допустим, ревность. Или разумное устранение возможной конкуренции. Ведь Дарий - человек особый.
Я удивленно вскинул брови.
- С чего бы?
- Молодой, а уже известен многим на реке, - принялся отгибать пальцы охотник. - Староста Диксона, уважаемый в поселке, и не только, человек. Женщины тебя любят. Общаешься с олигархами, в ресторанах с ними сидишь, удачливый добытчик и поисковик. Ты золото нашел! Кем только тебя не представляли… То строителем ученым, то руководителем от Бога. Везунчиком, повесой, баловнем судьбы. А скажи, Дарий, кто ты есть на самом деле?
- Что ты имеешь в виду, Винни? - растерялся я.
Он усмехнулся и показал рукой на места, где нам надлежало присесть.
- Послушайте-ка, мальчики, старую вьетнамскую притчу…
Когда Винь это предлагает, то лучше не спорить. Все равно придется выслушать, не сейчас, так позже.