– Это была твоя идея, – заметил Гарсия. – Ты все еще уверен, что мы выйдем сухими из воды?
– У них никуда не годные металлодетекторы, – объяснил Боннет. – Я рассчитываю на то, что они подумают, что нас и так раздавит на глубине, и не станут тратить на нас торпеды.
– Но они же не услышат звуков нашего крушения, – сказал Гарсия.
– И мы будем на это надеяться, – ответил ему Рэмси.
Гарсия побледнел.
Рэмси поглядел на большой циферблат показателя давления. Внешнее давление – 2900 фунтов на квадратный дюйм. Он глянул на Боннета.
– Капитан?
– У нас только один капитан, – ответил тот. – Сейчас он в лазарете.
– Нет, я не там.
Все повернулись. Спарроу стоял в задней двери, опираясь на стенку. Лицо бледное, покрытое бисеринками пота.
– Какая у нас ситуация, Лес?
Боннет объяснил.
Спарроу обратил вопросительный взгляд на Рэмси.
– Это ваша идея?
Рэмси кивнул. "Сколько времени он стоял там?" – подумал он.
– Какие будут приказы? – спросил Боннет.
– Давай, действуй, – ответил Спарроу. – Командуешь ты.
Боннет повернулся к указателю давления.
– Гелий уже не обнаруживается, – сказал он. – Джо, удастся нам просидеть на дне?
– Врачи говорят, что в кислородной атмосфере и при впрыскивании ангидразы, человек может выдержать внутреннее давление в 400 фунтов на квадратный дюйм, – сообщил Рэмси.
– Они все так говорят? – спросил Боннет.
– Нет, только некоторые.
– А сейчас я сам смогу в этом убедиться, – сказал Гарсия. – Увидеть весь комплекс реакций четырех человеческих тел при внутреннем давлении в 400 фунтов в подлодках класса "Хеллс Дайвер" со всевозможными комментариями после вскрытия.
Рэмси поежился и поглядел на красную стрелку прибора внутреннего давления: 297 фунтов на квадратный дюйм, потом поглядел на "вампир" у себя на запястье и сказал:
– Поглощение СО2 сейчас составляет 0,266, а будет – 0,054.
Боннет предложил:
– Давайте для начала я подыму внутреннее давление до 350 фунтов. – Он открутил кран и отрегулировал подачу ангидразы.
– До остановки две минуты, – объявил Рэмси. – Это длинный подводный хребет, вершина которого – параллельный нашему курсу гребень длиной миль в десять.
– Давление держится, – сообщил Боннет. – Сейчас проверим, насколько хорошо построены наши "Хеллс Дайвер".
– А мне интересно знать, насколько хорошо построено мое собственное тело, – заявил Гарсия.
– Могу сказать, что наш добрый Господь сделал великолепную работу. Он подумал обо всех случайностях, – сказал Боннет.
Рэмси подумал: "На него это непохоже. Подобного замечания можно было ожидать скорее уж от Спарроу".
– Господи, мы просим твоей защиты, – сказал Спарроу. – Мы, не имеющие права просить у тебя. Аминь.
– За сколько времени ищейки доберутся до нас? – спросил Боннет.
– Через пятнадцать минут, – ответил Рэмси.
– Уменьшить угол спуска, – приказал первый офицер.
Гарсия отправился выполнять приказ.
– Включи носовые камеры и прожектора.
Главный экран на передней переборке ожил, показывая пятно света в мутно-зеленой воде. Бледные фосфоресцирующие создания бросились в темноту.
Рэмси поглядел на указатель внутреннего давления, 400 фунтов.
– Теперь осторожно сходи вниз, – приказал Боннет.
Палуба накренилась.
Внешнее давление росло: 3400 фунтов… 3420… 3440…
Рэмси обнаружил, что не может оторвать глаз от циферблата.
3500… 3520… 3540…
– Поглощение СО2 в норме, – сообщил Боннет. – У кого-нибудь появились неприятные ощущения?
– Я чувствую, что тупею, – сказал Гарсия.
– Держись!
– Будьте готовы к кислородной интоксикации, – предупредил Спарроу.
Стрелка манометра двигалась дальше: 3600… 3620…
– Выровнять спуск, – приказал Боннет.
Гарсия выполнил.
– Как далеко до дна?
Рэмси через силу оторвался от манометра и глянул на прибор.
– Пятьдесят футов.
– Спускаемся.
Палуба снова накренилась.
Теперь уже все уставились на большой экран.
– Есть! – воскликнул Гарсия.
Это походило на то, как будто они погрузились в зеленый туман. Прожекторы высветили длинный лист бурой водоросли. Подводные заросли были рассечены по диагонали каменной грядой. И никаких признаков морских обитателей.
Гарсия выровнял носовые рули, и "Рэм" осторожно опустился на грунт, всклубив водоросли.
– Отключить двигатели, – скомандовал Боннет.
Рука Гарсии уже лежала на выключателе. Моторы смолкли.
Рэмси прошептал:
– Мы на глубине 8460 футов.
– Новый мировой рекорд, – сказал Гарсия.
Спарроу сделал шаг к главному пульту.
– Благодарю тебя, Господи, – сказал он.
– Это я принял это решение. Я – самый обычный трус. Но ничего в жизни не приходило ко мне так легко.
– Кто-нибудь ощущает болезненные последствия повышения давления? – спросил капитан.
– Я все еще чувствую тупость, – ответил Гарсия.
– Кто-нибудь еще?
Рэмси отрицательно покачал головой, изучая показания локатора.
– Поглощение – 0,214, – отметил Боннет. – СО2 выделяется гораздо быстрее, чем мы успеваем поглощать.
Рэмси воскликнул:
– Великий Боже на небесах!
– А где еще ты надеялся его обнаружить? – спросил его Гарсия.
– Здесь есть холодное течение. Прямо над нашей головой.
– Господь распростер свой покров над нами, – сказал Спарроу.
– Стая проходит над нами по направлениям на юг, – сообщил Рэмси. – В восьми тысячах ярдов.
– И никаких признаков, что нас вынюхали? – спросил Боннет.
– Нет.
– Они и не собираются искать нас там, где не надеются нас найти, – сказал Гарсия. Он улыбнулся. – И в этом нет ничего странного. Я сам в это не совсем верю.
– Я не слышу их за этим холодным течением, – объявил Рэмси.
– И кэп, и Бог – дружбаны, – внезапно заявил Гарсия. – Очень близкие кореша. Они каждый раз держатся друг за друга. – Он покачнулся.
Рэмси схватил Гарсию за руку и поглядел на показания его "вампира".
– Поглощение СО2 в норме. Что бы это могло…
– Люди по-разному реагируют на кислород, – объяснил Боннет.
– Ре-бяата? Чего это с ва-ами?
Голова Гарсии болталась из стороны в сторону. Он глядел на всех невидящими, хоть и широко открытыми глазами.
– Успокойся, Джо, – сказал Спарроу.
– Успокоиться? – покосился тот на Спарроу. – Я тебя знаю, шкип. Ты вновь пришедший царь Давид. И я услышал тебя. – Он вяло опустил голову и поднял правую руку: – "В тесноте моей я призвал Господа, и к Богу моему воззвал, и он услышал из чертога своего голос мой, и вопль мой дошел до слуха Его".
– Все в порядке, Джо. Давай лучше пойдем и ляжем. – Спарроу взял Гарсию под локоть и повел к двери.
– Отвали, – сопротивлялся тот. Он стряхнул руку Спарроу, пошатнулся, но устоял, затем повернулся и нарочно уставился на Рэмси. – Я все про тебя знаю, мистер Долговязый Джон Рэмси! Ты суешь свой длиннючий нос в мои дела! Думаешь, чего-то вынюхаешь? А ни фига ты не знаешь! Ни фига!
– А может хватит, мистер Гарсия! – В голосе Спарроу звенели металлические нотки.
– Из-звините, капитан. – Гарсия повернул к двери. – Пош-шли. Я ус-стал.
Спарроу внимательно поглядел на Рэмси, затем повернулся и вывел Гарсию за дверь.
В помещении центрального поста стояла тишина, временами прерываемая лишь тихим урчанием какого-нибудь механизма. Потом Боннет сказал:
– Долговязый Джон? Как вы могли получить подобное прозвище?
Рэмси уставился на свои приборы. "Проклятое прозвище! Так значит, Гарсия знает о моем прошлом – истинном прошлом".
Боннет сказал:
– Я спросил…
Рэмси повернулся к нему.
– Да, я тебя слышал. Так меня окрестил один снабженец. Он говорил, что я пиратствую почище настоящего Долговязого Джона Сильвера.
– Пиратствуешь? Каким образом?
– Протащил кое-какое лишнее оборудование. Самогонный аппарат.
Боннет ухмыльнулся.
– Только не пойму, как это осталось у Джо в голове. Видно, он ревнует к тем, кто оказался лучше его.
А Рэмси напряженно размышлял: "Гарсия все выболтает капитану. Как пить дать".
– Тебе не кажется, что здесь слишком жарко? – спросил Боннет.
Рэмси поглядел на бисеринки пота, выступившие на лице Боннета, потом глянул на приборы "вампира". Температура крови нормальная. Затем поглядел на индикатор термодатчика у себя на пульте и сказал:
– Температура снаружи – 71 o.
– У меня чешется кожа, – признался Боннет.
Усилием воли Рэмси подавил желание и самому почесать руку.
– Я тоже заметил похожее.
Боннет поглядел на раскрытый пульт контроля атмосферы, обследовал показания циферблатов.
– Впуск ангидразы в два раза выше нормы: двадцать кубиков на кубический метр.
– И мы совершенно не знаем, как это отразится на нас, – сказал Рэмси.
– Все должно быть нормально, – возразил Боннет. – Мы пользуемся углеродной ангидразой уже сорок лет.
Рэмси поглядел на показания локатора.
– Что-нибудь слышно?
Рэмси отрицательно покачал головой.
– Интересная эта штука – ангидраза. Мы на длительное время подвергали шимпанзе давлению в четыреста фунтов на квадратный дюйм, прибавляя ее в воздух. Некоторые обезьяны выжили. Некоторые – нет. Кое-кто из шибко умных парней думает, что знает, почему так случилось.
– Ну и?
– Считается, что ангидраза воздействует на ретикулярную область центральной нервной системы, которую называют "метаболическим регулятором". Он удерживает от быстрого окисления при повышенном поступлении кислорода. Эти парни считают, что "регулятор" иногда не срабатывает, и тогда организм идет вразнос, как при возбуждении обратной связи, что приводит к смерти.
– Почему?
– А вот этого они не знают. Может, потому, что "метаболический регулятор" просто устает?
– И какова вероятность того, что кто-то из нас тоже пойдет вразнос?
Рэмси быстро глянул на него, а потом вернулся к локационным приборам.
– Это был глупый вопрос, Лес.
Боннет покраснел. У него даже челюсть слегка отвисла.
– Хочешь, чтобы я тебя успокаивал? Я знаю лишь то, что мы пока еще живы, хотя немного и… Сигнал! – Он нажал на кнопку компьютера на пульте, чтобы расшифровать данные. – В пятистах ярдах. Идут с юго-запада.
– А Господь все еще держит свой покров над нами?
В его голосе Рэмси уловил неожиданную нотку цинизма, которого никогда до сих пор не замечал. Он поглядел на индикатор термодатчика.
– Холодный слой проходит над нами периодически. Сейчас его нет. Мне кажется, эта подводная гора для Арктического течения действует как барьер. Но, скорее всего, здесь много различных факторов. – Он снова поглядел на экран локатора. – "Восточные" снова прочесывают весь район.
– А что, были сомнения, что они не станут этого делать?
– Что ты имеешь в виду?
– Тебе следует узнать кое-что про нашего капитана, – сказал Боннет. – Джо не шутил. Только вот не совсем умеет…
Внезапно "Рэм" дернулся и накренился влево на пару градусов.
Рэмси схватился за релинг возле пульта.
– Что это…
– Наша баржа, – ответил Боннет. – Течение дергает ее.
– Я и чувствовал, что когда мы спускались, она нас подтолкнула, – признался Рэмси. – Но амортизаторы…
Подлодка накренилась еще на градус влево.
– Теперь надо молиться, чтобы баржа не потащила нас вниз по склону. Лишних пятисот футов мы не выдержим.
– С чего ты взял? – спросил Рэмси, всматриваясь в приборы.
– Я чувствую, что гора у нас под ногами вся в тумане.
Рэмси оторвался от пульта.
– Что ты сказал?
– Я чувствую у себя в мозгах сплошной туман, – говорил Боннет. Он перегнулся через релинг. – Туман скатывается с горы. И я ненавижу туман. – Он с трудом выпрямился. – Мысли путаются. Вступай во владение, мистер Рэмси. Я хе… Я… – Он уселся на пол, хватаясь одной рукой за ограждение.
Рэмси вспомнил, что ему ухе приходилось иметь дело с подобным случаем. Он в последний раз глянул на свой пульт, повернулся и силой заставил себя на спеша пройти к Боннету. Он склонился над ним, проверил его "вампир". Поглощение углекислого газа составляло 0,228, что было выше нормы. Он взял Боннета за запястье, посчитал пульс, а затем подрегулировал выпускной клапан генератора ангидразы.
– Что с Лесом?
В тыльных дверях центрального поста стоял Спарроу и глядел на приборы главного пульта. Когда Рэмси повернулся, он переступил порожек.
– Только не двигайтесь резко, – предупредил его Рэмси.
– Что… – Спарроу запнулся.
Рэмси склонился над Боннетом, вновь проверил его "вампир". Пока никаких изменений. Прошло слишком мало времени. Он сказал:
– Я как раз формулировал теорию Рэмси, почему некоторые шимпанзе умерли, а другие – нет.
Спарроу сделал несколько шагов и наклонился над Боннетом.
– Какие еще шимпанзе?
– Подопытные. При давлении около 400 фунтов я запускал максимальную дозу ангидразы. Мне не хотелось бы давить на вас, действительно, организм возбуждается, нервы не выдерживают…
– Про шимпанзе я знаю, – сказал Спарроу. – Вы думаете… – Он поежился.
– Это похоже на расстройство функций коры головного мозга, – объяснял Рэмси. – Но что еще, кроме эмоционального возбуждения, даже потрясения, может заставить быть физически активным?
Спарроу кивнул, соглашаясь.
Рэмси увидел, что поглощение СО2 вернулось в норму. Он стал массировать левую руку Боннета.
– Лес, с тобой все в порядке. Ты только расслабься. Кризис уже прошел. Все уже нормально… Все нормально…
Боннет непонимающе потряс головой.
– Мы выдержали очень сильное нервное потрясение, – продолжал объяснять Рэмси. – Наши тела здесь, внизу, находятся в очень неустойчивом равновесии.
Спарроу постоял возле них, потом подошел к пульту локатора.
– Я дал Джо успокоительное. Он плакал, бредил. Может, я… – Он замолк.
Боннет открыл глаза.
– Не шевелись, – приказал ему Рэмси. – Лес, ты меня слышишь?
Тот кивнул.
– Не будет ничего страшного, если ты расслабишься.
– Вы не можете приказать ему расслабиться, он не послушается, – заметил Спарроу.
Рэмси схватил голову первого офицера пальцами, нащупал нервный узел сзади на шее и стал его массировать.
– Тебе уже лучше.
Боннет смочил губы языком.
– …порядке. Возвращайся… на пульт.
– Дыши неглубоко и медленно.
Рэмси не уходил.
Боннет сглотнул и проговорил с трудом, насколько ему позволял непослушный язык:
– Это как обморок… Сейчас… уже лучше.
Рэмси повернулся к Спарроу.
– Вот теперь с ним все будет в порядке.
Тот поглядел сверху вниз на Боннета.
– Посиди так. Лес, пока не почувствуешь, что сможешь подняться. – Он обратился к Рэмси. – Я тут поглядел в наши телекамеры. Течение развернуло нашу баржу на сорок пять градусов к нашей оси. Если мы подтянем буксирный трос, можно будет ее выправить, но при резком рывке он может оборваться.
– Лучше оставить все, как есть.
– Как близко к краю подводной горы мы находимся? Камеры этого не показывают.
– Ярдов семьдесят пять. Понятно, для баржи. При посадке мы немного перекосили.
Спарроу поглядел на локаторный пульт.
– Прерывистый сигнал на самом пороге слышимости.
– Это холодное течение овевает нас будто опахалом, – объяснил Рэмси.
Спарроу походил вокруг пультов, затем обратил внимание на Рэмси, причем глядел на него, как на еще один прибор.
– Так чем же занимался "Долговязый Джон"? Джо не смог объяснить толком.
Рэмси повторил ему то, о чем уже рассказывал Боннету.
– А принесут подобные пристрастия пользу "Рэму"?
– Только не в этой операции, капитан.
Спарроу поглядел вверх на ряд контрольных индикаторов реакторного отсека.
– Так может в следующей.
От своего места отозвался Боннет.
– Да, мы еще выйдем в путь. Если только не сломаемся, как несчастный #Хепп.
– Этого мы не хотим, – ответил ему Спарроу.
Боннет с трудом встал на ноги.
– Рад, что Господь обещает нам это.
Спарроу испытующе глянул на него и сказал:
– Беру командование на себя. Лес. Этого требуют обстоятельства. А лишняя доза облучения мне уже не так грозит.
– Конечно, капитан. – В голосе Боннета чувствовалось облегчение.
– Сейчас я схожу и посмотрю, как там Джо. Джонни я оставляю на пульте локатора. Все ясно?
– Все ясно, капитан.
Спарроу медленно повернул свое худощавое тело и вышел.
– Он будто автомат, – сказал Рэмси, адресуя эти слова пустому месту, где только что стоял Спарроу.
– Он находится под еще большим давлением, чем наша подлодка. – Боннет тяжело вздохнул. – Следи лучше за локаторами.
Рэмси нахмурился и вновь вернулся к своим приборам и кнопкам.
Меж ними повисло молчание. Первым его нарушил Боннет:
– Спасибо, Джонни. Возможно, ты спас мне жизнь.
Рэмси вздрогнул, но не сказал ни слова.
– Я слышал, о чем ты говорил капитану. Похоже, ты прав. Думаю, что ты спас жизнь всем нам.
– Ну да, чтобы вы торчали здесь, нагоняя тоску, – ответил Рэмси.
– Ты бы, конечно, предпочел трех фигуристых блондиночек. Если подумать, то я с тобой согласен.
– Еще сигнал! – крикнул Рэмси. – Шесть лодок в шахматном порядке. Идут из юго-восточного квадранта.
– Они все ищут там, где никого быть не может, – сказал Боннет. – Не могу ставить им эту в вину. Я сам до сих пор не верю, что нахожусь здесь.
– Он вновь глянул на показатель давления.
– Сейчас нет специальной необходимости торчать здесь вдвоем. – Сказал Рэмси.
– Но капитан приказывал оставаться по двое.
– Глупый приказ.
– Спокойней, дружище, – предупредил Боннет. – Нельзя бороться с Уставом Военно-Морского Флота и нельзя бороться с Богом. – Он поежился. – А когда двое в одной команде…
– Что заставляет тебя верить в эту чушь? – спросил Рэмси.
Боннет ответил холодно:
– Я шучу, парень. Это одно. А что скажешь ты – другое. – Он покачал головой. – Я сорок раз ходил с Сувви Спарроу. Так что не надо говорить мне про чушь. Я знаю то, что сам видел.
"И ты знаешь, что хочешь верить", – подумал Рэмси.
Его внимание привлек тихий плеск: конденсация на трубах. "Рэм" внезапно осознал холодную пустоту вокруг себя, вписался в нее.
"Мы не сможем выполнить нашу задачу, – думал Рэмси. – Тысячи врагов готовы встать на нашем пути. Это безумие – посылать нас. Шаг отчаяния".
Лампочки термомонитора на пульте замигали и стали гаснуть.