На склонах, в промоинах, Керт разглядел выходы светло-коричневого песчаника. Вымытые дождями и талыми водами камни валялись там и сям. Опытный взгляд пастуха заметил следы человека. Вот едва различимая тропинка, а там сломана ветка. Под одним из кустов Керт и вовсе разглядел козий помёт. Ноздри уловили слабый запах дыма. Где-то поблизости находился лагерь охотников или иное жильё.
– Осталось немного, – отозвалась на его мысли Ях.
Она стала карабкаться по склону, и юноша последовал за ней. От напряжения дыхание сделалось частым, сердце колотилось, кровь ударила в виски. Юноша взмок, волосы его слиплись, а струйки пота текли по лбу и щекам. Он удивлялся, как с таким подъёмом справлялся немощный старик. Быть может, молва не врёт, и он в самом деле великий волшебник, посланник духов.
Косогор кончился, и путники оказались на широком уступе, у края которого склон и дальше тянулся вверх, терялся в лесной чащобе. Тут, среди камней, Керт увидел вход в пещеру. Перед чёрной дырой, ведущей в глубь горы, горел костёр. Рядом с ним на валуне, поросшем тёмно-зелёным мхом, неподвижно сидел длинноволосый старик с бородой по пояс. Седой, в выцветшей от времени холщовой рубахе до пят, он походил на призрака, лесного духа. На привязи у дерева паслась коза.
– Желаю здравствовать, дедушка. – Ях почтительно поприветствовала отшельника. – Пусть вечность склонится перед тобой.
– Вечность? – откликнулся затворник после некоторого молчания. Он даже не глянул в сторону гостей. Иным могло показаться, что он слеп. – Вечность… – протянул белобородый. – Ничто не устоит перед ветром времени.
– Позволь просить тебя, мудрейший, – продолжила Ях.
– Знаю, знаю. – Старик нехотя, словно превозмогая боль, повернул голову. – Понадобился, стало быть. Поди, ежели не нужда, так бы и не вспомнили. Эх, род людской…
Керт ожидал увидеть испещрённое глубокими морщинами лицо, беззубый рот и потухшие глаза. Но пещерник меньше всего напоминал живого мертвеца. Речь его была внятной, лицо волевым, а взгляд сильным и пронизывающим.
– Ладно, прости, – продолжил кудесник. – У меня нет лавки. Садитесь, где хотите. А я уж тут, у огня. Зябко мне, внучка.
Ях и Керт последовали указанию старца и сели невдалеке, чтоб он их лучше видел и слышал.
– Не беспокойся обо мне, – продолжал старик. – Тело человеческое слабо. Зрение и слух угасают. Но только они мне не нужны. Взор мой обращен внутрь вас. Я слышу и вижу то, что вам неведомо.
Девушка немного испугалась. Ей казалось, волшебник разговаривает вовсе не с ней, но откликается на каждую её мысль.
– Да только я заболтался, а ты наверняка хотела сказать что-то важное. – Теперь старец смотрел Ях прямо в глаза, и от того взгляда ей сделалось не по себе.
– Прости, почтеннейший. – Дочь Эфа попыталась взять себя в руки. – Несколько дней назад на нашу деревню напали степняки. Хотели по своему мерзкому обыкновению угнать скот. То была шайка одного из кнафов. Наши пастухи дали им достойный отпор. Но кнаф едва не убил Керта, моего жениха. Представляешь, каменной булавой огрел по голове! Только чудо да снадобья Итуш спасли его от смерти. Он выжил и быстро пошёл на поправку, но потерял память. Деревенские напуганы. Они не верят в выздоровление. Несут всякую чушь о демоне, насланном кнафом. Пусть поверье и говорит о том, что все они колдуны, но я не могу во второй раз потерять Керта. Собрание решило просить тебя об очищении. Вот мы и здесь.
– Ты взывала к духам?
– Да.
– И дала им надежду на жертву?
– Не понимаю, о чём ты? – удивилась Ях.
– Духи порой бывают мелочны и мстительны. Своего не упустят. Помни о том. Теперь хочу услышать слово Керта.
– Да что сказать? – замялся пастух. – Ях всё правильно говорит.
– Всё ли? – лукаво подмигнул старик. – Тебя ведь ещё что-то тревожит? Думаю, не мнение деревенских неучей. Ты в том и самому себе боишься признаться. Но мне можешь довериться.
Ях и Керт переглянулись. Девушке не верилось, что между ними есть какие-то тайны. Она не сомневалась в избраннике и не могла допустить даже намёка на недоговорённость.
– Ты прав, старец. – В голосе юноши сквозила неуверенность. Он смекнул, от затворника глупо что-либо скрывать. Непонимания со стороны Ях он не боялся. Куда более опасался самого себя. – Не знаю, может, виной тому тяжёлая рана, вычуры, бред. Или я схожу с ума? Но коль просишь, то расскажу. Надеюсь, ты найдёшь объяснение. Боязно мне, потому как ничего похожего никогда не видывал. Стало быть, придумать не мог. Я видел себя посреди заснеженной пустыни. Но я был не один. Со мной находились люди. Очень много людей в одинаковых одеждах. Подобно диким степнякам мы оседлали мёртвых чудовищ и двигались в пустоту. Да, чудовища те были мертвы, но они извергали чад, копоть и едкий дым, вроде того, что исходит от плавильного горна. В их жилах текла не кровь, а зловонная огненная вода. Иногда мне казалось, те создания высечены из огромных чёрных каменных глыб или отлиты из металла. Но ведь такого не может быть! Среди тех людей я чувствовал себя чужаком. Мы шли на большую охоту или войну. Луков и копий не видел. Каждый из нас вооружился деревянной палицей, изрыгавшей смертоносное пламя.
Ях изменилась в лице. Ничего страшнее и непонятнее она не слышала в жизни! В глазах её вспыхнул суеверный страх. Теперь она почти поверила в россказни Сирха. И если Керт и не одержим демоном, то сумасшедший уж точно. Он свихнулся! Жуткое предположение её саму едва не свело с ума. Мысленно с мольбой она обратилась к старцу. Тот долго молчал, всё глядел на огонь да грел ладони. Керт даже подумал, будто колдун не только слеп, но и глух.
– Успокойся, пастух, – нарушил напряжённое молчание отшельник. – Если тебя то утешит, могу сказать: духи степей к твоим бедам не причастны. Ты вне их власти. И оставим о том. Куда более интересен кнаф. Полагаю, он не сказал последнего слова. Бойся его!
– Кнаф? Зачем я понадобился ему?! – Керт едва не сорвался на крик.
– Не ты, – всё так же спокойно продолжал старик. – Но в чём-то деревенские правы. Нельзя назвать их мудрецами. Они невежественны и злобны. И всё же… Ты не принадлежишь себе. В твоём теле находится чужая душа. Ночные видения – воспоминания пришельца об иной жизни. Кнаф – охотник. Он хочет пленить чужака. Потому и вознамерился тебя убить. Только так можно завладеть сторонней сущностью. Думаю, охота продолжится. Потому не дайся ему в руки.
– Как же мне поступить? – не на шутку испугался Керт.
Он глянул на Ях. Та побледнела от страха и не могла вымолвить даже слово.
– Ты отмечен духами. Но цель твоя мне неведома. Ты должен сам её найти. Как? Не знаю. Иди в мир. Великая Мать, дарительница жизни, не оставит тебя.
– А как же я? – неожиданно заговорила Ях.
– Смирись, внучка. Керт чужак в нашем мире. Нам дозволено только сожалеть о его участи.
– Старец, ты говоришь ужасные слова! – вспылил пастух. – Как поверить им, коль они столь невероятны?
– Разве ты выбирал судьбу? Может, я? Или она? – Колдун встал и коснулся руки Керта. – Не ропщи. Иди. Но берегись охотника. Он не оставит тебя в покое. И помни: если он убьёт тебя, то душа твоя погибнет навеки. Тогда убей себя сам. Только так освободишь дух из темницы тела. Но, надеюсь, до этого не дойдёт. Стойте! Тут кто-то есть! – Старик резко повернул голову и прислушался.
Керт встрепенулся, напряг слух. Заблеяла коза. Где-то вдали послышался лошадиный храп. Хрустнула сухая ветка. Пещерный отшельник охнул. Глаза его сделались пустыми. Вместе с последним выдохом он плюнул кровью. В страхе юноша отшатнулся. Голова старика дёрнулась и поникла, а рубаха стала бордовой. Прямо из груди, разорвав плоть и ткань, вылезло огромное жало бронзового клинка. Керт услышал омерзительный хрустящий звук. Металл ломал человеческие кости. В следующий миг невидимый убийца потянул лезвие на себя, а старец повалился наземь.
Пастух инстинктивно бросился к Ях, поспешил уберечь подругу от опасности. Невольно сбил девушку с ног. Что-то со свистом пролетело над головой. Керт судорожно пытался отыскать в холщовой сумке нож. Но что мог сделать ничтожный кусок кремня против клинка кнафа? Он рвал плоть лютым зверем. Так дыхание ночи пожирает закат, так молот судьбы дробит надежды смертных.
Ях вскочила и побежала под защиту деревьев. Она успела достать стрелу из колчана и натянуть тетиву, но не смогла скрыться от преследователя. Тяжесть удара пришлась на дубовый ствол. Клинок увяз в древесине, а девушка, выронив нехитрое оружие, с разрубленной шеей повалилась на землю.
Керт увидел нападавшего со спины. В громиле, одетом в шкуры и кожу, он узнал степного кнафа. Память вернулась в одночасье, заставив вновь пережить страх скорой смерти. Степняк, не оборачиваясь, дико выкрикнул что-то на языке кочевников, высвободил меч, развернулся всем корпусом, замахнулся. Керт подался назад. Лезвие просвистело у самой груди. Один шаг – и юноша не удержал равновесия, покатился по склону, ломая кости о камни. Мир завертелся, отозвался резкой болью и сгинул во тьме.
Глава 5. "Хромой висельник"
Алексей открыл глаза и едва не ослеп. Солнце, синева небес, сосновый лес, зелень травы и камыша, серо-голубая гладь реки резали глаза до слёз. Шум ветра в кронах деревьев и шорох песчинок оглушали. Всё кругом показалось неестественно ярким, громким и резким. Следопыт вздрогнул. Он так и не мог понять, призрачное ли перед ним видение или реальность. И только оклик Кайдлтхэ заставил его покинуть мир грёз и галлюцинаций.
– Ты в порядке? – с тревогой спросила девушка.
– Да… кажется, – растерянно ответил великий герцог.
– Тогда с возвращением. Рассказывай!
– Подожди, дай с мыслями собраться. Всё так необычно, словно всю жизнь проспал, а теперь проснулся и ничего не пойму. Сдаётся, видел очередной сон. Нет, я попал в другой мир, в далёкое прошлое. Тамошний народ ходил в шкурах, бегал с луками и копьями. Но уже появилось земледелие, скотоводство и бронзовые ножи. Наверное, прошло много тысяч лет. Всё было так осязаемо и живо. Я видел людей, мог до них дотронуться, чувствовал запахи. И возможно, вселился в тело одного из них. Точнее, в неё, девушку, о которой ты говорила.
– Не томи! – Д'айдрэ не могла побороть нетерпение.
– Её звали Ях. Да, точно, Ях. Она жила в деревне земледельцев на берегу реки, неподалёку от соснового леса. Знаешь, если смотреть на город… да, крутые холмы, поросшие дубовым лесом. Нет, к северу. Там и сейчас лес, а река делает петлю. А вот дальше, у сосняка, было болото. Хотя столько времени прошло. Наверняка это другое место. Не важно. На чём я остановился?
– Её звали Ях, – напомнила спутница.
– Да, правильно. А отца, старейшину деревни… Ага, вспомнил! Эф. Отца звали Эф. И жил в деревне юноша, пастух, по имени Керт. Пастух влюбился в Ях. Девушка ответила взаимностью. Отец обещал их поженить, но не срослось…
– Почему? – не выдержала д'айдрэ.
– Да не перебивай, а то собьюсь. Вот, как-то Керт с друзьями пас общинное стадо. И напала на них банда степняков во главе с каким-то кнафом. Короче, разбойникам намяли бока, да только кнаф тяжело ранил Керта, огрел по голове булавой. Но бедолаге удалось выжить и быстро встать на ноги. Только непонятное дело. После такой травмы и наша медицина не всегда спасёт. А тут кругом одни дикари. Местным эта заваруха показалась странной. Стал народ роптать да требовать изгнать Керта. Решил Эф отправить его к какому-то старцу, знахарю и колдуну. И тут произошла чудная история. Откуда ни возьмись появился тот самый степной кнаф, прирезал старичка, зарубил Ях, а Керт, похоже, оступился, покатился по склону обрыва и свернул себе шею.
– Почему чудная? Вполне обычная. И сейчас запросто можно на разбойников нарваться.
– Возможно, не спорю. Да только есть одно но. Точнее, не одно, а несколько.
– Не много ли туману напускаешь?
– Д'айдрэ столь нетерпеливы? Думал, вы другие.
– А ты не думай. Выкладывай.
– Ладно. Да, есть неувязки. Говорил ведь, рана Керта по всем статьям смертельная. Только дикарь выжил. И заметь, никаких фурацилинов-пенициллинов тогда и в помине не было. Одни корешки, мази да травяные отвары. Потом, пастуха мучили видения. Думаешь, бред, сумасшествие? Едва ли. Он говорил о таких вещах, о которых понятия не имел. О винтовках, например. Человек бронзового века знал лук, копьё, кремнёвый скребок, нож. Ну, кнаф притащился с мечом. Но никак не с винтовкой!
– Винтовка? Какая винтовка? – удивилась Кайдлтхэ.
– Такие штуки ты должна знать. Во времена войны Огненного клинка твои предки наверняка пользовались огнестрельным оружием.
– Огнестрельное… оружие?! Оно стреляет огнём?
– Ну, вроде того. А ещё Керт говорил о танках. Подробности опустим. Иными словами, он видел то, с чем в реальной жизни никогда не сталкивался. Спрашивается, откуда он мог знать об оружии далёкого будущего? Но и это не всё. Старец говорил, в теле пастуха нашла приют иная душа. Да, Керт не при делах. Он, как и я, всего лишь вместилище чужой сущности. Не знаю, души ли, демона. А вот этот степной кнаф весьма любопытная фигура. По словам отшельника, кочевник охотился за душами, искал того, кто спрятался в теле пастуха. Поймать дух довольно просто. Нужно убить носителя, и тогда душа перейдёт к ловцу…
– Выходит, если я прирежу тебя, то овладею пленником, – вслух рассуждала д'айдрэ.
Алексей запнулся. Он сообразил, какую непростительную ошибку совершил. Невольно проговорился, раскрыл самую страшную тайну. Он испугался, и страх пронзил его до мозга костей. Пыточная камера в покоях Гвинедера, вид разъярённой толпы в Кьярге и визит посланников Трибунала рядом с этим страхом показались детскими забавами. Вот ведь, в самом деле, Кайдлтхэ одним движением перережет ему глотку, а он и пикнуть не успеет. Ведь до чего обидно. Так опростоволоситься! На лбу выступила испарина. Сердце, пленённое ужасом, бешено колотилось, грозилось выскочить наружу.
Д'айдрэ взглянула на Алексея. И от этого взгляда у следопыта по коже побежали мурашки. Казалось, глаза её холодны, как арктическая пустыня. В них только голый расчёт и ничего более.
Невольно копарь попятился. Ему почудилось, что пальцы д'айдрэ коснулись рукояти Сокрушителя бездны.
– Испугался? – Кайдлтхэ улыбнулась уголками губ. – Если я покорю демона, то непременно овладею частью его силы. Но и получу в наследство древнее проклятие и неведомую, чуждую цель. Сомнительный выигрыш, не правда ли? К тому же ты дважды меня спасал. В Почтовом лесу и в "Пучеглазом драконе". И заметь, ничего не попросил взамен. А с твоим демоном, похоже, я нашла общий язык. Пожалуй, сохраню тебе жизнь.
Алексей перевёл дыхание. Волна страха, подступившая к самому горлу, откатилась, ушла прочь. Следопыт вздохнул и почувствовал небывалое облегчение. А не солгала ли Кайдлтхэ? Великий герцог порой и себе не верил. В чужом мире никому нельзя открывать душу. Так стоит ли доверять таким непредсказуемым существам, как д'айдрэ? Если они готовы истребить весь род гойхэ, то с одним глупцом с языком без костей церемониться не станут.
– Ну, знаешь… – Следопыт сделался бледным.
– Признайся, ты струсил.
– Нет, просто ты единственная, на кого я мог положиться. И если ты предашь, то…
– Знаешь, мне пришла в голову забавная мысль. Надо бы отыскать того, кто ныне стал пристанищем души кнафа, да поговорить с пристрастием, тряхнуть как следует. Уверена, от древнего духа узнаем много любопытного.
– Найти?! Кнафа?! Как?! – Алексей так и не справился с охватившим его возбуждением. Но несказанно обрадовался тому, что внимание д'айдрэ теперь занимал вовсе не он, а степняк, чьи кости давным-давно сгнили в безымянной могиле.
– Не знаю. Пока не знаю. Всё, пора седлать коней. Надо спешить в Тамарвалд.
– Зачем? У тебя есть деньги, хороший меч.
– Видать, от страха ты едва не наложил в штаны и разум твой помутился, – засмеялась Кайдлтхэ. – Да. У меня есть. А где твой обрубок?
– Пёс его разберёт. Потерял в суматохе. Может, в "Пучеглазом драконе" или где-то по дороге обронил. Ночь, погоня… Сейчас и не вспомню.
– Возьми мой. Пригодится. – Д'айдрэ сняла с себя портупею и протянула оружие великому герцогу. – Бери, не стесняйся.
Следопыт взял меч, конфискованный у рыцарей братства "Две молнии", извлёк его из ножен и внимательно осмотрел.
– Да, топорная работа. Не чета Сокрушителю бездны. И сталь паршивая. Смотри, лезвие начало крошиться, появились зазубрины.
– Потерпи немного. В Тамарвалде подыщем что-нибудь стоящее.
– Опять Тамарвалд! Тебе там мёдом намазано?
– Представь себе. Надо прикупить новый клинок да костюмы сменить. А главное, разобраться с твоими рассказами. Я злопамятна и обидчива до крайности. Потому не терпится отыскать степняка. И с Кертом, точнее, с его нынешним воплощением, хотела бы встретиться. Я говорила, в Тамарвалде есть квартал, населенный д'айдрэ. Они наверняка помогут.
– Или сдадут нас Трибуналу.
– Нет, не сдадут. Вне пределов Моридора живут только изгои да беглецы. Они не питают тёплых чувств к Трибуналу.
– Ну, как знаешь. Я в ваших делах не спец. Только уж больно есть хочется. Сколько мы тут прохлаждаемся? Час, два? Если судить по солнцу, то скоро полдень.
– Там, за рекой, находится Эделгард. Заедем в какую-нибудь харчевню и подкрепимся.
– Тогда вперёд!
– Вперёд!
Путники оседлали коней и лёгкой рысью двинулись к тракту. Алексей быстро позабыл о недавних переживаниях. Удивлялся, как мог сомневаться в Кайдлтхэ? Но временами страх напоминал о себе, червём пожирал душу. Кто знает, что на уме у д'айдрэ. Может, убаюкивает сладкими речами, а потом враз порешит. Но если бы она того хотела, то давно прирезала бы без лишних хлопот, а тело бросила в камыши. Но ведь не прирезала!
Копыта застучали по каменному мосту. Там, на противоположном берегу, Алексей увидел небольшое строение сродни сторожевой будке. Возле постройки суетилось несколько солдат. Ратники возились у костра с приготовлением обеда. От ароматов жареного мяса у следопыта мир поплыл перед глазами, а в брюхе заурчало дико и громко.
Конники рысью миновали мост. Служивые, занятые важным делом, не обратили на них никакого внимания. Здесь, вблизи городских стен, сновало всякого народу в избытке. Пешие и конные всё чаще попадались на дороге. На всех глаз не хватит.