– Ясно. Что ж, мы с Оро их поищем… Нам не нравится, когда рядом находятся какие-то магические штучки… да еще чьи-то глаза.
– Спасибо… Вы только их не ломайте… Хорошо? – попросила Марьям, прекрасно понимая, что после такого вандализма в убежище отшельника сразу нагрянут солдаты.
– Почему? Нам они не нужны…
– Просто скажите, где они находятся… А когда я уйду, вы можете сделать с ними все что захотите. Хорошо?
– Идет, – кивнул Горм.
Старик ушел. Через несколько минут он вернулся с пистолетом, косметичкой и аптечкой – всем, что было при агентессе. После чего старик вновь ушел искать "магические штучки".
Марьям воспользовалась последним тюбиком-шприцом обезболивающего. Проверила пистолет, он оказался в полном порядке. Не хватало еще одного пистолета, видимо, потеряла в лесу во время падения, а старик не посчитал нужным его подбирать. Или не увидел.
В косметичке находился маяк, с помощью которого она могла послать короткое сообщение встречающим. Но сейчас не время и не место. Нужно уйти подальше от старика, выйти из зоны поиска и уже тогда подавать сигнал. Но сделать она это сможет, только если старик найдет датчики слежения. Он их, конечно, потом сломает, за что поплатится, и не так важно кто конкретно: гном или огр – тело-то одно…
Подступил вечер. Солдаты, к счастью, так и не появились, чтобы провести повторный обыск, понадеявшись на сыворотку правды. Но рано или поздно они все равно придут, ведь объект поиска мог найти домик уже после посещения его солдатами и затаиться, пусть это и непрофессионально. В этом случае агентесса даже не знала, где прятаться.
Наконец старик вновь появился. Это был Оро.
– Вы нашли датчики… то есть следящие глаза, мистер Оро?
– Да… три глаза… вросли в деревья. Темное колдовство…
– А где они установлены?
Старик уверенно показал направления, очертив равносторонний треугольник, даже не взглянув в окошко, чтобы "привязаться" к местности и убедиться в правильности направлений. Впрочем, ему этого не нужно, ибо он живет в домике уже много лет и знает округу как свои пять пальцев.
– Ясно. Спасибо вам за все… мистер Оро, и передавайте привет мистеру Горму.
– Передам.
Марьям направилась к двери. Она уже прекрасно представляла себе местность и знала, как можно незаметно выбраться из зоны наблюдения. Для этого потребуется много сил и времени, но она это сделает. К тому же у нее специальная одежда…
– Ты уже уходишь?
– Да…
– Я так понимаю, что ты не хочешь, чтобы тебя нашли орки.
– Орки?
– Да, те, кто за тобой охотится.
– Ах это… да, очень не хочу. И чтобы глаза меня при этом не заметили.
– Тогда я могу тебе помочь…
– Как?
– Вынесу в мешке.
– Это было бы здорово, – кивнула Марьям. Подобный вариант многое упрощал.
– Тогда залезай.
Старик из небольшого ящичка, стоявшего у двери, достал большой прочный мешок и раскрыл его. Агентесса быстро залезла внутрь, и перед тем как старик ее подхватил, спросила:
– Почему вы мне помогаете?
– Это долг любого помочь попавшему в беду, особенно если за ним гоняются злобные орки…
– Ну да…
"В каком мире он живет? – невольно подумала она. – А кем ему представляюсь я? Человеком? Эльфом? Или еще кем-то таким же сказочным?"
Старик перехватил горловину мешка и закинул груз себе на плечо. Старик шел долго, минут десять, гарантированно вынеся ее из зоны обзора датчиков слежения, и остановился.
Когда Марьям выбралась из мешка, перед ней уже стоял Горм.
– Спасибо… поблагодарите мистера Оро за то, что вынес меня.
– Поблагодарю.
– И очень вас прошу потерпеть с порчей магических глаз… хотя бы часок.
– Хорошо.
Помахав на прощание рукой, Марьям со всех ног бросилась прочь. Это был, пожалуй, самый необычный день в ее жизни, и без того наполненной до верху различными приключениями.
20
Марьям уходила на юг два дня. Каждый шаг отзывался в руке жуткой болью, и у нее уже давно кончились стимуляторы. Но она шла до тех пор, пока не почувствовала, что больше не сможет сделать ни единого шага, настолько она обессилила. Только тогда она воспользовалась маяком.
Конечно, существовала опасность, что сигнал может перехватить противник, и тогда вместо союзников ее могли найти враги. Но вероятность этого оставалась небольшой, так как сигнал изрядно поплутает по спутникам связи, прежде чем пойдет на приемник. К тому же у КФБ вряд ли настолько хорошо развита система обнаружения, даже если бы она послала сигнал напрямую.
Теперь оставалось только ждать.
Прошло еще два дня, прежде чем в зоне видимости появились собиратели каких-то кореньев в количестве трех человек. Они прочесывали лес, то и дело припадая на колено и начиная разрывать землю вокруг какого-нибудь растения специальными приспособлениями. Найденные коренья они отправляли в наполовину заполненные мешки.
"Хорошее прикрытие", – оценила агентесса и двинулась навстречу собирателям.
– Привет… Трое из лесу.
Собиратели напряглись, Марьям даже подумала, что она ошиблась, и это действительно обычные люди никакого отношения к разведке Конфедерации не имеющие.
Один из собирателей подошел ближе.
– Семь.
– Три, – ответила Марьям.
– Правильно, сумма – десять.
– Привет. Одна?
– Естественно.
Остальные собиратели внимательно озирались по сторонам, водя по периметру замаскированными в шапках приборами из серии "магических штучек", в свою очередь выявляя средства наблюдения, если встречаемый под колпаком. Саму агентессу также тщательно обследовали.
– Чисто… – сказал один из них, посмотрев на наручный дисплей.
– Хорошо. Уходим.
Агент вновь повернулся к Марьям.
– Ты вооружена?
– Да, – достала она пистолет.
– Отдай.
Агентесса послушно отдала оружие. В какой бы переплет она ни попала, кто бы перед ней не стоял, свои или чужие, просто у нее не осталось никаких сил сопротивляться.
– Идем.
– Далеко? А то я едва ноги переставляю…
– Поешь…
Так и не назвавшийся агент протянул ей высокоэнергетический батончик, после чего дал напиться из фляжки. Сил, пришедших к ней через пару минут со спецпищей, хватило на полудневный переход к месту, где их ждал пикап, в кузов которого якобы сборщики кореньев побросали свой сбор. В машине Марьям быстро укачало, и она заснула.
Проснулась в каком-то доме. Сначала она даже подумала, что никуда из избушки отшельника-психа и не уходила, но потом взгляд отыскал множество отличий. Дом больше, под потолком электрическая лампочка. Типичный охотничий домик.
– Ешь, – нейтрально произнес агент, который забрал у нее пистолет.
Он поставил поднос с едой на стул рядом с кроватью.
– Тебе потребуется много сил…
На этот раз ее накормили нормальной пищей: морковный салат, картофельное пюре с мясом и чай с пирожным. Но скорее всего во все это что-то подмешали. Иначе в их деле никак.
– Спасибо, – поблагодарила она, быстро закончив трапезу.
– Не за что. Теперь тебе придется ответить на несколько вопросов.
– Конечно.
– Тогда прошу в соседнюю комнату.
Марьям проследовала в указанном направлении, и как только она увидела массивное кресло с самодельными ремнями, ей стало нехорошо.
– Садись, – сказал тот, что стоял рядом с креслом, и с легким смешком добавил: – В ногах правды нет.
Второй устроился за терминалом. На столике также находилось все необходимое оборудование и пневмошприц, заполненный янтарной жидкостью.
– Сыворотка правды?
– Она самая…
Марьям с тяжелым вздохом села в кресло. По крайней мере в еде ничего не было. Ее тут же увязали ремнями, после чего приладили датчики и вкололи препарат.
– Имя, – начал с простых вопросов дознаватель за компьютером.
– Обойдешься.
– Отвечай на вопросы. Это в твоих же интересах, – снова нейтральным тоном произнес главный из тройки. – И не включай дурака… Если выяснится, что работает "дурак", у нас есть переносной ментоскоп. Мне нужно говорить, какой процент проверяемых получает неизлечимые психические травмы от полноценных приборов, не говоря уже о переносных аналогах?
– Я знаю…
"Интересно, а этот старик случайно не жертва такой вот неудачной проверки? – неожиданно подумала агентесса. – Человеческая личность-то у него полностью стерлась…"
– Тем лучше. Твое имя?
– Зовите меня Марьям.
– Марьям так Марьям. Цель заброски?
– Усиление группы агентов АГБ, то есть, по всей видимости, вас.
– Не лепи горбатого! Настоящая цель заброски?! – разъярился дознаватель.
– Я же сказала – меня направили вам в помощь! На усиление и для координации действий!
– Это твое задание от РУВКФ…
– Да.
– …А нам нужно знать, что тебе поручили в КФБ!
– Ах вот оно что…
– Отвечать!
– Ничего мне в КФБ не поручали, потому как я с ними никак не связана.
– Врешь!
– Ты даже на монитор не посмотрел, чтобы в этом убедиться, – едко заметила Марьям.
– Мне и без полиграфа ясно, что ты лжешь. Отвечай, какое задание тебе дали в КФБ!
– Да пошел ты!
– Отвечай!
Дознаватель наотмашь ударил агентессу по лицу. Из губы потекла кровь.
– Я тебе это припомню… – сказала она, слизывая кровь.
Звонко прозвучал второй удар уже с другой стороны.
– Отвечать на поставленные вопросы! Какое тебе дали задание в Комитете?!
"Только не язвить", – одернула себя Марьям.
Ее так и подмывало с едким сарказмом сказать то, что они хотят услышать. Дескать, вскрыть всю агентурную сеть и сдать ее КФБ. Стоит такое ляпнуть, и эти ребята не слезут с нее еще очень долго, несмотря на то, что полиграф покажет, что это ложь. Впрочем, сыворотка правды помогла ей в этом, и откровенное вранье не слетело с губ.
– Мне нечего добавить к сказанному.
– А я думаю, есть. Подумай сама, как все выглядит со стороны…
– Хреновей не придумать, – согласилась агентесса, оценив все с точки зрения стороннего наблюдателя. Она бы тоже сильно засомневалась на их месте.
– Вот и я про что. Тебя обнаруживает досмотровая группа на корабле. Ты, подумать только, смогла уйти от до зубов вооруженных абордажников! Но и это не все, ты еще захватила чужое судно! В одиночку!
– Нас так тренировали.
– Допустим. Но ты раскрыта. Тем не менее, вместо того чтобы прервать операцию и вернуться на исходную, ты ее продолжаешь и идешь к Касабланке. Что мы должны думать по этому поводу?
– Что я очень принципиальный человек.
– Тебе это кажется смешным?
– Да.
– А мне нет.
– Такое впечатление, что я попала не в союзную контору, а в лапы КФБ. Тот же маразм…
– Мне не смешно, потому что создается угроза нашего раскрытия.
– Ну что в этом такого? Переделаем мое лицо, поменяем документы, и я могу продолжать выполнять задание. Потому как меня невозможно вычислить, ибо я нигде не оставила своего генетического материала.
– Ты так уверена в том, что нигде не обронила даже волоска?
– Нет… не уверена, – вспомнив, как она пару раз цеплялась головой за ветки, глухо ответила Марьям. Врать бессмысленно, потому как это не даст сыворотка, и полиграф это покажет.
– То-то же. Но и это еще не все. После того как ты прорвалась к планете, тебя нет несколько дней, затем ты появляешься, как ни в чем не бывало. Что мне прикажешь думать в этом случае?
– Что я была в руках КФБ…
– Вот.
– Но меня там не было!
– А где ты была?
– У старика… он спрятал меня.
– Да ты что?! – деланно удивился агент. – И не выдал, даже после проверки?! Ведь не могли же ее не провести?..
– О господи… – с безнадегой в голосе вздохнула Марьям.
Ее признали за свою только через длинную-длинную неделю постоянных допросов. Этого времени агентам хватило, чтобы выяснить все темные моменты тех дней и проверить старика, после того как от него, наконец, отстали люди КФБ, действительно страдавшего раздвоением личности.
Хорошо, что его хоть не убили, доведя до сердечного приступа, иначе судьба агентессы оказалась бы в подвешенном состоянии.
– Ну вот, вроде все выяснилось, – устало сказал агент.
– Ну наконец-то. А то я уже начала думать, что мне тут предстоит состариться.
– Зовите меня Альфредом. Это – Курт, а это – Ферган.
– Очень приятно, – поздоровалась со всеми Марьям за руку. – И еще один момент… Альфред.
Марьям мило улыбнулась.
– Да?
Агентесса, сохраняя на лице милую улыбку, хорошо поставленным ударом врезала агенту АГБ в челюсть, так что тот рухнул как подкошенный.
– Пожалуй, мы в расчете, – все так же улыбаясь сказала Марьям. – Хотя если возвращать вам все удары, боюсь, что я забью вас до смерти, а нас и так не много. Только это меня и останавливает.
21
Каин Иннокент знакомился с отчетом о ходовых испытаниях корвета проекта ТТ-602 "Оникс". Конструктора, дорабатывавшие модель, инженеры и строители не подкачали, и корабль удался на славу. По крайней мере, он соответствовал всем заложенным в него характеристикам. Скоростной, маневренный и с хорошей огневой мощью вкупе со скорострельностью. Избыток накопителей и увеличенная мощность заряжающих реакторов позволяли ему стрелять в полтора-два раза чаще, чем положено по нормативам кораблям подобного класса.
Вот-вот будет сформирован Пятый Флот СНМ, состоящий из одних "кочевников".
А вот "стрижи" в космосе действительно показали себя несколько хуже, чем в атмосфере. Кроме того, им не хватало дальности хода, и они не могли взять на борт много вооружения, от силы половина от загрузки "протона" – основного самолета конфедератов.
Уже произошло несколько несчастных случаев из-за нестабильного топлива, но самолеты продолжали поступать, и на них пересажена половина выпуска летной школы Касабланки.
Но, несмотря на то, что все продвигалось в целом неплохо, все чаще Каином овладевала апатия. Ужас приближающейся бойни все сильнее давил на него. Все также остро для него стоял вопрос целесообразности будущей войны, такой уж ее необходимости. Надежда на то, что все рассосется само собой, быстро исчезала.
Да, Оникс свято верил в то, что только через войну можно подготовить человечество к встрече с Чужими, с которыми он якобы имел случай столкнуться. Но было ли это на самом деле? Не померещилось ли капитану Баренцеву, командиру рейдера все это? Что если и вправду все, что он видел, лишь плод воображения, отравленного угарным газом мозга? Если это так, то все, чему предстояло случиться, бессмысленно, бесполезно и преступно.
И он, Каин Иннокент, поверивший Ониксу, не убивший, когда это было возможно, главаря всех пиратов, станет одним из военных преступников, что спалят в огне Армагеддона тысячи, десятки и сотни тысяч жизней, не считая тех сотен, что они уже возложили на алтарь технического и военного совершенствования.
Со смертью Виктора Баренцева вся ответственность легла на него, потому как больше никто не знал истинной подоплеки будущей войны, а те, кто знал – не верили.
Каин часто задавал себе вопрос, а чувствовал ли что-то похожее сам Оникс?
Да, чувствовал, но в гораздо меньшей степени. Наверное. Ведь он, по крайней мере, не полагался на чьи-то слова о том, что якобы кто-то видел чужих, ну не самих "зеленых человечков", а их корабль, и сбил его, потерпев крушение сам. Он являлся очевидцем, участником событий. Но даже Виктор, бывало, сомневался в собственном психическом здоровье. И ему требовался кто-то как противовес, и этим противовесом по воле случая, какой-то дикой иронии судьбы, стал Иннокент.
А вот Каину как раз приходилось полагаться на чьи-то бездоказательные слова. И это давило.
И потом, не слишком ли долго идут к ним Чужие? Сколько лет прошло с того момента, как Виктор Баренцев сбил корабль Чужих, сам чуть не погибнув при этом?
Лет пять? И что, за это время они все никак не могут добраться до человеческого домена и начать уничтожение конкурента?
Но что если это так? Ведь если верить Ониксу, их способ передвижения несколько отличается от того, что придумали люди. Если люди прыгают сквозь звезды из системы в систему, то Чужие смогли придумать более совершенный (или менее совершенный, тут как посмотреть) способ "прыгания", что называется, с места, то есть выбирая произвольное направление, через пустоту космоса.
Вопрос только в том, какова скорость подобного способа передвижения?
Каин ознакомился с теоретическими материалами на данную тему. Предполагалось, что при подобном гиперпереходе корабль должен погружаться на меньшую "глубину" гиперпространства, а значит скорость перемещения там не мгновенная, как от звезды к звезде.
В зависимости от "глубины погружения", от звезды к звезде такой корабль может добираться от нескольких дней до нескольких недель и даже месяцев. В этом есть как свои недостатки, так и преимущества. Можно достичь "непрыжковых" звезд, к которым на кораблях людей не добраться, и где уже вполне могли притаиться Чужие, проводя скрытую разведку. Но это вряд ли, они бы уже все разведали и вступили бы в бой с ходу.
В таком случае противник, если он действительно собрался напасть на людей (что опять-таки не факт), находится на полпути. Но где конкретно находится эта точка полпути? Сколько еще ждать? Полгода? Год? Пять лет или все десять?
Не слишком ли это долго для путешествия армии вторжения? Ведь даже чужим наверняка требуются ремонтные базы, топливо (а его нужно как-то производить, как и в случае с пищей). Хотя, может, именно этим и объясняется задержка – все приходится тащить с собой или останавливаться у каких-то планет, чтобы запастись необходимым сырьем для продолжения пути.
Если они вообще есть и если они действительно идут…
Эта мысль не давала Иннокенту покоя. Все чаще приходилось полагаться на снотворное, чтобы просто заснуть. Иначе эти нудные, не имеющие ответа мысли просто разъедали мозг, словно какие-то черви.
"Хоть бы уж действительно поскорее началась война, – в который раз подумал Иннокент. – И неважно кого с кем: СНМ с Конфедерацией или всего человечества с Чужими… Лишь бы исчезло это состояние тягостного ожидания".
22
Как начальнику обороны Касабланки, контр-адмиралу Иннокенту волей неволей приходилось участвовать в заседаниях местного кабинета министров, сейчас собравшегося по поводу нарастания внутренней напряженности. Население, недовольное ухудшением экономического состояния, все чаще проявляло свое раздражение и по старой привычке выходило на улицы с протестами.
Вообще-то само по себе это к адмиралу СНМ отношения не имело, так как является исключительно проблемой планетарных властей, они должны ее решать. Но существовал небольшой нюанс. Так как предполагалось, что марши протеста дело рук агентов разведслужб Конфедерации, то это автоматически становилось проблемой обороноспособности системы, а значит, становилось зоной ответственности Иннокента.
– Ситуация в экономике настолько плоха? – спросил Каин.