Окончательным пунктом назначения "Улья" скорее всего была Земля. По какой-то причине никто из нас не мог увидеть этот корабль – даже ты, когда на кону стояла жизнь и свобода твоей дочери. "Улей" пересек всю галактику и, если бы не случайность, поместившая на пути пиратской шхуны экскурсионный лайнер с двумя юными альтинками – Линти и Кани, наверняка достиг бы своей цели все так же не привлекая к себе нашего внимания. Судьба распорядилась иначе: дочери первых людей Лиги оказались в плену – ты и Тургаон почувствовали нависшую над девочками угрозу и сделали все возможное, чтобы отыскать террористов. Чтобы заманить "Улей" в сети, Тургаон использовал практически весь наш флот. Его план удался, противник оказался в капкане и принял бой. В результате этого боя наши потери составили девяносто шесть небольших кораблей и одну станцию; противник лишился большей части своей трехсоттысячной армии. Несмотря на все принятые меры, ему удалось сбежать, применив механизмы, принципа работы которых мы не знаем. Сбежать от Тургаона и приземлиться на планете Земля.
С этого момента информация о нарушителях спокойствия стала всеобщим достоянием. Под давлением, оказываемым пострадавшей стороной, а именно – планетами Тари, корабли которых Тургаон арестовал в портах планет до завершения своей операции, я был вынужден начать судебный процесс о превышении Советом Лиги и высшим командным составом армии допустимых полномочий. Генерал СБ Леверсон был отправлен мною на Землю, чтобы арестовать тебя и Тургаона и взять на себя командование операцией по обезвреживанию пиратского корабля, захваченного и удерживаемого гравитацией планеты.
Именно тогда все мы, альтины, почувствовали, что надвигается нечто ужасное, способное изменить наши представления о мире вещей.
Пришельцы не взорвали Землю, чтобы отомстить за давно погибшую родину, не стали уничтожать всех землян без разбора – они применили неожиданную тактику: с помощью гипноза и угроз захватили власть в одном из наиболее демократических государств планеты, после чего стали выступать от имени местных жителей, то есть потребовали к себе отношения, регламентируемого законами Лиги о независимых участниках союза Объединенных Миров. Леверсон оказался в условиях, когда ему связывали руки. Сперва сами земляне отказались от его помощи, боясь разрушений, которыми грозила планете атака тяжелых космических кораблей. Затем уже законы Лиги не позволили нанести ущерб стране, добровольно избравшей себе новых вождей. Как следует из донесений, генерал в такой ситуации поступил достаточно мудро – он заключил союз с графом Владимиром – правителем другого независимого государства Земли, взявшего на себя смелость начать боевые действия против пришельцев и заручившегося от других стран планеты одобрением на интервенцию.
Пираты оказали жесточайшее сопротивление, но, при явном меньшинстве и недостаточном вооружении, отступили, совершив совершенно неожиданный для Леверсона маневр – собрав весь имеющийся в "Улье" флот, мантийцы вышли в космос и захватили сверхтяжелый крейсер "Ослепительный", что стало первым и самым невероятным в истории случаем захвата кораблей этого класса. Известно, что Тургаон, все это время оплакивающий гибель своей дочери Кани, пришел в себя, собрал отряд из преданных ему бартерианских наемников и высадился в оставленном пиратами космическом городе, где, пожертвовав своей жизнью, взорвал главный гиперпривод древнего корабля, вероятно посчитав это устройство источником всех наших бед и страхов. Напряжение, которое мы ощущали во вселенной, в это время достигло своего максимума, после чего пропало.
В настоящий момент, мы имеем следующую картину. "Ослепительный" вместе с пиратами удалился из Солнечной Системы, погрузившись в "режим молчания". Девять других тяжелых крейсеров разошлись и уступили дорогу, чтобы избежать противостояния самой мощной техники нашего флота в опасной близости от населенного мира. Оставшийся практически без охраны космический город земляне захватили штурмом – графу Владимиру достался шар сто километров в диаметре, около ста тысяч женщин, находящихся в положении пленниц (кто дольше, кто меньше, а кто – всю жизнь), несколько пленных мужчин (в основном – членов экипажа тарибской "Эльрабики", с которой и началась эта история), и более семидесяти тысяч детей в возрасте до четырнадцати лет – диких волчат, которых пришлось усыпить, чтобы не навредили себе или солдатам вооруженных сил графа. Через оставленный в солнечной системе Земли маяк связи мы потребовали у Владимира неприкосновенности "Улья" и были вынуждены согласиться на его условия – пересмотреть договор, запрещающий землянам организацию вооруженных формирований и строительство собственного космического флота. Сразу же отправленные на Землю ученые передали результаты первого исследования: за исключением главного гиперпривода, взорванного бартерианцами маршала, космический город остался в работоспособном состоянии и может быть выведен на орбиту планеты; большинство исторических ценностей на его борту не пострадали во время падения и штурма и находятся в том же виде, в каком были оставлены последними защитниками "Улья", не потрудившимися уничтожить за собой все, что можно, словно они все еще собирались туда вернуться.
До настоящего момента этими учеными так и не найдено ничего такого, что могло бы объяснить природу ментальной дымки, прячущей "Улей" от наших видений, или пролило свет на историю существования космического города. Я до сих пор неспособен определить: были ли тобой или Тургаоном превышены должностные полномочия, и не использовали ли вы ту единственную возможность, которая и привела к поражению армии последних мантийцев. Единственное, что можно сказать наверняка – "Улей" не выполнил миссии, на которую рассчитывали его создатели, и, насколько подсказывает нам наше видение будущего, уже никогда и не выполнит – опасность для Лиги Объединенных Миров миновала…
За время этого рассказа Рилиот несколько раз согласно кивнул, давая понять, что обладает той же информацией и не расходится с рассказчиком в его выводах.
– Не считая угрозы, исходящей от военного корабля, – подытожил, еще раз кивнув, Первый Советник.
– Ну-у… – Арбитр потер лоб. – Мы ведь чувствуем: угроза не так велика. Считаешь, они сумеют управлять нашим крейсером?
– Они сумели его захватить, – многозначительно посмотрел Рилиот.
– После чего подвигам и чудесам наступил конец… – поддержал Литакон, вспоминая подробности тех событий. – Их словно что-то остановило…
– Кто-то: пиратов остановил Тургаон.
– Откуда такая уверенность?
– Мы близкие друзья. Я ощутил эмоциональный шок в тот момент, когда Тургаон взорвался вместе с главным гиперприводом пиратского корабля. Одновременно исчезло тревожащее напряжение, одновременно появилась возможность мысленно проникнуть и в "Улей" и в крейсер, на котором удалялась от Земли Линти. Совпадения быть не может – Тургаон и в самом деле взорвал то, что служило главным оружием мантийской армии.
– Что-нибудь еще?
– Нет. Остальное ты знаешь.
– Я много не знаю. Потому и хотел пригласить тебя поучаствовать в допросе Леверсона.
Советник отрицательно покачал головой:
– Не думаю, что Леверсон знает больше нашего. Я хочу ускорить встречу с дочерью – малышка была там, она расскажет многое из того, что мы хотим знать.
– Чувствуешь, что встреча окажется важной?
– Несомненно.
– Я не стану тебя останавливать. Расследование зашло в тупик. Никто не сможет теперь судить, нарушил ли маршал закон – он был великим человеком и умер, защищая свою страну. Судить тебя не могу соответственно. Постараюсь собрать недостающие звенья этой истории и закрыть дело.
– Делу еще очень далеко до закрытия! – невесело усмехнулся Советник.
– "Ослепительный"?
– Теперь его судьба в компетенции военных. Это их крейсер. Сами упустили, сами вернут. Отчитываться они не станут. Я говорю не про это.
– Они послали кого-то по следу?
– Нет. Им известно, где нужно искать. Они дали запрос в Содружество и будут ждать в указанной альтинами точке.
– Ты считаешь, на этом дело не кончится?
– Как и ты, Литакон! Сперва мы боялись, что "Улей" выполнит свою никому неизвестную миссию. Теперь чувствуем, что он в любом случае принесет нам ряд изменений. Все понимают: даже десять тысяч потенциальных альтинов изменят существующий баланс сил. Содружество Леноса не готово к такому пополнению – его элитарность обозначает узость круга. Наши альтины потеряют часть своего влияния, потесненные куда менее притязательными новичками. Политики и офицеры, лишенные дара, но занимающие высокие государственные посты, потеряют свои места, вынужденные уступить их более одаренным пришельцам…
Люди предвидят возможность этого, они готовятся противостоять изменениям в своих судьбах. Тревога за собственное завтра уже расползается по Бровургу. А ветерок, подувший здесь, может стать ураганом на уголках космоса. Уничтожить же столько одаренных людей, чтобы сохранить спокойствие и стабильность, даже имея все основания, чтобы признать их врагами – преступление, на которое, я надеюсь, никто из нас не осмелится.
– Чего боишься конкретно ты?
– Я? Не знаю. Лишиться всего – конечно же нет. Наверное, разгадки. Боюсь узнать, что мы с тобой есть такое. Еще боюсь, что мне это не понравится.
Глава 3
Вик мерил шагами свою каюту. Его руки по-прежнему перекрещивались на груди, а пальцы выбивали дробь. Для воина Братства такое проявление слабости было неестественным – заметное посторонним беспокойство должно было быть результатом настоящей бури эмоций, клокотавшей внутри и прорывающейся наружу несмотря на все усилия воли этого человека.
Альрика никогда не видела Вика таким неуравновешенным. Первый техник всегда отличился философским спокойствием и рассудительностью. "Я торопила Линти, боясь, что Вик вот-вот сорвется, а почему-то не ожидала, что отправление альтинки послужит последней каплей в чаше его терпения" – подумала Альрика. Она предпочла предупредить выброс эмоций Первого Брата, чем дожидаться, пока те накопятся до предела и выплеснутся на нее сами.
– Почему ты так нервничаешь? – изображая невинное удивление, нерешительным голоском поинтересовалась женщина. – Что-то случилось?
Вик метнул на нее взгляд и, подавив в себе первый порыв, улыбнулся, давая понять Альрике, что ее притворство для него неуместно. Он пододвинул кресло поближе к креслу гостьи, сел в него и наклонился так близко, словно собирался поведать страшную тайну.
– Прекрати играть в игры, красавица! – тихо и медленно произнес Первый Брат. – Это уже не смешно, не интересно и небезопасно!
– Для кого?
– Для тебя в первую очередь.
– Ты мне угрожаешь?! – Альрика чуть повысила голос, изображая удивление и оскорбление.
Вик опять улыбнулся, но лишь на мгновение.
– Прекрати разыгрывать из себя наивную девчонку с горячим характером! – серьезно потребовал он. – По крайней мере, передо мной! Я знаю, кто ты, я знаю, какая ты, я вижу тебя насквозь. И я – твой единственный защитник!
– Даже так?.. – внутренне принимая предложение стать серьезной, Альрика все же сыграла еще раз, интонацией изобразив досаду и демонстративно прикусив нижнюю губу.
Вик отклонился в кресле, оказавшись таким образом подальше, и внимательно посмотрел на женщину, ожидая, пока ее разум возьмет верх над кокетством.
– Ты будешь говорить серьезно?
Альрика пожала плечами:
– Я тебя слушаю.
– Мне не до шуток! – сообщил Первый Брат. – Может быть ты не все понимаешь? Думаешь: мы выжили, сохранили мобильность и теперь можем спокойно ждать, чем обернется жизнь и что преподнесет завтра? Не верно! Я объясню тебе психологию простых Братьев, от которых зависит твоя и моя жизнь. Мы не в "Улье", Альрика! Раз мы не в "Улье", значит у нас рейд. Рейд, вылазка, экспедиция. Если у нас рейд, наша цель – выполнить задуманное и ВЕРНУТЬСЯ! Понимаешь меня?!
Альрика посмотрела в глаза Вика по-другому – глубоким и осмысленным взглядом.
– Хочешь сказать, Братьям мало, что их спасли? Мало, что они выжили?
– Наконец-то! – невесело хмыкнул Вик. – Им НАПЛЕВАТЬ на спасение, они не думают о спасении, это никогда не заботило их сознаний, никогда даже не приходило им в голову!
– О чем же тогда они думают?
– Об "Улье", о Братстве, о славе!
– Понятно…
– Ты уверена? Тебе понятно, что мы десять дней бездействуем? Что мы ничего не меняем и ничего не обещаем поменять? Мы удаляемся от Земли, где остались наши Братья – Маленькие и Младшие, где остались наши святыни, наши законы, наш мир?! Григ обещал людям не это! Он готовил захват крейсера, как возможность переломить ход противостояния, как ультиматум, который можно будет поставить государствам Земли, как шаг не к спасению, а к ПОБЕДЕ!
– Ты же понимаешь, что не я нарушила все эти планы? Я нашла вас уже деморализованными. Григ уже был без сознания. В сложившихся обстоятельствах мы сделали лучшее, что могли сделать!
– Я понимаю. Но я – не Братство!
– Вик, я тоже не глупенькая. Больше половины выживших – техники. Значит – люди с мозгами.
– Они техники, но они Братья! – Вик повысил голос, оскорбленный ее словами. – Интеллект не подавляет в них веры! Они такие же герои, как и менее образованные Братья-воины!
Альрика вновь пожала плечами:
– Ну мало ли, что им обещали? Не дети – переживут!
Первый Брат улыбнулся улыбкой, от которой женщину передернуло.
– Они-то да, – тихо произнес Вик. – Ты – вряд ли.
– Что ты хочешь сказать? На моем корабле бунт?
– Нет никакого корабля, Альрика. Тем более твоего. Пойми это, пока не поздно! Да, ты говоришь с Мозгом, а нас он игнорирует. Но корабль – не только железо, "корабль" подразумевает команду. Команды у тебя нет. Ее вообще нет: Братья – команда "Улья". Женщина никогда не правила нами. Мы никогда не оставляли себе захваченных кораблей. "Улей" – наша планета, наш дом. Если ты только заикнешься о том, о чем каждый день думаешь – "крейсер еще лучше, чем "Улей", здесь можно начать все сначала" – Братья разорвут тебя, как предателя!.. Понимаешь теперь, чего от тебя ждут?
– Чего же? Чтобы я повернула к Земле?
Вик развел руками – это в равной мере можно было понять и как подтверждение и как отрицание.
– Но это же безумие, Вик? Земля – планета Лиги. Вас там ждут! Да и "Улей" в руках землян – детей и пленных наверняка перевезли в другое место.
– Никто и не надеется, что ТЫ найдешь ответы. Тебя терпят потому, что ждут выздоровления Грига. Но каждый день приносит новые переживания, вместо ответов. У воинов чешутся руки и горят сердца. Братья хотят мстить. Хотят вернуться. Мы все полагали, что Отец проснется гораздо раньше. Мы все устали ждать и бездействовать!
– Ну так примиритесь с мыслью, что все кончилось! – вдруг рассердившись, выпалила Альрика. – Вы же мужчины, чем так гордитесь! Нет больше "Улья"! Нет больше "вашего мира"! Нет больше того Братства, к которому вы привыкли – все в жизни меняется! А вы есть! Ваша "слава" осталась! У вас самый сильный корабль галактики! Кем нужно быть, чтобы сейчас пустить слюни?!
– Успокойся! – грубо потребовал Первый Брат. – Это тебе нужно примириться с мыслью, что нас не изменишь. Твоя жизнь может оборваться в любой момент, Альрика, а вот Братья останутся Братьями. Я пригласил тебя сказать, что время выходит. Да, мы могли бы ждать, но Братья, попавшие на Земле в руки русских – едва ли. Воины надеялись на выздоровление Отца, но, если Отец не возвращается, я – Первый Брат. Я обязан повести их на спасение дома!
Альрика притихла, вдруг осознав, что в Вике говорит долг, который сильнее его самого – ощутив эмоциональные колебания мужчины, она, сама являющаяся носителем крови древних мантийцев, вдруг пришла к выводу, что Первый техник вовсе не хочет вести Братьев на явную смерть. И сейчас он пришел не требовать, он пришел за советом!
– А что ты думаешь сам, Вик? – большие темные глаза Альрики внезапно ошеломили Первого Брата неожиданным для него сочувствием и пониманием.
Вик не сразу нашелся, что сказать – он не уловил тот момент, когда соперник превратился в союзника.
– Ты предлагаешь мне помощь? – спросил Первый Брат, чтобы убедиться, что правильно понял смысл пойманного взгляда.
Учитывая весь предыдущий разговор, вопрос прозвучал дико, но Альрика только кивнула.
– Давай поможем друг другу, – просто сказала она.
Вик нервно улыбнулся.
– А ты и в самом деле умна… – пробормотал он. Первому Брату хватило интеллекта и силы воли, чтобы тут же изменить свою позицию, как это только что сделала мать Грига. – Что ж. Раз ты все понимаешь: на меня давят. Хочу я того или нет, мне придется принять решение. Если можешь изменить ситуацию, измени ее – спасешь и себя и всех нас.
– Хорошо, я скажу правду, – вздохнула Альрика. – Я не знаю, когда мой сын вернется в сознание.
Вик нахмурился.
– Хочешь, дам техников? – серьезно предложил он.
– Биоинженеров?
– Лучших. Только имей в виду: и они не должны знать, что у тебя не получается. И придумай сама, как объяснить людям, зачем понадобилась помощь ученых.
– Давай. И все же, я думаю, в ближайшие дни Григ не проснется.
– Это плохо, Альрика! Нам нужно действие!..
Альрика не нашла, что ответить. Вик не на долго задумался.
– Что, если мы найдем и атакуем какой-нибудь военный корабль? – предложил он. – Полагаю, крейсера Лиги следуют за нами на некотором расстоянии. Это позволит ребятам выпустить пар и вернуть боевой дух. Твое мнение?
– Ты правильно заметил раньше: Мозг "Ослепительного" едва ли позволит нам уничтожить своих же.
– Этот кусок железа слишком много из себя строит, – задумчиво кивнул Вик, соглашаясь. – Надеюсь, мы разберемся…
– Совсем не умная мысль!
– Не вмешивайся! Не было еще ни одного лайнера, который ребята не смогли бы разобрать по болтику.
– "Ослепительный" – не лайнер, "Ослепительный" – тяжелый крейсер!
– Это мои проблемы. Ты лучше займись сыном. И запомни, Альрика – тебе это поможет: во Вселенной все задачи имеют решение!
Линти не первый раз покидала ангар "Ослепительного" на этом навигационном крейсере. Она уже знала, что самое главное на первое время – добраться до противоперегрузочного кресла и закрепиться в нем, ожидая, пока машина не окажется в открытом космосе и не ляжет на заранее запрограммированный курс. Система жизнеобеспечения отсекала перегрузки выше пяти земных ускорений свободного падения – искусственная гравитация не поспевала за ускорением мощных двигателей крейсера, точнее – немного запаздывала, доставляя много неприятностей тому, кто стоял или шел.