Мы летели дальше. День ото дня паек сокращался, а воздух на борту становился все более затхлым: и углевод, и кислород жадно поглощали прожорливые дизели. Мы летели - вперед и вперед, едва надеясь, что эта гонка когда-нибудь закончится. И единственным, что удерживало нас на грани глубокого беспробудного сна, была тупая головная боль, которая непрерывно мучила нас.
Мы летели дальше. И вот, разогнав тупую полудремоту, мы увидели в оптику планету, которая плыла перед нами в темноте.
Это был прекрасный мир. Слишком прекрасный - я бы сказал, пугающе прекрасный. Это был мир, где в океане атмосферы клубились облака, а под ними мы видели моря и континенты, горы и прерии, синие озера и зеленые леса. Этот мир, очевидно, был пригоден для жизни. Но для какой жизни? Нам доводилось видеть обитаемые планеты с хлорной атмосферой и цветущие фторные миры.
Старина Джим открыл резервный кислородный баллон. Мы сразу почувствовали облегчение, почти оптимизм. И тут Дадли Хилл запустил свой спектрометр и произвел экспресс-анализ, а потом объявил, что состав атмосферы этой планеты почти идентичен земному. Оставался еще один момент - но мы рассчитывали на такие моменты, снаряжая "Леди Удачу" в путешествие.
Зарядив носовую пусковую установку, мы выстрелили сигнальными ракетами и проследили их траекторию. В объективы оптики мы увидели полосы оранжевого дыма, а потом вспышку - когда ракеты взорвались, войдя в верхние слои атмосферы. Но это было ни эффектной вспышкой обычного метеорита, ни ослепительным взрывом, который сопровождает полное разрушение вещества. В этой системе не было антиматерии - и это почти гарантировало безопасную посадку.
Но даже теперь не следовало терять бдительности. По приказу Алана мы зависли на геоцентрической орбите и настроили нашу оптику, чтобы сквозь разрывы в облаках, пытаясь высмотреть какие-нибудь знаки цивилизации. Но - ничего определенного. Попадались пустынные участки, а на них - какие-то темные пятна слишком правильной геометрической формы, вряд ли естественного происхождения. Мы видели столбы дыма, которые могли исходить из фабричных труб. Мы видели вспышки, которые могли быть результатом вулканической деятельности - но также и деятельности разумных существ.
Оставалось надеяться на радиосвязь.
Мы слушали, меняя частоты. Мы посылали сигналы, потом снова слушали. Мы твердили в микрофон: "Леди Удача" вызывает неизвестную планету. "Леди Удача" вызывает неизвестную планету. Вы слышите нас? Вы видите нас?" И слушали снова и снова - но не слышали ни звука, только шорох и треск атмосферных помех.
- Там могут быть люди… - сказал Алан, который надеялся неизвестно на что, - Там могут быть люди. Может быть, какая-нибудь другая раса. А может быть, еще какие-нибудь потерянные колонисты. У них просто может не быть радио.
- Если есть индустриальная цивилизация, то должны быть какие-то следы, - возразил старина Джим, но не слишком уверенно.
- Это ничего не значит, - возразил Дадли. - На Земле индустриальная цивилизация существовала задолго до того, как Маркони впервые послал свои хилые сигналы через Западный океан.
- В таком случае, - заметил я не слишком бодро, - такая цивилизация не будет интересоваться атомной энергией. Такая цивилизация не способна создать расщепляющие элементы, которые нужны для нашего реактора.
- Плевать, - сказал Алан твердо, - Мы спускаемся. У нас и без реактора хлопот хватает. Например, можно пополнить запасы топлива для наших дизелей - думаю, местная флора для этого подойдет. Воздух и вода воняют так, словно их нарочно через грязный носок фильтровали. И еще этом мире наверняка найдется что-то съедобное.
- Насколько я понимаю, - проговорил Дадли, - на полюсах вполне приемлемые температуры.
- О чем ты говоришь? - спросил я. - У нас есть реактивные двигатели - и основной, и вспомогательный. Так что можем приземляться где угодно.
Остальные смотрели на меня почти с жалостью. Наконец Алан сказал:
- Ты что, Джордж? Забыл, что реактор сдох? А без реактора наше топливо - просто балласт.
- Жаль, - вздохнул я, - Все эти гипотетические признаки гипотетической цивилизации, которые мы успели разглядеть, располагаются аккурат в экваториальной зоне.
- Если здесь есть разумные существа, - сказал Алан, - Возможно, мы получим приглашение на посадку.
Итак, мы спускались, скользя по силовым линиям магнитного поля, к Южному магнитному полюсу. Мы спускались осторожно, сквозь уплотняющуюся атмосферу, сквозь густые облака, которые укрывали Антарктические - если так можно сказать - районы. Но сквозь пласты облаков мы видели, что поверхность суши внизу покрыта ковром - миля за милей! - почти сплошной зелени. Ни дорог, ни построек - никаких следов цивилизации. А потом, настроив оптику на максимальную дальность, я увидел что-то на горизонте.
- Вышка! - закричал я… и добавил тихо: - кажется.
Алан оторвался от панели управления и пристально посмотрел в том направлении, куда указывал мой палец. Потом усмехнулся, покрутил какую-то ручку - и снизу протестующее захныкал единственный работающий Эренхафт. Теперь мы скорее падали, чем спускались - траектория стала почти вертикальной. Мы спускались - и одновременно двигались туда, где на горизонте виднелся этот манящий палец, чернеющий на фоне светлого неба. Я потерял его из виду, потом нашел снова. Его уже можно было разглядеть невооруженным глазом. Но теперь, при помощи оптики, я смог изучить его получше. Это было решетчатое строение, увешанное всевозможными антеннами. Мы принялись сигналить прожекторами, оповещая о своем приближении, но никакой ответной реакции не последовало.
Рядом находились другие постройки - приземистые металлические полусферы. Можно было различить участки правильной формы, Тоже покрытые зеленью, но более темные. Очевидно, в этих местах некоторое время назад снимали дерн, но они успели зарасти снова. Была башня, были эти строения - и все равно я не мог отделаться от мысли, что мы не встретим здесь даже следов жизни.
Мы снова включили передатчик. Мы пытались подавать сигналы прожектором, направляя луч прямо на башню. Но мы уже не ожидали ответа. Думаю, откликнись кто-нибудь - и Алан немедленно поднял бы "Леди Удачу" в стратосферу и постарался убраться как можно быстрее.
Наконец мы приземлились. Наше посадочное устройство слегка захромало на одну из трех своих ног. Таинственная башня возвышалась прямо перед нами, а полусферы, которые с высоты казались почт плоскими, оказались одного роста с нашей "Леди". Мы глядели на них. Особенно нас заинтересовали полукруглые двери по бокам. Почему-то мы были уверены, что никто - и ничто - оттуда не вылезет. Мы пялились на эти сооружения до тех пор, пока окуляры не натерли нам глаза. Мы взывали по радио, потом перестали и решили, что здания придется осмотреть более тщательно.
Создатели "Леди Удачи" - вернее, "Железной виселицы" - рабски скопировали каждую деталь старинных "гауссовых глушилок". Их экипажам приходилось постоянно быть готовыми к заморочкам вроде той, в которую мы попали. Поэтому на борту находился полный комплект аппаратуры, которая позволяла выяснить, удастся ли экипажу подышать свежим воздухом, или придется запастись баллонами с кислородом. Алан взял атмосферную пробу - для этого существовала специальная металлизированная трубка, - потом изучил спектр на панели. Автоматика полностью подтвердила результаты спектрального анализа, сделанного Дадли. Эта планета была идеальной средой обитания для человеческого организма - в отличие от некоторых колонизированных нами миров.
- Отлично, - сказал Алан. - Теперь двое из нас отправляются на разведку. Двое останутся на борту.
- Но здесь нет ничего враждебного, - возразил я.
- Готов согласиться. Но подобного рода планетки упоминались в последних отчетах ФИКС - про них было написано много всего забавного. Так что лучше не рисковать.
- Как хочешь, - сказал Джим, - Я пошел подышать воздухом.
- Прости, - Алан покачал головой, - Ты останешься на борту. Ты у нас единственный и незаменимый.
- В отличие от меня, - сказал я.
- Золотые слова, - с воодушевлением отозвался он. - Дадли, у тебя не найдется монетки?
Дадли полез в карман своих шортов.
- О… Мой счастливый уейверлийский шестипенсовик.
- Так я и знал, - усмехнулся Алан. - А теперь - жеребьевка. "Орел" идет с Джорджем, "решка" - остается.
Дадли рискнул первым. Он подбросил маленький серебряный диск, поймал его прежде, чем тот упал на стол, шлепнул ее на тыльную сторону свободной руки - и продемонстрировал "орла".
- Отлично, - сказал Алан - не очень радостно. - Теперь вы двое. Я понимаю, что вы отправляетесь подышать воздухом, но все-таки оденьте скафандры. Щитки можете не опускать. Связь по встроенным рациям.
- А оружие? - невинно осведомился Дадли.
- Можете взять мой "минетти", но не без нужды не палите.
- А в случае нужды? - не отставал Дадли, но ответа не дождался. Тогда он повернулся ко мне:
- Ладно, Джордж. Пошли одеваться - и на выход.
Мы разошлись по каютам, влезли в скафандры, проверили рации, а потом спустились в шлюз, где нас ждал Алан. Он уже открыл оба люка, и в тамбуре восхитительно пахло свежей зеленью. Какая жалость, что придется ходить в этой скорлупе! Пологий склон был покрыт травой - по ней так и хотелось пробежаться босиком. Трава была мягкой, короткой, как будто по ней только что прошлись газонокосилкой, а ее бархатистость словно ощущалась сквозь толстые подошвы. Ну и пусть… Достаточно было просто наслаждаться воздухом - настоящим чистым воздухом, а не той газовой смесью, которая сто раз проходила через очистители, которую приходилось делить с прожорливыми дизелями.
Мы спустились по трапу и пошли прочь - Дадли впереди, я за ним. Я увидел, как его рука метнулась к кобуре, а потом столь же быстро отдернулась. Кому придет в голову стрелять по бабочкам? Эти существа в самом деле удивительно напоминали бабочек - к тому же первые это были первые животные, которых мы встретили - и пока единственные. Их большие яркие крылья мелькали над лугом, больше похожим на газон, они то и дело садились на крошечные цветки - белоснежные звезды в зеленом небе. А затем мы увидели других животных. Бурые, приземистые, с грубыми квадратными туловищами, они неуклюже ползли вверх по пологому склону, заросшему дерном. Должно быть, эти твари паслись. Они не обращали на нас никакого внимания, и мы их не трогали.
Мы стояли и смотрели на ближайший из куполов, на отверстие в гладком металле - видимо, дверь, на округлые отверстия, расположенные на равном расстоянии друг от друга. У меня должно было появиться ощущение, что из этих окон кто-то наблюдает, но этого не было. Мы знали, что здесь нет даже привидений. Пистолет, который держал Дадли, вдруг показался нелепым.
Мы беззаботно шагали по траве. Здесь должна была быть тропинка, ведущая к двери. Но если бы она и была, то давно заросла. Мы постояли еще, глядя на вершину металлического купола. Тускло-серый, он был изъеден коррозией и оброс чем-то вроде лишайника. Это же лишайник затянул круглые "окна", сделав их непрозрачными.
- Вызываю "Леди", - сказал Дадли в рацию на шлеме, - похоже на то, что внутри ни души. И никого не было - по крайней мере, последние лет двести.
- Постарайся выяснить, - ответил голос Алана, - но будьте осторожны.
Дадли постучал в дверь своим бронированным кулаком. Казалось, он бил в огромный барабан. Потом он пнул дверь ногой. Я последовал его примеру. Наконец, мы вдвоем навалились на дверь всем весом. Но она не сдвинулась ни на дюйм.
- Проверьте другие купола, - приказал Алан.
Мы проверили. Потом мы прокрались вокруг трехногого постамента решетчатой башни. Несомненно, все здесь было создано разумными существами - и судя по некоторым особенностям конструкции и технического решения, гуманоидами. Но эти существа, похоже, покинули эти места давным-давно.
Глава 5
День тянулся бесконечно - как обычно бывает в высоких широтах. Но нам оказалось недостаточно и этого времени. Мы хотели получше исследовать двери. Алан решил, что непосредственной угрозы для корабля нет, и поэтому в сопровождении Старины Джима спустился по трапу и присоединился к нам. Джимми прихватил с собой инструменты и длинный провод, который тянулся к дизель-генератору. Однако металл, из которого был сделан купол, как будто смеялся над всеми попытками прорезать или прожечь отверстие. Даже лучшая дрель нашего "имама" оказалась бессильна.
Когда солнце, наконец, спустилось к горизонту, мы прекратили наши эксперименты. Мы вымотались и проголодались, как волки. По возвращении я подал некую безвкусную смесь из переработанных водорослей, однако остальные безропотно умяли этот кулинарный шедевр. Конечно, под водку можно съесть и не такое. За водку наш "имам" получил от Алана нечто вроде втыка - не стоило разбавлять дистилированной водой топливо для наших драгоценных дизелей ради употребления его внутрь - но от своей порции капитан не отказался.
Выставлять часовых на ночь мы не стали. Все завалились спать, пообещав себе проникнуть поутру в какой-нибудь из куполов. Не знаю, как другие, но я отключился сразу и спал беспробудно, пока над головой не заверещал будильник.
Я недовольно выполз из спального мешка и, шатаясь, побрел в ванную, чтобы принять холодный душ. Эта процедура меня слегка взбодрила. Теперь не мешало приготовить завтрак для нашей команды. Я решил проявить милосердие и не будить их, пока еда не будет готова.
Пробираясь на камбуз, я слышал храп Дадли - ночью от него было больше шума, чем днем. Дверь Алана была закрыта, а каюта Старины Джима распахнута настежь.
Проходя мимо, я сунул туда нос. На койке никого не было. Итак, Старина Джим сегодня в роли ранней пташки. Значит, он уже на камбузе.
На камбузе его не оказалось, но кофейник на горячей плите свидетельствовал о том, что наш "имам" успел здесь побывать. Я налил себе чашку и мысленно поблагодарил Старину Джима. Окончательно придя в себя, я спустился в шлюз.
Оба люка снова были открыты, и тамбур заливали яркие лучи восходящего солнца. Легкий ветерок принес неповторимые запахи рассвета. Свет ослепил меня, но, прищурившись, я разглядел Джима, который копошился неподалеку от корабля. Не пожелав пользоваться трапом, я спрыгнул прямо в траву - и в первый момент вздрогнул: ледяная роса обожгла мои босые ноги. Встряхнувшись, я направился туда, где сидел Джим.
Он на секунду поднял глаза, улыбнулся, кивнул и вновь перестал обращать на меня внимание. Я смотрел на него, пытаясь понять, что он затевает. Склонившись над массивным треножником, Джимми устанавливал на него толстостенную трубку. Потом повернул ее на шарнире и посмотрел в отверстие, словно прицеливаясь в дверь ближайшего купола. Больше всего это походило на оружие - но где, в таком случае, затвор? И даже если бы он был - чем Джимми собирался стрелять?
Как раз в этот момент Джимми выпрямился и снова улыбнулся.
- Наша водосточная артиллерия, - объявил он.
- Мне кажется, - проговорил я, - что дизельное топливо не может быть использовано как горючее для ракеты. И тебе все же нужно приделать патронник к этой штуковине, не говоря уже о снарядах…
- Ты недалек от истины, - ответил он. - Близко, но мимо.
- Тогда что ты делаешь? - требовательно спросил я.
- Даже во времена самых фантастических межзвездных двигателей, - сказал он, - каждый инженер-механик в душе остается верным старым ракетам. И если ты когда-либо изучал благородное искусство войны, ты знаешь, что ракеты использовались как оружие задолго до того, как они стали транспортным средством. И сегодня наступил день, когда они будут использоваться по прямому назначению, - Он с воодушевлением хлопнул по сверкающему стволу. - Опытный образец ракетницы Ларсена, Марк I, предназначается для штурма крепостей.
- А где ракеты?
- Ты еще не совсем проснулся, правда? У нас есть некоторое количество прекрасных ракет. И одна из них весьма невежливо постучится в эту дверь. Если у нее не получится, мы используем вторую. А если и у этой не выйдет - третью.
- Выйдет. Вернее, войдет… - сказал я.
- Еще как. А теперь, мой мальчик Джордж, я полагаю, что ты вернешься на камбуз и займешься завтраком. И заодно разбуди этих ленивцев.
Я послушно отправился на судно, вскрыл нашу изрядно опустевшую кладовую и соорудил яичницу, а также солидную горку тостов с маслом. Разумеется, Алан, взглянув на накрытый стол, с кислой миной спросил, в честь чего праздник.
- В честь штурма купола, - произнес сияющий Джим, прежде чем я открыл рот.
- Ты что, всю ночь об этом думал? - спросил Алан.
- Именно так. И придумал.
- Тогда чего мы ждем? - спросил Капитан, вставая со стула.
- Завтрака, - фыркнул Джим сквозь яичницу. - И я слова не скажу, пока не поем.
Алан скривился, но ничего не сказал, прикончил свою порцию, поминутно ругая остальных за неспешность. Когда Джим намазывал маслом свой последний тост и допил до половины вторую чашку кофе, Алан спросил:
- Ну? И что ты придумал?"
- Ракеты, - ответил Джим. - Вернее, ракетницу.
- Это сработает, - сказал Алан, заметно воодушевившись. - Точно сработает. - Его лицо тут же омрачилось. - Но это значит, что нам придется уложить "Леди" на бок - чтобы открыть и дюзы и… - он умолк, потом продолжал: - Нет, мы закрепим вспомогательные. И обстреляем башню. Я удивлюсь, если она окажется достаточно стойкой.
- Гениально, - ответил Джим. - Гораздо лучше, чем я придумал.
- А ты что придумал?
- Ну вот и все, - сказал инженер, опрокидывая в себя чашку. - Пошли. Если очень торопишься, Алан, я предлагаю, как ты говорил своим двум коллегам, вынести ракеты.
Мы с Дадли принесли сигнальные ракеты из помещения в носовой части корабля, спустились с ними в трюм и затем, осторожно ступая по трапу - к пусковой установке Старины Джимми. Алан суетился вокруг, а Джим наблюдал за нами, время от времени отпуская едкие комментарии. Мы загрузили увесистый цилиндр в трубку - на случай отдачи от выстрелов, и Дадли спросил:
- И что дальше, Старина? Устраиваем салют и сделаем ноги?
- Ты не слишком наблюдателен, правда? - отозвался "имам". Он измерил длину кабеля, который тянулся от его установки к кораблю. - Сейчас мы пойдем - не побежим - в шлюз и выстрелим оттуда. По входной двери. Простейшим образом - нажмем на кнопку. Эти ракеты имеют неприятное свойство пускать ветры, если помнишь.
- Тогда давайте поживее, - скомандовал Алан.
Он пошел к входному люку, с нетерпением дождался, пока мы зайдем в шлюз и закроемся. Потом начал поворачивать диск на ручной панели, остановившись лишь после того, как кабель от нашего прибора плотно заклинило. Джимми сжимал в руке грушевидную рукоятку из полированного пластика с выступающей на ее поверхности кнопкой, прикрепленную на конце кабеля.
И Алан нажал на эту кнопку.
Мы услышали грохот, потом корабль ощутимо вздрогнул, как от толчка: в нас ударила струя газов. На мгновение в щели что-то нестерпимо блеснуло, и через секунду раздался чудовищный взрыв. В ответ лязгнул металл, потом гул, от которого свербило в носу и горле, точно от едкого газа, и запах горящей травы.