Усмехнувшись. Я откинулся на мшистый валун, и прикрыл глаза. Здорово здесь, просто потрясно. Раньше тут холодина была, но после Катастрофы что-то сместилось, и горячие ключи забили. Сейчас бы даже зимой тут трава могла бы расти, но темно, полярная ночь. Зато сейчас белые ночи, темноты нет вообще, так. Легкие сумерки.
Какое-то время я просто и откровенно балдел, наслаждаясь теплом, запахами хвои, йода, водорослей. Легкий ветерок бодрил и освежал, кричали на далекой скале птицы, и где-то далеко, на грани ощущения, госпиталь института.
Впрочем, кто-то сюда идет. Из живых людей.
Я лениво приоткрыл глаз, и поглядел на слегка вытащенный из расстегнутой кобуры наган. Я особо не расслабляюсь, тут и белый мишка может прийти, и бурый. И следом за ними приходит полный песец, ежели варежку раззявить. А так - энергетика у моего пистоля почти как у американского. 44 Магнума ремингтоновского. И пустоголовые в барабане, первые три. Потом серебрушка, и снова три пустоголовых свинцовых.
Впрочем, через двадцать минут на тропке, ведущей к этому источнику, я узнал Варю. Девушка пробежала по брошенному через ручей бревну, балансируя руками, и вскоре стояла около каменной чаши, в которой отмокал я.
- Варя? - Ничего умного я придумать не мог, просто сидел и смотрел на девушку. А та, решившись, скинула с себя пушистую кофту. Стянула через голову больничную рубаху, и, обнаженная, шагнула в чашу. Встала на колени, потянулась ко мне, намереваясь поцеловать. И я понял, что я ничего не могу с собой поделать, обнимая и целуя красавицу и комсомолку. Не очень опытную, кстати, если не совершенно неопытную.
Через какое-то время я устраивал Варвару животом на весьма удобном для этого, теплом мшистом валуне около чаши. Основательно залюбленная девушка сначала просто послушно укладывалась, но потом вскинула голову.
- Вася, ты чего задумал? А, так нормально. Нет, так хорошо! О - о! Здорово! Давай, давай! - Варя прогнулась подо мной, запрокинув голову, и накрыв своей ладонью мою руку, ласкающую ей грудь…
Потом мы просто лежали в теплой воде, молча и обнявшись.
- Вась. Я понимаю, что сама пришла, и, можно сказать, тебя соблазнила. Но что ты дальше думаешь делать? Будешь выбирать между мной и Сарой? С ней же ты тоже любовью занимался? - Варя повернулась, и посмотрела мне в глаза. - Учти, я девушка упрямая, и буду за тебя бороться!
- Варь, знаешь, у меня и в душе и в сердце бардак. - Абсолютно честно ответил я, поглядев в сине - серые глаза, и с трудом вынырнув из них. - Ты мне очень нравишься, Сара тоже. Как выбирать - не знаю. Хоть разорвись пополам.
- Ну, от половинки тебя не будет толку ни мне, ни этой евреечке. Кстати, ты не думай, что я евреев не люблю, у меня любимая учительница и тренер еврейками были. И я их очень уважаю и благодарна им. Но они учили меня не сдаваться. Так что, Василий, ты будешь моим, и не сомневайся! - И встав во весь рост, Варя торжествующе улыбнулась. Оценила мою реакцию на свою обнаженную фигуру. И отрицательно покачала головой. - Нет, на сегодня хватит. Ты мог убедиться, что ты у меня первый. И будешь единственный. И Вась, я обязательно рожу тебе сына! - Девушка наклонилась, поцеловала меня, и выйдя из бассейна, стала вытираться и одеваться. И вскоре ушла, наказав мне идти за ней не раньше чем через час. Мол, не надо пересудов.
Ну да, пересудов. Хотя, свидетелей нет. А домыслы кумушки могут себе оставить. Но я, однако, попал между молотом и наковальней.
Хмыкнув, я снова опустился было в воду, но внезапно почуял неупокоев неподалеку. И, подскочив, прыгая на одной ноге, одной рукой с трудом надел на мокрое тело брюки, и босиком пошел в ту сторону, сжимая в одной руке нож, а в другой револьвер.
В небольшой балочке, очень уютной, горел настоящий костерок, около которого сидело трое, двое солдат и офицер, в старой - престарой, еще со знаками различия в петлицах, форме.
- А, привет, потомок. Ты как нас учуял? И не боишься к призракам подходить? Садись, парень, в ногах правды нет. - Старший из солдат, седой, усатый старший сержант, кивнул мне на замшелое бревно, заброшенное сюда осенними штормами. - Устал, наверное, так свою подружку валять.
И, нагнувшись, совершенно спокойно взял своей полупрозрачной рукой сухую веточку, запалил ее в костерке, и прикурил от нее папиросину. Причем огонь был настоящий, живой, а папиросина призрачная.
Я вообще о таком не слыхал. Нет, тогда, в банке, я столкнулся с очень мощным неупокоем, но вот так, работать с огнем и иллюзиями - я про такое даже не читал ни в одном учебнике, про такое ни разу не упоминалось в каких-либо отчетах. Вообще ничего и никогда.
Причем, я не ощущал угрозы от этих призраков именно для себя. А потому…
- Василий Ромашкин, бортстрелок с дирижабля, сержант гренадеров запаса. - Я представился, после чего сел на это самое бревнышко.
- Младший политрук Еленев, старший сержант Васильченко, красноармеец Дмитриев, энский полк энской дивизии. - Представился сам, и представил других офицер. Или, точнее, командир, тогда не было такого класса, как офицеры. - Погибли при отражении морского десанта немцев в октябре сорок первого года.
- С тех самых пор здесь и торчим, как на привязи. От скуки даже костры разводить научились. - Пожаловался сержант, пыхнув призрачным дымком. - Слушай, герой - любовник, расскажи. Что было, и как было. Мы же вообще тут, без газет и радио, ничего не знаем.
- Ну, последние две сотни лет, по крайней мере. - Поправил его политрук. - Вспомни, тут после нашей победы довольно людно тут было, рыбаки постоянно сети чинили, разговаривали, пьянствовали. В первых годах двадцатого века до нас немного поисковики не добрались, что товарищей собирали, и с почестями хоронили. Так что, по крайней мере, все новости знали. А потом, после той ледяной волны, все, народ как корова языком слизнула.
- Да уж, на что мы неживые, и то такая жуть была. - Сержант передернул плечами, а солдат согласно кивнул. - До сих пор вспоминать страшно. Стихия, чтобы ее. Из-за чего она была, кстати? Побудь Левитаном, братишка, расскажи новости и старости.
- Ну, судя по всему, это было ледовое цунами. - Я еще раз оглядел призраков. Те насторожили уши, причем в прямом смысле. Интересно, для чего им это, ведь все равно не ушами слышат. - Астероид попал, серьезный. Чуть всем кранты не настали. Впрочем, большинству кранты и настали. Около полувека просто выживали, восстанавливать цивилизацию начали полтора столетия назад. Что смогли - восстановили, сейчас просто живем.
Я долго рассказывал и пересказывал призракам события прошедших лет, рассказывал про современную жизнь. В конце концов призраки добрались и до того случайного представления, что мы с Варей устроили.
- Так поступать с комсомолкой - невместно! - Уже сердясь, заявил политрук.
- Да перестань, старшой. - Неожиданно заявил молчавший до сих пор красноармеец. - именно так и надо поступать с красивыми девками. Эх, с каким бы удовольствием я покувыркался с такой девчонкой, пусть я ей в подмышку дышу.
- Кувыркаться мало, надо сыновей рожать. Точнее, пусть девки рожают, а парни их делают. - усмехнулся сержант. - Ты как, потомок, на ней жениться не собрался? Видная деваха, и явно на тебя запала.
- Да вот голова пухнет, и сердце пополам рвется. - Я потер лоб. На самом деле, такое ощущение, как подумаю о том, что придется выбирать между Сарой и Варей. - У меня еще одна девчонка дома осталась, и я подумывал на ней жениться, причем всерьез.
- Тоже красивая? - Поинтересовался красноармеец с видимым интересом.
На что я вытащил из кармана портмоне, и открыл фотку Сары. Блин, планшет с собой не взял, но у современных аккумуляторы дохлые, разве музыку через наушники какое-то время послушать, при активированном экране садятся враз.
- Да уж, тоже красотка. А чего выбирать, женись на обеих. Жизнь будет намного веселее. - Заявил сержант, поглядев фотографию. - И сыновей вдвое больше настрогаете.
Какое-то время призраки спорили о девушках, морали и коммунизме. Честно говоря, я ничего не понял, о чем и заявил неупокоям.
- И как вы живете в этом капитализме? - Зло плюнул в валун политрук, и от камня отлетел нехилый кусок. - Тоже мне, нэпманы.
- Да нормально живем. - Удивленно пожал плечами я, впечатленный мощью неупокоя. - кстати, у нас не совсем капитализм. Как мне растолковывал один из профессоров, скорее, смесь китайской модели социализма и шведского капитализма. Но что и как - я в экономике не силен. Да и в политике тоже, нет у нас особой политической активности. Разве перед выборами, особенно региональными и президентскими. И это, я вот о чем подумал, мужики. Вы не хотите нормального погребения и посмертия? Я могу организовать. - И я внимательно поглядел на задумавшихся призраков.
Слишком сильные эти неупокои, прямо скажем, чтобы я просто прошел мимо. А просто взять и попытаться развоплотить - это солдаты великой войны. Мы мало что ценим из прошлого, но память о Победе - она осталась.
- Вряд ли получится нас похоронить, парень. Тут той ледяной волной все так перепахало, что даже я свои косточки отыскать не могу. А быть развоплощенным тобой - неохота. Ты ведь из этих, ведьмаков? - Сержант внимательно посмотрел на меня. Да и оба - двое остальных тоже.
- Ну, можно и так сказать. Но сейчас нас некромантами называют. Ведьмаки, они еще колдовать умеют, а я вообще никак. Есть ребята биталанты, те кроме некромантии еще и каменюки умеют поднимать, и молниями шарашить. А я просто вашего брата вижу, и умею бороться с нежитью и нелюдью.
- Интересно. - Протянул политрук, протирая свое пенсне. - А к какой категории ты нас относишь?
- Пока - просто призраки активные, полтергейсты. Но если вы нарушите нейтралитет, и повредите людям - вы уже умертвия. И становитесь вне закона. - Я поглядел на посерьезневших мужиков, точнее, на то, что от них осталось. - Поймите правильно - у вас очень много силы. Слишком много, чтобы я просто мог вас освободить от привязки, и отпустить. Не мной правила установлены, и они, как войсковые Уставы, кровью писаны.
- А ты можешь нас освободить? - С надеждой спросил рядовой. - Слушай, сделай милость. Передвинь нас с этого места, ну хоть на тысячу верст поближе к югу. Остотрындел север, пусть и красиво здесь. Но даже северные сияния за три сотни лет вот уже где. - И красноармеец энергично провел рукой по горлу.
- Хм. - Я задумался, а призраки переглянулись. - Есть один способ, но сразу говорю - он мне не очень нравится. Я вас "заякорю" на себя, и дам максимальный радиус перемещения. Это от трех десятков до трех сотен километров в округе. Но сразу, по возможности, передам вас другому "якорю", возможно, получится вас в Министерство обороны пристроить, вы же не демобилизованы?
- Скорее "выбыли по причине смерти", а это нечто другое. - Усмехнулся политрук, вытащив портсигар. Вытащил оттуда папиросу, размял пальцами и прикурил от тлеющей веточки. Блин, второй раз у них это вижу, и снова поражаюсь этому. Охренеть, невероятное владение иллюзиями и телекинезом, или эти папиросины для призраков реальны? Тогда вообще труба, смещение миров и бог знает что еще.
Обернувшись, и внимательно осмотревшись, я никого не увидел. И слава богу, а то совсем бы не удивился, увидев даму с косой на соседнем камушке. Бррр. Нет, нельзя оставлять этих ребят здесь. Тем более, что сюда заходят люди, про эти термальные источники я узнал у работников госпиталя.
- Ну как, согласны? Я вас привязываю к себе, и потом передаю в руки властей. - Переспросил я призраков.
- Нет. - Отрицательно покачал головой политрук. - Не забывай, мы присягали. И если мы перейдем на службу вашему Северному Союзу - это нарушение присяги. Мы не можем на это пойти, павшие не лгут и не предают.
- И что мне с вами делать? Не могу же я и вас к себе домой привести? У меня итак один призрак обитает, служит так сказать. Да еще кицунэ парочка, ну, Лисы Патрикеевны.
- Ого. - Ухмыльнулся сержант, покачав головой. Переглянулся с политруком и красноармейцем, у меня создалось впечатление, что они общаются без слов. С другой стороны, колебания воздуха призраки специально создают для того, чтобы общаться с людьми, а вот меж собой они общаются как раз безмолвно. - Политрук прав, начав служить Северному Союзу мы нарушим Присягу. Мы так понимаем, что ведьмаков примерно твоей силы мало? Ну, чтобы можно было путешествовать? Неохота быть привязанным к одному месту, надоело до чертиков. А вот служить тебе - это может быть интересно. Тут мы не против.
- Тогда мне надо подумать. - Я почесал затылок. Поглядел на светлое небо белой соловецкой ночи, и потом глянул на часы. Скоро утро. - Давайте так, я составлю договор, и принесу его вам. Если согласитесь, то мы его заключим, и я вас "заякорю". После чего вы будете относительно свободны в перемещениях. Но сразу скажу - я включу множество ограничений. Мне совершенно не нужны проблемы с инквизицией или со священнослужителями.
- Так думай. Время - это то немногое, что у нас есть. - Политрук серьезно покачал головой. - Мы подождем тебя тут, приходи в любое время. И да. Тебе оружие надо? Тут парни из НКВД нам на подмогу прибыли, должны были командовать сводным милицейским батальоном. Да вот только не успели толком ничего, вместе с нами сцепились с немцами. Резались они, конечно, страшно. Но маловато нас было. Так что тут в одном сухом ДОТе сохранились пистолеты - пулеметы, наши и австрийские, самозарядки, и с десяток французских и британских ручников. Ну из тех, которые наши энкаведэшники заказывали до войны под видом китайцев, под наш патрон. Не переживай. - Увидев мою усмешку, поторопился политрук. - Дмитриев умеет замедлять время, так что в этом ДОТе прошло всего тридцать годов с момента нашей гибели. Мы специально хранили оружие, чтобы нашим сдать. А сейчас наши - это просто русские, украинцы, и прочие таджики. У нас в роте семеро из Душанбе было, дрались как дикие волки. Ни один не сдался, все погибли. Впрочем. Как и весь наш батальон.
- Оружие всегда нужно. Знаете, если его у вас там много, то стоит вооружить пассажиров и членов экипажа попавшего к нам из иномирья самолета. Варя тоже из них, кстати. Если вы не против, конечно. - Встал я, завершая наш разговор. - Я приду с договором, и с одним пареньком, он срочку в саперах служил. Проверит, что и как, может склад заминирован. А вы про то забыли, ведь для вас это не важно.
- Не забыли. - Серьезно ответил политрук. - мы тебя проверяли. Пустозвону служить как-то неохота. Неси договор, и веди сапера, покажем схему минирования. Там просто, пара противопехоток насторожена.
Ну - ну, проверяльщики. - Я усмехнулся, а у самого за шиворотом как будто льда насыпали. Вот знаю, что у неупокоев логика совершенно от людей отлична, в который раз в этом убеждаюсь. Сунулся бы сейчас - снимали бы мои кишки с окрестных валунов. - Пока, до вечера.
По приходу в госпиталь меня перехватила пожилая врачиха.
- Ну ка, пойдем со мной, красавчик. Пойдем - пойдем. - И, вцепившись крепкими пальцами в мою руку, потащила меня по коридору, затолкав фактически в палату, где на кровати лежала укрытая простынкой Варя. Увидав меня, девчонка вспыхнула, как маков цвет, и чуть не полезла под простынь с головой.
- Ну что, герои-любовнички? Слушай, парень. Ладно девочка глупенькая совершенно в сексуальном плане, хоть и взрослая. Но ты то?!! Разворотил девчонке все, что можно, и шарахается довольный! Ты знаешь, что я Варю поймала, когда она по стеночке шла, так у нее писька с животом разболелись? Нет? А подумать об этом должен был? - Врачиха притопнула ногой. - В общем, так - Варе неделя постельного режима. Два месяца после этого можешь ей стихи читать, песни петь, цветочки вместе можете нюхать. Но чтобы никаких сексуальных контактов, ясно? Потом хоть до простыней друг друга изотрите, но эти два с половиной месяца полное воздержание!
После чего, влепив мне основательный подзатыльник, вышла из комнаты.
Впрочем, тут же заглянула.
- Ты понял? Полное воздержание, без всяких там придумок! А то знаю я вас, бортстрелков!
Я поглядел на закрывшуюся дверь, и присел в ногах у пылающей от смущения девушки.
- Варя, ты почему не сказала, что тебе больно?
- Потому что мне было хорошо. Вась, не смущай меня! - Девчонка закрыла лицо руками.
Но я успел заметить, что она довольно улыбается.
- Не смущай… поздно, девушка. Теперь всю жизнь смущать буду. - Усмехнулся я сам. И аккуратно отвел теплые и сильные ладони от на самом деле довольного лица Вари. - Варь, я серьезно.
- Да? А Сара? - Варя улыбнулась, но в сине - серых глазах плеснуло беспокойство.
- И Сара попалась. Женюсь на вас обоих, будете знать. - Почему-то у меня родилось твердое убеждение, что так будет правильно. А я своей интуиции привык доверять. - И нечего хмуриться, Варь. Ты же знаешь, что у нас нет запретов на множественные браки, хоть по три мужа заводи, если сможешь.
- А если я захочу трех мужей? - хмуро спросила девушка.
- Их перестреляю, а тебя отшлепаю. - Вроде как шуткой ответил я, а сам понял. Что именно так и сделаю. Хотя, тут просто мне начинают выносить мозги, девушки это любят. Блин. Как же мне теперь Сару уломать? Варя, хоть и хмурится, но скорее всего уже согласилась в душе.
- Знаешь, Вась, мне надо отдохнуть. И серьезно подумать. - Варвара сжала руками простыню. - И еще, что будем делать со сплетниками и сплетницами? Хотя, бабам я сама косы повыдергаю, есть опыт. Но вот мужики.
- Варь, знакомым парням за попытки пошутить на эту тему я набью морду. А незнакомец, который лезет без спроса в отношения парня и девушки - он нарывается на дуэль. Причем его могут вызвать те ребята, которым я до того фонарь поставил. Отношения между мужчиной и женщиной касаются только этих двоих. Ну, если парень девку не бьет, или муж жену не избивает. Поднимать руку на женщину недостойно мужчины. Разве с другим мужиком поймает, тут уж никто слова не скажет. И то, если не до членовредительства.
- Дуэль? - Варя перевела взгляд на револьвер на моем поясе. - Стреляетесь, что ли?
- Иногда бывает. Редко, правда. Понимаешь, Варь, если тот, кто спровоцировал дуэль, побеждает, то у него находятся кровники. Люди, которые имеют право отомстить. А вот его родня и друзья такого права не имеют. И потому дуэли редкость. Кому охота всю жизнь ходить и оглядываться? - Я старательно повспоминал. - У нас в Ростове-на-Синей дуэль была двадцать три года тому назад. Кстати, именно из-за девчонки. Заезжий наклюкался, начал приставать к девушке, ее парень вступился. Оба за револьверы…
- А чем все закончилось? - Варю эта история явно заинтересовала.
- Девчонка достала из сумочки свой револьвер и выстрелила задире в затылок. - Ну да, именно так и было написано в старой газете. - Его похоронили, дело закрыли.
- Ого, и ей ничего не было? - Глазищи у Вари огромные, в них утонуть можно.
- А что ей будет? Никто не имеет права принуждать девушку, и угрожать ей или ее близким оружием. Свидетелей было навалом, дело-то было в портовом ресторанчике. Так что короткое следствие, и скромные похороны за казенный счет. - Я поглядел на зевнувшую девчонку. И улыбнулся. - Спи, краса моя ненаглядная. Отдыхай, тебе доктор прописала постельный лежим. Вот и лежи.