Спустя некоторое время, когда переполошенные непонятной перестрелкой люди уже успели успокоиться, удивленно разглядывая изрешеченную пулями стену сарая, воздух возле дома Андрея всколыхнулся, подернулся едва заметной золотой рябью, проявляя размытый поначалу силуэт женщины. На вид не больше тридцати пяти, длинные светлые волосы, стройная, высокая, сероглазая. Фигуру выгодно выделяет длинное облегающее платье иссиня-черного цвета с золотым пояском, длинными рукавами и высоким воротом, скрывающее от солнечного света практически все туловище женщины. В руках изящная дамская сумочка.
Медленно, словно плывя по воздуху, дама прошла мимо не замечающих ее присутствия людей, приблизилась к мертвому колдуну, скептически взглянула на него, наклонилась, вглядываясь в мертвое лицо, уже принявшее сине-черный оттенок.
- Ты еще здесь, - с удовлетворением произнесла она.
Затем, подумав немного, дама достала из сумочки небольшой золотой кулон в виде сердечка и положила его на грудь дарху. Прошептала что-то, едва шевеля губами. Провела над кулоном раскрытой ладонью и, подождав немного, повторила всю процедуру вновь.
- Хо-о-о…
Дарх звучно выдохнул, закрыл рот и открыл глаза. Лишенные зрачков бельма впились в воскресившую его ведьму. Именно ведьму, потому как только ведьмы и ведьмаки, обладающие свойствами теургов, были способны с подобной легкостью вернуть мертвую плоть к жизни. Естественно, если душа еще не покинула свою смертную оболочку.
- Помоги, - прошептал дарх.
- Сначала ответь, наш святоша получил руну прохода? - спросила ведьма.
- Я не хотел… - начал было оправдываться колдун, но ведьма прервала его.
- Он получил руну? - сухо произнесла она.
- Да.
- Превосходно…
Ведьма обозрела место боя. Она успела вовремя. Еще бы немного, и этот идиот превратил бы Андрея в решето. "Призма", созданная ею в самый последний миг, исказила пространство, не давая пулям попасть в святошу. На ее счастье, Андрей был слишком слаб и неопытен, дабы почувствовать вмешательство извне. Он даже не заметил заклинания, спасшего его от неминуемой гибели. Должно быть, подумал, что его спас Творец. Как же, жди. Уж кто-кто, да только не Он.
- Помоги, - вновь попросил колдун.
Он уже знал, кто стоит перед ним, и понял, что сейчас может получить второй шанс. Элина, ведьма, жрица Тьмы, Древняя и невероятно искусная в написании рун и создании амулетов. Боевых и не только. Тот, что лежал сейчас у него на груди, вернул его освобожденную душу обратно в тело и уверенно удерживал там. Пока временно. Но последнее зависело от Элины. Забрав всего пару-тройку никчемных человеческих жизней, она могла воскресить дарха окончательно. Вот только хотела ли жрица этого? Кажется, нет.
- Думаю, тебе уже давно пора повидать нашего Создателя, - проговорила она. - Ты нам больше не нужен.
Рука Элины потянулась за амулетом. В активном состоянии, поддерживая столь мощное заклинание, он сжирал у ведьмы огромное количество энергии. Сама она пока от этого не страдала, а вот три ее чарва почти наверняка уже почувствовали внезапную откачку сил. Пока еще на уровне легкой слабости и неожиданной головной боли. Но если не прервать работу амулета, через десять минут, максимум - полчаса, ее чарвы могут угодить в реанимацию. А она к ним так привязалась за последние несколько недель, что минули с момента гибели предыдущих. И жертвовать ими ради спасения всякой мелкой шушеры Элина не собиралась.
- Будь ты проклята, ведьма! - прохрипел колдун, пытаясь отстраниться и удержать амулет на своей груди.
При удачном раскладе он мог провести обряд самовоскрешения. Дарху нужна была энергия, вот только взять ее пока было совершенно неоткуда. Сошар не способен порождать "пиявок" и вытягивает жизненную силу при непосредственном контакте с жертвой. Убить кого-нибудь. Немедленно! Но для этого надо иметь возможность двигаться. А темный колдун сейчас не мог сделать даже этого.
- Дорогой, все мы прокляты давным-давно. Тебе ли не знать, - спокойно приняла проклятие ведьма и, осторожно подхватив амулет, "усыпила" его, убрав обратно в сумочку.
Когда жрица вновь взглянула на дарха, тот был уже мертв. Бельма глаз с ненавистью уставились на Элину, но ей это было совершенно все равно. За прошедшие столетия она видела подобные взгляды множество раз и никогда не сожалела о содеянном. Тьма, давно затмившая ее душу, просто не умела сожалеть.
- Передавай Ему привет, - вторя Андрею, проговорила ведьма.
22
По комнате, совершая в воздухе немыслимые пируэты, металась огромная навозная муха. Бестолковое существо почти долетало до раскрытого окна, но в последний момент сворачивало и вновь углублялось в полутьму помещения, облетая немногочисленную мебель по самым замысловатым траекториям, какие только мог вообразить ее примитивный мозг. Гул, издаваемый насекомым, начинал нервировать. Но пока Борис держался, наблюдая за полетом тупой твари и не зная, чем еще можно себя занять. Есть больше не хотелось. Вообще. Вполне возможно, его желудок смирился, наконец, с вынужденной голодовкой, не подавая больше никаких признаков жизни. Что же, одной проблемой меньше. Их и так хватало.
Дайлана молчала уже полчаса, может, и больше. От безделья время растянулось в бесконечную прямую линию кардиограммы, лишенную каких-либо скачков и провалов, сообщающих медикам, что пациент жив. Все это время, минувшее с момента ее внезапной истерики, она с совершенно безумным взглядом лежала на постели, уставившись в потолок. Ведьма не говорила, не двигалась, кажется, даже не моргала. Но из своего угла Борис не мог разглядеть деталей, а ближе она его просто не подпускала. Сразу, как только Дайлана перестала отчаянно биться на постели и разрешила себя убить, не желая объяснять причин столь странной реакции на слова Бориса, новоявленный Хранитель попытался приблизиться к ведьме и сменить повязки на ее груди, пропитанные свежей кровью, вытекшей из потревоженных ран. Но едва он сделал шаг в сторону девушки, невидимая сила подхватила его и жестко отбросила к противоположной стене. Не сразу осознав происходящее, молодой человек поднялся и попытался вновь приблизиться к Дайлане, однако, получив повторный тычок в грудь, сделал вывод, что ведьме помощь не нужна. Возможно, она не хотела видеть никого вообще и его в частности.
С тех самых пор Борис так и сидел в углу, куда его забросила ведьма, осторожно наблюдая за ней и ожидая, когда, наконец, Дайлана снизойдет до разговора. Имея возможность просто встать и уйти, он не двинулся с места, чувствуя себя ответственным за раненую. Ведьма еще была слаба и беспомощна, и ее маленький магический трюк ничего не значил. Он не был показателем ее силы. Просто бессмысленная растрата энергии, предназначенной для исцеления.
Муха сделала очередной круг по комнате, тупо ткнулась в плафон люстры, почти упала на пол, но в последний момент одумалась, рванулась вверх, скрывшись за занавеской. В тот самый момент, когда Борис решил, что еще минута, и он начнет гонять жужжащую бестию снятым с ноги ботинком, пока не сделает из нее миниатюрную отбивную, Дайлана вдруг произнесла:
- Ты читал Библию?
Вопрос был столь неожиданным, что Борис даже не сразу понял, к кому он обращен. Затем, сообразив, что в комнате, кроме него и мухи, больше никого нет, он переспросил:
- Что?
- Ты верующий? Какую религию исповедуешь? - проговорила Дайлана.
Взгляд ее по-прежнему был устремлен в потолок. Выглядело это крайне странно, но в жизни Бориса за последние дни произошло столько странного, что он просто перестал обращать внимание. Парень плыл по течению и старался не утонуть.
- Сложно сказать, - ответил он. - Вообще-то я не люблю думать, что за мной двадцать четыре часа в сутки кто-то наблюдает. Даже в ванной и в постели. А если серьезно, то я, наверно, все же христианин. Но это только на словах. В церковь я не хожу, Библию даже в руки не брал. Верю, что там, возможно, что-то есть, но никогда всерьез об этом не задумывался. И без того забот хватает.
- Это хорошо, - сказала Дайлана.
- Что хорошо? Что забот хватает? - уточнил Борис.
- Хорошо, что твой подход к религии был столь легкомысленным.
- Странно. Я ожидал, что меня за это могут осудить. Но похвалить… - искренне удивившись, усмехнулся Борис.
- Учить значительно легче, чем переучивать, - сообщила Дайлана. - То, что ты узнаешь, может, покажется тебе не слишком уж оригинальным, но истина идет вразрез со многими мировыми религиями, и набожный человек воспринимает ее иногда с огромным трудом.
- В образ седого старика на облаке я не верил никогда, - отозвался Борис.
- И это радует. - Дайлана неожиданно приподнялась и села, облокотившись о стену, к которой была придвинута кровать. - Иди сюда.
- Только если вы обещаете не швырять меня по комнате, - бросил Борис, но поднялся, усаживаясь на стул возле кровати ведьмы.
- Обещаю. И прости за эту выходку. Я была… не в себе.
- Я заметил. Так что там насчет религии? Насколько я понял, вы, наконец, решили поведать мне, что происходит и почему мир, в моем понимании, внезапно сошел с ума.
- Мир сошел с ума уже давно, - грустно ответила Дайлана. - Знаешь, с чего все началось? Раньше существовала только одна реальность, один мир, созданный Творцом и населенный существами, которых ты даже представить себе не можешь. И мир этот назывался Силиорд. Это была любимая игрушка Творца. Он лелеял его, обновлял, менял по своему усмотрению. Это был сумеречный мир, идеально сбалансированный, бесконечно многомерный и абсолютно нерушимый. Он, как и все сущее, был частью Творца, и Творец был частью Силиорда. Так продолжалось целую вечность, но однажды Творцу захотелось чего-то нового. Чего-то большего. Он не хотел оставаться прежним. Он хотел изменяться. Развиваться. Творить. На то Он и Творец, в конце концов. Это была его Изначальная Суть. Вот только творить было не из чего. Все, что имел, Он вложил в Силиорд. Остались лишь крупицы. И тогда из этих крупиц Он сотворил то, что должно было стать величайшим из его созданий. То, что помогло бы Ему следовать за своей сутью Творца и продолжить свое бесконечное созидание.
- Он создал Свет, - предположил Борис.
- Нет. Не совсем. Свет существовал и раньше. Как и Тьма. Сумеречный Силиорд соткан из них. Только до этого момента они были едины. Творец создал душу. И душа эта не была больше сумраком. Чтобы расти, ей нужен был Свет. И Творец дал его ей, отделив от сумрака.
- Баланс был нарушен, - догадался Борис.
- Именно. В тот самый миг, когда Сумрак прорезал первый проблеск Чистого Света, появилась Чистая Тьма. И когда Творец понял, какую ошибку совершил, Он уже не мог ничего изменить. Тьма стала раковой опухолью на Его теле. И самое неприятное, она начала расти, давая метастазы и пожирая плоть своего создателя. Ей нужно было то же, что и Творцу. Энергия. Но, не умея созидать, она отбирала энергию у Него. И Ему ничего не оставалось делать, как бесконечно преумножать Свет, дабы рассеивать Тьму и не быть сожранным ею окончательно. В итоге Его ошибка превратилась в безумную гонку, в которой Творец пытается создать больше, чем сможет поглотить Тьма. И страшнее всего то, что Творец уже не может окончательно уничтожить Тьму. Но зато Тьма способна пожрать Творца целиком.
- Но разве, когда Творец погибнет, если к нему вообще применимо подобное определение, Тьма не должна сгинуть? Ведь некому будет создавать Свет, и как только Свет окончательно погаснет… - попытался спорить Борис.
Но Дайлана хорошо знала тему, которой коснулась, - …воцарится Тьма, - закончила она за него и пояснила:
- Ты не понял - баланс нарушен. Времена Сумрака прошли. Даже если Творец однажды сам решит погасить Свет, это уже не уничтожит Тьму. Он лишь поможет ей победить, ибо она, ничем больше не сдерживаемая, заполнит собой все.
Некоторое время Борис молчал, переваривая услышанное. Действительно, все просто: Тьма будет всегда, даже в тени, отбрасываемой крылом ангела. Чтобы уничтожить ее, Творцу нужно уничтожить все сущее в мире. А значит, уничтожить самого себя, ибо Он и есть Суть всего. Но если Он уничтожит себя, некому будет создавать Свет и Тьма победит. Перефразируя старую поговорку: "Все дороги ведут во Тьму". Полный бред! Это казалось смешным и парадоксальным, но благодаря одной-единственной ошибке Создателя, Тьма теперь была в более выигрышном положении, чем Творец.
В принципе, подобных версий Борис знал немало. Истина не была особо оригинальна. Но она была истиной. И это порядком угнетало. Неистребимая Тьма, пожирающая Свет. Жутко и банально. Жутко банально и до банальности жутко. Словами даже и не описать.
- Но зачем Творец вообще создал душу? Как она помогла ему в созидании и росте? Это ведь просто душа, - спросил он.
- Именно в этой части разговора многие начинают особенно сильно плеваться. В принципе, есть от чего, - честно предупредила ведьма. - К тому, что я скажу, привыкают по-разному. Некоторые смиряются сразу, некоторые никогда. Я видела немало людей, потерявших веру в тот самый миг, когда им открылась Истина.
- Не беспокойтесь. Во мне слишком мало веры, чтобы ее потерять, - улыбнувшись, заметил Борис.
- Здесь дело в другом. Когда услышишь, сам все поймешь, - пояснила Дайлана. - Так вот, если рассматривать душу с теософской точки зрения, то да - это просто душа. Но для Творца она в первую очередь - ценнейший строительный материал. Топливо и руда для его плавильных печей, хлеб и вино на его столе.
- Не понимаю вас… - покачал головой Борис, слова Дайланы сильно не нравились ему.
Творец дает человеку душу при рождении и забирает после смерти. Это было понятно и раньше. Но если создавать новые души не из чего, значит, их число конечно. Как же тогда можно использовать души как строительный материал для чего-то другого. Или как пищу, что, в принципе, вообще звучит совершенно чудовищно!
- Сейчас поймешь. Для этого тебе нужно обрисовать картину происходящего чуть подробнее. Творец создал душу не просто так. Он наделил ее поразительной особенностью расти. При рождении Творец вкладывает в тело человека лишь крупицу Света, едва заметное зернышко. Но человек живет. Он набирается опыта, учится, испытывает эмоции. Все это для его души как плодородная почва, вода и удобрения. Вокруг человека целый мир, сотворенный именно для этого.
- Для чего? - уточнил Борис.
Он уже понял, о чем говорит ведьма, но должен был услышать. Верить своим догадкам молодой человек не желал. Это было, по меньшей мере, неприятно.
- Чтобы душа росла и развивалась, ожидая момента, когда Творец заберет ее и использует Свет, накопленный ею, в своих целях.
- Вот теперь давайте снова помолчим, - предложил Борис.
Его трясло. Надо же, как все гениально и просто: берется семечка подсолнуха, закапывается в землю, и спустя какое-то время вырастает подсолнух. Все семечки сгрызаются, а одна снова зарывается в землю, чтобы вырастить новый подсолнух. Так и с человеком. Создателю нужна всего крупица Света, чтобы вложить ее в смертное тело и вырастить душу, от которой потом Творец снова отщипнет кусочек и поместит в новое тело, а остальное заберет себе. Мда-а-а, дела… Легко верить, что после смерти ничего нет, и существование обрывается в тот самый момент, когда останавливается сердце и умирает мозг. Славно думать, что после смерти тебя ждут врата рая или двери ада. Но знать, что ты всего лишь овощ на грядке, который сорвут, как только ты достаточно созреешь, тошно и гадко.
Некоторое время они сидели в полной тишине. Даже муха куда-то подевалась, опасаясь вспышки гнева Бориса. Дайлана ждала. Ведьме уже приходилось открывать Истину, она испытала это на себе и знала, как тяжело дается она людям. Наконец новоявленный Хранитель грустно произнес:
- Морковка. Я всего лишь морковка на Его грядке. И как только я достаточно подрасту, меня выдернут, помоют, почистят и порежут в суп. Где уже будут плавать другие овощи.
Дайлана улыбнулась. Похоже, ей понравилось сравнение Бориса. Очевидно, случались и похуже.
- Чему вы улыбаетесь? - спросил Борис.
- Мне понравилась твоя реакция, - честно призналась ведьма. - Не все принимают это так… оптимистично.
- А какова была ваша? - поинтересовался Борис.
- Ну… - Дайлана вдруг смутилась. - Когда я узнала Истину, я уже ненавидела Его. Сейчас мне трудно сказать, как бы я повела себя при других обстоятельствах.
- Вы ненавидите Его?! - спросил Борис,
В принципе, все правильно. Какие еще чувства можно питать к тому, кто рассматривает тебя только как пищу?
- Сейчас это давно уже не ненависть. Что-то другое, - ответила Дайлана. - Скорее я просто не люблю Его.
- Но ведь сражаетесь за Него. Вы на Его стороне! - изумился Борис.
- И всегда буду, - уверенно сказала ведьма и, встретив непонимание во взгляде Бориса, постаралась объяснить: - Ты пока видишь только то, что на поверхности. Но на самом деле все не так уж плохо и гадко, как тебе сейчас кажется. Творец дал тебе жизнь. Дал тебе свободу. Ты сам выбираешь свой путь в этом мире. Он позволил тебе радоваться и плакать, ненавидеть и любить. Ты любил когда-нибудь?
- Да, - ответил Борис.
- Расскажи, - попросила Дайлана.
- Думаю, не стоит…
- Расскажи, - ведьма была настойчива.
- Ну, хорошо, - неохотно согласился Борис - Мы работали вместе. Она была немногим моложе меня. Очаровательное создание, нежное, робкое и трепетное. В первый день, когда она только появилась у нас, я не обратил на нее совершенно никакого внимания, а уже на четвертый осознал вдруг, что мне все труднее оторвать от нее свой взгляд. С тех пор моя жизнь превратилась в сладостное безумие. На работе мы встречались с ней каждый день, и каждый день у меня замирало сердце, стоило мне только посмотреть на нее. Все цветы мира цвели лишь для нее, а она была невероятно холодна и даже не знала, каких усилий стоят мне мое внешнее безразличие и спокойствие. Довольно красноречивый с другими, с ней я всегда превращался в идиота, бормочущего всякую чушь. Я даже не знал, как сказать ей то, что я чувствую на самом деле.
- Но в итоге сказал? - спросила Дайлана заинтересованно.
- Я попытался, но… Понимаете, я никогда раньше не влюблялся. Совсем не было опыта. Наверное, сделал что-то не так. Что-то не то сказал, или наоборот - где-то промолчал. Так боялся потерять ее, что в итоге наделал кучу ошибок. Одно дело - наговорить любимой массу красивых комплиментов, и совершенно другое - сказать, как она на самом деле дорога мне. В общем - она оказалась занята.
- Другой мужчина?