Изрядно потрудившись, с помощью содержимого бутылочек я смогу склеить из кусков защитного костюма другой наряд - конечно, не такой прочный, как исходный продукт, однако это все равно было лучше, чем всю оставшуюся жизнь проходить в нижнем белье. Заодно можно внести кое-какие новшества и усовершенствования - по крайней мере, чтобы в штанах было легче ходить. Конечно, прежний костюм лучше защищал от микробов, но теперь, когда я все равно уже долгое время пробыла на открытом воздухе…
Не хочу думать об этом. Лучше сосредоточиться на "швейной" работе.
Сначала верх - это легче всего. Нагрудная часть и спина отлетели целыми кусками, нужно просто соединить их. Как только это было сделано, осталось прикрепить рукава, склеив их, точно полоски банановой шкурки. Результат напоминал громоздкий свитер, состоящий из отдельных кусков, соединенных толстыми швами, но по крайней мере в нем было тепло.
С нижней половиной оказалось сложнее, к тому же раствора и фиксажа осталось так мало, что не стоило и мечтать воссоздать штаны во всю длину. Идя путем наименьшего сопротивления, я склеила юбку длиной по колено; результат не слишком радовал ввиду надвигающейся зимы, зато изделие получилось достаточно широким, чтобы не препятствовать движениям. Колени мерзнут - это, конечно, плохо, но иметь возможность влепить ногой кому следует тоже важно.
Когда клей кончился, остались куски ткани и кое-какие приспособления - воздушные баки, насос, мониторы системы жизнеобеспечения и тому подобное. Вряд ли они мне понадобятся, таскать их было бы пустой тратой энергии… если, конечно, Джелка не сможет разобрать их на части и использовать для чего-нибудь еще.
Джелка… Джелка на Мелаквине!
Может, я бы еще долго размышляла на эту тему, но тут вернулось судно Весла.
СКАЛЬПЕЛЬ
Тело Чи больше не лежало наверху, и когда стеклянная крышка открылась, Весла там тоже не оказалось. Судно стояло на песке, словно разграбленный саркофаг, готовое принять и отвезти меня на родину Весла, в подводное или подземное жилище… в общем, в тайное место, которое невозможно обнаружить с орбиты.
Хотела ли я оказаться на борту стеклянного судна и плыть неизвестно куда по темной воде?
Ярун был мертв. Адмирал был мертв. На мгновение я замерла в нерешительности, но потом сработал рефлекс, и я принялась грузить на борт вещи.
Не нужно загадывать далеко вперед; просто делай следующий шаг.
Тугодум нужно взять, конечно… и рюкзак Чи, который я сняла, прежде чем отправить адмирала в последнее путешествие. Следовало забрать и свой рюкзак, все еще лежащий среди маргариток на верху утеса. Веслу, может, не понравится меня дожидаться, но я не брошу то, что может пригодиться.
Вскарабкаться на обрыв оказалось легче, чем я ожидала, - тело Чи выровняло склон на своем пути вниз. Перчатки от моего костюма уцелели, что позволяло хвататься за траву и подтягивать себя вверх, не беспокоясь о шипах и колючках. Если не считать ожога крапивой - досталось голой правой икре, - я добралась до луга целой и невредимой.
Вещи находились там, где я их оставила: мой рюкзак, "станнер". Шлем Яруна… и скальпель, черный от засохшей крови. Пусть остается здесь навсегда, ржаветь под дождем!
Но он был сделан из нержавеющего металла.
И это бессердечно - оставлять острый предмет там, где могут оказаться животные.
Настоящий разведчик не бросит полезный инструмент только потому, что его тошнит при виде него.
Я тщательно вытерла лезвие о траву и убрала скальпель в "аптечку". Затем бросила "аптечку" в рюкзак и сбежала с обрыва.
БАМ. БАМ. БАМ
Из-за большого количества взятого с собой снаряжения мне с трудом удалось устроиться внутри стеклянного гроба. И все это время судно не двигалось. Учитывая, что Весло отдавала ему команду голосом, может, и мне следует сказать что-то, чтобы оно тронулось в путь?
- Все в порядке. Я готова.
Судно среагировало не сразу; но когда я вытянулась и пролежала спокойно секунд пять, крышка медленно опустилась. Она остановилась в сантиметре от моего лица - любой толчок, и я врежусь носом в стекло. Я надеялась, что плавание окажется недолгим: не из-за тесноты, а из-за того, что запас воздуха внутри ограничен.
Судно плавно заскользило по черной воде; сначала вода била в борта, потом ее уровень стал подниматься: судно погружалось. Я в последний раз бросила взгляд на луну и звезды - мое небо, мое ночное небо! - и потом все поглотила тьма. Слой воды надо мной достиг ширины ладони, этого хватило, чтобы погасить свет внешнего мира.
Какой бы двигатель ни стоял на судне, он работал бесшумно, никаких звуков, кроме моего дыхания и стука сердца. На щеку упала капля, и мной внезапно овладела паника - вдруг судно протекает? Однако это был просто сконденсировавшийся на стекле пар дыхания.
Что-то глухо ударило в корпус судна где-то в районе ног. Я подскочила, врезалась носом в стекло, на глазах выступили слезы… но больше ничего не произошло.
Это наверняка рыба, неприятно удивленная столкновением с почти невидимой субмариной.
А где одна рыба, там есть и другие.
Бам. Бам. Бам.
Иногда это были прямые удары, иногда скользящие. В их чередовании не ощущалось никакого порядка - то целую минуту тихо, то два удара друг за другом; похоже на общеизвестную пытку водой, когда несчастный не знает, через сколько времени упадет следующая капля.
По крайней мере, это помогало не сосредотачиваться на мысли о том, что я плыву в наглухо запертом стеклянном гробу и над головой у меня тонны воды.
Я совсем не думала об этом.
СТРОГИЙ СТИЛЬ
Плавание закончилось; внезапно вспыхнул свет, сначала в районе ног, потом вдоль всего тела, и судно скользнуло в освещенное пространство. Перед отплытием я не посмотрела на часы и не знала, сколько времени продолжалось путешествие - может, минут десять, хотя по ощущению около часа. Во всяком случае, достаточно долго, чтобы глаза привыкли к подводному мраку, и сейчас свет казался резким, пусть даже я и щурилась.
Крышка судна открылась, и до меня донесся голос Весла:
- Почему тебя не было так долго? Ты не поняла, что нужно забраться в судно? Неужели все разведчики глупые?
"Как приятно снова с тобой встретиться", - подумала я. Однако потом до меня дошло, что, дожидаясь, она, наверно, спрашивала себя, не бросила ли я ее, как Джелка.
- Прости, - тоном примирения ответила я. - Мне нужно было упаковать снаряжение. Где мы?
- Это мой дом, Фестина. Самый прекрасный дом во вселенной.
Глаза уже начали привыкать к свету, не слишком яркому, как показалось мне вначале; скорее он напоминал полусумрак облачного дня.
Мы стояли на краю пространства, накрытого полусферическим куполом. Купол был либо черный сам по себе, либо прозрачный, а над ним находилась не пропускающая света темная вода озера. Под куполом располагались штук двадцать с лишним строений: высокие башни там, где расстояния до купола хватало, и приземистые прямоугольные дома на периферии. В середине городка я увидела площадь, на которой высоко в воздух извергали воду два стеклянных фонтана.
Чистая вода. Чистое стекло. Мой взгляд искал малейший намек на цвет, хотя бы порожденный эффектом призмы, возникающий, когда свет проходит через стекло; но стекло было чистым, словно хрусталь, а свет слишком однотонным для возникновения радуги. Я не могла даже понять, откуда он исходит - он просто был здесь, повсюду, и нигде никакой тени, чтобы отдохнуть глазам.
- Разве мой дом не прекрасен? - спросила Весло.
- Строгий стиль, - ответила я.
- Что это означает?
- Просто. Чисто.
- Да, - она, казалось, была довольна. - Очень, очень чисто.
Ее дом был очищен от всего - куда ни глянь, пустые улицы. Похоже, кроме нас с Веслом тут никого не было.
ЭКСКУРСИЯ
- Ты одна тут живешь? - спросила я.
- Что за глупости! - возмутилась стеклянная женщина. - У меня множество предков.
- И они здесь?
- Да.
Я оглянулась вокруг. Жители некоторых окраинных миров верили, что предки продолжают участвовать в их жизни в качестве призраков, которые невидимо ходят рядом с ними. Стекло имеет в виду нечто в том же духе? Я не могла придумать, как задать вопрос потактичнее.
- Почему бы тебе не устроить для меня экскурсию? - спросила я. - Показать то, что мне следует увидеть?
- Тебе следует увидеть все, Фестина. И я покажу тебе это все.
Я кивнула и заставила себя улыбнуться, мысленно перетряхивая весь набор фальшивых комплиментов на любой случай. Конечно, разведчики с удовольствием исследовали бы чужеземные культуры, но это не наше дело; мы только создаем надежный плацдарм, после чего Флот посылает армию специалистов. Экскурсия Весла была для меня случайным явлением, а в данный момент и еще одним способом помешать мне думать о…
Я убила Яруна.
Я видела, как умирает Чи.
- Пойдем посмотрим, - сказала я. - Уверена, мне понравится.
ПИЩА
- Это чтобы готовить пищу, - сказала Весло.
Мы стояли в одноэтажном здании, недалеко от входного портала, через который я проникла в город. Единственная комната, без мебели, без украшений, в центре которой возвышалась стеклянная колонна, толщиной со ствол красного дерева. Поверхность ее была гладкая, но пыльная - за исключением совершенно чистой ниши глубиной полметра, вырезанной в колонне на высоте талии.
- Как эта штука работает? - спросила я.
- Ты говоришь, что хочешь получить, и машина делает это, - на этот раз Весло удержалась и не обозвала меня глупой, но ее тон явственно подразумевал это.
- Вряд ли ваш пищевой синтезатор понимает мой язык. Если только машина не выучилась ему от Джелки и Уллис - как ты.
- Она научила машину некоторым вашим блюдам, - ответила Весло. - Она сказала, было нетрудно… - Она замолчала, силясь вспомнить незнакомое слово. -…нетрудно про… программировать.
Добрая, старая, вечно мигающая Уллис! Как и большинство разведчиков, она была прекрасным программистом - результат того, что все мы чувствуем себя спокойнее и увереннее в обществе машин, а не людей. Однако по происхождению я деревенская девочка и потому предпочитала проводить свободные часы, ухаживая за животными, а не за клавиатурой компьютера. В Академии Уллис помогала мне в программировании, а я ей в экзобиологии.
- Ну, и какие блюда Уллис запрограммировала готовить эту машину? - поинтересовалась я.
В последний раз я ела на "Палисандре" прошлым утром; конечно, в рюкзаке был аварийный паек, но такой мерзкий на вкус, что годился только для аварийной ситуации.
- Я не запоминала названий ваших блюд, - ответила Весло. - Да и не собиралась это делать. Когда проклятые разведчики ели, я уходила, чтобы меня не стошнило. У вас такая отвратительная пища.
- Что значит "отвратительная"?
Может, Джелка и Уллис придерживались какой-нибудь странной диеты? Не помню, что они ели в Академии.
- Их соус по цвету был похож на кровь. Крупа белая, как личинки. А растения имели такой вид, будто их только что выдернули из земли!
- Ох! - Кетчуп, белый рис и салат. По-видимому, Весло ест что-то другое. - Может, я вернусь сюда попозже. Понадобится время, чтобы разобраться, что там напрограммировала Уллис.
Пока еще я не падала от голода; и если до этого дойдет, что ж, буду грызть свой аварийный паек, так, чтобы Весло не заметила.
- Тогда пошли, - она направилась к выходу. - Я познакомлю тебя со своими предками.
ЕЕ ПРЕДКИ
Она привела меня в одну из центральных башен, высотой в двадцать этажей. И на всех этажах было полным-полно тел. Все до одного стеклянные, они мирно лежали на полу: ряд - мужские, ряд - женские. Женщины очень напоминали Весло - просто отличные копии, я бы сказала, хотя, возможно, мои глаза не замечали различий. Черты прозрачных лиц разглядеть вообще было нелегко, а тем более - уловить какую-то незначительную разницу между ними. Это касалось не только женщин: мужчины были чисто выбриты и чертами лица очень напоминали женщин.
Если бы не плоская грудь и гениталии, я бы вряд ли отличила мужчин от женщин. Впрочем, какое это имело значение? Все эти люди дышали и были теплыми на ощупь, но пребывали в коматозном состоянии.
Весло стояла среди них, ожидая, чтобы я высказалась.
- Они… Что случилось? Они, наверное… Значит, Весло, это твои предки.
- Да, не все прямые, но они с самого начала жили в моем доме.
- И… как бы это выразиться… Что они здесь делают?
- Лежат на полу, Фестина. Ничего другого делать они не хотят.
- Но они могут встать, если захотят?
- Когда появились те, другие, разведчики, мои мать и сестра встали. Им было интересно встретиться с чужеземцами, пусть даже с такими безобразными. Через день матери стало скучно, и она вернулась сюда - она лежит вон там.
Весло сделала жест в направлении стеклянной стены. Там лежали, по крайней мере, пять женщин, ее двойников. Если одна из них и была ее матерью, выглядела она не старше Весла; ни у одной женщины не было заметно никаких последствий материнства. Стеклянные животы, наверно, не растягиваются; стеклянные груди не отвисают из-за того, что приходится кормить младенца.
- А как насчет сестры? - спросила я. - Она тоже заскучала?
- Уверена, сейчас ей очень скучно, - высокомерно ответила Весло. - Она скучает, грустит и очень поглупела.
- А?
- Она ушла с проклятыми разведчиками. Ее они взяли с собой, а меня нет.
Весло с силой ударила ногой лежащее рядом тело мужчины, так что оно заскользило по полу. Он открыл глаза, сердито посмотрел на нее, проворчал несколько слов на незнакомом языке и отполз на прежнее место. Моя спутница тут же ударила его снова.
- Не смей бранить меня, старик! - взорвалась она.
Он снова бросил на нее сердитый взгляд, но ничего не сказал. Однако и вернуться на прежнее место не пытался, остался где был, сложив руки на груди и закрыв глаза. "Интересно, - подумала я, - он отползет назад, когда мы уйдем отсюда?"
- У них у всех, видишь ли, мозги устали, - продолжала свои объяснения Весло. - Они старые, усталые - и примитивные, - последние слова она произнесла, нарочно повысив голос. - Им бы только лежать здесь, больше ничего делать не хотят.
- Они едят или пьют?
Она покачала головой.
- Они поглощают воду из воздуха… и свет поглощают тоже. Моя сестра говорила, что свет в этом здании питательный и его хватает для тех, кто просто лежит, ничего не делая. Не понимаю, как это свет может быть питательным, но сестра утверждала, что это так.
Как человек, не понаслышке знакомый с солнечной энергией, я вполне могла допустить, что свет может быть "пищей" для организма; однако лучше быть непрозрачным для света, если хочешь его поглощать… Тут я вспомнила, что для излучения в большом диапазоне невидимых волн эти тела непрозрачны. Быстрая проверка Тугодумом подтвердила мою догадку - вместе с обманчиво приглушенным светом внутрь здания вливалось достаточно ультрафиолета, чтобы испечь картошку. Я вздрогнула при мысли, что, может, тут есть и другая радиация… скажем, микроволны или рентгеновские лучи.
- Пойдем отсюда, - быстро сказала я. - Ты наверняка никогда не слышала слова "меланома"… в отличие от меня.
ОТКАЗ
Наружный свет был не столь смертоносен - судя по показаниям Тугодума, в безопасных для человека пределах. Очевидно, башня с предками Весла каким-то образом удерживала всю эту "аппетитную" для них радиацию внутри. Да, только это и имело смысл. Если требуется огромное количество энергии, чтобы кормить питающихся ею людей, не стоит позволять этой энергии без толку просачиваться сквозь стены. Не знаю, из чего была сделана башня, но уж конечно не из обычного стекла; она пропускала только видимый свет, а все остальное удерживала, создавая нечто вроде теплицы, где в телах смертельно усталых людей шел процесс фотосинтеза.
- Они что, так и лежат все время? - продолжала допытываться я.
- Большинство не движутся столетиями. Так говорит моя мать со слов своей матери. За время моей жизни только мать и сестра вставали.
- Однако теперь твоя мать снова спит, а сестра ушла с Джелкой?
- Да. Вот уже три года я совсем одна.
Мне захотелось похлопать ее по плечу, обнять… в общем, как-нибудь успокоить. Но я не осмелилась - кто знает, что здесь можно, а что нельзя?
- Нелегко быть одной, - в конце концов сказала я. - Можно лишь удивляться, что ты не лежишь среди прочих.
- Я иногда именно так и поступаю, - ответила она. - А иногда захожу в башню, просто чтобы побыть с людьми. Изредка… изредка выбираю какого-нибудь мужчину и ложусь с ним, в надежде, что он даст мне свой сок. Но этого ни разу не случилось, и оттого становится еще грустнее.
Она говорила, запинаясь; я не знала, как реагировать. В конце концов я спросила:
- Ты бессмертна, да? Все вы бессмертны?
- К нам слово "смерть" вообще не относится, - прошептала она. - Мы не болеем и не стареем. Если бы ты не вытащила меня из озера, Фестина, я бы жила и жила… под водой. Слишком слабая, чтобы двигаться, но все равно живая. Наши тела живут вечно, но мозг с годами начинает хуже работать. Когда мозг устает и у людей пропадает желание что-либо делать, они просто ложатся и все. Это называется "отказ". Некоторые люди "отказываются" снаружи - в траве, на песке или в воде - но большинство в этой башне. Здесь лучше, удобнее; и свет позволяет поддерживать силы, чтобы можно было встать, если возникнет желание. Моя мать говорит, что в любой момент может подняться, был бы повод. Она просто не может придумать повод.
Мне было трудно встретиться с Веслом взглядом, трудно говорить.
- Я горжусь тобой, - наконец выдавила я.
- Почему ты гордишься мной, Фестина?
- Потому что ты не там, не вместе с остальными. - Я взяла ее за руку и потащила прочь от башни (а может, это был лишь предлог, чтобы прикоснуться к ней). - Пошли, ты ведь еще не все показала мне.