МОЕ ВОЛЕИЗЪЯВЛЕНИЕ
Однако я была разведчиком, хорошим разведчиком и, следовательно, реалисткой. Времени у меня было совсем немного, но я включила компьютер на прием голосового сигнала и продиктовала следующее:
- Инструкции: запереть комнату и открывать ее только на звук моего голоса или Яруна. Подтверждение?
Компьютер издал свое "би-ип!" и ответил:
- Подтверждаю.
- Если кто-либо отменит мои инструкции, ссылаясь на то, что я погибла или пропала без вести во время высадки, немедленно уведомить капитана Проуп и Центральный архив флота, что я завещала свою коллекцию яиц и личные вещи…
Кому? Мои родители умерли. Ярун? Но он вместе со мной вот-вот может уйти в "Ох, дерьмо". Оставить все моей давней любви, Джелке? Он пропал три года назад; подробностей я не знала. Никакие другие друзья на ум не приходили. Действительно некому…
- …я завещала свою коллекцию и личные вещи адмиралу Сил. Подтверждение?
- Подтверждаю.
Ну, вот. Все моему первому адмиралу, той, которая плакала и пыталась взять меня за руку. Такое завещание Проуп и Хакви не посмеют игнорировать. И Сил явно была неравнодушна ко мне - на свой лад. На тот лад, который не хуже любого другого.
Интересно, она все еще в Высшем совете? Она Пыла среди тех, кто послал меня доставить Чи на Мелаквин? Если да, то наверняка расстроится, получив мою коллекцию.
Ведь это, в некотором роде, жест…
Пока я спала, день уже вовсю вступил в свои права. В коридорах сейчас было полно народу; и у всех такие озабоченные лица! Вне всяких сомнений - они делают Дело. Те, кто лучше других притворялись, будто с головой погружены в свои обязанности, не замечали меня; у кого же не хватало духу проявлять такую "рассеянность", неловко салютовали и отводили взгляд.
До меня доносились обрывки разговоров. Казалось, все только и говорили, что о визите адмирала Чи. ("Самый настоящий адмирал, но он здесь инкогнито, так что помалкивай".) Высказывалось множество теорий о причине его появления на борту: Проуп ожидает военный суд; Проуп ждет повышение; Лига Наций пришла к выводу, что человечество дозрело до еще одного технологического "подарка", и "Палисандр" везет адмирала получать его.
Когда люди замечали меня, то мгновенно смолкали. Однако не успевала я отойти достаточно далеко, как болтовня возобновлялась. И непременно звучало: "Спорю, она знает".
Тем не менее напрямую никто со мной не заговаривал. Никто не спрашивал, есть ли у меня какие-нибудь новости. Как будто я была окружена стеклянной стеной, сквозь которую невозможно пробиться - ни им, ни мне.
Я запомнила "Палисандр" именно таким.
ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД
На капитанском мостике Хакви сидел за пультом пилота и стучал по клавишам, корректируя курс. Позади него в капитанском кресле резвился Чи, вращаясь то вправо, то влево. "Цанг!" - ручка кресла задела панель мониторинга инженерного отсека; "Цанг!" - другая ручка врезалась в панель связи. С каждым его поворотом Проуп все сильнее стискивала кулаки… что не оставляло сомнений, зачем старик проделывал все это.
Ярун уже занял свое место и программировал запуск беспилотных зондов предварительного осмотра поверхности планеты. Это была рутинная работа; когда я проходила мимо, он кивнул мне и вернулся к своим приборам.
На обзорном экране из россыпи голубоватых звезд начало выделяться красноватое пятно. В данный момент мы летели не прямо в сторону планеты, поэтому пятно медленно смещалось влево. Я вцепилась в ручку капитанского кресла и, остановив вращение Чи, успела нажать кнопку на панели управления креслом. Красноватое пятно разрослось до размера чернослива.
- Я думал, Мелаквин похож на Землю. Почему он красный? - спросил адмирал.
- Все дело в скорости приближения, - ответила Проуп. - Голубое смещение. Могу подправить цвет, если вы пустите меня за пульт…
Но Чи уже сам застучал по клавишам, заодно повысив уровень увеличения.
- Она думает, я понятия не имею, что такое "голубое смещение". Просто слегка подзабыл, вот и все. Слишком давно не бывал на настоящем капитанском мостике…
- Дать какие-то особые указания зондам? - исключительно для проформы спросил меня Ярун.
Правила гласили, что по рангу он должен сначала выслушать мое мнение, но программировал он, по крайней мере, не хуже меня, а его интуиция в отношении неизвестных планет была даже лучше. Я махнула рукой, чтобы он продолжал.
- Зонды пошли.
На экране возникли и устремились к планете четыре точки, окруженные тонкой молочно-белой пленкой, являвшейся частью оболочки нашего "сперматозоида" и удерживаемой слабым магнитным полем, побочным эффектом работы их внутренней электроники. Спустя несколько минут эти оболочки распадутся, превратившись в маленькие вихри нерелятивистского пространства-времени, и пройдут годы, прежде чем оно нормализуется.
- Выбрасываем тампоны, а? - спросил Чи.
Проуп вздрогнула, услышав это выражение.
- Да, сэр, - ответила я адмиралу. - Теперь Мелаквин знает, что мы на подходе.
НА ГРАНИ БЕССМЕРТИЯ
Время ползло медленно. Зондам понадобится минут пять-шесть, чтобы достичь планеты и начать сканирование, плюс еще две минуты, прежде чем мы начнем получать данные.
Один из инструкторов в Академии (Старший разведчик Дендрон, страдающий прогрессирующей дисфункцией лицевых мышц, в результате чего кожа туго, словно резиновая маска, обтягивала кости лица) советовал нам во время этого периода ожидания курить трубку.
- Ничто не успокаивает лучше, чем трубка, - разглагольствовал он всякий раз, когда появлялась возможность прочесть лекцию на эту тему. - Успокаивает, и руки заняты, а уж как злятся все эти чертовы космонавты! Ну, и следы вашего присутствия остаются - я имею в виду запах, которым пропитывается буквально все. Вы, может, через час уйдете в "Ох, дерьмо", но этот запах так въедается, что не исчезает, пока корабль не спишут. Разве это не бессмертие?
На самом деле нам была гарантирована и другая форма бессмертия, кроме табачного запаха, - Стена Памяти в Академии. На эту стену заносились имена всех разведчиков, которые во время исполнения своего долга отправились в "Ох, дерьмо". Занятно, что Дендрон не рассматривал Стену Памяти как подлинный мемориал погибших. Тебя должны запомнить "настоящие люди"; другие разведчики - не в счет.
ТРУБКА ЧИ
Ни я, ни Ярун не прислушались к совету Дендрона; мы не курили, пока зонды мчались к Мелаквину. Чи, однако, улучил момент и вытащил из внутреннего кармана френча вересковую трубку и кисет, откуда достал щепотку темно-коричневого табака. Капитанский мостик заполнил густой аромат бренди. Я уже знала, как пахнет табак (хотя бы по опыту общения с Дендроном), и обычно в нем ощущался металлический привкус вроде как у воды, слишком долго хранившейся в стальной фляге. Однако табак Чи имел более густой, более чистый запах; он вызвал у меня странное ностальгическое чувство, даже не знаю почему.
Чи, должно быть, заметил, что я уставилась на его трубку, поскольку протянул мне кисет со словами:
- Отличная штука, Рамос. Высокий ранг имеет свои привилегии.
Я взяла кисет, сунула туда нос, глубоко втянула запах табака и спросила:
- Что вы имеете в виду?
- Этот табак под покровом ночи выкрали со Старой Земли. Я лично занимался организацией набега. Пять разведчиков высадились на острове, известном под названием Куба, нарвали столько зрелых листьев, сколько успели за пятнадцать минут, и убрались обратно на корабль, прежде чем появились "блестящие лорды" и принялись палить из своего оружия.
- Вы рисковали жизнью разведчиков ради табака?
- Не пили меня, - проворчал Чи. - Высший совет достаточно потоптался на мне, чтобы еще и ты скулила. Конечно, Совет больше волновало, не был ли нарушен договор с лордами, они не стали бы поднимать шум из-за разведчиков… которые, между прочим, вернулись без единой царапины. Совет ругался, вопил, и - бац! Я узнаю, что они посылают меня на Мелаквин. Надо думать, ты согласна с ними.
- Ваши действия трудно понять, - вмешался в разговор Ярун. - Табак растет на многих планетах Технократии, не говоря о дальних мирах. Это вы глядит, по меньшей мере… экстравагантно - подвергать опасности разведчиков и рисковать нарушением договора ради чего-то столь легко достижимого.
- Сразу видно, что ты ничего в табаке не смыслишь! Тот, что растет в Технократии, выхолощен и совершенно безвреден - ни смолы, ни никотина, вообще ни намека на канцерогенные и вызывающие привыкание субстанции во всем проклятом растении, от цветка до корня. Сорняк для неженок! А вот табак со старой Земли все еще бьет по мозгам. Он может убить… и убьет, если кто-то не доберется до тебя раньше. Это мне в нем и нравится.
Он достал спичку (вот это да!) и чиркнул по металлической поверхности управляющей панели капитанского кресла. Проуп и Хакви резко втянули воздух. Не обращая на них внимания, Чи начал раскуривать трубку и в конце концов выдул несколько пробных клубов дыма.
- Терпеть не могу всякие безвредные суррогаты, - он отшвырнул спичку. - Проживай свою жизнь на краю, вот что я имею в виду.
- Прошу прощения у адмирала, - сказала я, - но, с точки зрения разведчика, вдыхать даже слабые канцерогенные вещества чертовски рискованно. Кончится тем, что вы умрете в постели, сэр.
На мостике повисло молчание, слышалось лишь гудение механизмов. У Проуп отвисла челюсть. Хакви сидел спиной ко мне, и я не видела выражения его лица, но рука лейтенанта замерла в воздухе над клавиатурой. Даже Ярун посмотрел на меня удивленно; его уродливое лицо освещалось снизу зеленоватым мерцанием экрана.
В устремленном на меня взгляде Чи не было враждебности.
- Волк знает то, чего овца никогда не поймет. Ты нечто подобное имела в виду, Рамос?
- Волк расплачивается за это, - ответила я.
- Чем выше ставки, тем больше выигрыш, - сказал он и со смехом похлопал меня по руке. - Любишь в споре выражаться метафорически и чувствовать себя мудрым, словно хорек, даже когда не понимаешь, о чем, черт побери, толкуешь. - Он улыбнулся. - Может, у нас с тобой еще будет возможность продолжить этот спор.
- Может быть.
Почему бы не подыграть ему, если он хочет, чтобы поверили в нашу наивность?
- Начинает поступать информация о Мелаквине, - сообщил Ярун.
МЕЛАКВИН - ПЕРВИЧНЫЕ ДАННЫЕ, ПЕРЕДАННЫЕ ЗОНДАМИ
Мелаквин (№72061721 по каталогу) Третья планета в системе Уфри; одна луна.
Среднее расстояние от солнца: 1.0 АЕ (астрономическая единица).
Сила тяжести: 1.0 G.
Тепловой индекс: 1.0000 С.
Состав атмосферы: 21% кислорода, 78% азота, 0.9% аргона, 0.03% углекислого газа, другие газы, присутствующие в незначительных количествах: метан, озон, водяные пары.
Продолжительность суток: 24 стандартных часа.
Период обращения вокруг солнца: 365.25 дня.
Угол наклона оси: 23.5°.
Поверхность: 78% воды; четыре материка; множество островов, некоторые по размеру приближаются к материкам; на полюсах полярные шапки.
Жизнь: обильная растительность на 80% суши; в атмосфере большое количество микроорганизмов на основе углерода; присутствие метана в атмосфере не препятствует возникновению большого разнообразия животной жизни на основе углерода; на открытых равнинах замечено передвижение крупных стад животных.
Разумные существа: на ночной стороне нет освещенных огнями городов; в атмосфере отсутствуют промышленные выбросы; нет никаких электромагнитных излучений, за исключением естественных; не зафиксировано наличие доступных обозрению дорог и сооружений, дамб и каналов.
ПЕРВАЯ РЕАКЦИЯ
Краткое изложение переданных зондами первичных данных на главном мониторе сменилось изображением звездного неба.
- Очень похоже на Землю, - заметила Проуп. - Разве… ну, не удивительно?
- Учитывая безбрежность вселенной, вероятность того, что где-то существует двойник Земли, очень высока; следовательно, сам факт существования такой планеты не должен нас поражать, - ответил Ярун. - Однако шанс встретить планету-двойника всего в нескольких парсеках от исходной… вот это действительно невероятно.
- И какой отсюда вывод? - спросил Чи.
Мой напарник пожал плечами:
- Это подозрительно.
- Не хватало только, чтобы материки были в точности так же расположены, как на Земле, - пробормотала я.
ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ
A. Проуп: Может быть, это действительно Старая Земля. Благодаря какому-то неизвестному феномену мы находимся не в той точке пространства, где нам кажется. Или, по крайней мере, то, на что мы смотрим, в другой части пространства.
Ярун: Звезды расположены не так, как в Солнечной системе. И остальные планеты совсем другие.
Я: Кроме того, на Земле множество признаков обитания мыслящих существ. Города, шоссе, все эти свалки ядерных отходов…
Б. Хакви: Может, компьютер барахлит.
Чи (стукнув три раза кулаком по панели): Ничего не изменилось?
B. Проуп: Может быть, это просто иллюзия, созданная неизвестной силой, воздействующей на наше сознание?
Я: И что нам с этим делать?
Чи (закрыв глаза и прижав пальцы к вискам): Не верю. Не верю. Не верю. (Открывает глаза и смотрит на Хакви.) Дерьмо.
ГЛОБУС
- Думаю, у нас уже достаточно сведений, чтобы смоделировать карту дневной стороны. - И Ярун застучал по клавишам.
Перед нами на экране возник глобус: наверху северный полюс, внизу - южный. (По соглашению принято считать, что все планеты вращаются с запада на восток; как только установлено, где восток и запад, север и юг определяются автоматически.)
С левой стороны "глобуса" проступали два материка, один находился в северном полушарии, другой - в южном. Их расположение напоминало Северную и Южную Америку Земли, однако береговые линии выглядели иначе. Я уже и этому была рада.
Залитая дневным светом часть северного континента по форме напоминала похожую на женскую грудь выпуклость, вдающуюся в прозрачно-голубой океан. Искрящаяся голубизна на экране была обманчива - компьютер использовал цвет для обозначения глубины океана, а не спокойствия на его поверхности. На суше различными цветами были представлены все типы местности; получилось "лоскутное одеяло" с желтыми пятнами пустынь, серыми - гор, зелеными - лесов. Каждые несколько секунд тот или иной регион на мгновение охватывало мерцание - когда цвета корректировались в соответствии с уточненными данными. Из-за этого эффекта планета на нашем глобусе всегда выглядела жизнерадостнее, чем в действительности.
Горный хребет заворачивал на север, теряясь во мраке ночной стороны. Севернее гор простиралась заросшая травой равнина, на которой находились три связанных друг с другом озера, из одного вытекла река.
Южный континент имел вогнутую береговую линию, в которую вдавался большой залив чуть южнее центра. Севернее залива рос тропический лес; южнее вдоль океана тянулась полоса холмистой, заросшей лесом местности, переходящей в пустыню. Самая нижняя часть континента изобиловала зазубренными фьордами, зигзагом уходящими к белизне полярных снегов.
- Моделирование континентов западного полушария завершено, - официально заявил Ярун.
В восточном полушарии тоже было два континента. Большая часть северного уходила на ночную сторону. Оставшееся представляло собой яйцеобразный выступ, сужающийся в длинный полуостров, который тянулся почти до южного континента. На полуострове возвышались горы, но старые, и время изрядно искрошило их. Горная гряда тянулась к основной части, сменяясь равнинами на юге и лесом на севере.
Южный континент был расположен западнее северного и лучше освещен. Суша здесь имела форму лежащей на боку буквы Y, с "руками", указывающими на юг, и "хвостом" на запад. Между "руками" находился архипелаг, состоящий из сотен холмистых островов, не больше нескольких квадратных километров каждый. На северо-западной "руке" желтело пятно пустыни, но остальная часть континента представляла собой комбинацию лесов и лугов.
- Ну, что скажете? - спросил Чи.
Я указала на озера северного континента западного полушария.
- Какая вон там погода?
Ярун застучал по клавишам. Над различными регионами суши и моря возник облачный покров, но небо над озерами осталось ясным.
- Температура как в середине осени, - ответил мой напарник. - Всего около десяти градусов по Цельсию, однако солнце взошло лишь час назад. К полудню температура может подняться до двадцати градусов.
- Простенько, но со вкусом, - усмехнулся Чи, и Ярун кивнул.
- Ладно, - решила я. - Посылай туда зонды. Подыщем приличное местечко.
- Зондам держаться в высших слоях атмосферы?
- Нет, пусть летят пониже. Если здесь есть туземцы, нагоним на них страху.
ПОЛЯ И ЛЕСА
Спустя несколько минут на экране появился район озер с наложенной на него сеткой контурных линий. В нескольких местах берега озер имели вид средней высоты обрывов, но большая часть побережья представляла собой песчаную отмель. В глубине суши виднелись округлые холмы с множеством ручьев, болота, небольшие лесные массивы и широкие пространства зеленых лугов.
- Очень мило, - заметила Проуп.
- Это вы так думаете, - отреагировала я.
- Что не так?
- Слишком мало деревьев, - за меня объяснил ей Ярун, изучая картинки, созданные компьютером. - Все эти открытые поля… При такой почве и таком климате можно было ожидать, что леса будут наползать на поля и в конце концов заполонят их. На планете, которая действительно очень похожа на Землю, деревья росли бы везде, кроме… - Он застучал по клавишам и проверил показания приборов. - Ну, компьютер дает семьдесят процентов вероятности, что к югу от восточного озера был лесной пожар, от десяти до тридцати лет тому назад… но захватил лишь несколько десятков гектаров. Недостаточно, чтобы объяснить эту нестыковку. Может, на Мелаквине развился вид особо агрессивной травы, которой не требуется много света? Вот она и губит деревья, лишая пищи их корни…
- Ярун хватается за соломинку, - пояснила я адмиралу. - Суть в том, что местность больше похожа на культивируемую, чем на дикую. Не луга, а очищенные от деревьев поля.
- Есть реальные признаки того, что земля возделывается? - спросил Чи.
- Нет… Но зонды охватывают очень большую область. Они запросто могут пропустить следы возделывания земли на уровне садовых делянок. Или больших полей, остающихся под паром больше пяти - десяти лет.
- Разумные существа! - произнесла Проуп тоном, который должен был звучать драматически. И приняла очередную позу - прикованные к монитору глаза сощурены, голова откинута назад. - По-твоему, это может быть мир разумных существ, когда-то великий, а теперь пришедший в упадок? Однако даже если сейчас планета опустела, что-то должно оставаться. Что-то, что убивало прежде и будет убивать снова…
- Дерьмо, - пробормотал Чи. - Говорил же я Совету, что дешевое чтиво не годится в качестве факультативного курса для будущих космонавтов.