Пожиратель Пространства - Сергей Вольнов 13 стр.


* * *

…хотели бы вы, чтобы вас усыновил и вашим приёмным отцом стал профессиональный убийца, на совести (или корректней будет сказать: на боевом счету?) которого не одна тысяча загубленных жизней? Вдобавок – ни биологически, ни психологически он не имеет с вами ничего общего… Вряд ли ответ будет положительным.

Я вот – тоже не хотел. Несмотря на то, что испытываю к Иным гораздо более тёплые чувства, нежели к человекам. Но, видимо, Рок у меня такой. В связи с чем оставил я за бортом "Пожирателя Пространства" сиротское прошлое своё, и на форсажной скорости ворвался в настоящее, осенённое родительской любовью и лаской.

Спору нет, ласковый у меня папашка… или мамашка?.. Как мне звать-то "родительское" существо, попробуй догадайся, пся крев! Наречие наше, один из основных человечьих языков, – ортодоксально-дуалистичное, порасти оно зеленью! Для третьеполых существ нету в лексиконе его не то что термина какого-нибудь семейно-кровнородственного, но даже гипотетического места для подобного понятия в структуре не имеется.

Намного богаче и разнообразнее, чем язык мой, – окружающая меня Вселенная. Да и как ей таковой не являться, ведь Она была, есть и пребудет воплощённым Бесконечным Многообразием… Каким образом человеки в этом случае поступают? язык усложняют, пытаясь Вселенную более адекватно отобразить? Нет, Вселенную упрощают. Такие они, человеки: застывшие, косные. И крайне агрессивные.

Возразить нечего, ласковый он у меня… буду звать его всё же "Папашкой"… добренький Папашка, заботливый.

В письменной форме акт усыновления отображён не был. И не узнал никто, кроме меня да Папашки, о нашем родстве новоприобретённом. Показалось мне, что именно этого флоллуэйцу и хотелось. Не желал он, чтобы помимо нас двоих прознал об этом приобретении хоть кто-нибудь третий.

Жалостливый я. До глубины души растрогала меня гибель последнего ургова сына. Мысленно я назвал его именно сыном, хотя в биологическом плане погибший отпрыск совершенно не отличался от третьеполого Урга.

Не от болезни он погиб; подобных Ургу болезни стороной обходят.

Сгинул Ург-младший в неравной борьбе с природой своей планеты, жестокой, неукротимой, коварной.

Либо от бури, какие нам и в самых страшных снах не пригрезятся, либо от обвала подземного, либо от ещё какой-нибудь из тысячи и одной смертей, поджидающих соплеменников урговых как на поверхности, так и в недрах планеты.

Сын у него был от Руэллока, мужа его, и Уэллек, жены его.

Семья флоллуэйская из трёх разнополых существ состоит. Названия полов с их языка переводятся как Дарящий Любовь, Хранящее Любовь и Берущая Любовь. Конкретно в случае семьи Урга: Руэллока, Гиэллака (Урга), и Уэллек. Женская треть, по старости её, детей уже вынашивать не могла: впервые нёсший семя Ург – далеко не юной "девицей" отыскал её, томящуюся от смертеподобного одиночества в жарких недрах экваториального пояса Флоллуэя… Собственно, правильнее было бы называть Гиэллака "оно", калькируя человечьи лингвистические штампы. Но как-то не поворачивается язык пользоваться средним родом применительно к Папашке.

Руэллока молоденький третьеполый повстречал много раньше, принял Дар, и долго-долго искал третью. Нашёл. Женщину зрелую, даже более чем… Когда на свет появилось несколько выводков их детей, и Берущая Любовь уже не смогла принимать семя, каждый год доставляемое ей Хранящим от Дарящего сквозь ад кромешный, – совсем еще молодой Ург отправился зарабатывать деньги.

Так поступали почти все флоллуэйские Третьеполые, у которых появлялась "законная" возможность прекратить челночные хождения "север-юг" и обратно. При помощи денег и технологий иных рас они хотели изменить и сделать окружающую среду своей родины более сносной. Хоть на самую малость.

* * *

…уже будучи пасынком, продолжил я изучение корабля. Параллельно – первично знакомился со своими соратниками по бла-ародному делу перераспределения финансов в пользу самых деятельных, пронырливых и хитрых, коими, по разумению соратников, они сами и являлись.

Правда, с одним из них первоначальное знакомство уже переросло в отношения даже более близкие, чем братские, а тем паче – компаньонские. Конечно же, я о Папашке.

Капитан, несмотря на моё предвзятое к человекам отношение, мне понравился. Есть в могучем и великом косморусском языке одно слово, несущее на себе смысловую нагрузку до такой степени ёмкую, что иным языкам, для передачи всех оттенков его значения, потребуется с десяток предложений, а некоторым – и вовсе мегабайт текста.

Слово это – МУЖИК. Именно оно для исчерпывающей характеристики капитана Йонссона больше всего и подходило: кратко и верно, суть раскрывает на все сто процентов. Смысл, в слове этом сокрытый, исключительно позитивен: простой, но умный, деятельный, однако далёкий от суетливости, душевный, но не сентиментальный, и… и – прочая-прочая-прочая.

В зарождении моей симпатии к капитану сыграл свою роль и тот факт, конечно же, что дважды за краткий срок моего на борту пребывания Биг Босс в отношении меня показывал своё расположение.

Первый раз, когда Папашка-потрошитель хотел жестоко мучимого похмельем Анджея Лазеровица, имени-фамилии не спросивши, на тот свет отправить; и во второй раз, когда не захотел тому же Ургу, агитацию развившему, дать согласие на моё умерщвление.

Показался мне Кэп Йо настоящим отцом-лидером для кровожадного, просто жадного и строптивого, по моему первоначальному мнению, экипажа Вольного Торговца "Пожиратель Пространства". К каждому из членов команды у этого крепыша, сына фермеров-островитян мира Новисад, свой особый подходец имелся. Индивидуальный.

Не соглашаться с боссом вольные могли и, духом противоречия науськиваемые, не соглашались, бывало; но, как правило, впоследствии выяснялось, что всегда – себе в ущерб. Дельные советы давал маленький ростом, но высокий интеллектом Кэп Йо – и поэтому с ним чаще всё-таки соглашались. Кому в здравом уме захочется действовать себе во вред?

И поэтому твёрдая воля бородатого, с льдисто-голубыми глазами капитана, словно с древней картинки соскочившего, – ощущалась во всех аспектах жизни корабля. Безотносительно к тому, что и в долевом списке он значился первым. Даже если бы этот Мужик распоследним, десятым в долевом списке значился, с его характером вряд ли что-либо кардинально изменилось бы.

Неподчинение Урга, как мне видится, вызвано было отнюдь не пренебрежением к воле капитана… Скорее, излишне рьяным следованием духу его же полуприказа-полупожелания: "Экипаж, Десс, должОн у меня в целости-сохранности пребывать. Понял? Чтобы аж скулы от излишнего благополучия сводило!".

Не только к экипажу, но и к кораблю тоже Кэп Йо с особой любовью относился. Как живого воспринимал, за сохранностью агрегатов и аппаратуры, за чистотой помещений как одержимый следил. Словно это не громадный кораблище был, а некая интимная вещица, связанная с самыми сокровенными эпизодами жизненного пути.

"Энджи, – говорил мне капитан, – с ценой нам просто необычайно повезло. Задаром практически корыто досталось. Вовремя появились у "прилавка", спасибо нюху Бабушки. А машина стоящая…"

(Подписание контракта, пускай и временного, повлекло за собой акт награждения меня сразу двумя собачьими кличками: Энджи (уменьшительное) и Перебор (позывной и прозвище). Вот только по поводу происхождения второй клички сомнения меня гложут… Словечко это вошло в обиход из-за их магической "десяточки", к которой меня присовокупили "одиннадцатым лишним"? или из-за того специфического состояния, в котором я на борт "Пожирателя" попал??)

"Не то слово! – продолжал капитан после паузы, во время которой он любовно оглядывал свои владения; точнее, их часть, в которой мы находились. – Перво-наперво, вместимость. Освояки на таких целые дивизии перебрасывали, вместе со всей техникой и вспомогательными частями. Красавец-крейсер! Тяжёлый Автономный…"

"Почему же они его…" – начал было я, но умолк, оглядывая большущий зал главной рубки, в центре которой мы пребывали, и недоумённо пожимая плечами.

"Нет, освояки не дураки, – ответил капитан на мой недосказанный вопрос, – они нам его почти задаром потому продали, что многое он к тому времени повидал. Внешняя обшивка как мятая, оплавленная консервная банка выглядела. Внутри тоже – нелёгкая крейсерская судьба такие глубокие следы оставила… Короче, восстановили мы ветеранку "Бестию". Тоже деньжат пришлось отстегнуть… "Бестия" – класс у него такой. ТАКр "Огненная Бестия". Головная посудина прославленной сейлемской серии.

Такими вот махинами, дерзко атакующими космос, сейлемцы тысячи миров присоединили к Пределам, в эпоху расцвета империи своей… Да, корабль, что и говорить, действительно стоящий. У него модуль-трансформируемая конструкция… А? Ну модульНО-трансформируемая, это не важно. Просто я привык её модуль-трансформируемой называть. Конфигурацию мы в зависимости от нужд меняем. На одной планете… этой… Триба, кажется, я у детей видел примитивную игрушку "пирамидка". Стерженёк такой, а на него насаживаются блины пластмассовые с дыркой посередине. Мы тоже таким образом поступаем, только без стерженька. Понятно я выражаюсь? На планету мы посадочный рой выпускаем: тэпэ-модуль… ТП, Энджи, это торговое представительство… Тэпэ-модуль вожаком засылаем, и стадо грузовых трюм-модулей при нём.

Когда есть надобность, можем и целую хищную стаю прикрытия выпустить. Папа наш… Кстати, запомни и не путайся: для краткости мы его ПэПэ зовём, или Папа. Соображалку включи! "ПП" – "Пожиратель Пространства" на косморусском… Наш Папа в полной торговой готовности на виноградную гроздь смахивает. Не в буквальном смысле – просто образ такой удачный… Что-то я сегодня цветист, прям-таки как Ррри или Сол. Чересчур часто образно выражаюсь… А удачен он потому, что трюм-модулями мы буквально облеплены, как… вот чёрт! Облеплены, в общем, и всё. Места внутри базовых модулей тоже много, хоть целую гору загружай, но с трюм-модулями мороки меньше – прицепил, отцепил, и вся забота. Когда-то наши трюм-модули освоякам служили десантными спускаемыми аппаратами, а в базовых сегментах – первопроходцы обитали во время экспедиционных походов…

Ясное дело, груз проще в контейнерах возить, чем в базовые трюмы набивать. Иначе у нас на одну только погрузку-разгрузку половина прибыли уходила бы. Я поэтому приказал большинство внутренних помещений законсервировать. А то ненароком не в тот переход свернёшь – заблудишься. Да и "пылесосам" нашим меньше работы… Послушай, ты что, в лесу вырос?!. Это я опять образно выражаюсь. "Пылесосами" роботы-уборщики называются!!"

На самом пике негодования по поводу моей дикости и некомпетентности – речь Кэпа Йо прервал сигнал таймера.

"Вобще-то, зря я распинался. Тебе надо было сразу к Гану обратиться. Он ещё до того, как киборгом стал, в армии сладымарских освояк служил. По корабельной части. И после – не один десяток лет космос бороздил. Большего, чем он, специалиста в области военных кораблей ни у какого другого Вольного Торговца нет и быть не может. Этот фанат про свои любимые "Огненные Бестии", "Кровавые Химеры" и "Секачи" часами рассказывать может, нету для него большего наслаждения. Я прав, Ган?".

"Подтверждаю". – Послышался из ретранслятора голос Гана.

"А ты хотел благодарного слушателя на пару с Ургом в могилу свести!". – Отметил Кэп Йо, по положению своему обязанный знать всё или почти всё о действиях своих "подчинённых". Хотя, я подозреваю, что информацию ему сам же виновный и предоставил, причём – выставляя себя в качестве жертвы.

Почему капитан решил, что выслушивать всю эту технодребедень мне невообразимо интересно, я не знал. Ладно ещё, выслушивать чепуху разную от человека, относящегося к тебе благосклонно и покровительственно. Другое дело – когда то же самое рассказывает киборг, сочувствующий недавним папашкиным кровавым намерениям. И вполне возможно, от намерений этих не отказавшийся (в отличие от Папашки, нежданно-негаданно обрётшего пасынка).

Не хотелось мне обижать капитана, отправившегося прокручивать дела свои капитанские. Мне не говорят, но похоже, кто-то из экипажа, по каким-то непредвиденным обстоятельствам, до сих пор с космобазы на борт корабля не вернулся!

Потому согласился я выслушать очередной курс лекций. Расширенный и дополненный.

Часть 03: "… нет покоя"

7: "Появление конкуренции"

…Шо за дхорр там прячется во тьме, хотелось бы знать?!

Ррри, конечно, так же как и мне, невтерпёж просветиться, кто это там шастает в боковой "кишке". Шестилапая громадина умеет красться совершенно бесшумно, когда захочет. Умение вполне свойственное для рождённой и выросшей в дремучем лесу плотоядной хищницы, коей она в первую очередь и является (в смысле менталитета). Прикрываю её по всем правилам от коварного удара с тыла, и она ныряет в отверстие. Я тенью за нею…

И втыкаюсь физиономией в меховую спину Бабули. Ррри недовольно ворчит, но не в мой адрес. Негромко информирует:

– Представляешь, был отчётливый запах, был, был и вдруг исчез. Весь, целиком! Так не бывает, ясный пень, хоть что-то остаётся, на много суток, но так – есть. Будто диффузия молекул запаха с молекулами воздуха – несусветная чушь, измысленная досужими сплетн…

– Уверена?! – вопрошаю изумлённо.

– Кому Матерь глаза дала, кому – нос и уши, – лаконично отвечает Ррри. Затем мы, чуток обследовав проход, оказавшийся тупиком (видимо, штрек нерентабельным признали), продолжаем путь к широкому прямому тоннелю. Добираемся, вылезаем, и Бабуля, полуобернувшись, ворчит:

– Неужто у меня маразм начинается, галлюцинации обонятельные на стар-рости лет?.. Был же запах, был… незнакомый совсем, но был.

Вздыхает (то бишь взрыкивает) она, я не комментирую, и мы топаем обратно к радиальному просёлку. Скорчер я уже сунул в кобуру, но эндер из руки не выпускаю. На Матерь надейся, а сам не плошай. И глюки, случается, в глотку вцепляются, как взаправдашние.

Приятный сюрприз. Таксёр дождался! Бывают же во Вселенной честные существа, во! Сказал, подождёт, и ждёт. Ну ничего ж себе!

– Тройную плату за весь пер-риод простоя, – командует Ба, и я согласно киваю, полезая в "тачку". "Шеф" спит. Завернулся в свои щупальца и дрыхнет. Соединяюсь с его сетевым пойнтом и перевожу на личный счёт указанную сумму. Бабуля любит, когда существа оказываются честными, и оплачивает честность по высшему разряду. Для неё это экзотика. В кирутианском наречии "честность", как и "бесценность" – грязные ругательные слова.

Таксёр продолжает спать, и я беру управление на себя, как только Ррри умащивается на левом пассажирском месте салона аэротакси. Просыпается таксёр спустя минуту примерно, когда мы уже отдаляемся на полкилометра от поворота в низкий прямой тоннель. Я не особо гоню древний раздолбанный аэрокар, ещё развалится, потом топай пёхом дхорр-те куда. Говорил же Бабуле – давай, мол, захватим портативные анг-доски. Не-ет, не позволила!

Пошлину ей, вишь ты, не захотелось платить, – за пронос через таможню средства передвиженья. А тройную плату уроду этому – всегда-пожалуйста. Эх, не бывать нам буржуями… экономить не умеем.

Просыпается наш каракатиц, значит, таращится всеми своими глазками, и спрашивает удивлённо:

– Живые? Вернулись?!

– Не-е, – мотаю по-кирутиански диагонально башкой, – это не мы-ы! Это фантомы наши, наведённые галлюцинации. Спи дальше, мы тебе снимся.

– А-а-а, ну тада ладно, – соглашается "шеф" и, натурально, закрывает плёночками блымалки, намереваясь продолжить свой дрых. Но через секунду распахивает их все, подпрыгивает и испуганно сипит: – Так эт вы-ы?..

– Мы, мы, – рычит Бабуля. – Ты давай-ка приступи к выполнению профессиональных обязанностей, а то чаевых не дам. Итэдэ моего малыша до столь шир-рокой степени ногофункциональности не распространяется.

Таксёр удивлённо зыркает на нас, не врубаясь; но управление перехватывает. Я снимаю пальцы с сенсоров своего терминала. Мы с Ррри переглядываемся и улыбаемся. Мы-то в юмор въехали. Ещё бы. Наш ведь юмор. Спецфисский. Я наконец-то позволяю себе расслабиться, сую лазер в кобуру, и… вдруг Ррри очень тихо произносит:

– Э-э, да за нами следят, малыш.

И мои пальцы, вместо того, чтобы плотно досунуть оружие в кобуру, тянут его обратно.

Но я ничего не слышу, и не вижу, хотя таращусь назад во все глаза. Бабуля тем паче увидеть не могла, значит – она слышит.

Ррри командует таксёру:

– Ну-ка притормози до двадцати, – а когда тот послушно снижает скорость, она констатирующе ворчит: – Тоже замедлились… – и велит каракатицу: – Прибавь до сорока пяти!

Раковины её ушей поднялись и торчат, как заправские локаторы. Она задумчиво констатирует: – Ускорились… – и, мне: – Бой, ситуация "НУК". За нами слежка.

– Уверена? – я подвергаю сомнению оценку степени осложнений, естественно, но отнюдь не уверенность Ррри в том, что за нами следят. У кирутианок слух – воистину медвежий! Нам, потомкам обезьян, с нашими считанными октавами восприятия, и рядом не валяться.

– Изменится – проинформирую, – сухо отрезает Бабуля. Тем самым ясно давая понять, что вполне допускает быстрое возрастание враждебности окружающей среды от "Невыполнения Условий Контракта" до "Удушения Налогами", и даже до "Исключительно Враждебной Рыночным Отношениям". О "Полном Банкротстве" и думать не хочется… но всегда к нему надо быть готовым.

Надеясь на лучшее, жди худшего. Будучи реалистом.

Я всё ещё не вижу сзади нас ничего и никого. Пустой, серый тоннель квадратного сечения десять на десять. В перспективе он сужается, теряется вдали, визуально кажется бесконечным…

– Будем отрываться, – решает Бабуля и говорит таксёру: – Отдавай контроль малышу обратно. Эта ситуёвина уже прер-рогатива его итэдэ.

И она права. Однако каракатиц, чуя опасность, начинает проявлять строптивость. – Об этом мы не договаривались! – выступает он возмущённо, но тут же затыкается: левая боевая лапа Ррри несильно тычет его прямо в клюв. Глазки таксёра моментально подёргиваются поволокой; он обмякает и отрубается.

Я озабоченно комментирую: – Только бы щупальца не откинул, – и начинаю повышать скорость. Бабуля перетаскивает на пассажирское сиденье несчастного шефа, утратившего контроль за своей движимой приватной собственностью. Я, параллельно, впритык, перемещаюсь на водительское; тут мне будет сподручнее.

В этот момент далеко позади объявляются преследователи. Я их по-прежнему не вижу и не слышу.

Но их приближение для меня уже не тайна. Информацию сообщает сканер-комплекс. Нам, человекам, остроту восприятия параметров окружающей среды заменяют полезные приборчики. На то мы и "уже человеки", а не "ещё обезьяны"!

Назад Дальше