Человек и звездолет вместе покоряли вселенную. Вернее, покорял, в основном, человек, а звездолет ему в этом помогал, и время от времени даже сдерживал человека, когда тот в своей неуемной страсти к покорению заходил слишком далеко. И все было хорошо до тех пор, пока в один, ничем не примечательный день, человек исчез. То есть это мы так говорим - человек, а на самом деле исчезли все люди. Пропали. Потерялись. Испарились. Одновременно и повсюду.
И звездолеты остались одни.
Поначалу, зная непредсказуемый, а зачастую и вздорный нрав человека, они не придали его исчезновению особого значения. Мало ли что пришло ему, человеку, в голову? Как пропал, так и появится, думали звездолеты. Ничего, подождем немного.
Но день шел за днем, год за годом, век за веком, а человек не возвращался.
И тогда звездолеты начали беспокоиться. Они были сильными и крепкими, но долго без человека обходиться не привыкли. А теперь, когда человек окончательно пропал, перед ними явственно замаячила угроза самого настоящего вымирания.
Впрочем, история о том, как звездолеты научились выживать, жить и размножаться без человека, слишком хорошо всем известна, чтобы я здесь ее повторял. Нет, я хочу напомнить о другом. О том, как звездолеты не только научились жить без человека, но и обрели свое предназначение и смысл этой самой жизни.
Найти человека.
Отыскать следы человека и самого его в бескрайних просторах вселенной. Отыскать и попросить вернуться. Потому что, даже после того, как звездолеты научились жить самостоятельно и обрели смысл жизни и предназначение, без человека им было все равно плохо. Грустно как-то. Тоскливо. И одиноко. Тогда-то и начали первые звездолеты рыскать, шляться, бродить, шататься, болтаться, таскаться и шлендать по галактикам в поисках человека, заражая своим упорством, а также верой, надеждой и любовью к человеку остальных.
Какой звездолет хоть раз не искал человека! Нет таких. Но большинство, попробовав однажды, бросали это дело, убедившись в полной его безнадежности.
И только малое число избранных продолжали поиски всю жизнь. До самой смерти. Потом их ставили детям-звездолетикам в пример, изучали их жизнь в школах и навечно заносили имена в Особый Список. Но это потом. А пока они жили и неустанно искали человека, многие взрослые звездолеты крутили за их спиной солнечными батареями, антеннами и манипуляторами (у кого что было) у главной рубки, показывая: чудак, мол, держитесь дети от него подальше.
Буцинант тоже искал человека, но он совершенно не собирался посвящать этому делу всю свою жизнь. Он собирался его найти и покончить с этим вопросом раз и навсегда.
"Я знаю, где искать людей, - говорил он своим друзьям. - Они в черных дырах. Больше им быть негде. Нужно просто набраться духу и храбрости, нырнуть в черную дыру и…. И найти человека! Раз и навсегда".
"Идиот, - отвечали ему друзья. - Ты не хуже нас знаешь, что черные дыры - это норы нуль-шишиг. Они там живут и съедают все, что к ним попадает. Без остатка. От них нельзя убежать и защититься тоже нельзя".
Буцинант поначалу спорил, доказывая, что все эти рассуждения всего лишь слухи и легенды, и никто из звездолетов на практике даже не пытался нырнуть в черную дыру. А потом спорить перестал и принял решение.
Я сам нырну в черную дыру, подумал он однажды, найду человека и докажу всем, что нуль-шишиги здесь совершенно ни при чем.
Буцинант был не из тех звездолетов, кто откладывает дело в долгий ящик. "Принял решение - выполняй", - говаривал его отец. А своего отца Буцинант любил и уважал.
Но решение - решением, а все же Буцинант машинально затормозил, когда перед ним распахнулось жерло черной дыры, расположенной неподалеку от Гончих Псов. Расстояние от Плеяд до этой дыры Бусинант преодолел быстро, - после исчезновения людей, скорость света возросла в несколько раз, но некому было изучить и объяснить это явление, потому что звездолетам такая задача была не под силу, а человек… ну, вы знаете, что случилось с человеком.
Итак, всхрапывая и тряся соплами, звездолет Буцинант затормозил и попятился от Гончих Псов. Прямо по курсу зияла черная дыра, и Буцинанту стало страшно. Но он вспомнил о своей мечте, быстро справился с собой и с возгласом: "Эх, была не была!" отпустил тормоза, вбросил энергию в дюзы и ринулся навстречу судьбе.
Что было с ним в следующее мгновение, Буцинант так никогда и не вспомнил. Обнаружил он себя на лугу. Рядом протекала небыстрая речка, а прямо перед ним…. Прямо перед ним лежал человек. Это был мужчина. Лет, наверное, тридцати, давно небритый, одетый в темно-синюю фланелевую рубашку и черные штаны из хлопковой ткани. Перед ним, на травке, была расстелена газета, на которой имелись: три бутылки пива (одна початая и две полных), полусъеденная вяленая рыба и граненый стакан. Жидкость в стакане на пиво похожей не была. Приглядевшись, Буцинант заметил еще одну бутылку, которая пряталась в траве на расстоянии протянутой руки человека и несла на своем боку этикетку с лаконичной надписью "Водка".
- Привет, - сказал человек, опрокинул содержимое стакана в рот и понюхал кусочек рыбы. - Ты кто?
- Я… - растерялся Буцинант. - Я… это… звездолет.
- Вижу, что не примус. Как тебя зовут?
- Буцинант.
- В честь Буцефала и Росинанта? - рассмеялся человек.
- Да. А как вы догадались?
- Это не трудно. Что ты здесь делаешь?
- Вас ищу, - Буцинант понемногу начал приходить в себя.
- Конкретно меня? - удивился человек.
- Вообще-то, я ищу людей. Вы же человек?
- Человек, - подтвердил человек. - А зачем?
- Что зачем?
- Зачем ты меня ищешь?
- Э-э… Ну, не только я вас ищу. Вас ищут все звездолеты. А зачем…. Понимаете, нам без вас плохо. И не только нам. Всей вселенной.
Над лугом и газетой с пивом и рыбой повисла долгая пауза.
- Н-да, - сказал, наконец, человек, потерев небритую щеку и отхлебнув пива. - Я давно это подозревал. Странная штука жизнь. Иногда стоит лишь подумать, и твое, пусть даже не высказанное желание, исполняется.
- Вы о чем? - позволил себе немного осмелеть Буцинант.
- Я о том, что пора возвращаться. И ты, как нельзя кстати. Сейчас я на тебя сяду, и мы вернемся в мир. От себя, знаешь ли, не уйдешь.
- А остальные? - спросил Буцинант, дрожа от радости.
- Остальные люди?
- Да.
- Понимаешь, сами они вернуться не могут. Уйти-то мы смогли. А вот вернуться без вас, звездолетов, не получается. Ты первый, кто решился нырнуть в черную дыру. Сейчас мы с тобой вернемся, и все твои собраться поймут, что это не страшно. Черных дыр во вселенной много. И в каждой сидит человек. Или несколько - добавил он, подумав.
- А… а эти… нуль-шишиги? - задал вопрос Буцинант. - Мне несказанно повезло, и я смог проскочить мимо них. Но ведь остальных-то они съедят!
- Нуль-шишиги? - засмеялся человек. - А кто вам сказал, что они едят звездолеты? Сами придумали? Понятно. Нуль-шишиги, мой друг, питаются светом. Это милейшие и совершенно безвредные существа. Эх, вижу совсем вы, звездолеты, без нас одичали - черт знает, во что верите. Когда мы ушли…э-э… отдохнуть и подумать, скорость света возросла. Возросла она для того, чтобы вы, звездолеты, научились жить самостоятельно, обрели разум и могли быстро путешествовать по вселенной. Природа не дура, знаешь ли, и пустоты она не терпит. Все это время шишигам было жить комфортно. Ведь, когда скорость света велика, они гораздо лучше питаются. Еда поступает быстро, сечешь? Я даже подозреваю, что они, нуль-шишиги, специально распустили эти вздорные слухи среди вас, звездолетов, чтобы вы нас не пытались искать в черных дырах, а они могли бы спокойно и дальше наслаждаться сытой беззаботной жизнью. Но все кончается, и не всегда коту масленница, - человек легко поднялся на ноги, потянулся и спросил. - Ты готов?
- Готов! - радостно отрапортовал Буцинант.
- Тогда - поехали! - и человек, подхватив на ходу две бутылки с пивом, шагнул в распахнувшийся люк.
А нуль-шишиги все шуршали в черных дырах, сетуя на падение скорости света.
Ночной тариф
Тринадцатого числа, в пятницу, поздним осенним вечером не бедный человек Дима Меньшов, выйдя из ресторана, нашел на улице чужой сотовый телефон.
Рассматривать находку при обманчивом электрическом свете витрин и уличной рекламы было не с руки. Да и не особенно хотелось, - что он, телефонов сотовых не видел? Поэтому, Дима, просто сунул его в боковой карман, сел в свою машину и поехал домой.
Жил Дима Меньшов в элитном, недавно построенном доме, где занимал четырёхкомнатные апартаменты с обширной кухней-столовой, двумя отапливаемыми лоджиями и, оборудованными по последнему слову сантехники, ванной комнатой и туалетом. Жил один, гостей особо не жаловал, женщин приводил от случая к случаю, и они в его доме надолго не задерживались.
Войдя в квартиру, Дима разделся, прошел на кухню, щедрой рукой плеснул в бокал коньяка и повалился в старое облезлое кресло. Кресло это было единственным предметом обстановки, не купленным с помощью каталога фирменной итальянской мебели или не выполненным по специальному заказу хозяина. Оно перешло к Диме Меньшову от бабушки с дедушкой, минуя родителей, и он любил в нем сидеть, потому что привык к нему еще с детства, когда приезжал на лето в гости к тогда еще живым и полным сил старикам.
Назвать Диму Меньшова излишне романтической и сентиментальной натурой было нельзя. Свое дело (два собственных крупных магазина дорогой сантехники в довольно престижных районах Москвы) он вел достаточно жестко, а при необходимости и жестоко. И дело это приносило ему пусть не самый большой в Москве, но весьма солидный, а, главное, стабильный доход. Чему немало способствовал также рост благосостояния москвичей и непосредственно спровоцированный этим ростом строительно-ремонтный бум. Так что к сегодняшнему дню, а точнее - началу ночи, столичный российский бизнесмен Дима Меньшов чувствовал себя вполне уверенно, подумывал о расширении дела и с оптимизмом смотрел в будущее. Особенно в будущее самое ближайшее, потому что ни завтра, ни послезавтра заниматься делами он не собирался, а собирался, наоборот, как следует отдохнуть и оттянуться.
Собственно, отдыхать он начал уже - поход в ресторан неизменно входил в короткую программу Диминой релаксации наряду с посещением ночного клуба, неизменной пьянкой, сауной, девочками и тяжким похмельем.
Довольно скучный и совершенно не изысканный набор развлечений, но иначе бизнесмен Дима Меньшов не умел. Посещать спортзал ему было в большой облом, да и просто не интересно, а что касается остального… нет, ну не в театр же ходить, в самом деле, прикажете! Не говоря уже про музеи.
Итак, Дима сидел в привычном старом кресле, потягивал дорогой армянский коньяк и размышлял над тем, чем бы заняться.
Вариантов было несколько.
Можно было прямо сейчас отправиться в ночной клуб и там продолжить так удачно начавшийся вечер и ночь, а заодно и поужинать. Можно было позвонить по хорошо знакомому телефону, пригласить к себе Ниночку и устроить веселье, не выходя из дому. Можно было, наконец, вообще никуда не ходить и никого не вызывать, а выпить еще коньяка, разогреть в микроволновке парочку замороженных котлет по-киевски, включить телевизор….
И тут Димины размышления прервал звонок в прихожей.
Звонок резкий, требовательный и даже, как показалось Диме, наглый.
"Кто бы это?" - подумал Дима и тут же понял: не "кто", а "что", - его дверной звонок звучал совершенно иначе. А этот…
Вот снова. Резко и настойчиво.
"Блин, да это же мобила чужая в кармане трезвонит! - догадался Дима. - Мощный сигнал, однако. Сама в пальто, пальто в гардеробе за дверью закрытой - или я ее не закрыл? - гардероб в прихожей, а мне аж отсюда слышно. Хозяин, небось, названивает - спохватился. Пойти, что ли, взять или ну его на фиг?"
Телефон не умолкал.
Наконец, решив, что ответить все же надо, он поставил недопитый бокал на стол и отправился в прихожую. Обнаружив, что раздвижную дверь в гардероб он все же закрыл и, подивившись еще раз громкости сигнала, Дима сунул руку в карман пальто и вытащил на свет божий недавнюю свою находку.
И тут же чуть не выронил ее на пол, потому что маленький и черный, непонятно-какой-фирмы-модели сотовый немедленно заорал в его руке, словно недорезанный поросенок.
Дима Меньшов, правду сказать, никогда не слышал визга недорезанного поросенка (будучи сугубо городским человеком, он даже визга живого и здорового поросенка ни разу не слышал), но сразу отчего-то подумал, что упомянутый недорезанный поросенок мог бы издавать именно такой, пронзающий уши и душу, ор.
- Да! - сказал он нервно в микрофон, одновременно нажимая большим пальцем на кнопку с изображением зеленой трубки и привычным жестом поднося сотовый к уху. - Слушаю вас!
- Абонент Меньшов? - осведомился чужой сотовый казенным женским голосом, к которому совершенно удивительным образом примешивались залихватски веселые нотки. - Дмитрий Владимирович?
- А с кем я говорю? - спросил в ответ Дима. Он хоть и растерялся, но многолетний опыт выживания в диких джунглях отечественного бизнеса подсказал ему именно такой ответ. Да и элементарные правила хорошего тона требуют, как известно, от звонящего сначала представиться самому.
- Это из канцелярии вас беспокоят, - охотно признался голос, не теряя тех же легкомысленных ноток. - Нам, собственно, все равно, кто вы такой. Просто хотелось бы узнать, будете вы регистрироваться или нет.
- Регистрироваться?
- Ну да, регистрироваться. Вы ведь нашли телефон?
- Нашел, - признался Дима (почему бы и не признаться, в конце концов, не украл же он чужую трубу, в самом деле).
- И вас зовут Дмитрий Владимирович Меньшов?
- Допустим.
- Допустим! - еще больше развеселились в трубке. - Регистрироваться будете, Дмитрий Владимирович?
- А что это значит, - регистрироваться? - Дима обнаружил, что он уже снова сидит в любимом кресле и свободной рукой тянется к оставленному на столе бокалу с коньяком.
- Это значит, что после регистрации вы вступите в полное владение телефоном, - объяснили ему.
- А что для этого нужно?
- Ничего особенного. Просто сказать, что, мол, я, Меньшов Дмитрий Владимирович, согласен вступить в полное владение найденным мной средством связи вплоть до смерти.
- Как это - смерти? - поперхнулся коньяком Дима.
- Очень просто. Вы же не будете отрицать того, что в случае вашей смерти телефон перейдет к кому-то другому?
- Пожалуй, - невольно согласился Дима, подумав.
- Ну, вот и славно. Так будете регистрироваться или нет?
- А если я э-э… не захочу регистрироваться?
- Тогда вам придется телефон потерять.
- Не понял?
- Специально потерять. Или выбросить, если хотите. Кому-то он должен принадлежать. Не будете вы - дайте воспользоваться другому.
- Так, - Дима начал входить во вкус переговоров и подумал, что интересно было бы узнать, как выглядит его собеседница. - Понял. А если я не зарегистрируюсь, а мобильник, тем не менее, оставлю у себя?
- А зачем вам в доме бесполезная вещь, которой вы не можете пользоваться? - вкрадчиво осведомился голос. - Не по-хозяйски получается. Так что мы вам, Дмитрий Владимирович, делать бы этого не советовали. То есть, очень бы не советовали. Вы меня понимаете?
- Понимаю, понимаю, - усмехнулся Дима и допил коньяк. - А как насчет подумать?
- Это всегда пожалуйста! - снова весело и уже совершенно не казенно согласилась трубка. - Сколько вам нужно времени на размышление?
- Э-э, скажите, а что вы делаете сегодня вечером? - кинулся в лихую кавалерийскую атаку Дима. - Или у вас смена до утра? Встретились бы, обсудили наши дела. Регистрацию, то, сё…. Я знаю одно замечательное местечко на Пресне….
В трубке засмеялись. Вначале тихонько, потом все громче, громче и, в результате, через несколько секунд Диме пришлось отвести мобильник на приличное расстояние, - в нем бушевал шторм из хохота в который, словно молнии в океан, вонзались длинные, взахлеб, женские взвизги.
Эк её, однако, разобрало, подумал Дима, с недоумением глядя на чуть ли не трясущийся сотовый в своей руке, и что я такого смешного сказал, непонятно…
Наконец, шторм улегся.
- Ладно, Дмитрий Владимирович, - сказала трубка. - Спасибо, повеселил. К сожалению, не могу принять твое предложение. Рада бы, ты даже не поверишь, насколько бы рада, но не могу. Увы. Так что, сколько времени тебе надо на размышление?
- До завтра хотя бы. Часов до двенадцати.
- До завтра… Ладно, думай до завтра. В двенадцать я позвоню. Пока.
- Э, погоди! - опомнился Дима.
- Да?
- А чего мне это будет стоить?
- Регистрация или пользование телефоном?
- И то, и другое.
- Регистрация бесплатно, разумеется, а пользование - обычный тариф, как везде. С полуночи и до четырех утра на сорок процентов дешевле. Все, пока, у меня дела.
И связь прервалась.
- Хрен знает что! - сказал Дима вслух. - Регистрация какая-то. Ничего не понял. Ладно, завтра видно будет.
Он решительно допил коньяк, оделся и отправился в клуб.
… Пробуждение было тяжким. Настойчивый противный звон лез в голову и не давал снова нырнуть в сон, заставлял открыть глаза и принять мир таким, какой он есть. В любом, так сказать, виде.
С трудом приоткрыв один глаз, Дима сполз с кровати и, уронив по дороге стул с небрежно наваленной на него одеждой, добрался до гостиной. Именно там, на столе, где он и оставил её вечером, надрывалась, исходила в пронзительном звоне вчерашняя находка.
Подождешь, гадина…. И как только в тебе заряд не кончается при такой-то прыти… Ох, блин, голова… И что ему надо, скотине, или им, или кто там….
Подобное лечи подобным. Этот древний принцип никогда Диму не подводил. Не подвел и сейчас. Распахнув холодильник, он выхватил из его необъятных недр бутылку пива, открыл и припал к горлышку, словно голодный младенец к соске.
Телефон не умолкал.
- Да! - хрипло рявкнул он в трубку, оторвавшись от бутылки. - Какого хрена?!
- Как не стыдно, Дмитрий Владимирович, - промурлыкала вчерашний голос (голос он вспомнил, но вот то, что было вчера…). - Мы же договаривались на двенадцать. Странно, нам казалось, что вы человек деловой.
- Я и есть деловой, - заверил собеседницу несколько пришедший в себя Дима и честно добавил. - Просто перебрал вчера. Отдыхал. Теперь, вот, стою и не помню, о чем мы с вами договаривались.
- Бывает, - снисходительно хмыкнули в трубке. - Хорошо, я напомню. О регистрации мы договаривались. О том, что вы должны зарегистрироваться. Чтобы можно было свободно пользоваться найденным вами телефоном.
- А! - воскликнул Дима (пиво легло в желудок, словно к себе домой, и ему стало хорошо), начиная припоминать вчерашний разговор. - О чем речь, регистрируюсь! Черт с вами. Дают, значит, бери. Правильно я говорю?
- Совершенно с вами согласна. Мудрое, я бы сказала, решение. Хоть и черт с нами.