ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Перемена ситуации была стремительной, как бросок змеи. Мгновенно из охотников мы превратились в дичь.
Потом я буду вспоминать о действиях своих бойцов с восхищением и признательностью. Они не запаниковали, не дрогнули - ни физически, ни морально. Ничто, ни малейшее движение хвоста, не выдало их напряжения, когда они ждали моего решения. Они не стали корить меня и не приставали с вопросами; они подарили мне несколько драгоценных минут тишины, чтобы я смог собраться с мыслями. Позже я вспомню об этом, но в ту минуту я думал о другом - о том, что нам делать.
Поначалу казалось, что нас окружает добрая сотня врагов, хотя при ближайшем рассмотрении их набралось чуть меньше пяти десятков. Тем не менее и этого было вполне достаточно, чтобы прийти в отчаяние - хотя и не отчаяться.
Можно сказать, нам почти повезло, что попрыгунчики решили устроить засаду именно в тот день. Как я уже говорил, мы знали, что нам придется драться. А потому были готовы к схватке физически и, что еще важнее, морально. Поэтому следовало внести лишь одну существенную коррективу в намеченный план - приспособиться к ландшафту. Нас всегда учили, что тот день, когда тзены не смогут приспособиться к вражеской территории, станет последним днем Империи. Похоже, нам предоставлялась блистательная возможность проверить это на практике. Я внимательно оглядел окрестности.
Мы сидели у подножия холма, крайнего в невысокой горной гряде. Землю покрывала густая трава, кое-где виднелись островки густого кустарника. В сотне метров от нас кустарник кончался, и начиналось открытое всем ветрам поле. Чуть дальше, метрах в двухстах, чернела полоска росших у реки деревьев . Отмели, где мы намеревались провести операцию, были чуть выше по течению. Направо простиралась все та же травянистая равнина, испещренная пятнами кустов, и только в одном-единственном месте ее однообразие было нарушено. Пологий холм, с которого мы недавно спустились, резко переходил в скалу, раза в три выше всех окрестных холмов. Оползни содрали с холма мягкие почвенные покровы, обнажив крутые уступы породы, песок и мелкие камни.
Деревья на берегу могли быть идеальным укрытием, так что там-то скорее всего враг и сосредоточил ударную силу, - может быть, добрую половину стаи. Другая часть нападавших тоже была поделена приблизительно надвое: половина выстроилась в цепочку справа от нас, половина безмолвно подкрадывалась сзади, спускаясь с холма.
Если у нас и были какие-либо сомнения относительно их военных способностей, то они рассеялись в ту минуту, когда мы увидели их боевые порядки. Мы читали их мысли, как на бумаге. Они намеревались отрезать нас от реки. Даже если мы отобьем первую атаку, попрыгунчики будут теснить нас вправо, к полю. А уж там-то, на открытой местности, они очень быстро разделаются с нами. Мне даже стало немного смешно: мы хотели выяснить, хватит ли у попрыгунчиков ума, чтобы преследовать ускользающую жертву, а попали в ловушку.
Наконец я решился.
- Следуйте за мной, - телепатировал я. - Идите, как будто вы ничего не заметили, и скрытно приготовьте оружие к бою.
Я встал и не торопясь зашагал вперед, параллельно линии деревьев. Зур и Кор шли следом с таким легкомысленным видом, что я испугался, как бы их деланная беззаботность не выдала нас с головой. Хотя тзены предпочитают атаковать внезапно, они не мастера притворяться. А потому я опасался, что наши жалкие актерские потуги не обманут противника.
Однако страхи мои оказались напрасными. Попрыгунчики не бросились на нас и вообще ничем не показали, что разгадали нашу уловку. Они явно не поняли, что вспугнули жертву. Возможно, они умели притворяться еще хуже, чем мы.
Задуманный мной маневр не дал желаемого результата. Я надеялся, что попрыгунчики снимут часть своих сил у реки, чтобы взять нас в кольцо и отрезать путь к отступлению. Это могло значительно ослабить фланг у реки и позволило бы нам прорваться к воде. К сожалению, стая у реки не двинулась с места.
Мои товарищи были готовы к бою - впрочем, как и всегда. Зур вынул из ножен палаш и теперь шагал, бездумно сшибая на ходу головки цветов. Кор перекатывала по клинку один из своих стальных шаров, стараясь делать это как можно беспечнее.
Это было бы верхом глупости - прорываться к реке, пока там дожидается стая. Они просто-напросто встретят нас и навяжут бои на поле, где наш тыл ничем не прикрыт, и будут удерживать до тех пор, пока фланги не сомкнутся. Нам не устоять в такой неравной схватке.
Я неторопливо снял с плеча свернутый кольцами плекси- кнут. Правда, теперь это был уже не кнут, поскольку я переконфигурировал его. Я прикрепил к концу один из стальных шаров Кор, и в сочетании с гибкой мощью хлыста эта комбинация была способна сокрушить камень. Нет, то был уже не просто кнут, а верная смерть для насекомых.
- Хитрость не удалась, - телепатировал я. - По моей команде начинайте прорываться к скале. Приготовиться… три… два…
Мы дружно повернулись и затрусили по направлению к скале. На бегу мы слегка растянулись в стороны, образовав промежутки метра в два с половиной, чтобы не мешать друг другу. Бегущий трусцой отряд не поражает воображение - ни устрашающим видом, ни скоростью, однако не остановится ни перед какой преградой. Мало кто устоял перед натиском неторопливо бегущего вооруженного тзена, мало кто уцелел.
В течение нескольких бесценных минут в стане врага не было никакого движения. Попрыгунчики не могли поверить в то, что мы не только обнаружили их, но и пошли в лобовую атаку. Затем сзади послышалось стрекотание - и наши враги начали действовать.
Сейчас между нами и скалой их было не более дюжины. В обычной ситуации мы справились бы с ними без особого труда, но сзади уже стремительно приближалась стая. Надо скорее расчистить путь, если нам дорога жизнь.
Я вытащил бластер. Мне не хватило бы оставшегося заряда, чтобы помочь Ахку, однако в ближнем бою бластер мог еще послужить. Из-за куста на Зура бросился попрыгунчик, и Зур размозжил ему голову. Попрыгунчик издал предсмертный пронзительный вопль - и бой начался.
Сразу трое противников загородили мне путь. Я убил одного, снял кнутом вожака и сжег третьего прямо в прыжке. Дротик просвистел мимо и улетел куда-то за дальний куст. Пробегая, я увидел корчащегося в агонии попрыгунчика: он подкарауливал меня в засаде.
Еще один возник прямо передо мной, словно выскочил из-под земли. Я сжег его и перепрыгнул через мертвое тело. Но угодил в яму, которую не заметил, прямо в лапы еще троим прыгунам. Я сжег одного, рукоятью кнута ударил по голове и отбросил прочь второго, однако третий ухитрился-таки вцепиться в меня и повис на руке с бластером. Я попытался стряхнуть его на бегу, но он вцепился мертвой хваткой, стараясь остановить меня. Надо сказать, это ему почти удалось, когда появилась Кор. Подскочив к попрыгунчику сзади, она с хрустом опустила кулак с тяжелым стальным шаром ему на голову и быстро клинком разжала челюсти. Меня скрутило от боли, но я сумел завести руку с бластером за спину, чтобы сжечь еще одного врага, переползавшего через край ямы.
Теперь путь был свободен, и наш отряд устремился вперед. Скала уже совсем близко, осталось каких-то несколько метров, но тут мы увидели еще двоих поджидающих нас попрыгунчиков. Между тем стая уже наседала на пятки.
- Кор! Очисти скалу, Зур, ко мне… поворачиваемся назад!
Мы дружно повернулись, встретив подступившую стаю. Отражая сыпавшиеся удары, - мы медленно пятились к скале, не сомневаясь, что Кор успела очистить тыл.
- Все чисто, командир!
Мы прыжком преодолели оставшееся расстояние и повернулись. Слева был Зур, справа Кор, за спиной - скала, и я, пригнув голову, издал угрожающее шипение.
Попрыгунчики остановились, затем дружно бросились вперед, накрыв нас, словно волной. Теперь нам не нужно было думать, что там, позади, и очень скоро вокруг нас образовалась гора трупов.
Я перекинул кнут через плечо и бластером сжег попрыгунчика, спустил предохранитель с дротика и пригвоздил к земле еще одного, потом снова сдернул с плеча кнут и достал в прыжке третьего. Краем глаза я успел заметить, как Зур свалил отравленной стрелкой четвертого, а Кор стальным шаром - пятого.
- Прошу поддержки, - послышался слева ровный голос Зура.
Я повернул голову и увидел, как попрыгунчик вырывает у Зура его палаш, а Зур старается не подпустить ближе еще двоих, осыпая их стрелками.
- Прикрыл! - ответил я и сжег попрыгунчика, вцепившегося в палаш.
Неожиданно я почувствовал острую боль. Попрыгунчик, которого я полагал мертвым, незаметно подполз и вцепился мне в ногу. Я хотел прикончить его, но мне пришлось отвлечься, чтобы сжечь в прыжке другого. Прежде чем я успел среагировать, попрыгунчик, цеплявшийся за ногу, перекатился, увлекая меня за собой. Я упал.
- Прошу поддержки! - позвал я.
- Прикрыла! - Кор уже рубила клинком, превращая попрыгунчика в месиво. Вдруг она выпрямилась и ударила наотмашь, разрубив метнувшегося к ней врага, а я успел выстрелить у нее между ногами и сжечь еще одного, который решил занять освободившееся место.
Я с усилием поднялся на ноги. Бой продолжался. Заряд в бластере кончился, и мне едва хватило времени достать и взвести дротик, отшвырнув попрыгунчика в сторону. Выстрел - и я опять наготове, кнут-насекомоубийца в одной руке, клинок в другой.
Противник отступил, и мы перевели дух. Я очень устал, к тому же пребывал в некоторой растерянности: или мной совершенно утрачен вкус к сражениям, или попрыгунчиков оказалось намного больше, чем мне показалось вначале. Я огляделся.
Новая небольшая стая приближалась к нам от деревьев, а вдалеке, на поле, показалась еще одна. Они явно направлялись сюда. Было ясно, что попрыгунчики либо общаются телепатически, либо их привлекли звуки битвы.
- Проверить боеприпасы, - просигналил я.
- Восемь… нет, семь кислотных стрелок, - поправился Зур, выстрелив в очередного противника.
Я заметил рваную кровоточащую рану у него на предплечье и неожиданно осознал, что все мы жестоко пострадали в бою. Моя нога пульсировала от боли, но я, не обращая на это внимания, снял предохранитель с дротика, готовясь встретить наступающих тварей.
Но прежде чем я успел выстрелить, луч бластера вырвался из-за наших спин и нападавший рухнул замертво, а вслед за ним еще несколько других. Враги, обступившие нас, дрогнули и отхлынули под смертоносными лучами, вспыхивавшими снова и снова. Я даже не обернулся. Я и так знал, что это Ссах.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Появление имперского флота не было для нас неожиданностью. Мы все чаще видели в небе флаеры-разведчики и понимали, что вторжение начнется скоро. Так что мы тоже не теряли времени даром.
Флаеры достаточно легки, и их вполне можно перенести вдвоем, но только на ровном месте. К сожалению, они не были приспособлены для самостоятельного взлета, и эти в остальном неплохие машины сбрасывали с транспорта или выстреливали из катапульты. В нашем случае приходилось поднимать их к самому потолку пещеры, как можно выше. Мы изрядно потрудились, пока достигли желаемого результата и взгромоздили все пять машин на край весьма ненадежного каменного уступа. За это время я не раз успел усомниться в правильности собственного решения использовать флаеры.
Мы были уверены, что в предстоящей кампании боевые действия будут вестись в основном на суше и главная цель - это прочесывание равнин для уничтожения попрыгунчиков. В таком случае куда легче, оставив флаеры в пещере, присоединиться к наземным войскам. Однако мы могли оказать немалую помощь огневой поддержкой с воздуха. Осы давно вымерли, так что глупо не воспользоваться абсолютным господством в воздухе, которое нам так дорого обошлось. И потом, мы ведь могли ошибиться в своих предположениях. Я не испытывал никакого желания еще раз остаться на этой планете - только из-за собственного разгильдяйства.
Еще немало времени ушло, пока мы освободили всех теплокровных тварей из загонов и клеток. Это вылилось в целую проблему и потребовало гораздо больше усилий, нежели мы предполагали. Их следовало выпустить подальше от пещеры, чтобы не привлекать попрыгунчиков, и мы понимали это. Мы только не учли, что они не пожелают расставаться с нами. Теплокровные явно предпочитали жить в неволе и получать свою ежедневную порцию корма от хозяев, а не добывать его на свободе и не желали возвращаться в естественную среду. Они бежали за нами обратно в пещеру и не уходили, даже когда мы бросали в них камни. Некоторые сопротивлялись с особым упорством и изощренностью, прятались и крались за нами тайком. Они проделывали это настолько ловко, что нередко посланные выпустить пленников бойцы приводили обратно куда больше хитрых бестий, чем уносили с собой из пещеры.
Теплокровные стали такой помехой, что мы уже всерьез подумывали о том, что придется убить их, хотя тзены убивают только для пропитания или самозащиты, в редких случаях - для защиты собственной чести. Но все-таки мы отказались от этой идеи. Мы тзены. Мы не станем убивать только потому, что кто- то мешает нам. Нужно найти иное решение.
Флот появился прежде, чем мы его нашли. Мне еще не доводилось наблюдать высадку нашего десанта с территории противника, и, должен сказать, зрелище было весьма впечатляющее. Только что чистое и прозрачное небо мгновенно почернело от тысяч флаеров. Ни единого признака их приближения - они просто возникли из ниоткуда, заполонив весь небосвод.
Я видел однопилотные флаеры, точно такие же, как у нас, однако мое внимание приковали другие машины - невиданной формы. За ними тянулись шлейфы каких-то прозрачных шаров- капсул, которые флаеры сбрасывали на бреющем полете почти над самой землей. Любопытство заставило меня включить дистанционное зрение, чтобы получше рассмотреть эти шары, пока они летели к земле. Я различил Воинов, сидевших в каждой из таких капсул. По всей видимости, капсулы были изготовлены из упругого гелеобразного вещества вроде того, что использовался для изготовления плавающих кресел в кабинах наших флаеров, - и, по-видимому, это был новый способ высадки десанта.
Я еще раз оглядел окрестности и вернулся в пещеру.
- По машинам! - скомандовал я.
Разъяснений не потребовалось, мы были готовы к появлению флота. Бойцы, невозмутимо собрав оружие, залезли в кабины. Я сделал это последним.
Перед тем как сесть в машину, я еще раз окинул взглядом пещеру. Все клетки и загоны разобраны, теплокровные выпущены на свободу. Никаких следов нашего пребывания здесь.
До меня вдруг дошло, что все уже задраили дверцы и ждут одного меня.
- Огонь! - приказал я, забираясь в кабину. Четыре ослепительных луча одновременно разорвали полумрак, и под их напором скала начала быстро таять и оплавляться. Пока я задраивал дверцу, в стене образовалось отверстие, через которое хлынул солнечный свет. Я тоже нажал на гашетку, присоединившись к остальным. Мы нарочно долго плавили камень, чтобы прожечь большое отверстие - больше, чем требовал размах крыльев флаера. Мы давно не практиковались и не были уверены, что способны на ювелирную точность маневров.
- Прекратить огонь!
Мы выжидали еще несколько томительно долгих минут, пока остывала порода и сыпались камни, стронутые с места лучами.
- Вперед, по одному… Пережидать, пока не освободится проход!
Я с силой нажал ногой на диск управления. Ощутив, как завибрировал от заструившейся энергии двигатель, я наклонился вперед, раскачивая машину. Флаер скользнул с уступа и камнем полетел вниз. Но я тотчас же переключил тумблер, и распахнувшиеся крылья поймали воздух, замедлив падение. Несколько манипуляций с приборами - и вот я уже на свободе.
Подняв машину по пологой спирали, я завис над входом в пещеру, поджидая остальных. Они вылетали один за другим и выстраивались за мной. Чувство удовлетворения переполняло меня. Год на вражеской территории, а отряд цел, вместе со всеми машинами и снаряжением. Только один боец погиб…
Я вспомнил про Ахка, и радость моя погасла.
Я уже собирался скомандовать "вперед", как заметил еще одно звено флаеров в опасной близости от нас. Тогда я включил оповещение, чтобы дать им знать о своем присутствии в квадрате.
- Кто вы? - запросил командир звена.
- Командир звена Рахм. Мы здесь с последней кампании. Прошу разрешения присоединиться к вам для боевых действий.
Последовала пауза.
- С последней кампании?
- Так точно.
- Тогда вы еще не знаете… Еще одна долгая пауза.
- Прошу разъяснить, - не выдержал я.
- Черные Болота уничтожены!
Мысли завертелись безумным водоворотом. Я потрясенно молчал не в силах поверить в услышанное. Затем черная ярость захлестнула меня. Черные Болота!
Мы все понимали, что это может случиться. Именно потому и "перенесли" Империю в колониальные корабли, когда начинали войну с Коалицией. И все же это был сокрушительный удар. Черные Болота! В Черных Болотах зародилась наша цивилизация, и там могилы наших предков. Мы вышли из Черных Болот, и мы возвратимся туда. Они были нашей родиной и нашим наследием, неотъемлемой частью Империи. В эпоху новейших технологий они оставались незыблемым основанием традиционной культуры, они связывали нас с прошлым… Черные Болота! Уничтожены!
Холодная решимость переполняла меня. Прежде мы воевали с насекомыми, выполняя долг. Теперь мы объявляли им священную войну. Это будет кровавая месть. Мы сделаем все, чтобы уничтожить их. Сотрем их с лица планеты.
Вдруг я осознал, что мы уже долгое время не двигаемся с места. Командир другого звена тактично ждал, пока мы придем в себя.
- Командир! - спокойно окликнул я.
- Слушаю вас.
- Мы собрали много информации о противнике. Она представляет жизненную важность для Империи и особенно для данной операции. Прошу разрешить моему заместителю как можно скорее встретиться с флагманским кораблем для доклада Планетарному главнокомандующему.
- Рахм, - донесся до меня голос Зура. - Я…
- Выполнять приказание! - взорвался я, резко оборвав его.
- Итак, командир?
- Разрешаю. Я передам вашу просьбу и уточню координаты точки встречи.
- Я также прошу разрешить нам действовать самостоятельно.
- Разрешаю. Действуйте по вашему усмотрению.
- Следуйте за мной… Приготовиться… три… два…
Мы развернули флаеры и спикировали прямо на поле. Я вел звено низко, опасно низко. Мы едва успевали уклоняться от кустов, когда неслись над равниной, сжигая застигнутых врасплох попрыгунчиков.
Черные Болота уничтожены! Я дал команду на новый заход. Мы убивали врагов с лихорадочной поспешностью. Потому что, в отличие от других, знали, что нам отпущено слишком мало времени. Мы стремились уничтожить как можно больше ненавистных тварей прежде, чем Зур встретится с флагманским кораблем. Мы-то отлично знали, что как только наша информация достигнет Планетарного главнокомандующего, операция будет прекращена. Потому что она заведомо обречена на неудачу.