Он оперся руками о подлокотники и резко выбросил ноги вперед. Стопы глубоко провалились в объемный рыхлый живот. От такого мощного удара экспериментатор стал ртом жадно глотать воздух, скорчился, и спина прилипла к стеллажу. Не выдержав резкий толчок, полка сбросила с себя массивный генератор, который размозжил череп работнику спецклиники. Оставшийся один на один с Олегом второй работник в панике схватил какую-то железяку, постоял в нерешительности с секунду и молнией метнулся к настенному рубильнику, обронив свою шапочку. Металлический пульт описал в воздухе траекторию снаряда, выпущенного гаубицей, и острой кромкой рассек широкий, с огромными залысинами, загорелый коричневый лоб. На мгновенье грузная фигура в халате замешкалась, потирая рану. Двух секунд Олегу оказалось достаточно, чтобы разорвать на себе ремень от кресла, и перейти в боевую позицию.
Такого поворота событий явно не предвиделось. Еще несколько секунд специалист по человеческим мукам с испуганной физиономией стоял как вкопанный, но потом сообразил, что ситуация сложилась не лучшим образом: при всем этом раскладе он окажется явно не в выигрышном положении. Его корпус наклонился, было к электрическому щиту, чтобы включить электроблокировку - каждый квадратный метр по периметру оградит опасное напряжение. Намерению не суждено было сбыться. Олег сзади накинулся на разворачивающегося мужчину. Тот энергично наклонился и схватил удачно подвернувшийся огромный нож, но не успел им воспользоваться. Олег через халат крепко схватил за предплечье и просунул, сжимающую рукоять, пухлую кисть в электрораспределительный щит. После короткой судороги профессиональный "мучитель" сгорел до черноты.
Дернув дверь за ручку, Олег убедился, что она заперта на кодовый замок сложной комбинацией цифр. Времени, да и желания для занятия комбинаторикой не было. Не раз выручал более действенный метод: отойдя на два метра, разбежался и резко вышиб ногой дверь, да так, что та слетела с петель с треском разорвавшейся гранаты, отделив заодно от стены и коробку. Оказавшись стоя на выбитой двери посреди залитого ярким светом коридора, он, не раздумывая, устремился влево. В коридоре, который заканчивался двустворчатой стеклянной дверью, каждая из них украшена вычурной бронзовой ручкой, царила сонная тишина, разбавленная холодным сквозняком.
Тяжелые шаги громко оповестили о побеге. Однако, Олега это не смутило, выбирать не приходилось.
На этот раз счастливая случайность указала ему на металлическую дверь с надписью "Запасной выход". Легкий шум впереди заставил остановиться. Через секунду из-за угла навстречу ему вышел высокий худощавый сотрудник в фиолетовой спецодежде, костлявая рука сжимала ручку небольшого коричневого чемоданчика. Увидев человека из камеры пыток, мужчина остановился, удивленно вскинул свои густые, мохнатые брови и попытался о чем-то спросить, застигнутого врасплох, Олега. Желания поделиться своими впечатлениями о посещении очень негостеприимного учреждения не оказалось.
- Постойте, вы, кажется наш вновь прибывший пациент, если я не ошибаюсь, Олег Байн, - вкрадчиво спросил сотрудник клиники, через толстые линзы очков глаза казались огромными.
- Прошу вас, не поднимайте шума, дайте мне возможность незаметно уйти из этой психушки. И мы разойдемся по-хорошему, вы меня не видели, а я вас, - Олег умоляющими глазами посмотрел на худощавого мужчину с чемоданчиком в руке. - Охрана, держите его, не упускайте, он сейчас убежит, - громко завопил несуразно высокий очкарик, и своей костлявой рукой крепко вцепился в рукав, не выпуская чемоданчика.
Его лицо выражало крайнее негодование, как будто на волю вырвался хищник из клетки в зоопарке. В этом мрачном учреждении за всю его двадцатилетнюю историю никогда не случалось побега. Затем узловатые пальцы схватились за воротник рубашки беглеца, пытаясь задержать его, но лучше бы он этого не делал. Олег машинально перехватил худосочную руку и резким движением сломал кисть. Худощавый сотрудник пронзительно взвыл, отскакивая. Теперь уже никто не мешал. Он подошел к узкой металлической двери с надписью "Запасной выход" и с силой дернул за рукоятку. Железная дверь ответила равнодушным молчанием. Пришлось вернуться к сотруднику, распластанному на, сияющем от чистоты, полу. Рядом лежал раскрывшийся чемоданчик с инструментами. Осмотр карманов увенчался успехом - к счастью в связке оказался нужный ключ.
Замок нехотя, с душераздирающим скрежетом, но все же открылся. Заржавевшие петли жалобно скрипнули: видимо давно не пользовались этим выходом, заросшим изнутри паутиной. Олег торопливо укрылся в спасительной темноте, закрыв за собой дверь на замок, и стал спускаться по ступенькам вниз, в неизвестность.
Ощутимая прохлада приятно освежила, здесь было тихо и спокойно. Глаза не сразу привыкли к недостатку света. Слабоосвещенное помещение без окон вскоре продолжилось абсолютно темным коридором, но на помощь пришел крошечный светлячок: брелок-фонарик. С целью продлить жизнь слабой батарейке Олег на мгновенье освещал путь и дальше несколько метров продвигался на ощупь, скользя ладонью по холодной каменной стене.
В темноте ему удалось разглядеть какие-то знаки, по ним он ориентировался.
Через некоторое время сырость начала пронизывать насквозь, все больше и больше. Время, поглощенное чернотой, перестало существовать. От одной мысли, что выход может быть потерян, становилось жутко. Дремотная сонливость, вперемешку с стонущим голодом, пудовыми оковами повязывала ноги. Однако, надежда на спасение не покидала его.
ГЛАВА 3
Кто в переменах судьбы понадеяться может
На твердость?
Тот, кто умел покорить и тела привычки и гордость.
Гораций.
Военная база
Спасительный луч света игриво заструился в конце тоннеля. Чуть позже радость хлынула ярким солнечным светом.
Ускорив шаг, Олег оказался посреди высоких стен, сложенных из массивных камней, видимо очень древних. Наконец-то можно согреться, обрадовался он, наслаждаясь теплом. Небольшую территорию окружали какие-то средневековые постройки, обнесенные черной колючей проволокой.
Глаза не сразу привыкли к бесконечно щедрому солнечному свету. Олег даже не заметил, как вокруг появились люди в военной форме и крепко схватили его за руки.
Каменные лица с твердым взглядом не обещали ничего хорошего. - Постойте-ка, в чем дело, что вам от меня нужно? - возмутился Олег и всеми силами попытался вырваться.
Но трое военных в пятнистой форме вцепились мертвой хваткой. Напротив, широко расставив длинные ноги, стоял офицер, такой же высокий и широкоплечий, как остальные. - Кто ты такой и что здесь делаешь? - задал встречный вопрос офицер. Под его гимнастеркой чувствовались бугры мышц.
- Я здесь оказался совершенно случайно, к тому же не по своей воле, - пояснил Олег, окинув взглядом окружающих его людей, пытаясь спешно сообразить, куда он попал.
Коренастые вояки тупо смотрели на него.
Становилось жарко, солнце нещадно припекало.
Он тщетно напрягал свою память.
Воцарилось неуютное молчание.
- Ты проник в засекреченную организацию. Здесь посторонним делать нечего. Вдобавок ко всему ты вышел из Лиоро. Отсюда следует вывод, что ты сбежал из клиники. Теперь ты понимаешь, в какой ситуации ты находишься? - прервал тишину офицер. В голосе сквозили грубость и пренебрежение. - По-моему я ничего недозволенного не сделал, отпустите и вы меня больше здесь никогда не увидите, это я вам гарантирую.
Олег оценил ситуацию: восемь человек и все вооружены, вдобавок один из них держал на поводке огромную собаку. - Разберемся, как ты вообще оказался здесь, - сухо ответил ему офицер и подал знак рукой. - В чем дело, собственно? Я не знаю никаких тайн, секретных сведений, высадите меня на нейтральной территории и инцидент исчерпан, - Олег хотел, было пожать плечами, но стальные пальцы охранников еще крепче вцепились ему в руки.
- Хм. Любопытно излагаешь. Ты же теперь знаешь, что находится в Лиоро и как это связано с нами, - офицер многозначительно кивнул.
Погода стояла безветренная, солнце раскаляло воздух.
- Ладно, ребята пошутили, и хватит. Мне надо спешить. Я потерял очень много времени, и хочу наверстать упущенное.
Олег засуетился, попытавшись освободиться.
- А мы не шутим, - ответил ему офицер, левый уголок рта пополз вверх. Его холодные глаза с очень мелкими зрачками острыми иглами впились в душу. Двое подошли с боку и трое спереди, впятером они попытались увести Олега к стоящему неподалеку автомобилю с зарешеченными окнами.
Олег сделал решительную попытку освободиться: двумя движениями послал в глубокий нокаут стоящего напротив и сбил с ног его соседа, так что тот гулко ударился затылком об асфальт. Еще через мгновенье Олег ощутил дикую боль в голове и потерял сознание: тяжелый приклад опустился на голову, и, щелкнув замками, стальные наручники надолго повисли на руках.
- Дрянь, расстрелять бы тебя прямо на месте, - сплюнул кровью офицер, поднимаясь на ноги.
К этому времени Олег пришел в себя и попытался действовать ногами, но его опять схватили несколько солдат. Они бесцеремонно отволокли яростно сопротивляющегося Олега к командующему секретной военной базы. Им оказался высокий, крепко сложенный полковник.
В уютном кабинете он удобно расположился посреди мягкой мебели в окружении всевозможной аппаратуры. Мощные кондиционеры создавали в кабинете свой микроклимат: несмотря на тридцати пятиградусную жару здесь ощущалась прохлада. На стене висел плоский телеприемник и полковник слушал последние известия, когда в дверной проем шумно втолкнули Олега.
Задержанный простоял минут десять с отягощенными руками и терпеливо ждал, пока командир базы неторопливо водил авторучкой по листку и что-то сверял с данными в компьютере, изредка поглядывая на телеприемник.
Наконец высокий самовлюбленный мужчина с длинными усами закончил стучать по клавишам и, широко раскрыв глаза, уставился на Олега, который тяжело дышал, жадно вдыхая воздух.
Пахло ароматным дымом сигар и озоном, произведенным работающим принтером.
- На каком основании вы меня задержали? Вы не имеете права так поступить с человеком. Я не совершил ничего противоправного. Это произвол, - Олег чувствовал, что положение его почти безвыходное.
- И ты себя называешь человеком? - ответил полковник, оглядев с ног до головы задержанного, который стоял весь вымазанный в грязи, в мокрой одежде, небритый, с синяком под глазом и разодранной щекой. - По внешнему виду не стоит делать окончательных выводов. По-моему, я не давал вам повода себя ненавидеть, а мой внешний вид результат целой серии неприятностей. Вы даже не удосужились узнать, кто я такой? - отчеканил Олег.
Несколько секунд их взгляды оставались скрещенными, как шпаги, в молчаливом поединке, и никто не хотел уступать. - А мне наплевать на то, кто ты такой, ты слишком болтлив, и завтра решим, что делать с тобой. Сегодня мне некогда забивать голову подобной чепухой, - небрежно бросил надменный полковник с пышными усами.
На столе гордо возвышалась пузатая бутылка дорогого коньяка, раскрылась яркая коробка, соблазнительно предлагая сигары высшего сорта.
- Кто он? - робко спросил один из присутствующих.
- Не имеет значения, от него надо сразу избавиться, этот наломает дров, ответил полковник. Его блуждающие глаза наткнулись на прямой и твердый взгляд Олега. Еще несколько секунд они смотрели друг другу в глаза: как бы стараясь пересилить, полковник не выдержал и перевел взгляд на сержанта, которому бросил приказ. - Увести, - прорычал свое приказание полковник.
Усилием воли Олег заставил себя успокоиться.
Толстыми, как сосиски, пальцами полковник изобразил желание побыстрее избавиться от неприятного ему человека. Сузив глаза, начальник базы посмотрел на невозмутимо стоящего напротив Олега сержанта и переместил не - зажженную сигару в противоположный угол рта.
В этот момент Олег подумал, что самое ценное в жизни - это свобода. Но собственная судьба меньше всего зависит только от самого себя. Свобода и справедливость - вот самые высшие ценности. Олег свято верил в них. Но, прожив полжизни, понял, что всегда возникают непредвиденные обстоятельства, которых совсем не ждешь. Чтобы идти вперед, чтобы жить нормальной жизнью, надо бороться, повсеместно, повседневно. Извечная, отнимающая время и силы борьба за выживание - вот что нас окружает и сопровождает всю жизнь. Стоит только немного расслабиться, как сразу же тебя окружает зло и начинает пожирать, целиком и беспощадно, вместе с душою и плотью.
- Почему вы меня не отпускаете, какие на то есть основания, - позволил себе спросить Олег, уверенно и настойчиво. - Молчать, - громогласно заорал полковник, его злые глаза метнули молнии.
Захотелось схватить откормленного наглеца в форме и проучить, как следует. Олег, не раздумывая, рванул вперед, но направленный в голову ствол оружия, заставил машинально отступить. Предупреждать эти люди не приучены, пристрелят как собаку, и дело с концом, эту истину он давно для себя уже усвоил.
Два широкоплечих конвоира с плоскими, беспросветными лицами, подталкивая бластерами в спину, провели в подземелье. Ударом ноги в спину швырнули в камеру, где с трудом разместились бы два человека. С лязгом закрылась дверь на тяжелый металлический засов, после чего шаги конвоиров быстро растворились в тишине.
Внимание притянул тусклый фонарь. Закопченные стекла скупо раскидали желтые лучи по вечно темным стенам. Не сразу Олег привык к затхлому запаху, сжимающему легкие. Минут двадцать походил по камере и затем повалился на слежавшуюся сырую солому. Стены из угрюмых массивных камней создавали сильный душевный дискомфорт, вызывали ощущение безысходности. Он терпеть не мог замкнутое пространство, ограничение свободы передвижения его всегда сильно угнетало.
Хотелось разнести вдребезги все окружающее со всеми его обитателями: надсмотрщиком, мышами, крысами и назойливыми насекомыми.
Олег никак не хотел смириться с таким положением. Он не мог поверить, что настал конец его жизни, в самом расцвете сил. Тупой и нелепый. Лихорадочно стал обдумывать возможность побега. Перебрав в голове с десяток различных вариантов, он пришел к неутешительному результату: решил подождать, пока подвернется удобный момент. Он долго размышлял, но так и не удалось придумать способ перехитрить охрану. Ничего не оставалось, как углубиться в размышления и воспоминания.
Жизнь крайне несправедлива на всех ее уровнях, подумал он. Сильный пожирает слабого, не думая о последствиях. Есть возможность - защищайся любым способом, и никому нет дела до тебя, повезет - выживешь. Олег рассматривал жизнь как вечный бой, жестокий и бескомпромиссный.
Неуютную мысль о несправедливом устройстве всего вокруг властно перебил скручивающий голод в желудке. Стонала каждая клетка уставшего тела. Ему захотелось помыться в горячей воде, одеться в чистое белье, досыта наесться и провалиться в сон часов на десять.
Сырой бархат темноты заботливо окутал его уставшее тело. Тишина шептала ему в уши: спать, спать, спать. Соседние камеры пустовали, изредка слышалось лишь легкое шуршание. Его одиночество иногда разбавляли появляющиеся из угла камеры мыши или крысы. Раздражали своим писком назойливые комары.
Для того, чтобы не сойти с ума от безысходности, Олег расслабил каждую свою мышцу, отгоняя посещающие его мысли. Так прошел час, который в его представлении растянулся до вечности.
Вдруг дико захотелось встать, закричать и выломать дверь - явный признак беспомощности. Но в его положении резкие действия ни к чему не приведут, только озлобится начальство, и чего доброго пристрелят прямо на месте. Олег хорошо знал их нравы.
Терпение, только терпение, может спасти, успокаивал он себя.
Резко из памяти всплыл фрагмент его тренировок в подпольной школе.
Вспомнился сдержанный и хладнокровный Учитель Чиго, заставлявший его отжиматься тысячу раз и бить босой ногой по мешку с песком до крови, вонзать ободранные пальцы в гравий, прыгать с отягощениями на ногах в яму и обратно. В конце занятий он уже не помнил себя от усталости, одежда становилась насквозь мокрой и черной от обильного пота. От растяжки выламывало суставы. И так два-три часа в сутки, приемы доводились до полного автоматизма на уровне рефлексов. Он терпел.
Терпел???:????????????????????????????????????????????????…Тогда тоже было нелегко.
После интенсивной тренировки он выходил из подвала, где они тренировались на свежий воздух. Домой возвращался зачастую с разбитым лицом и кровоподтеками. Он испытывал нелегкие, но очень счастливые минуты. Разноцветные огни ночного города, освежающая прохлада и мышечная радость - слагаемые непередаваемого чувства легкости и счастья.
Олега как магнитом тянуло к тренировкам. Он не мыслил себя без знаний приемов и умения пользоваться оружием.
Учитель требовал безусловного выполнения всех своих приказаний и заставлял шлифовать технику до виртуозного мастерства.
- Только так можно стать настоящим мастером. Или вы работаете и укрепляете свой дух и тело или вам здесь нечего делать, кунг-фу не танцы на дискотеке, голос Учителя был ровным и неумолимым, но в то же время душевным. Он всегда был внимательным и доброжелательным.
Бредовое, сонливое состояние вновь обволокло израненное сознание.
Действие парализатора не проходило сразу и бесследно. Ноющая боль и повышенная температура - плохие советчики в дурацкой, нелепой ситуации.
Олег откинулся к стене, но ледяной холод отторгнул его от себя.
В памяти все помутнело, смешалось и сменилось воспоминаниями последних дней.
Потом Олег вспомнил свою службу, когда жизнь его швыряла по разным точкам планеты, заставляя каждодневно совершать подвиги: спасать, освобождать, захватывать…
Незаметно скачущие рысаком мысли погрузили в сон, приютивший изможденного узника часов на десять. Он проснулся, когда массивная дверь жалобно заскрипела несмазанными петлями.
На полу объявилась алюминиевая миска с баландой. В былые времена он бы не посмел дать такое даже своей собаке. Но здесь он вмиг очистил измятую посудину. В таком состоянии он готов был проглотить даже свой собственный ботинок. После не слишком калорийной еды появилась ужасная изжога. Кружка противной теплой воды завершила его трапезу. На поверхности кружились соринки и дохлые мошки. Ему захотелось выплеснуть содержимое в жирное со складками лицо ворчливого толстозадого надсмотрщика со связкой ключей возле кобуры. Но неимоверным усилием заставил себя сдержаться. Пришлось процедить через рубашку и выпить одну-единственную кружку воды за целый день. Еда подавалась всего один раз в сутки.
Следующую ночь Олег спал плохо, до самого утра его преследовали навязчивые, как гадалки на улицах, кошмары.
Скорее всего, о нем просто позабыли, и возможно придется провести здесь еще не одну ночь. Но судьба оказалась к нему чуточку благосклонней.
Утром его втолкнули в кабинет полковника, на которого Олег действовал как цветочная пыльца на аллергика.
Олег, заросший щетиной, немытый, в разорванной и грязной одежде стоял, широко расставив ноги.
Закованные в кандалы жилистые руки безучастно висели. Он злобно смотрел на сидящую грузную фигуру, не вызывающую никаких эмоций, кроме презрения.
Скрестились два клинка: глаза полковника ненавистно блеснули.